Завтра

Покинув клуб, Билл жестом предложил Арту прогуляться, благо ночь была теплой, да и до дома - от силы пятнадцать минут ходу. Парень был не против: он и сам понимал, что им явно есть о чем поговорить, да и проветрить голову не помешает. Незаметно для себя свернув к калитке дома семьи Кортес, Арт обнаружил, что уже, явно не первую минуту, стоит в кабинете главы семьи. С удивлением оглянувшись, он вспомнил, что был здесь в последний раз еще при жизни отца лучшего друга, к которому нередко приходил за редкими книгами. Кабинет остался практически неизменным, только на столе появился второй монитор, да и похоже, вся техника претерпела некоторое обновление. Билл пригласил Артура присесть к камину. - Тебе что-нибудь налить? - в словах мужчины чувствовалась определенная напряженность. - Не стоит, разговор и без того предстоит не простой, а у меня еще слегка шумит в голове после клуба. - Уверен, что не хочешь отложить? - Билл, так и не севший во второе кресло, нервозно протянул руки к пламени. - Шутишь? Мне предлагают ответ на загадку века, можно сказать, на блюдечке с голубой каёмочкой, а я откажусь? Да, ни за что! - Арт нетерпеливо подпрыгнул на месте, у него определенно был вопрос, но он еще не знал, как его сформулировать, не спровоцировав привычную ссору. - Да, я знаю, что ты хочешь спросить. - Уильям потер шею и принялся снимать неизменный пиджак. Арт шокировано молчал. Избавившись от пиджака и галстука, Билл избавился от запонок, закатал рукав и снял наруч. - Ха! Так и знал, что ты тот еще скрытный волк! - Артур и раньше был уверен, что старший брат Криса не расстается со скрывающим аксессуаром, хотя под извечными деловыми костюмами он был почти незаметен. Не усидев на месте, парень все же подскочил к медленно разоблачающемуся оборотню и схватил его за руку. Проведя пальцами по ровной надписи на руке Уильяма, он удовлетворенно вслушался в утробное урчание, зародившееся где-то в груди мужчины, и судорожный вдох, от его прикосновения. Парень, не опуская рук, заглянул в глаза Билла. - Ты же знал? Знал ,что у меня будет твое имя?! Почему ты так ко мне относился? Я думал, ты меня ненавидишь. Что я тебе сделал-то, в конце-концов?! - Прости, малыш, - Арт покраснел, это прозвище, так раздражавшее в детстве, сейчас внезапно показалось ужасно интимным, - я надеялся на это, но нет, не знал. У тебя на руке могло проявиться и чужое имя, в конце-концов мы же разных видов. Такое действительно порой случалось, и единственным выходом из образующегося треугольника было разорвать связь в одностороннем порядке. Однако, подобное решение, как правило, что бы ему не поспособствовало, всегда было очень болезненным, да и к тому же могло сопровождаться массой неприятных последствий, вплоть до полного бесплодия индивида, отказавшегося от связи. В редких случаях, могла образоваться новая метка, но вот как и почему - никому известно не было, поэтому и рисковать разрывом решались лишь в крайних случаях. - И все равно - парень дернулся в сторону, но Билл уже крепко держал его за талию, - пусти! - Прости, уже не получится - морда, кажется, стала еще острее, да и когти, прежде спрятанные в пальцах, ощутимо покалывали кожу Арта. - Потом, можешь меня проклясть, но сейчас нам придется закрепить связь, я почти не контролирую внутреннего зверя. - Уильям, ощутимым усилием слегка разжал объятия. - Ты ведь не против? Ты примешь меня своей парой? Артур, которого изрядно потряхивало от возбуждения, густо замешанного на нервозности, дал себе лишь минуту на раздумья. С одной стороны, до сегодняшнего утра он был уверен, что он сугубо гетеросексуален, с другой, этим "человеком" он восхищался до замирания сердца и в глубине души дико завидовал Крису, что именно ему повезло родиться его братом. Впрочем, парень отдавал себе отчет в том, насколько в действительности "братскими" были его чувства по отношению к Биллу. Где-то на периферии сознания крутилась мысль о том, что кроме него Арт действительно бы не принял никакого иного мужчину. Может, именно эта мысль заставляла его считать себя нулем по Кинси? Впрочем, Кинси ничего не сказал о Уильямосексуальности. Это была