Когда падал звездный дождь

46 Дюк смотрел на все эти поцелуи-прощания с выражением невыносимой тоски. Опять, опять его выигрышный билет оказывался фальшивым. Одри страдает по Нэйтану, и новое расставание только разбередит подживающие раны. Но Уорнос ушел, связанный общественными обязательствами, долгом, всем тем, что ни единого дня не тревожило Дюка. И уже одно то обстоятельство, что он остался с любимой, что находился по эту сторону амбарных ворот, утешало его растрепанную душу. Правда, в глубины ее вгрызался крошечный червячок совести: не был он никогда предателем, особенно по отношению к друзьям. Все когда-нибудь познается впервые — этот принцип Крокер в последнее время усвоил на «отлично». С Нэйтаном он еще мог потягаться за Паркер, потому что она сама сказала «люблю», а если ее выбор падет на напарника, то ему придется смириться, что чудесный любовный эпизод — утешительный приз проигравшему. Лучший выход сейчас, думал Дюк, избавиться от одного из попутчиков (зря он сразу не дал Джордан уйти) и исчезнуть с Одри еще… ну хотя бы на несколько дней, пока энергия не сможет поддерживать даже четверых. — Одри, почему ты не выходишь? — спросил Дэйв, когда шеф полиции скрылся за деревьями. — Это невозможно, — покачала головой девушка. — Если я выйду, вернутся беды. Газетчик кивнул, осмысливая ее слова. Винс глядел на нее исподлобья жестким взглядом местного заправилы. — Винс, вы знали, так ведь? — она стояла на пороге строения, такая хрупкая и беззащитная, такая сильная и решительная. — Да, — согласился журналист, — но это были лишь догадки. Что ты выберешь? — Я хочу остаться, — Паркер кинула мимолетный взгляд в сторону чащи, где растворился Нэйтан, ее голос дрогнул. — Но я понимаю… Не бойтесь, Винс, я не выйду за пределы амбара. Братья и Дуайт молча, опустив головы, закивали. Возможно, это означало, что и им ее решение дается нелегко, а, возможно, они просто говорили «спасибо», трое взрослых мужчин, не имевших смелости взглянуть в глаза девушки, которую принуждали к добровольному закланью. — Позвольте мне вмешаться, — произнес Дюк, жестом волнения поглаживая подбородок. — Конечно, приятно вас было повидать, ребятки, но вам придется принять любое ее действие. Если она захочет пойти выпить чашку кофе в «Пекарне Джо», вы не сможете ее остановить. Винс посмотрел на него, как на назойливую букашку, но ничего не сказал. Крокеру было плевать на его мнение, на его татуировку и всю его бандитскую команду, главное, что Одри была благодарна за защиту. Он не позволит ее обидеть. — Погоди, Дюк, — сказала она все же, — я не собираюсь возвращаться. Надо восстановить порядок: мое время наступит еще только через двадцать пять лет. Амбар должен исчезнуть. — Окей, как пожелаешь. — Тебе лучше уйти, Дюк. Остаться в Хейвене. Тебе и Джордан. МакКи, стоявшая у стенки, притихшая при появлении своего тайного босса, выпрямилась, подошла ближе к воротам, но не уходила, ждала истребителя проклятых. — Я не уйду, — контрабандист больше не замечал ничего, в висках пульсировала кровь. — Я не оставлю тебя одну. — Мы встретимся снова, — она приблизилась к нему, положила ладони ему на плечи, потянулась к уху. У многих присутствующих возникло дежа вю: они вспомнили день метеоритного дождя. — Я не буду скучать, я буду вспоминать нашу ночь. — Дюк закрыл глаза, потому что к ним подступали недостойные мужчины слезы. В следующий миг Одри целовала его в губы. Он сжал ее в объятиях, прижимал к себе, как в последний раз. 47 Спешным шагом, почти бегом, Нэйтан продирался сквозь зеленый массив. Колючки, ветки, сучки цеплялись за дорогой костюм, но он не останавливался, рвался вперед. Сердце бешено стучало, дыхание сбилось, в мыслях… В мыслях был кавардак. Он спешил. Спешил, чтобы помочь Джесс и остальным их общим гостям. Спешил, чтобы отдать распоряжения по поимке преступников. Спешил, чтобы поскорее разделаться с обязанностями. Спешил, чтобы успеть к амбару до того, как Одри уговорят исчезнуть (он понимал, что союзников у него там не осталось, даже Дюк, даже Дуайт сейчас играли против него). Поэтому он