Лёгок путь в ад

Следующие два дня я провожу в квартире Быка. Я много сплю, мало ем и почти не разговариваю. Лишь изредка созваниваюсь с Лисом, чтобы поинтересоваться состоянием отца. Он по-прежнему плох, и нет особых гарантий, что пойдёт на поправку. С каждым днём я чувствую себя всё более и более виноватой, ведь если бы я тогда вовремя взяла трубку… ситуация могла бы повернуться иначе. Бык время от времени заходит в мою комнату, чтобы в очередной раз убедиться в безнадёжности моего состояния и впихнуть в меня какой-нибудь нехитрый ужин, вкуса которого я почти не чувствую. Я ощущаю себя до противного жалкой, когда лежу мешком в уголке дивана, и совсем ничего не пытаюсь сделать с тем, что моя жизнь разваливается на части. Во вторник я, наконец, понимаю, насколько это глупо. Я наделала кучу ошибок, но кто мешает мне исправить их сейчас? Даже если мой отец… не выживет, я могла бы сделать что-нибудь правильное в память о нём. Если я и дальше буду целыми днями разглядывать потолок, это будет ещё большей ошибкой. Встаю с дивана, чуть пошатываясь от непривычки, и раздвигаю тяжелые шторы, впуская в комнату солнечный свет. Я подставляю ему лицо и думаю о том, что больше не позволю себе быть слабой, ведь это огромная роскошь для девушки, которая вот-вот может лишиться отца и стать опекуном для своей несовершеннолетней сестрёнки. Алиса… Я почти забыла о ней за это время, что является ещё одной глупой оплошностью. Нахожу на тумбочке свой телефон и набираю номер Лиса, но он не отвечает, и я решаю оставить этот разговор на потом. Звонить лично сестре я пока не готова. Открываю шкаф и достаю оттуда тёмные джинсы, футболку и кардиган, которые оставляла в квартире Быка на всякий случай. Выхожу из комнаты и направляюсь прямиком в душ, желая поскорее отмыться от грязи, которая почти въелась в кожу за эти несколько дней. Мне кажется, я провожу под душем почти вечность, тщательно оттирая кожу и упорядочивая мысли. Когда я выхожу, одетая в свои чистые вещи и с собранными в хвост волосами, Бык встречает меня на кухне. Он улыбается, когда я усаживаюсь напротив, по привычке подобрав ноги под себя. - Ты выглядишь гораздо лучше, - замечает он, протягивая мне чашку кофе. Я принюхиваюсь, чтобы убедиться, что там нет алкоголя. – Я думал, ты скоро так сильно прирастёшь к моему дивану, что будет не оторвать. - Помучилась угрызениями совести и хватит, - фыркаю, делая глоток из чашки. Кофе оказывается слишком сладким, и я невольно морщусь. – Никто ведь не умер… И не умрёт. Я не допущу. Больше никаких жертв. - Вот это моя девочка, - смеётся Бык, подмигнув. Я умиротворённо закрываю глаза, но тут же спохватываюсь. - Кстати, прости за то, что я так… набросилась на тебя, - бормочу, неосознанно пытаясь спрятаться за чашкой. Бык хмурится. – Этого больше не повторится. Сама не понимаю, что на меня нашло в тот вечер. Наверное, я была слишком расстроена, чтобы в полной мере контролировать свои слова и поступки. Из-за этого чуть не лишилась лучшего друга. Мне ужасно стыдно. - Я же говорил, что это не стоит извинений. Я всё понимаю, - уверяет мужчина, мягко касаясь моей руки. Я вымученно улыбаюсь. – Ты звонила сестре? – спрашивает он, неожиданно меняя тему. Я качаю головой. – Позвони. - Боюсь, она не захочет слушать меня, - шепчу, потупив взгляд на поверхность стола. Бык вскидывает брови. – Алиса… считает меня отчасти виноватой в том, что случилось с отцом… и я её понимаю. - Но она ведь твоя сестра, - напоминает мужчина, хмыкнув. Увы, думаю, этого аргумента в данной ситуации недостаточно. – Уверен, если ты объяснишься с ней, она всё поймёт. Судя