Снейповедение

У полок с ингредиентами стоял юноша. Я знала, кто передо мной. А вот персонаж разыгрывающейся драмы под названием «задетое самолюбие» и знать не знал, что в кабинете есть кто-то еще. Когда я входила, точнее, пробиралась на цыпочках, тот уже стоял, гипнотизируя высокие застекленные стеллажи. Народу в замке обитало не так много. Мне не нужен был галстук, чтобы определиться с факультетской принадлежностью, да и с самим студентом. Хватало этих странных волос, вечно как будто немытых, но я могла и ошибаться. Не в персоне, на голове у которой росли данные волосы, а в их свойствах. Сомнения закрадывались и раньше. Таким образом, имелся слизеринец по фамилии Снейп и ни одной живой души, кроме него. В помещении без окон атмосфера была гнетущей. Всегда чуть больше бесовщины и мрака, чем предполагается для восприятия подростками. И лучше, определенно, было посотрудничать с самим Слагхорном, который совсем распоясался, ставя вместо себя ученика на отработках. Я редко вела себя шумно, а тут и вовсе язык проглотила. Поставила сумку прямо на пол, под стул и направилась сразу в сторону старожила. Не было другого выхода. Отработка практических навыков была скорее не наказанием, а осознанной необходимостью. Иногда мне казалось, что студент, являющийся фаворитом декана по части науки, застрял на вечной отработке. Чем черт не шутит, Снейп мог попасться за свой длинный язык, бесконечные споры, мешающие иногда проведению занятий. В конце концов, у зельевара он вовсе занимался не пойми чем, а взысканий не получал. Все когда-нибудь кончается… Изучение свойств корней сабельника было пропущено по болезни. Теоретический материал изобиловал предостережениями и особыми указаниями. Потому Слагхорн и назначил практическую отработку. Каковы же были изменчивые обстоятельства ее проведения, решать было не мне. Следовало приспосабливаться. Я протянула руку с самого безопасного расстояния и коснулась плеча парнишки, но так, чтобы ни в коем случае не прикоснуться к этим черным сосулькам волос. Под пальцами очутилась острая косточка плеча. То, как она выпирала через несколько слоев ткани, говорило о его болезненной худобе. Меня передернуло. Надо отдать должное его выдержке, слуху или врожденному бесстрашию, но на лице ни один мускул не дрогнул. Как смотрел, должно быть, на стеллажи, так же и на возмутительницу спокойствия уставился — пустое место. — Вы ведь Снейп? — уточнила я для верности, а, не дождавшись ответа, продолжила: — Я была бы вам крайне признательна, если бы вы помогли мне достать вон с той полки корни сабельника. Для убедительности руку протянула, указала пальцем, а в ответ получила презрительную гримасу. Вблизи этот Снейп был еще неприглядней, чем издали. Кожа имела нездоровый оттенок, под глазами залегли легкие тени, а сам взгляд был таким странным, неприятным. Слишком проницательные глаза, раздражающие своей чернотой. Ведь я из чистой вежливости, стараясь исправить свою оплошность, глядела прямо в глаза паренька, ощущая, что бросаю вызов змее. — Значит, отсюда, — он повел рукой как раз на уровне полки, — помочь достать вам какой-то сабельник? Держите! Внезапно студент слегка взмахнул палочкой, достав ее буквально из рукава, и левитировал сразу несколько сосудов, плошек и коробочек. Выражение лица сменилось на злорадное. Правда я не поняла в чем подвох и уверенно протянула руку за деревянной коробочкой, подписанной на латыни. — До чего занимательный опыт! Вы ведь магглорожденная студентка, не так ли? — Хаффлпафф. Лидия. Магглорожденная. Мы ведь на одном курсе! — Ну и что с того? Курс-курс… — внезапно он насупился. — Сабельник вы нашли, с латынью проблем нет. Предположительно есть проблемы с самим сабельником. Но то, что вы не использовали элементарную магию начального уровня, говорит о вашем происхождении больше, чем имя. Отсюда мой вывод! Я сгорбилась напряженно, комкая край юбки и продолжая наблюдать вновь разлитие флегмы. — Никогда не думала, что это интересная тема! И тем не менее… - выпалила, распрямляя спину. Болезненный слизеринец присел прямо за кафедру, на высокий стул, и откинулся с таким видимым удовольствием, будто ему не приходилось отдыхать последние три дня. — Знаешь, нет… Если мы об одном и том же! Мне просто интересно понять, почему это деление неофициально, но существует! Вот, скажем, ты… У него обнаружилась странная привычка смотреть мимо. Ведь мы не разговаривали до этого с глазу на глаз. Такое впечатление, что разговаривал он сам с собой, или ждал прихода Слагхорна, наблюдая за дверями. Ведь его поведение, кроме как хамством, обозвать было трудно. — Магия для тех, кто знаком с ней с самого детства, естественное состояние тела и разума во взаимодействии. Если вещь стоит высоко, ее можно достать с помощью магии. Да они в носу ковыряют, пользуясь заклинанием. Уж поверь мне! Насмотрелся…