последняя здравая мысль в голове Арта, прежде, чем он выдохнул: - Да... Билл с утробным рычанием притиснул к себе парня, начиная совершенно несдержанно вылизывать его шею, изредка прихватывая зубами нежную кожу, пока еще не сильно, но с явственным обещанием большего. Когти, быстро и не слишком аккуратно избавили Арта от остатков рубашки, исполосовав её на тонкие рваные ленты. На спине и боках, совершенно потерянного в шквале ощущений именинника, медленно расцветали следы от когтей, не царапины, а полоски, как свидетельство высшей меры возбуждения, когда кровь, так близко приливает к коже, что любое касание оставляет горящий розовый след. Артур гнется в требовательных руках, плавится воском и стонет, стонет, все глубже проваливаясь в наслаждение. Он прекрасно знает, что в его, столь ярких ощущениях, виноваты не только собственные потаенные чувства, в которых можно, наконец, признаться самому себе, не топчась по горлу собственной гордости, но и та, особая химия, которая связывает названные пары между собой. Он беспорядочно скользит руками по широкой спине, смело проминает пальцами сильные мышцы. Судорожно стягивает жилет и рубашку, не заметив в какой момент пропал галстук. В удобный момент, не удержавшись, прихватывает зубами кончик острого горячего уха, и восхищенно вслушивается в скулеж, который совсем не вяжется с его партнером, но ужасно тешит самолюбие. Билл, на последних крохах незамутненного страстью сознания, подхватывает парня под ладную попу, аккуратными половинками идеально ложащуюся в крупные руки, заставляя оплести свою талию длинными ногами, и утаскивает его наверх. Спиной вламывается в собственную спальню, падает на кровать, чувствительно пнувшую его под колени и на минуту восхищенно застывает. Арт, сидящий на нем верхом, такой красивый, что дух захватывает. Блестящие от возбуждения глаза, припухшие накусанные губы, узор собственнических отметин, цветущий на нежной коже и выражение лица. Артур не боится. Он, буквально в эту секунду, чувствует себя властелином мира, так много ликования плещется сейчас в его крови. Он вполне счастлив. Он готов отдать себя этому человеку, готов быть хозяином его зверя, готов сплести их жизни. Глаза Уильяма немного прояснились от похоти, застившей их кровавой пеленой. - Арт, малыш. - Билл сжал руки на бедрах парня, - мне нужно будет сейчас сделать тебе больно. - Собачья морда судорожно дернулась, ни человеку, ни зверю не хотелось издеваться над парнем, так беззаветно отдавшим себя в их власть, но выбора не было. - Эй, я же не совсем ребенок, знаю, что первый раз всегда чуть больно, но ты ведь будешь аккуратен? Я переживу! - Артур попытался легкомысленно отмахнуться, в приступе нежности поглаживая длинную морду и выцеловывая очаровательный черный нос. - Постой, постой! - Билл заставил себя придержать энтузиаста за плечи. Ему нужно было получить добровольное согласие. - Ты не понял. Я должен тебя укусить... ммм... отметить. И еще, я оборотень помнишь? Я повяжу тебя узлом, не смогу остановиться сейчас, понимаешь? - Выдержки на более детальные объяснения уже не хватало. Инстинкты требовали подчинить, привязать, заявить всему миру, что вот это восхитительное чудо принадлежит ему. - Черт, так ты об этом? - Артур неловко усмехнулся, и, нахально сверкнув глазами, склонился к чувствительному уху. - Я провел в вашей семейной библиотеке половину своего детства. Я читал кодекс вашего рода. Я разделяю свою жизнь с тобой. - Последнюю фразу он выдохнул, отчетливо и ясно. - Я принимаю твой дар. Я принимаю тебя своим. - Автоматически произнеся слова ответной клятвы, Билл рывком перевернул парня под себя, содрал с него остатки одежды и избавился от своей собственной. Арт полностью подчинился властным рукам любовника. Он прекрасно знал, что сейчас, когда их связь закрепляется, после нескольких лет взаимных нападок, оборотню едва удается сдерживать внутреннего зверя. Впрочем, не сказать, чтобы парень был против. Ему нравилось рычание, сопровождающее действия мужчины, нравилось собственничество, сквозящее в каждом жесте. Он выглаживал сильную спину, обвивал ногами крепкие бедра и, расшалившись, понимая, что