Когда падал звездный дождь

4 Одри и Дюк шли каждый по своей стороне коридора, который, казалось, был бесконечным. Они заглядывали во все дверные проемы, но видели и слышали только друг друга и гулкое эхо в густой тишине. — Теперь я знаю, как выглядит ад, — хорохорился парень. — И знаком с его хозяином. Скользкий он тип, скажу я тебе. — Где же они, Дюк? Почему мы их не можем найти? — Что, если здесь несколько параллельных реальностей? Или временных карманов? Еще какой-нибудь хрени? Плащи-невидимки, например? — Или они распались на микрочастицы, когда их засасывало в амбар… Паркер двигалась вперед. Она была сосредоточена и измотана. Крокер тоже утомился от монотонной безрезультатной ходьбы, но не показывал виду, наоборот, пытался подбодрить девушку. Прошло уже около часа, как амбар изолировался в непроглядной белизне. Они прошли около мили и не могли предполагать насколько еще тянется эта безликая бетонная аллея. — Ты шутишь, — заметил Дюк, — уже хорошо. — Нет, нет, не шучу, — ее голос действительно был серьезным и грустным, но Крокер услышал в нем еще и решительность, на какую способен только обреченный человек. — Арла и Джордан были ранены, обессилены, а мы не знаем, как… — Сегодня фраза «я не знаю», первая по популярности, — прервал ее упаднические мысли Дюк. — Одри, перестань гадать. Мы найдем выход, обязательно. И Джеймса найдем. Тех двоих дамочек искать необязательно, пусть потеряются, я скучать не буду. — Я тоже. Но если они отыщут моего сына раньше, чем мы? — Ты опять? Не забывай: ты здесь хозяйка. Амбар — твой дом, твое убежище. — Тюрьма. — Пусть тюрьма, но опять же — твоя. И никто другой не может здесь распоряжаться. — Говард. — Твой Говард всего лишь страж, перевозчик, таксист, сама говорила, а значит, и он должен тебе подчиняться. Ну, по крайней мере. Прислушиваться к твоим желаниям. Одри переходила от одного дверного проема к другому. Дюк не отставал от нее. В каждой паре параллельно расположенных проемов их глаза встречались, и он ругал себя за подлое чувство счастья, охватывающее его сердце. Он еще не до конца осознал, что больше не придется просыпаться ночью из-за страха потерять Одри. Если, конечно, они не смогут выпутаться, и Нэйтан не заберет у него единственную любимую женщину. А они выберутся из чертова сарая-переростка. Пусть даже ценой его жизни (ей-ей, тут нет мужиков с татушками, Джордан не в счет). Он обещал Уорносу спасти девушку и сделает это. — Джеймс, — выкрикнула Паркер, не прекращая перемещаться между проемами. — Джеймс! Я хочу видеть Джеймса! Покажите мне сына! Вдруг впереди что-то незримо изменилось, всколыхнулась прозрачная пелена, какая бывает над разогретым солнцем асфальтом, и исчезла. Все стало по-прежнему. Одри и Дюк переглянулись и, словно сговорившись, бросились в ту сторону. В одной параллели дверей вместо узкой центральной «аллеи» пред ними предстала средних размеров зала, слабо наполненная неизвестно откуда льющимся светом. Мебели не было, не считая жесткой кушетки у правой стены. На ней, глядя в потолок, лежал Джеймс. На краю его клетчатой рубашки темнело засохшее кровяное пятно. — Мальчик мой, — Одри бросилась к нему, распростерлась перед нехитрым ложем, обнимая черноволосого парня, поднявшегося навстречу своей блудной матери. — С тобой все в порядке? Рана зажила? Дюк остался стоять в проеме, боясь разрушить хрупкую мечту своей подруги. Сейчас он чувствовал свою ненужность, ревновал, но заставлял себя радоваться. 5 Наконец, Джеймс освободился от объятий. Посмотрел на придирчиво разглядывающего стены Крокера. — Я его видел. Кто он? — Мой друг, — ответила Одри, поглаживая сына по пушистым волосам. — Дюк Крокер. — Можешь звать меня Дюк, я не возражаю, — он скорчил улыбку, — Ты ведь старше меня. Фактически. — Как ты здесь оказался? — Джеймс допрашивал. — Пришел за Одри, — Дюку допрос не нравился, но он терпел. — Он хотел забрать меня отсюда, — вмешалась Паркер, — и не успел. Амбар исчез с острова. — А где другой — Нэйтан Уорнос? — не унимался Коган. — Где мой… отец? — Что? — Дюк не поверил своим ушам, вытаращился на Одри, взывая к объяснениям. Такой поворот событий никак не приходил ему в голову. Ну и дела. — Да, — подтвердила девушка. Она смотрела то на одного мужчину, то на другого, то куда-то по сторонам, в уголке глаза блеснула слеза. — Нэйтан отец Джеймса. У Крокера от ее слов все перевернулось внутри. — Это невозможно, — произнес он, надеясь стряхнуть наваждение, но догадка скоростным болидом уже врывалась в серые клетки мозга. — Постой, — сами собой заговорили губы, — ты хочешь сказать, что в пятьдесят пятом… Пока я пытался разобраться с Роем Крокером, со своим дедом и вернуть Хейвену нормальный ход событий… Нэйтан и Сара занимались… делали Джеймса? Одри молчала. Джеймс с интересом слушал историю своего появления на свет. Он тоже был ошарашен, как малыш, узнавший, что его принес вовсе не аист. Хуже всех приходилось Дюку. Раньше он успокаивал себя, свои безответные чувства тем, что и Уорнос не был близок