— Жень! Алё, ты вообще слушаешь меня? Отлипни уже от телефона.
— Ты должна сфоткать меня в аэротрубе! — маленький пальчик взмыл вверх. — Посмотрим, посмотрим, ха-ха, — издала она утробный смех.
— Какие жертвы ради одного человека!
— А чё он фотится, пробежка у него утренняя! Я что, хуже?! Всё равно собиралась туда сходить полетать. Совмещу приятное с полезным.
— Понторезы.
К нам в город приехали со всякой едой на фестиваль фудтраков. Вот и мы выбрались из квартиры ради сербской плескавицы. Уже подходили к парку.
— Фига се! — присвистнула я. Очередь змеёй тянулась чуть ли не на сто метров. — Ну, ясно дело, зачем народу вафли с йогуртом, когда тут мясо, овощи, айвар! — сказала, и слюнки потекли.
— Молодцы ребята, бабло рубят!
— Ты сама постоишь? Я в туалет быстро сбегаю.
— А кто скажет «Молим те», «Хвала»?
— Ты и сама вон как хорошо говоришь.
— Не, ну это я сейчас, а как дело дойдёт, перепутаю, ляпну что-нибудь типа «проше пана» или «потравины».
— Да пока очередь будет продвигаться, я успею два раза сгонять.
Недалеко от туалета недавно закончили ландшафтный дизайн в японском стиле. Отряхнула руки и пошла посмотреть, что там за красоту наворотили. К этому месту вела выложенная булыжниками дорожка. Вынырнула из-за дерева… Как всегда вовремя!
— Ты чё, блядь? — ушастый из 11 «А» толкнул Кузьмина в грудь.
— Иди ты нахуй, чмошник, — двинул в ответ Андрей.
— Сука, тебе пизда! — моральный уродец кинулся вперёд.
Они сцепились, пыхтя, сопя, матерясь, колошматя друг друга.
— Перестаньте, эй! Эй! Я сейчас охрану позову, пусть разнимут вас. Кузьмин! — орала я с испугу. Да они вообще на меня не реагировали.
Пока эти двое кружились, из кармана ушастого вылетел мобильник и с треском шмякнулся экраном прямо о валун.
— Блядь, блядь, блядь! Су-у-ука! А-а-а! — взвыл неудачник и запрыгал как макака вокруг своего драгоценного телефона. Закинув руки за голову, приседая, он чуть не рыдал. — Ты, блядь, чё сделал, урод? Сука, знаешь, сколько он стоит, хуйло ебаное? Да ты всю жизнь работать за него будешь, блядь, — слюни летели в бледного Андрея. Я тоже оторопела.
— Я его не трогал! — попытался защититься Кузьмин. — Сам виноват.
— Ты чё пиздишь? Деньги гони мне! — уродец опять полез с кулаками.
— Так! — рявкнула я. — Вы ничего не перепутали? За своими словами следите. Разошлись, быстро!
— Он мне телефон разбил, — заскулил стукач. — Вы свидетель, вот!
— Я тебя не трогал! — скалясь в его сторону, выдавил Кузьмин.
— Я всё прекрасно видела. Телефон сам выпал из кармана. Если вещь такая дорогая, следи за ней лучше. Ты первый полез в драку, имей смелость отвечать за свои поступки.
Лицо ушастого покраснело и исказилось злобой:
— Нифига! Этот нищеброд мне заплатит.
Андрей дёрнулся было вперёд, но я перехватила его, с силой сжимая руку.
— Всё, закончили! Иди отсюда, быстро.
— Анна Ник…
— Домой! Что не ясно? Узнаю, что дрались снова, оба с родителями в школу придёте.
— Вы подтвердите, что он меня толкнул? — заискивающе подпрыгнул ко мне одиннадцатиклассник.
— Ничего я не буду говорить! Не впутывайте меня в свои разборки! — я резко крутанулась и пошла семимильными шагами к Женьке.
«Какая же всё-таки гнида этот ушастый! Правильно его пацаны метелят, шестёрка, стукач, фу! Как в помои вляпалась», — меня аж трясло от гнева, ноздри раздувались, лицо горело.
— Воу-воу, бумага закончилась, такая злая?
— Отстань, Жень, я на взводе.
— Так что произошло-то?
— Да придурки из моей школы подрались. У одного телефон дорогой разбился, истерику закатил.
— Лошара! Ну и фиг с ним, ты тут при чём?
— Фиг-то фиг, только эта гнида сто пудов срач подымет, ещё и меня втянет.
— Вот мудила! Всё отрицай! — завелась и Женька.
— Пошли они в жопу. Не хочу об этом думать.