***

Почему-то мне вспомнилось, как я впервые обратила на него внимание. Дело было курсе на втором. Определенно, я успела осмыслить и переосмыслить, в какой дурдом меня занесло. Врожденные таланты или с маггловской точки зрения какие-то мутации, генетические аномалии, безусловно, имеют место быть. Но не лучше ли спрашивать у детей, хотят ли они превращать чайник в розу?! Глупости! Скажет любой. Я тоже думала, что и мечтать больше не о чем, когда попадаешь в сказку. Но так ли она хороша и притягательна, когда становится былью? Я была девочкой, неудержимо желающей стать обратно нормальной! После первого курса я была уверена, что мне страшно. Я ненавижу арифмантику, не хочу смотреть в телескоп и копаться в земле. А больше всего я возненавидела интернатское существование со всеми его негласными законами, лидерами и группировками. В магическом сообществе их было еще больше, чем в обычном мире простецов. А причисляя себя к миру «меча и магии», как любят выражаться простецы, я автоматически отрекалась от многих и многих возможностей, лежащих за пределами невеликих магических анклавов. Чего там говорить, я даже успела в меру разумения поговорить с родителями. И выглядело все это: «Ну, м-а-а-а-м…» А потом были комнаты, соседки, хвастающие новыми мантиями, и учебники с дисциплинами, которых не избежать… И первое откровение… Зазнаек, заучек, просто талантливых волшебников приходилось видеть, но этот спектакль поверг меня в шок. Тощий, долговязый мальчишка, у которого из рукавов прошлогодней мантии выглядывали засаленные и начерниленные манжеты, вскинул руку. Жесту предшествовало ерзание на стуле, лихорадочное перелистывание двух книг и шиканье со стороны соседа. У нас было сдвоенное со Слизерином зельеварение. — Не думаю, что влияние фаз Луны, профессор, имеет такое основополагающее значение при варке этого зелья. Ведь, если рассмотреть компоненты, то уровень созревания сырья выходит на первый план, да и экстракция некоторых веществ предварительно… — Все, что вам привиделось по этому поводу, — Слагхорн пошел пятнами, но тут же румянец схлынул, декан взял себя в руки, — я готов обсудить с вами лично, юноша! Я бы забыла этот эпизод, но шутки расписания, как назло составленного, чтобы сталкивать на объединенных уроках слизеринских амбициозных снобов и хаффлпаффских безропотных тихонь, работали против меня. Мне стало доступно откровение, что ему интересно. Ему все было интересно! И не ради победы родного факультета по баллам. Как раз-таки баллы ему удавалось зарабатывать пока крайне редко. Зато удавалось с лихвой превращать уроки в фарс. Он вступал в споры с преподавателями, пытался доказать свою точку зрения и проваливался. Неизбежно, как движение Солнца с востока на запад. Рано или поздно, но неопрятный, скандальный паренек оказался в одиночестве. Его стол бывал завален бумагами неделю напролет, а по пятницам на нем могла царить операционная чистота. Он пользовался общественными перьями и никогда не получал почту по утрам. А я сама обратилась в маньяка, коллекционирующего поведенческие особенности, удачи и провалы ученика факультета Слизерин Северуса Снейпа. Таким образом, к середине второго курса, мной был приобретен некий ориентир и стимул. Я не представляла ни до того, ни уж тем более после, когда дисциплины усложнились, чтобы можно было так жаждать знаний. Прошло совсем немного времени и мне стало страшно. Казалось, что его выгонят и тем самым лишат возможности не только учиться, а просто дышать. Но я не чаяла использовать свою болезненную одержимость. Я даже не без успеха добивалась того, чтобы почти не видеться где-то помимо уроков. На квиддич Снейп не ходил принципиально. В часы, которые он выбирал для посещения библиотеки, туда не ходила я, даже рискуя не сделать задания. С общих трапез странный студент уносился стремительно - еле успев закинуть топлива, без особого фанатизма. Второго года было достаточно, чтобы самой приобрести вкус к познанию магических наук и примириться с собой весьма странным способом. Я не познакомилась с этим мальчиком. Отметила лишь, что на ловца и зверь бежит. Наши передвижения в пространстве синхронизировались-таки. Лишать себя еще и пребывания на свежем воздухе было бы краем глупости, верхом болезненного отношения к данному индивиду. Когда становилось достаточно тепло, Снейп часто выбирался к озеру. Он облюбовал притененную нишу, образованную стволами трех близко растущих деревьев. Там парнишка сидел, читал и писал, сняв обувь. А его худые ботинки скалились на проходящих не хуже двух терьеров.