по твоим рассказам, она любит тебя. В конце концов, сейчас именно та ситуация, когда вам следует держаться вместе, а не отдаляться друг от друга. Помедлив, я киваю, соглашаясь с его словами. Бык всегда был особенно рассудителен в вопросах, связанных с семьёй, но в то же время эта тема вызывала у него особый трепет. Именно он убеждал меня примириться с отцом, но я тогда лишь отмахивалась. Теперь же я не собираюсь пренебрегать его советами. Беру телефон и делаю глубокий вдох, набирая номер сестры. Слышатся протяжные гудки, и в первые секунды я борюсь с желанием сбросить вызов, но потом в трубке раздаётся чуть хрипловатый голос Алисы, и уверенность окончательно покидает меня. - Что тебе нужно? – довольно грубо интересуется сестра, и я вдруг ощущаю, как страх сковывает всё моё тело. Раньше она не говорила со мной в таком тоне. – Я же сказала, что не хочу тебя знать. Ты даже не понимаешь, что ты натворила, Алия. - Я всё понимаю, - начинаю, не сводя взгляда с Быка. Он ободряюще улыбается. – Я понимаю, почему ты злишься, почему ненавидишь меня. Мне тоже очень больно, Алиса, но я… не виновата. Я бы сделала всё, чтобы вернуться в тот вечер и вовремя снять трубку, но я… не могу. Пожалуйста, прости меня, ведь я просто не переживу, если ты будешь меня ненавидеть. - Мне очень жаль, - отзывается она, и я чувствую надрыв в её голосе. У меня на глазах выступают слёзы, - но я не могу простить тебя. Ты не представляешь, сколько времени можно было бы выиграть, если бы ты вовремя взяла трубку. Но дело не только в этом. Не сосчитать, сколько раз ты забывала о нас из-за своего эгоизма! Ты пропустила похороны дяди, свадьбу двоюродной сестры, мой день рождения просто из-за того, что ты «не создана для таких масштабных мероприятий». Ты проигнорировала мои звонки, когда я осталась дома одна и до ужаса боялась разыгравшейся грозы, потому что была с очередным парнем, сбежала из дома, когда разводились родители, ведь «не могла там находиться», бросила меня на очередном дурацком мероприятии, просто из-за того, что тебе стало скучно! Ты просто избалованная девчонка, которая не умеет ценить людей вокруг. Я не могу тебя простить… снова. - Мне всё равно, - выдыхаю, стискивая в руке трубку. На том конце слышатся тихие всхлипы. – Ты можешь ненавидеть меня, Алиса, но я всё равно буду о тебе заботиться. Потому что я твоя сестра, и я люблю тебя. Я совершила множество ошибок, но, уверена, их ещё не поздно исправить. Каждый в этом мире заслуживает ещё один шанс… В трубке слышатся короткие гудки, и я обессиленно роняю телефон. Отворачиваюсь от Быка, чтобы сморгнуть непрошенные слёзы, но он всё равно обнимает меня за плечи, ободряюще поглаживая по голове и шепча, что «всё ещё наладится». Слабо верится. Поднимаю с пола упавший телефон, и в этот же момент он начинает громко вибрировать. На дисплее вновь незнакомый номер, и я невольно цепляюсь за руку Быка, снимая трубку. - Добрый день, Алия Андреевна. Меня зовут Павел Дмитриевич. Я заместитель вашего отца, - вежливо представляется мужчина на том конце линии. Киваю, совершенно позабыв, что он меня не видит. – Насколько вам известно, состояние вашего отца на данный момент нестабильно, и мы не можем быть уверены, что он будет способен вскоре вернуться к управлению компанией, даже если пойдёт на поправку. Поскольку вы единственная совершеннолетняя наследница Андрея Германовича, управление перейдёт в ваши руки. Но, как нам известно, вы совершенно далеки от всего, что касается бизнеса. По этой причине, я хотел бы начать ваше обучение уже сейчас, чтобы не терять времени. Вам удобно будет подъехать к шести?