В воскресенье сходили с Женькой в аэротрубу, нафоткала её. Она была счастлива, аж светилась, да и я расслабилась и уже не так пессимистично думала о субботнем инциденте. Подумаешь! Может, обойдётся.
Не тут-то было. В понедельник на втором уроке к нам заглянула переполошившаяся староста 10 «Б»:
— Анна Николаевна, вас Татьяна Сергеевна просит подойти в 209 кабинет. Срочно.
«Вот сука, настучал всё-таки!»
Я посмотрела на Нелли Зарифовну.
— Идите, конечно, сами справимся.
«Ну почему я всегда влипаю в такие ситуации?! Отстаньте от меня!» — я нехотя ползла по лестнице. Сердце гулко стучало от волнения. Кто знает, что там ждёт? Я даже не продумала, как буду отвечать, какую линию защиты выстраивать.
— Звали? — захлопнула я за собой дверь кабинета и осмотрела поле боя. Внутри, помимо Татьяны Сергеевны, ещё была класснуха одиннадцатого класса, лопоухий уродец, оплывшая дама с претензией на высокий стиль в одежде, видать, мамаша его, бледный, как мученик с иконы, Андрей и встрёпанный Соколов, который тут же бросил на меня злобный взгляд. «О, Господи! Этого-то какая нелёгкая занесла?!»
— Да-да, проходите. Вы нам очень нужны, — простёрла в мою сторону руку Татьяна Сергеевна, приглашая подойти поближе к честной компании. — Так, Соколов, я тебе в последний раз говорю, выйди отсюда! Быстро! — прошипела она упрямцу.
— Я здесь останусь.
— Хочешь, чтобы твоих родителей опять в школу вызвали? Они скоро от стыда сгорят!
— Вызывайте, — парень сложил руки на груди и опёрся о парту, всем своим видом показывая, что не собирается сдаваться.
— Татьяна Сергеевна, пускай остаётся. Только объясните мне, пожалуйста, по какому поводу собрание и зачем я вам понадобилась? — я изобразила искреннее удивление.
— Расскажите им! — тявкнул с места ушастик. Он стоял с таким гнусным видом превосходства, что аж тошно вспоминать. — Вы же видели, как этот разбил мой мобильник.
— Не понимаю, о чём вы? — удивлённо изогнула бровь. «Гнида! Думаешь, один ты пиздеть умеешь? Сейчас я покажу тебе мастер-класс». — Татьяна Сергеевна!
— Лушенко разбили телефон, он говорит, что это сделал Кузьмин и что вы видели всё.
— Да! Подтвердите, — не унимался стукач.
— Понятия не имею, о каком телефоне идёт речь и почему к этой истории приплетают меня.
— Что вы врёте?! Вы всё прекрасно видели! Он ударил меня и разбил мобилу.
— Молодой человек! Следите за тем, что говорите и кому говорите. Я вам не подружка, — придала себе строгий вид. — Когда это произошло?
— Говорят, в субботу вечером в парке.
— Вы что, хотите сказать, что мой сын врёт? Покрываете этого преступника? — взъерепенилась мамаша.
Бросила на неё предупреждающий взгляд.
— Я была там на фестивале с сестрой. Пока стояла в очереди за едой, встретила Кузьмина с девушкой. Мы поздоровались, они ушли к другому фургону. Больше мы с Андреем не пересекались. А вот ваш мальчик прошёл мимо с сомнительной компанией и был явно в подпитии.
— Мой сын не алкаш! Что вы говорите?
— Алкаш, не алкаш, но шёл не с бутылкой лимонада. Так что, да, я видела их обоих, но никакого конфликта между ними при мне не было. И вообще, как любой нормальный педагог, застань я драку между учениками, вызвала бы охрану. Прошу вас быть сдержаннее в своих обвинениях. Не понимаю, как у вас, — обратилась я к ушастому, прямо смотря в глаза, — хватило наглости придумать такую чепуху? Неужели вы думали, что я стану лжесвидетельствовать против Кузьмина?
У бедного Лушенко лицо побагровело, он скрипел зубами от досады, чуть не плача. Представляю, как этот уродец ненавидел меня сейчас! Будь мы одни, бросился бы с кулаками.
— Иди сюда, Даня, — нервно позвала его мамаша. — А ты, — дама подскочила к Андрею, остервенело дёргая его за рукав, — заплатишь за испорченную вещь всё до последней копейки, мразь!
— Отошла от него, — оскалился Соколов, оттесняя женщину корпусом. — Докажи сначала! — он был реально опасен в бешенстве, тётка это тоже понимала, отступая.
— Убери от меня лапы! Уголовники! Вы мне за это заплатите, я вам покажу! Будете за решёткой сидеть! Да вы знаете, на кого пасти открыли?! Я из прокуратуры. С вами быстро разберутся, твари.
