о космонавтах, верховных лидерах и буднях

На часах — три часа ночи. Ну, если точнее, 3:45. Оума обреченно вздыхает. Ему чертовски сильно хочется спать — глаза слипаются, а на улице уже потихоньку начинает светать. Он тяжело вздыхает, считая минуты, секунды. Кокичи пишет уже третье сообщение: «придурок, ты где?» и медленно, но верно скатывается вниз по стене. Их с Кайто собака давным-давно заснула где-то на кровати, растянувшись на второй половине. Там, где обычно спал Момота. Кокичи готов кричать от отчаяния. Но вместо этого ложится на кровать, утыкается носом в подушку и гневно сопит. Этот придурок всего лишь пошел на день рождения Сайхары. Разумеется, детектив по доброте душевной пригласил весь класс. Но Оума знал, что будет лишним в толпе, поэтому, ссылаясь на важные дела для организации, был вынужден отказаться. Да и в начале все было хорошо. Кайто клялся, обещал (давал слово героя!), что вернется к девяти вечера домой. Но уже к десяти Кокичи понял, что нет, всё-таки не судьба. Неожиданно входная дверь скрипит. Собака тут же встрепенулась, вскочила и с громким радостным лаем, дружелюбным повиливанием хвостика, побежала в коридор. Явился, не запылился. Топот. Оума слышит, как Кайто говорит: «чшшш, ты разбудишь Кокичи, замолчи, я тоже рад тебя видеть». Кажется, тот свято верит, что он невероятно тихий аки шпион. Разве не глупо? Вешалка падает с неприятным звуком, и Момота громко, смачно матерится. Следом, видимо, падает что-то тяжелое, и Оума задумывается, не Кайто ли сам. Господи, алкоголь выбил у него последние очаги разума? Он лениво вылезает из-под одеяла, ступая босыми ногами по паркету. Всегда ли начало сентября было таким холодным? Кокичи открывает дверь и, слегка выглянув из спальни, смотрит. И вправду. Кайто просто упал. — Кокичи? — его язык запутывается, а взгляд затуманенный. И как он только мог так набухаться? — Я опоздал… прости. Я не сдержал слово. Оума тяжело выдыхает. Шумно. Пахнет перегаром. Хочется съёжиться. Кокичи никогда не любил пьяных людей. — Момота-чан такой глупый! — он дует щеки, слегка отходит назад. — Тебе срочно-срочно нужно принять душ. От тебя воняет. — Правда? — Момота хмурится. Оума утвердительно кивает. — Тогда мне правда нужно в ванну… На дрожащих ногах — Кокичи кривится, замечая этот факт — Кайто встает. Но проходит не мимо него, а подходит вплотную, кладет лицо на макушку и прижимает к себе, при этом обнимая за плечи. Оума съёживается, но ничего не говорит. Утыкается носом в собственную ладонь, пытается не вдыхать запах алкоголя. — Кокичи, я так сильно тебя люблю… — Момота шумно вздыхает. — Почему ты никогда не говоришь мне это? Оуме хочется сделать фейспалм. Смачный такой фейспалм. — Момота-чан весьма не устойчив к алкоголю, нишиши! — Кокичи аккуратно выскальзывает из кольца рук, смеётся. — Но это значит то, что Момота-чан ничего не вспомнит утром, верно? — Эй! Я не так сильно набухался! — Кайто хмурится. — Я трезв! Оума усмехается. По-кошачьи тянет губы в ухмылке и… Кайто невольно завораживается. — Ты не похож на трезвого, знаешь ли, — Кокичи нагибается, внимательно смотрит. — Твои коленки дрожат, Момота-чан! Но, — он встаёт на цыпочки, едва-едва доставая до шеи Кайто. Хмурится из-за расстояния, поэтому тянет Момоту на себя с помощью галстука (хренов джентльмен) и мягко целует, едва коснувшись губ. — Я скажу это. Я люблю тебя, Момота-чан. Щеки Кайто краснеют и, на подкашивающихся ногах, тот отходит в сторону. (Ну как отходит, выглядит так, словно плавно отпадает). Глаза у Кайто бегают туда-сюда, в поисках «спасения» и Оума, пожалуй, вынужден признать, что это забавно и совсем капельку мило. — Я… я посплю на диване, Кокичи, — Момота вновь отходит и, врезаясь в стену, выглядит весьма серьезным. Извиняется перед стеной — Кокичи кажется, что он сейчас не выдержит и истерично засмеётся — и… И куда-то пошёл. — Эй, Момота-чан, — Оума смотрит на его покрасневшие щеки и уши, но ничего насчет этого не говорит. — Гостиная в другой стороне. Не в этой. Кайто поворачивается к нему лицом настолько медленно, будто бы в замедленной съёмке. Недовольно хмурится, явно вспомнив, что в той стороне находится кухня. И по глупому улыбается, облокачиваясь на книжный шкаф. — Я… я знал это! — Кайто нервно смеётся. — Я просто захотел попить водички! Оума приподнимает бровь. — Тогда почему ты теперь уходишь в сторону гостиной? Кайто взревел. Просто обреченно взревел. — Отстань! Я просто иду спать! — он открывает дверь с ноги и едва не падает, теряя равновесие. Утром это ему Кокичи припомнит. Кто-то же в их паре должен быть мстительной домохозяйкой, верно? — И… — это Кайто добавляет уже шепотом. — Я тоже люблю тебя, Кокичи. Дверь закрывается с громким хлопком. Так глупо. И при этом так в стиле Момота-чана. Только Оума почему-то улыбается. Нужно, пожалуй, взять на заметку и говорить такие слова чаще. А еще было бы неплохо заготовить таблетки от головы. Похмелье штука не самая лучшая. Поэтому кое-кто будет явно о-о-очень зол и недоволен утром. А хотя… Сам виноват. Кокичи мстительно смеётся, направляясь в спальню. Сегодня их большая кровать принадлежит только ему. Он уже ждёт не дождется утра.