спешил. И только прыгнув в катер, направив его к Хейвену, он позволил себе немного расслабиться. Полицейский вынул из кармана мобильный, колеблясь, кого первого набрать: Джесс или своего заместителя офицера Хенлока. Потом нашел номер жены. «Жены… Как меня угораздило?» Миссис Уорнос ответила после пяти долгих гудков. — Нэйтан, где ты? — голос был взволнованным. То ли за себя, то ли за него. — Я скоро буду, — ему хотелось все бросить и бежать обратно к Паркер. — С тобой все в порядке? Мне только что сообщили… — Сейчас мне ничего не угрожает. Я в больничной палате. Малыш… — Джесс сделала паузу, вероятно, чтобы вдохнуть побольше воздуха или провести рукой по едва заметной округлости живота, но сердце будущего отца ёкнуло, — врач сказал с ним тоже все хорошо. Разберешься со своими оболтусами, приезжай к нам. — Ты в больнице? Тебя ранили? — и все же он беспокоился. — Слава богам, пустяки. Пуля вскользь задела руку. Доктор Дрэгон говорит, до свадьбы заживет, — она рассмеялась, но потом голос поник. — Ох, милый, я так испугалась. Больше за ребенка, не за себя, за гостей. И за то, что наша церковная церемония может сорваться. Свадьба… Церемония… Гости… Слова врезались в лихорадочно соображающий мозг. Отменить торжество можно, пусть и приглашены на него все высокие чины города, сослаться на сегодняшнюю стрельбу. Но скрыть от Одри не получится, как и гражданскую регистрацию брака, а она ни за что не одобрит расторжение союза, оставление ребенка без отца. Если только он опоздает, и амбар растворится, покончив с его метаниями из стороны в сторону. Уорнос ругал себя, ругал всех. — Мне очень жаль, Джесс. Не волнуйся сильно, это может навредить малышу. Все закончилось. Прости, что меня там не было. — Наверное, это к лучшему. Вдруг их целью был ты? — Не думаю. Скажи, еще кто-нибудь пострадал? — Все случилось так внезапно, — она извинялась, что не может помочь. — Угу. Я позвоню Хенлоку. — Приезжай поскорее. Нэйтан молчал, вглядываясь в стремительно надвигающийся берег. Каждая секунда была ему дорога. Катер уносил от Одри к жизни, которая была не нужна. Проклятая ответственность! — Я не знаю, как быстро у меня получится. Дуайт остался на… на месте происшествия в… — шеф вспоминал, какую басню они сочинили, убегая с репетиции, — в западном лесу. — Мы ждем, — Нэйтан знал, что Джесс сейчас улыбалась озорной, игривой улыбкой, которой встречала его после рабочей смены или одаривала по утрам, по ночам. С тех пор прошло по его ощущениям уже несколько месяцев, хотя любовью они занимались только, он посмотрел на часы, только десять с хвостиком часов назад. — Целую. — И я тебя, — ответил он по привычке и чтобы не вызвать подозрений. — Пока. Причал был уже близко. Там стоял «Форд» Хендриксона, а его машина осталась на стоянке возле дома. Как некстати. 48 Ему, как другим, придется принять решение Одри. Кошмар повторялся. Только в этот раз они стояли в амбаре, и не любимой женщине предстояло войти, а ему — выйти. На них смотрели почти одни и те же люди, не было лишь Уорноса. — Ты не будешь дожидаться Нэйтана? — хоть как-то отсрочить расставание. — Придумайте что-нибудь, — она обращалась и к нему, и к Дуайту с газетчиками. — Я боюсь, он не поймет меня. Боюсь, он может натворить глупостей, чего-то непоправимого. Навредить себе… или кому-то из вас. — Я его понимаю, — сказал Крокер. Он держал девушку за руку. Наклонился, чтобы говорить только с ней. — Я не хочу покидать тебя, Одри. Я… люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, Дюк, — в словах было больше признательности, чем пылкости, но он видел, что она почти готова его оставить с собой. В ее серых глазах было столько боли… — Позволь, я останусь с тобой, — Дюк сжал ее сложенные лодочкой ладони. Она открыла рот, чтобы ответить, но парень так и не услышал ее вердикта. Зазвонил телефон. «Вовремя», — пробормотал Винс, извлекая из кармана брюк галдящую трубку. Чистильщик, находившийся к нему ближе всех, повернулся в его сторону: не ослышался ли? — Не вовремя, говорю, — проворчал собиратель новостей. — Алло. Нет, я далеко. И Дэйв