Всё так стремительно закрутилось. Обе класснухи стояли, сжавшись, потеряв дар речи. У меня у самой во рту пересохло, внутри дрожала от накала страстей. Я бросила взгляд на мальчиков: Андрей ни живой ни мёртвый опустился на парту за спиной друга, Соколов, как грозный утёс, преграждал мамаше путь. В его лице не было ни капли страха, только уверенная решимость. Меня это немного подбодрило и вернуло к реальности.
— Отойдите от детей, быстро, — я подошла ближе и встала между ней и Соколовым. Мой натянутый голос звучал ровно. — Какое право имеете оскорблять их, а? Из прокуратуры она! А вы знаете, что занимаетесь вымогательством и запугиванием, используя служебное положение? А что проводить подобные допросы с несовершеннолетними без присутствия официальных опекунов запрещено, вы в курсе? Смотрите, как бы вас не оштрафовали и не призвали к ответу. Где мать Кузьмина? Где директор? Устроили самосуд в школе.
— Я это так не оставлю! Вы ещё пожалеете, защитница нашлась! — дамочка смерила меня презрительным взглядом.
— Не надо угрожать, я вас не боюсь. И ещё, ваш сын задирает моих детей. Если ещё хоть одна жалоба на него поступит, я буду разговаривать с директором и ставить вопрос о его отчислении из школы. Имейте это в виду. Данное собрание несанкционированно, - обратилась уже и к остальным присутствующим, - предлагаю всем заняться своими делами. Андрей, возвращайтесь в класс. Идём, — я открыла дверь и махнула парням головой.
Проходя мимо Лушенко, Соколов двинул его плечом, процедив сквозь зубы:
— Крыса, отхватишь. Мамаша не поможет.
— Соколов! — прикрикнула я, подгоняя.
— Совсем сдурели? Мало вам было того представления? — накинулась на него, когда вышли в коридор. — Успокойся уже!
— Не лезьте лучше не в своё дело, целее будете, — хмыкнул он, нагло щуря свои серые глаза.
— У тебя забыла спросить! Угрожает он, хамло.
— Я вам не угрожаю, наоборот. Если эта гнида будет приставать, скажите мне.
— Ага, обязательно, — скривилась я. — Идите отсюда в класс, Чип и Дейл.
Они поднялись вверх по лестнице, а я спустилась вниз. Меня колотил озноб от пережитого напряжения. В таком состоянии нельзя было идти на урок. Дети сразу, как радиоприёмники, почувствуют моё волнение. Чтобы немного успокоиться, уселась на лавку рядом с охранником.
— Что, довели ученички? — шутил он, добродушно улыбаясь.
— Не то слово! — вяло махнула рукой.
***
— Ну вот скажи, почему таким гнидам всё сходит с рук, а? — доставала я подругу.
— Может, в этот раз и не сойдёт! Они и правда не могут доказать, что этот пацан виноват.
— Блин, я теперь переживаю за Андрея. Хороший парень. Дианка, его сестра, учится в моём классе, он её приводит в школу и забирает домой после продлёнки. Воспитанный такой. Ну, нормальный. Мама у них тоже приятная женщина. Отец умер в прошлом году, она крутится, как может, одна воспитывает детей. И так в семье сложная ситуация, а тут ещё этот ушлёпок со своим говнофоном.
— Разберётся, не маленький. Тоже нечего связываться с дерьмом всяким, мозги не для красоты даны. Главное, чтобы от тебя отстали, — Женька допиливала ноготь, успевая отвечать мне и писать кому-то сообщение.
— Чего ты довольная такая, улыбаешься?
— Гы-гы, — просияла кудрявая, — к Женьку в среду после работы иду, лабу делать.
— А «лаба» в курсе? — захихикала я.
— Нет, конечно, это тайная миссия, — пушистая голова скрылась под столом и резко вынырнула из-за угла. — Хоп. А ещё, мы с Женьком участвуем в конференции по альтернативной энергетике. Напросилась к нему в субботу, будем проект обсуждать.
— М-м-м, так вы учёные.
— Да.
— И когда конференция?
— В апреле.
— Вы подумайте! Ещё полгода до выступления, а они уже обсуждают проект. Какие предусмотрительные! Какие ответственные молодые люди! — ехидничала я.
— Ну а что? Полгода быстро пролетят, — меня одарили широкой улыбкой.
— Жаль, нельзя присоединиться к обсуждениям, хоть бы поржала над вами.
— Очень смешно! Я всё равно тебе расскажу лучше.