ему дозволено все, теребил пальцами чувствительные уши, вызывая смущение оборотня, заметное даже на собачьей морде. Уильям упивался полученной властью. Зверь, вырвавшись из тесной клетки сознания и внутренних ограничений, ликующе вылизывал и прикусывал кожу парня, помечая его своим запахом и оставляя не слишком болезненные, но заметные отметки. Билл облизал притягательную шею, щекоча дыханием по влажной коже, спустился к твердым, манящим сосочкам, дразнясь, вылизал каждый и торопливо съехал вниз, к одуряюще пахнущему возбуждением паху Арта. Парень почти взвыл, когда длинный язык сразу же всерьез прошелся по всей длине его члена, слегка оборачиваясь вокруг тяжелой бордовой головки. Он чудом держал руки на простыне, сотрясаясь крупной дрожью, когда Билл аккуратно взял его член в рот, согревая горячечным воздухом и едва касаясь острыми зубами основания. Артур отчетливо ощущал, как его ноги самостоятельно разъезжаются в стороны, когда Уильям, подталкивая ледяным, кажется, и мокрым носом поджавшуюся мошонку, принялся совершенно непристойно длинными движениями вылизывать его задницу. Билл дурел от потерявшегося в ощущениях доверчивого именинника. Он, наскоро подготовив своего любовника языком и пальцами, кстати, заставить себя спрятать когти, оказалось для взрослого, уравновешенного оборотня тем еще испытанием, перевернул Артура на живот. Подпихнув под бедра парню подушку, он на секунду подвис, засмотревшись на изящный изгиб красивой спины с острыми крыльями лопаток. Пройдясь языком от копчика до затылка Уильям с облегчением накрыл парня собой. Арт, почувствовав на спине теплое тяжелое тело постарался выдохнуть и максимально расслабиться. Эта здравая мысль, конечно же, пропала втуне, и он вцепился руками в изголовье кровати до побелевших костяшек, едва ощутив осторожное проникновение крупного члена. Билл вошел одним длинным слитным движением и замер, рыча над ухом Арта в нетерпении, давая возможность привыкнуть к своему размеру. Едва сердцебиение его невинного любовника немного успокоилось, он начал размеренно двигаться, тщательно контролируя себя и думая об Англии. Тем не менее, его самоконтроля, хватило совсем ненадолго. Буквально пару минут спустя, Арт, освоившись, завозился под ним, вставая на четвереньки, и, изящно прогнув спину, одной рукой притянул его за шею ближе к себе. Этот, вопиюще сексуальный жест, стал той самой соломинкой, которая сломала спину верблюду Уильямовой отрешенности. Билл, обрычав открытой пастью шею парня, подхватил его одной рукой за соблазнительную, тщательно вылизанную, тазовую косточку и сорвался в дурной заполошный ритм, с нечеловеческой силой долбясь членом по чувствительной, после затянутых предварительных ласк простате. В сумме это предсказуемо быстро привело обоих к яркому финалу. Уильям, едва успел после оргазма завалиться на бок, укладывая Арта спиной к себе, уже чувствуя, как набухает узел, запирая их обоих в недвижимом положении на несколько минут. Он ощущал, как парень, расслабленный полученным удовольствием, не сопротивляясь, следует за его руками. Арт, уверенный, что если уж боль неизбежна, то лучше - все сразу, доверчиво выгнул шею подставляясь под острые клыки и выдохнул: - Давай... Этого Билл не мог оставить без внимания, и постаравшись сделать укус максимально быстрым и аккуратным, вонзил клыки несколько ниже места, где шея переходит в плечо. Зверь, успокоенный вязкой, спокойно позволил поставить метку паре там, где её можно будет скрыть, при желании, одеждой. Ощутив кровь во рту, Уильям тут же убрал клыки и, начав зализывать свежую рану, забирая боль и заживляя её, с облегчением почувствовал обратную трансформацию. Завтра он сможет рассказать почти уснувшему от интенсивности эмоций и ощущений парню, как долго он его ждал. Завтра он сможет объяснить собственное дурацкое поведение. Завтра он извинится за каждую гадость, сказанную человеком, чтобы уберечь подростка от зверя, что рвался немедленно подчинить себе свою пару. Завтра он скажет о своей долгой и почти безнадежной влюбленности длиной в жизнь и услышит смущенный ответ, заверяющий во взаимности чувств. Завтра будет новая жизнь.