Огоньки

Ребята шагали к выходу из университета. Фин топал впереди, гордо поднимая подбородок. А Эйса следовал за ним, что-то бурча себе под нос, будто заклиная, чтобы МакМиллан споткнулся, а Баттерфилд тем временем мог убежать. — Давай только быстро, хорошо? Просто скоро же следующая пара… — начал говорить Эйса, догоняя Фина. — Пара? Ты пойдёшь на пару? — МакМиллан остановился так резко, что Эйса ударился в его спину. Фин развернулся, посмотрев тому в глаза с серьёзным видом. — Мальчик, ты в порядке? — приложив ко лбу Баттерфилда ладонь, кудрявый, нахмурив брови, исказил на своём лице обеспокоенность. — Ты здоров. Физически здоров. Но на деле просто лютый. Пойти на вторую пару! Эйса, милый мой, тебе бы к психиатру записаться. Вначале Эйса стоял в смятении, смотря прямо в карие глаза шатена напротив. Баттерфилд почти не вслушивался в слова Фина, ведь в них то и смысла не было, он был погружен в рассматривание чёрт лица брюнета. — Боже, ты всегда такой невыносимый? — язвительно, но с улыбкой сказал Эйса. — Да, я собирался пойти на лекцию. Но, видимо, чтобы отвязаться от тебя, мне придётся её пропустить. Лица юношей находились в такой близости, что оба могли заметить каждую волосинку в бровях друг друга. Даже юный Баттерфилд, с его плохим зрением, мог хорошо рассмотреть каждую частичку лица Фина. А также,  самодовольную улыбку его темно-малиновых пухлых губ от того, что он уговорил Эйсу прогулять пару. — Уверен, что так отвяжешься от меня, м? — улыбаясь ещё шире, подался вперёд Финлэй. Кончики их носов соприкоснулись. Это выглядело бы со стороны не очень гетеросексуально, если б Эйса не вскрикнул и не прижал к своему носу ладонь. — Ай! Не тычь свою кочерышку в меня! — а вот это звучит по-гейски, но на это Финли рассмеялся. — Теперь уже ты меня покалечил! Уже ты должен искупить свою вину, парень. — копируя голос Фина, пролепетал голубоглазый с видом оскорбленного ребёнка. — Это не у меня кочерышка, ты свой-то нос видел? — закатив глаза, выпалил Фин, сузив глаза и присмотревшись к Эйсе, который все так же принимал ладошки к носу. — Ладно, ладно, с тебя сэндвичи, с меня кофе. И будем квитами. Только не ной. Баттерфилд округлил глаза, наконец убирая руки от своего лица. Его переносица немного покраснела, но ни намека на синяк, а уж тем более на повреждение, не было. — Я ною? Ты первый начал. — поджав губы, выдавил Эйса, смотря на Фина. — И да, хорошо. С меня сэндвичи, с тебя кофе. И печеньки. Данную сцену нельзя точнее описать, если только не фразой «детский сад». Именно так. Двое парней буквально на всю округу орут друг на друга фразами, которые картавя и шепелявя, говорят малые дети. *** После столь яростной ссоры, ребята приняли общее решение для того, чтобы помириться. Теперь уже Эйса шагал вперёди, взяв на себя роль проводника. Он хотел привести Фина в свою любимую кофейню, где подавали просто замечательный кофе. Иногда оборачиваясь для того, чтобы якобы проверить, не отстает ли его спутник, Баттерфилд в очередной поглядывал на лицо Фина. На его острые скулы, которые, будто бы так и пылали желанием порезать того, кто к ним прикоснется. На его густые вьющиеся волосы, челка которых спадает на его лоб и иногда попадая чуть ниже, прикрывая лучезарные карие глаза. Эйсе всегда нравились такие парни. Лицо настоящей модели, настоящего стервеца, который при желании может попасть в любые компании "крутых" парней, но его характер вовсе не совпадает с характером этих самых "крутых" ребят. Так показалось Эйсе. Эйсу всегда привлекали юноши такой внешности. Да, внешность не главное и все такое, но Баттерфилд, как и многие другие люди, вначале, конечно же, присматривался к лицу. Свою внешность он не любил, поэтому ценил красоту других. Как думал Эйса, глубокие карие глазки куда лучше, чем большие светло-голубые. Аккуратные ушки, куда лучше оттопыренных