***
Люциус залечил раны каким-то неизвестным заклинанием. Кровотечение остановилось. Но вид ран все еще вызывал опасения. Рядом с нами вновь появился Мальсибер, уходивший куда-то с товарищами. Он присел около меня на корточки, даже не рискуя менять композицию. Достал из-за пазухи простой флакон и молча принялся наносить на раны какой-то состав. Северус дернулся беззвучно. У меня были считанные секунды, чтобы определиться с действиями - я готова была разить словом и дальше. Кажется, это и называлось натуральным проклятием, а не то, о чем весьма туманно повествовал школьный учебник по Защите. Зияющие, розовые провалы, сочащиеся алыми каплями, побурели и затянулись. От следующей порции зелья они сомкнулись, запаиваясь в белесые рубцы. С виду все выглядело неплохо. — Бадьян, — голос Мальсибера разорвал общее оцепенение. — В нашей семье питали страсть к физическим наказаниям. Пришлось освоить много составов, чтобы дожить до этого дня. — А у нас до такого не доходило… — голос Малфоя не радовал, но странным образом дополнял для меня картинку, помалу обретающую цвет, запах и звук. — Моему поведению нет оправдания, кроме желания выжить и защитить свою семью. — Нелегкие заботы… — после некоторой паузы согласился Рекс. Я невесомо прикасалась к ужасающим шрамам, трогала их пальцами, представляя, как моя жизненная сила, моя магия струится сквозь ладони. Рекс кашлянул, отвлекая меня. — Что ты делаешь? На тебе лица нет! — проговорил он благоговейным шепотом. — Делюсь… Я отдаю, но я же и забираю, — предупредила на всякий случай. — Так ты что же, вытянула из него все соки?! — Люциус подскочил и отпрянул на шаг. — Напротив, — я желала объяснить произошедшие ранее, дабы избежать ненужных, искаженных слухов, — я заставила его воссоединиться с разрозненными осколками души. Другое дело, что он не восстановился. Это все равно, что пытаться вдохнуть жизнь в иссохшуюся глину. Мы не боги, чтобы создавать человека из грязи под ногами… — Я их видел. Отвечаю! — раздался голос возлюбленного. — Когда смотрел на все со стороны… Он охрип и сам на себя не походил, но это была его речь. Грудная клетка вибрировала под руками. — Се-ев… — я покрыла поцелуями его шею и затылок. — Я сейчас… Я тебе все отдам! — Хватит чудес! — вдруг скомандовал Малфой. И все же ему удавались командирские роли. Он вытащил-таки палочку из трости, не обращая внимания на мои протесты, поднял распростертого до сих пор на полу Северуса левитацией и направился прочь из комнаты. По дороге вызвал домового эльфа и велел вычистить это помещение до голых стен. А Рекс крепко взял меня за руку, словно вел проштрафившегося ребенка. Тепло от его руки разлилось по венам, а я поняла, что по щекам катятся запоздалые слезы. — До визита властей у нас считанные минуты, в лучшем случае — часы, — провозгласил Малфой. — Кто-нибудь, ну так, на всякий случай, успел подумать, что соврать? Булькающий звук, который издал Снейп отдаленно напоминал смех. Тем страшнее было его слышать. Я подумала, было, любимый помешался… Но он повернул голову в сторону, цепким, оценивающим взглядом рассматривая присутствующих, даром что одним глазом, и заговорил практически восстановившимся голосом: — А кто думал, что случится что-то хоть отдаленно напоминающее подобное? Мозговой штурм, господа и дама! — По правде говоря, склон этого Монблана не так уж и высок. Нам просто надо рассчитать чужую реакцию. Ведь нас ждет не только радость, вызванная падением узурпатора. Здесь наступает самое интересное. Моментов два: что делать тем, кто формально поддерживал его идеи, кто носит на теле знак смерти, и куда, собственно, девать нашу Немезиду? — сформулировал основные тезисы Малфой. — Верно-верно! — воодушевленно поддержал Рекс. — Они заключат ее в стеклянную сферу и не дадут подступиться даже Северусу. — Давайте скажем, что это — предназначение… — протянул вяло Малфой. — Приплетем пророчество, — буркнул Снейп, подкладывая с осторожностью руки под голову. — Пророчество — что дышло, куда повернешь, туда и вышло… — дверь скрипнула, и в комнате появился взрослый маг. Люциуса лишь с большой натяжкой можно было считать взрослым. Только согласно занимаемым им с юности постам