Когда падал звездный дождь

1 Дюк ввалился в разрушающийся, исходящий сиянием амбар. — Одри! Одри!!! Где ты, Одри?! Страха не было. Вообще не было никаких мыслей, кроме единственного желания найти ее и вытащить из этого чертова сарая. Вернуть на свет божий. Не потерять любимую женщину. Пусть даже придется уступить ее Нэйтану. — Одри!!! Он зацепился за край эфемерной стены и упал на колено, чтобы тут же вскочить и броситься сквозь пространство коридора, выкрикивая дорогое сердцу имя. Вдруг Одри возникла перед ним в одном из многочисленных дверных проемов, глаза ее были огромными и испуганными. Дюк схватил девушку за руку, намереваясь рывком выкинуть из проклятого амбара. Но внезапно всё вокруг завибрировало, налилось ярким белым светом и… вмиг прекратилось. Остались освещенные подвешенными к потолку лампами коридоры, ряды окон и молочная непроницаемость за ними. — Всё закончилось, да? — неуверенно спросила Одри. Взгляд стал затравленным, обреченным, потом она прикрыла глаза, ладонь в руке Дюка похолодела. Одри стала оседать на пол, Дюк испугался, притянул ее к себе и, поддерживая, обнял за талию. — Одри! Что с тобой? Эй, только ты тоже не исчезай. И не в обморок! Нет! — Я не исчезну, Дюк. Со мной всё в порядке. Правда. У Дюка отлегло от сердца, губы против воли расползлись в улыбке от схлынувшего напряжения. Он даже не стал возражать, когда она неловко отстранилась от него и все-таки села на серые плиты пола. — Я просто устала, Дюк. Дай мне минуту. Потом мы… подумаем… Потом мы все обсудим, ладно? Он кивнул, хотя знал, что Одри не увидит его жеста. Она склонила голову между лежащих на коленях рук и думала о чем-то своем. «О Нэйтане», — решил Крокер. Ему стало тоскливо, но помешать ее мыслям и чувствам он не смел. Он слишком любил ее, слишком боялся потерять, разлучиться на долгих, бесконечных двадцати семи лет и поэтому понимал, каково ей сейчас. Нэйтана он тоже жалел. Должно быть, этот упрямый коп-ворчун в бессильной злобе рыдает на примятом прямоугольнике травы на лужайке, где недавно стоял амбар, или не в силах смириться с реальностью бегает по округе, пытаясь отыскать растворившееся в воздухе строение. Только вряд ли найдет. Дюк смотрел сверху вниз на рассыпавшиеся по плечам девушки белокурые волосы, на нервно подрагивающие пальцы, слышал неудачно скрываемые всхлипы и был счастлив. Счастлив, что не носится сейчас вместе с Нэйтаном по маленькому острову, не срывает зло на всех подряд, а стоит рядом с Одри. С любимой Одри. Пусть и в долбанном стерильном коридоре. «Спасибо тебе, дружище, что послал меня за ней», — прошептал он. Одри чуть приподняла голову, видимо не разобрав слов, но переспрашивать не стала и опять уткнулась в скрещенные руки. Дюк сел на пол рядом с ней, обнял за плечи, притянул к себе. Он молчал, не зная, чем помочь, да и не требовались сейчас слова. Может быть позже. У них будет четверть века, чтобы наговориться. Он просто сидел и слушал ее сбивчивое дыхание, вдыхал легкий цветочный аромат духов и надеялся, что сможет защитить, если потребуется. Страха не было, и Дюк удивлялся этому. Место, предназначенное для Одри, не обязательно подойдет для него. Кто знает, как амбар воспримет чужака. Однако Крокер наслаждался каждым дополнительным мгновением рядом с загадочной блондинкой. 2 — Беды надо было остановить, — сказала Одри. Она взяла себя в руки и встала. Рука Дюка скользнула по ее спине, сам он остался сидеть, только поднял на нее глаза. В них была забота и теплота, ни грамма упрека или отчаяния, за что Паркер была безмерно благодарна. — Ты приняла это решение, — проговорил он после паузы. — Думаю, ты всегда поступала также. — Да… Похоже, что да, — мысли разбегались, а их требовалось собрать в кучку. — Постой, Дюк, как ты здесь оказался? Я же просила проследить за Нэйтаном, не пускать его сюда. — А я и не пустил. — Да. Конечно. Я сказала глупость. Плохо соображаю, прости. — Это он попросил меня вывести тебя из амбара. Я бросился за тобой, а тут… Пух! И все закончилось. — Зачем? Зачем ты бежал за мной? Это же бесполезно остановить. Дюк поднялся на ноги, встал перед ней, взял за плечи. — А как ты считаешь? Что мне оставалось делать? Нэйт любит тебя, а ты его. На ваше прощание было больно смотреть, — он отвел взгляд. — Но почему он тебя отправил, почему не сам?.. — какое-то нехорошее предчувствие закололо в груди, но она пообещала стойко воспринять правду. — С ним все в порядке? — Джордан в него стреляла, — Дюк видел, как от ужаса расширяются зрачки Одри. — Нет-нет! Он жив! Пуля лишь вскользь задела его. Ничего серьезного, поверь. Он еще дождется тебя. Будет старым ворчливым шефом Уорносом, будет гонять молодежь, — он улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. У девушки она не вызвала успокоения. — А еще он стрелял в этого… как его… Говарда, — быстро добавил Крокер. Одри оживилась.