***

И вот он был передо мной живее и общительнее любого из штатных призраков замка, я ведь внутренне начала причислять его к интерьеру школы. Мои ретроспективы прервал очередной вопрос. — Как твои успехи? Не особо, как я понимаю? Перестав разглагольствовать, а перейдя к конкретным темам, Снейп вновь уставился на меня. Он покинул преподавательское место и сократил расстояние между нами, старательно ища зрительный контакт. — Как и твои! — я огрызнулась, ощущая тупую иглу между бровей. Глаза заслезились, и я сморгнула, перестав отвечать на прямой вызов. Но головная боль только усилилась. Лицо парня исказила гримаса напряжения совсем уж лишняя, если учитывать его внешность. Зато, спустя пару мгновений, он вдруг разулыбался, смахнув пот под носом прямо рукавом. Не могу сказать, что мне стало легче. Однако моя копилка пополнилась счастливым выражением наблюдаемого объекта, и это дорогого стоило! Словно солнечный луч через тучи… Он перестал казаться старше своего возраста, нездоровым и озабоченным. Может быть все еще усталым. Так время близилось к весне и все стали ощущать приближение каникул, хроническую усталость и недосып. Строго говоря, добрая половина обитателей замка ходила с выражением, затмевающим обычное снейповское недовольство всем и вся. — Ну и хорошо, что мы стали разговаривать нормально! Знаешь ли, декан здорово напряг меня, доверяя вести отработку… — Фу-ты! — я ужаснулась, сбывались самые гротескные предположения. — Да ты не бойся! Запоминай. Сабельник — это очень просто. Всего три «не» и одно — глупо. У таких веществ, как змеиные и паучьи яды, значительно больше нюансов использования… И ровно через минуту я открыла рот. Мой негаданный преподаватель с нерастраченным энтузиазмом, сопровождая действия комментариями, показывал зельеварческие фокусы. Мало того, что он продемонстрировал, как надо - опыты со знаком "минус" были так же проведены на моих глазах. С той только разницей, что котел его руками ни разу так и не был испорчен. Негодяй успевал вносить нейтрализующие компоненты, которые, к слову, не озвучивал. Только вот неоспоримые околохимические чудеса, ведь магия все равно применялась при варке зелий, не избавили его от собственных мыслей. И я почти была удостоена приобщиться к тайне. — Короче… Ты все видела! Чаще всего в учебнике пишут очень правильные мысли, — хмыкнул он, правда, весьма и весьма неоднозначно, — исполняй предписания и делай выводы. Это пока. Потом начнется такая ерунда, которую на голову не натянешь, добиться результата можно только экспериментальным путем. — То есть ты?.. — Переварил уже весь стандартный и продвинутый курс. Но я сейчас не о зельях. С ними все понятно! Мне бы не помешало, — его глаза загорелись фанатическим блеском, — понять, как устроено мышление у магглорожденных волшебников! — Что?! — осознание того, что я не одна тут грешу на голову, перевернуло мой мир. — Ой! Ну… — он немедленно стушевался. — Я бы как-нибудь не здесь. Может, у озера? Я тогда объясню… — Так, значит, ты… — Там много кто гуляет! Он стремительно взмахнул палочкой, почти не глядя на результаты. Очевидно, это было некое очень удобное заклятие, возвращающее предметам первоначальный вид и место в пространстве. Блестящий котел отправился в кладовку, ингредиенты встали на полку, на свои места, а стул пнул меня под колени, заползая настойчиво под парту. Самого же Снейпа след простыл. Только хлопок дверей все еще звенел в ушах, доказывая, что трансгрессия в пределах замка недоступна.