тоже. Что случилось? Пожар?! Два? Сразу? Господи! Напишем, напишем. Хорошо. Спасибо. — Он дал отбой, оглядел все настороженные, внимательные лица. — Что-то в Хейвене сегодня неладное творится. — Не тяни, Винс! — прикрикнули Дэйв и Дуайт. — Два пожара сразу. Горит «Серая Чайка»… — он промокнул лоб платком, — и твоя лодка, Дюк, «Мыс Руж». Теперь все взгляды были обращены на него. Он собрал последние силы, чтобы не дрогнуть. Его яхта, его ресторан, которые он лелеял, превращались в пепел. Первой мыслью было броситься туда, спасать свою собственность. Вторая мысль пришла о прошедших полутора годах его внезапного отсутствия и переменах, возможно, произошедших с его имуществом за этот период (не факт, что оно уже его, не факт). Третья мысль… — Дюк, тебе надо бежать туда, — Паркер отправляла его от себя. — Нет, я пока останусь. — Но там твой ресторан! Лодка! Дом! — Я переживу потерю, — Крокер стал напротив Винса. — Тебе не кажется, Одри, что все действительно как-то странно? Сначала вызывают Нэйтана, потом загораются сразу два моих объекта. Снежный человек, в Хейвене весь этот год царили беспорядки? — Нет, — ответил Дуайт. Он быстро сообразил, к чему клонит контрабандист и откуда у перестрелки и пожаров ноги растут. — Что охрана еще приготовила, Винс? Чей вы теперь дом взорвете, чтобы оставить здесь Одри одну? Девушка изумленно слушала этот диалог. — Что ты, Дюк, — пролепетал глава своеобразной мафии, снова притворяясь незадачливым болезным бумагомарателем, — о чем ты говоришь? — Да все о том же, — ответил Крокер. Одри совладала с собой. — Я приняла решение. Дуайт, спасибо за заботу, и вам тоже спасибо, — она кивнула Тигсам. — Мы… мы уходим немедленно. Джордан, прошу тебя, иди. Удачи тебе. МакКи окинула их взглядом и вышла из амбара. Через секунду они почувствовали вибрацию пола. — Арла, ты? — Мое место рядом с Джеймсом. К вибрации добавился гул, белесый туман — все по сценарию. Мужчины и охранница смотрели на явление с религиозным ужасом. Они мысленно прощались с загадочной девушкой, кто на несколько лет, кто навсегда. Обитателей амбара заволакивала густая дымка. У всех было тяжело на душе, даже у Дюка. — Помоги мне закрыть ворота, Дюк, — попросила Паркер, когда от вибрации, неприятно отдававшейся в ногах, было трудно стоять. — Да. Он пошел первым, Одри следовала за ним. Ища край створки, за который можно удержаться, Крокер вышел за порог… Тут же с силой его толкнули в спину. Не ожидая, он полетел вперед, упал на землю, рассекая о траву и коренья ладони. — Держите его! Не пускайте! — понеслось вдогонку. Крепкие руки подхватили его, подняли, завели руки за спину, сжали в тисках. Дюк видел, как амбар начинает светиться, мерцать, полыхать белыми лучами. Словно в медленной съемке он видел, как затворяется дверь. Он хотел бежать, прыгнуть туда снова, но чертов викинг не думал его отпускать. — Одри, — закричал Дюк. Не думал ли он, что Паркер изменит приказ? Ах, как подло она поступила! Не нужный никому теперь в этом мире, контрабандист дергался в железных объятиях Хендриксона. Вот так же и он держал Нэйтана по ее же просьбе. Наказание за грехи. Черт! Черт! Черт! Господи!!! Блондинка тянула на себя створку ворот. Закрыть ее, пока во вспышке света не исчез амбар. Она сделала все правильно. Правильно, убеждала она себя, хотя времени на рассуждение особо не было. Только механика движений. Она успокаивает, отвлекает. Работая физически можно не думать. Вибрация дополняла сложности простому заданию. — Давай помогу, — послышалось из тумана. Это Джеймс. Наконец-то он вышел из оцепенения. — Спасибо, — сказала она. Сын стал сзади нее, тянуть стало легче. — Я вспомнил, кого видел перед смертью, — произнес парень, Одри насторожилась. — Это журналист, тот, что повыше. На его руке была татуировка. — Винс? — удивилась Одри. Нет, она была ошарашена. И не успела среагировать, когда Джеймс вытолкнул ее в остававшуюся щель. Резко, грубо, больно. — Ты не должна запирать себя здесь, — донесся его голос словно издалека. Яркий взрыв света ударил по глазам. Она зажмурилась, думая, что ослепнет.