и той мере ответственности, которую он нес за свои решения. Потому довольно большое число не менее уважаемых и значительно более зрелых магов склоняло перед ним голову. Еще, конечно же, деньги играли свою извечную роль. — Антонин Федорович, сухая трава горит быстро!.. — Люциус кивнул вновь вошедшему. — Попробуем определиться: Темный Лорд — скорее мертв, чем жив; юный чародей — скорее жив, чем мертв, а леди — карающая десница? — перечислил Долохов. — Мистер Малфой как всегда первый среди равных, — добавил он едко. — Лучше не скажешь! И кучка преступников, переметнувшихся так поздно, что становится непонятно — зачем, — ледяная усмешка Люциуса все сказала получше слов. — И клеймо «мастера» само не соскочило, — Мальсибер задумчиво рассматривал свое предплечье. — А, ерунда… — Северус усмехнулся, блаженная улыбка человека, чудом избежавшего смерти, не покидала его лицо. — У меня есть шкурный интерес похлеще (я ведь не клеймен), мне совершенно не хотелось бы афишировать таланты этой девушки. Я негодяй и собственник. А в министерский Отдел тайн не пускают, как в музей. Посему, не можешь противостоять… — Возглавь… — дополнил Малфой. — Хорошо, если ты знаешь, как применить один из девизов нашей семьи! Антонин зажимал подбородок в кулаке, Рекс приставил руку ко лбу козырьком, будто в глаза ему бил яркий свет, Люциус жеманно заправлял прядь за ухо, улыбаясь змеиной улыбкой, а Северуса не покидала отрешенность Будды, должно быть, благодаря массивной кровопотере он выглядел слишком эфемерно-просветленным. — Собственно, что это мы гадаем на кофейной гуще, господа. Не было тут этой юной леди. И все! Что и требовалось доказать. Гуртом и батьку легче бить… Боевики подобрались знатные. Кровь у некоторых - голубее и чище июльских небес. Юноша зельями неизвестного назначения подмахнул. С меня — таинственная славянская магия. А общее воодушевление на пути к правому делу творит истинные чудеса! — Я возьмусь преподнести информацию самому министру, — бодро подключился Люциус. — Я предстану гарантом того, что потасовка была яростной, — подтвердил Северус. — Только оформим коллаж из фактов, убрав ненужные. — А вам удастся? — недоверчиво спросил Долохов. — К моменту, как они подключат штатного легилимента — обязательно! Я подбирал ключи к их уловкам…***
Силы к Северусу вернулись. Он пробовал уже вставать и недолго прогуливаться. Мы шли по одной из светлых, воздушных галерей менора. Однако сегодня мы этим не ограничились и запланировали вылазку в великолепный парк. Чета Малфой делала вид, что нас нет. Несколько судебных заседаний провели скорее для проформы. Все мало-мальски интересующие нас люди и так были обозначены, как основные действующие лица выдуманного сражения. Против вмешательства Антонина я возражать не стала. Особенно после того, как маг со славянскими корнями притащил кучу интереснейшей информации про ведьм, почти утерянной в связи с тем, что их вытеснили с магического Олимпа. А они предпочли уйти в тень и умалиться. Мы все углублялись в парк, становившийся все менее культурным и прямолинейным; дорожки превратились в тропинки, все еще четкие, но приобретшие вид почти природных. Птицы щебетали. Северус вдыхал полной грудью, то поднимая, то раскидывая руки. Скованность пропала. А магия, как ни странно, приобрела новые грани. Он не смог бы действовать, как я. Но нашел свой путь окончательно. Вулнера Санентур— заклятие, примененное Малфоем для лечения его ран, оказалось его авторства, как и несколько других. Внезапно он, окончательно проникнув в закономерность латинских формулировок и их сцепления с магией, начал изобретать заклинания одно за другим. — Как тебе кажется, — спросил Снейп задумчиво, — где лучше? — Где лучше, что, Сев? Дома — на озере мне нравилось больше… Только устрой водопровод, туалет и каминное сообщение с Лондоном! — И еще одну комнатку. Ага? — Ну уж не двести шестьдесят три на двоих… — А на троих?.. — поддел он внезапно. Я чувствовала, как краска заливает щеки. Вопрос содержал в себе столько подтекста, сжатого до двух слов. Но это было великолепно, как бесспорное доказательство торжества жизни, ее продолжения и любви… — На... троих?.. А я и не против!..