– Всю обойму всадил. И знаешь, с ним произошло тоже, что амбаром. Он начал распадаться. Из дыр засияли белые лучи, а потом он исчез. Опять воцарилась тишина. Паркер погрузилась в себя, обдумывая ситуацию, а Дюк не хотел ей мешать. В конце концов, Одри уже много раз возвращалась в амбар, может, что вспомнит полезное. — Может он где-то здесь? Наблюдает за нами? Он же вроде как всегда присматривал за мной. Эй, Говард или как вас там, выходите! — Так ты ничего не вспомнила? О том, как все происходило раньше? Она отрицательно покачала головой. Потом они звали Говарда вместе. С нулевым результатом. — Он не хочет с нами говорить, — сделала вывод Одри. — Или его здесь нет, — предположил Дюк. — Вдруг Нэйтан действительно укокошил его? Одри растерянно посмотрела на него, потом подошла к окну. За ним царила непроницаемая белизна, словно освещенные солнцем густые-густые облака. «Кто я?» — в очередной раз задалась она вопросом, но вслух сказала другое, не более убедительное: — Я не знаю, как быть дальше. Нет никаких воспоминаний, Дюк. Дюк шагнул к ней и на этот раз обнял за талию, притянул к себе. Нежно, как хрупкую драгоценную вещицу. Провел пальцем по ее щеке, стирая слезу, откинул назад прядь светлых волос. И едва удержался, чтобы не поцеловать ее, понимая, что не время сейчас для поцелуев. Впрочем, как всегда. — Ты не обязана всего знать, Одри. Хочешь, давай обследуем этот амбар, каждый уголок? Хочешь, можем просто опять сесть и ждать у моря погоды. Не важно. Я рядом, я поддержу тебя, помогу. Ее губы находились так близко, нижнюю она закусила, отчего та чуть припухла и стала еще соблазнительней. Серые глаза смотрели в его с надеждой и благодарностью, но он понимал, что Одри предпочла б ему своего напарника-полицейского. Дюк многим готов был пожертвовать ради Одри, любой каприз, но сейчас он ни за что не поменялся бы с Уорносом. И не смог бы этого сделать. — Спасибо тебе, Дюк, — проговорила девушка, отстраняясь. — Давай начнем с осмотра помещения. Хоть прикинем на какие удобства рассчитывать. Еще Джеймса надо отыскать. Говард сказал, он где-то тут, исцеляется. Арла его ранила, всадила нож в моего сына. — Вот тварь! Только… и она может оказаться здесь. Ее втянуло в амбар, когда он начал разрушаться. И Джордан. Она тоже ранена. — Что ж, еще один повод проверить тут всё. 3 С неба еще с пару минут падали каменные глыбы, потом метеоритный дождь закончился. Нэйтан смотрел на поднимающиеся в небо столбы черного дыма сквозь место, где только что стоял амбар. Он рыдал. Как он мог допустить, чтобы Одри исчезла? Как он мог допустить, чтобы она вообще вошла в этот проклятый амбар? Он ненавидел себя, что столько времени провел в пустых разговорах о работе, бедах, о чем угодно, кроме их истинных чувств. Возможно, если б он был настойчивее, если бы предложил ей свою руку и сердце… Господи, да если б он просто сделал ее счастливой в постели, она б не захотела уходить. Надо было сразу рассказать ей про Сару, про сына, перестать отмалчиваться… Он ненавидел себя, что сразу не увез ее из Хэйвена куда-нибудь подальше, в Огайо, Аляску, в сибирскую тайгу. Как теперь жить без нее? Пережить 27 лет это не разлука на время двухнедельного отпуска в жаркую Флориду. Ему перевалит за седьмой десяток, а она вернется другим человеком. Такая же юная, только может с черными волосами и короткой стрижкой. А кем она будет: учительницей, официанткой? Что он ей скажет через 27 лет? «Привет, детка, мы любили друг друга»? Нет, конечно, нет. Быть может потом, когда она узнает, что воплощалась в Одри Паркер, а пока станет направлять ее, опекать, как делал его отец. Его отец! Не он ли любил Люси? Они были вместе на той фотографий. Если да, то как тяжело отец переживал возвращение Одри? Нэйтан однозначно не хотел представлять себя на его месте. Не хотел наблюдать, как Одри полюбит другого. Он поднял пистолет к виску, зажмурился и нажал на курок. Послышался сухой щелчок, а его мозги остались в черепной коробке. Патроны закончились, он все их потратил на Говарда. Уорнос разжал пальцы, роняя бесполезный пистолет на землю. Плохой из него теперь шеф полиции. В боку защипало, и новое ощущение заставило Нэйтана вздрогнуть. Он и забыл, что Джордан в него стреляла. Красное пятно плыло по рубашке под нетронутым пиджаком. Боль усилилась и детектив застонал. Не от боли. От жгучего осознания того, что беды уходят. Тревожные времена бьются в последних конвульсиях, отступают на долгое время. Еще три месяца назад он мечтал, чтобы к нему вернулась чувствительность, но теперь ее нарастание свидетельствовало, что Паркер отдаляется от него навсегда. Столбы дыма вдали стали светлее и тоньше. Нэйтан оглядел раскинувшуюся перед ним панораму города, на который теперь было плевать, осмотрел поляну. Амбар не материализовался, зато в траве неподалеку он приметил пистолет, кажется Арлы. Его невестка-перевертыш тоже в итоге оказалась в амбаре, как и Джеймс, как Дюк. Только он, Нэйтан Уорнос, вечный аутсайдер, остался на другом берегу жизни. Круто! Нэйтан зашагал к пистолету.