с их общей возлюбленной. Теперь внезапное открытие потрясло его и практически растоптало. Он отчаянно закусил губу, чтобы не заплакать здесь и сейчас. Факт, что Одри не помнит ласк, доставшихся Саре, не слишком утешал, а точнее — не утешал вообще. — Я узнала только сегодня, — скороговоркой заговорила Паркер, для нее не осталось секретом убитое состояние лучшего друга, превосходно отражавшееся в его поникшей позе и на понуром лице. — Говард показал воспоминания Сары. — Нэйтан опять промолчал, да? — Крокер хмуро улыбнулся. — Он никогда не говорил тебе главного. — Да, — Одри посмотрела ему в глаза, потом отвернулась, поднесла ладонь к лицу, и Дюк понял, что она вытирает слезы. — Прости, — прошептал он. — Это не мое дело. Он подошел к ней и обнял за плечи, прижимая ее голову к своей груди, давая возможность спокойно выплакать горе. «Ты скоро увидишь Нэйтана», — мысленно пообещал Дюк. Джеймс все это время не проронил ни слова, думал о чем-то своем. 6 Металл оказался прохладным, но не холодным. Светившее в этот день солнце немного нагрело его поверхность. Уорнос взвесил пистолет на руке, гадая, что делать с бесполезной игрушкой. Патронов в нем тоже не было: их изъял Дюк. В лесном массиве послушались торопливые шаги, к поляне приближалось несколько человек. Скоро из-за деревьев показались братья Тигс и Дуайт. Глаза всех троих расширились, когда они увидели, как странно Нэйтан держит оружие. Интуитивно они поняли его намерение. — Отдай пистолет, — попросил Винс. — Не делай глупостей. Уже ничего не исправишь. Полицейский спокойно протянул ему пистолет. Газетчик взял и сунул в карман куртки. Дуайт похлопал Уорноса по плечу, удары мягкими импульсами напомнили о больном (к черту каламбуры!). Шеф резко развернулся к Винсенту. — Ты отпускаешь ее в третий раз, — прошипел он, но фраза прозвучала как стон. — Это тяжело, — ответил журналист, направляясь обратно в зеленые заросли. — Время, увы, не лечит. Тебе еще предстоит узнать, а сейчас смирись. — Не хочу! — закричал Нэйтан, и все идущие остановились. Винс повернулся к нему лицом, смерил взглядом. — Тебе лучше успокоиться и подумать о другом. На Хейвен обрушился шквал из огромных космических глыб. Население в панике, везде пожары. Люди ждут от властей решительных действий и помощи. Ты еще не забыл, что ты шеф полиции? Не мальчишка, впервые брошенный подружкой, а мужчина, у которого есть обязанности перед городом? Два десятка твоих подчиненных ждут распоряжений, а налогоплательщиков не волнует твоя личная жизнь. Так что соберись и отправляйся наводить порядок. Отповедь произвела необходимый эффект. Нэйтан перестал зло смотреть на журналиста, опустил глаза и задумался под сочувствующими взглядами. Винс смягчился. — Мы с Дэйвом не черствые стариканы, пойми, но за пятьдесят лет мы так и не нашли способа прекратить беды и оставить ее здесь. Посвятили этому жизнь, но… — он покачал головой. — Пройдут годы, и ты увидишь ее снова. — Это будет не Одри… — Да, в какой-то мере не она. Только твой шанс встретиться с ней гораздо выше, чем мой. Двадцать семь лет… Я попрощался с ней навсегда, Нэйтан. — Винс развернулся и, не оглядываясь больше, скрылся в чаще кленов и вязов. После последних его слов Уорносу стало стыдно и особенно тоскливо. — Довольно разговоров, — нарушил тишину Дуайт. — Надо возвращаться в город. Нэйтан, я буду тебя сопровождать, если ты не против. Полицейский безразлично кивнул. Он окинул последний раз осиротевшую поляну и последовал за газетчиком. Второй брат и чистильщик нагнали его. — А где остальные? — спросил Хэндриксон. — Дюк? Арла? В суете последнего часа он совсем о них позабыл и сейчас никак не мог объяснить их отсутствие. Ведь Крокер хоть и ненадежный мужик, но чтобы он бросил друга в трудный для них обоих момент, такого Дуайт представить не мог. — Они в амбаре, — буркнул Уорнос и прибавил шагу, как бы говоря, что объяснений не будет. Уборщик на секунду запнулся, потом, решив оставить полицейского в покое, продолжил идти, футов на пять отставая от него. Слышались далекий рев сирен и лай собак. Дыма пожарищ из лесополосы не было видно. Высоко над головами прострекотал вертолет: телевизионщики слетались за жареными фактами. Скоро Хейвен наводнят федералы и полиция штата. Он снова стал обычным городком. Сердце Дуайта защемило от тоски по ушедшим напряженным дням. Беды закончились, но мирное время не вернет ему дочь. Он достал из рюкзака маленький радиоприемник, включил, покрутил колесико настройки, ища новостной выпуск. «…кстренное сообщение! — воодушевленно вещал молодой диктор. — В штате Мэн прошел настоящий метеоритный дождь. Это не сказки! Пострадал город с двадцатитысячным населением. Почти три десятка космических тел упали в его окрестностях. Муниципальные власти совместно с полицейскими предпринимают меры. А еще говорят, отголоски этой природной стихии достигли России. Одна из громадных каменюк грохнулась на Южный Урал неподалеку от города Челяб…» Хэндриксон выключил приемник. Он узнал все, что хотел.