и неуклюжих. А полные губы, лучше узких розоватых линий. Так считал Баттерфилд. Каждый раз, взглядывая на Фина и вспоминая внешность того парня, что обычно отражается в зеркале. Голубоглазый отвел свой взор, когда понял, что довольно долго пялится на кудрявого. Возможно, Фин это заметил, но все же ничего не сказал. Вскоре парни дошли до кофейни и зашли во внутрь, ароматный и пахучий запах кофе, радовавший обоняние каждого посетителя, сразу пронзил носы, приятно оглушая. Устроившись возле прилавка, недалеко от кассы, юноша принялись разглядывать табло с предложенными видами кофе. Точнее, смотрел только Фин. Эйса видел не названия напитков, а лишь размытые пятна. Да, стоило внимательнее собирать свой рюкзак с утра и не забывать очки. — Что вам, молодые люди? — раздался милый голос девушки, что стояла на кассе. — Эм…здравствуйте. Можно, пожалуйста, сладкий латте с корицей? — проговорил Эйса, подойдя ближе к кассе и назвав тот кофе, который берет обычно. — Конечно, — улыбнулась работница кофейни, быстренько записав это в блокнотик, а после повернув голову к Фину. — А вам что, мистер? Финлэй, что разглядывал больше тортики и пирожные, нежели кофе, поднял голову на девушку, нелепо улыбнувшись. — Американо, без добавок. — никакого «пожалуйста» или же «будьте добры». Да, суровый шотландский мужчина не тратит время на вежливость. Кассирша передала заказ кофервару, а сама подперла подбородок кулачком. — Как ваши имена? — не смотря ни на кого отдельно, спросила девушка, рисуя какие-то каракули на листочке. Посетителей было мало, поэтому да, она развлекалась, как могла. — Моё Эйса, а его Фин. — юноша ответил сразу за двоих, ведь МакМиллан был слишком занят, выбиранием себе сладости к кофе. А вот, Баттерфилду пришлось повторить своё имя по буквам. И ещё пять минут ему пришлось утверждать, что в его имени всего три буквы, не больше. Финлэй выбрал себе шоколадное пирожное, решив, что сэндвичи подождут и усведомил Эйсу о своём выборе. Наконец заказ был получен. Кофе, налитое в высокие стаканчики, подписанные корявым почерком, как и было договорено, оплатил Фин, а пирожные Эйса. — А ты ещё говоришь, что я больной. Сам вон пьёшь это чёртово американо без ничего. — ахнул шатен, посмотрев на Фина, что сидел напротив него за столом. — Что? Ты имеешь что-то против кофе без добавок? Знаешь, это в каком-то смысле расизм. — предположил Фин, отламывая ложечкой кусочек своего шоколадного пироженого и кладя его в рот. — Расизм? Расизм это понятие, связанная с расой. От этого и название. С расой человека, а не кофе. — откусывая от куска яблочного пирога немного, проговорил Эйса. — Да? Неужели, ты такой умный? Я то думал, что смогу покорить тебя своими великолепными аргументами. — после сказанного, Финлэй забился смехом, чуть подавившись. «Покорить…» это слово почему-то отдалось в мыслях Баттерфилда. Конечно, Фин не имел в виду того, что имел в виду Эйса. Фин не был таким. Точно не был таким, как сам Эйса. Голубоглазый думал, что их предпочтения в выборе партнёров точно не совпадают. «Хотя, было бы очень неплохо, если б совпадали.» — подумал Эйса, облизнув губы. Если бы МакМиллан заметил это взгляд на него, когда шатен облизнул губу, то явно подумал бы что-то не то. «Было бы неплохо ещё и то, если б предпочтения не только совпадали, а Фина бы ещё привлекали большеглазые, тощие и высокие…» — на этом Баттерфилд прекратил свои размышления, ведь его взгляд на знакомого теперь выражал явно не только дружеское презрение, что было до этого. — Не думаю, что ты покорил бы меня, даже если б рассказал все права любого гражданина. — фыркнул Эйса, запивая свой пирог сладким кофе. Возможно, это было неправдой. Возможно бы, Фин и покорил бы Эйсу, рассказав все права любого гражданина. Хотя, Фин бы покорил Эйсу, сказав любое слово обращенное к нему. А, быть может, это уже произошло?