Доползла в среду домой и устало плюхнулась на диван. Всего месяц учебного года прошёл, а я уже успела вляпаться во всякие скандалы. С директором сегодня был долгий разговор по поводу моих вызывающих манер. Понимаю, что есть определённые нормы поведения учителя, которым я не соответствую. Но конкретно в этом случае, когда учеников оскорбляет посторонний взрослый человек и угрожает им в моём присутствии, не считаю свои действия неподобающими. Я её не унижала, тётка и правда была в неадеквате. Так дирику и ответила, ещё и повторила то, что сказала мамаше Лушенко по поводу поведения её сынка. Похоже, что Пётр Александрович остался мной недоволен, ну да ладно. Что будет, то будет.
Так вдобавок ко всему, этот гнилой мудак, Данечка ушастый, начал пакостить по-тихому. Когда шла по коридору в учительскую со стопкой папок, он толкнул меня локтем в бок. Всё посыпалось на пол. Пропала моя тетрадь с записями — то ли стащили, то ли паранойя уже. Может, сама задевала куда?
Кот запрыгнул на руки, обтираясь мордой о руку, любовно заглядывая в глаза, и меня отпустило. Погладила мягкую спинку, которая тут же выгнулась дугой, и улыбнулась.
— Где твоя маманя, а? Опять по мужикам пошла.
Женька влетела с горящими глазами, энергично выпутываясь из широкого шарфа.
— Ну, что там произошло? Рассказывай давай скорее, — я помирала от любопытства, предвкушая её историю.
— Ой… ща-аз. Дай отдышаться. Фу-ух. Что творится, люди добрые! — она выпучила глаза, растягивая губы в шальной улыбке. — Короче, мы шли с Женьком с кухни с чаем, тут нам навстречу выруливает Медовый. И такой… — Женька пыталась изобразить выражение лица этой жерди, надо понимать. — Пялится на меня пристально. Подожди, вот стань сюда, как будто ты — это я.
Я послушно позволила отодвинуть себя в сторону, уже еле сдерживая смех.
— Ну вот, он подходит вплотную, — Женька прилипла ко мне и встала на цыпочки, вживаясь в роль, — смотрит тяжёлым взглядом сверху вниз и молчит. Говорю ему: «Привет!» Ну, говори.
— Привет! — пролепетала я и моргнула.
Женька ничего не ответила, поджала губы, кривляясь, и начала тормошить мои волосы, то в одну сторону, то в другую.
— Перетрусил всё на голове, потом глянул ещё раз, хмыкнул такой и попиздил довольный, как слон, дальше. Я стою в афиге, Женёк в афиге. Чё это такое ваще, а?Нормально вытворять подобное с живым человеком? — Женька всплеснула руками, возмущённо булькая.
— Ну-у, то, что мужик своеобразный и так уже было понятно.
— Нет, ты мне объясни, зачем трогать человека-то? Ты же знаешь, как я болезненно к этому отношусь.
— Я-то знаю, мне тоже не нравится, когда ко мне малознакомые личности без спросу прикасаются. Да я и сама бы не стала лапать людей.
— Вот-вот!
— С другой стороны, он парикмахер, и ему каждый день приходится трогать чужие волосы, может, для Медового это нормально, ну, как профессиональная деформация личности?
— А, ну да. Он же меня и стриг. И чё, типа я не так укладываю? Порчу творение его рук, — Женька надулась и крутанулась к зеркалу, осматривая свои кудри. — Какие у него пальцы, кья-я. — Пушистые реснички взметнулись вверх, глаза мечтательно закатились. — Всё равно, нельзя так со мной.
— Дала бы ему по лапам.
— Я растерялась и у меня кружка в руке была.
— Ну ты хоть продуктивно сходила на «лабу», — подмигнула ей.
— Анна Николаевна, можно? — я подняла глаза на Андрея, топчущегося возле двери.
— Заходи, конечно.
— Простите, что вам пришлось выслушивать гадости, впутали вас в эту историю.
— Андрей, не стой, садись давай.
Видно было, что он сильно переживает.
— Не бери в голову, не ты же меня подставил. Да и в парке встреча — просто случайное стечение обстоятельств. Со мной всё в порядке. Лучше скажи, как разрешилось дело?
— Да пока никак. Затишье.
— Всё будет хорошо! Ты ни в чём не виноват — это главное.
— Не знаю, они могут пожаловаться куда-нибудь. Его мама же работает в прокуратуре.
— Ну и что?! Они не имеют права вымогать у тебя деньги! Стой на своём.
— Ладно, разберёмся как-нибудь. Он вас хоть не трогает?
— Нет, не трогает, — я мотнула головой в подтверждение.
— Хорошо! Спасибо, что заступились.
— Да не за что, я просто сказала правду. Ну-у, почти.
Мы засмеялись и распрощались.
Так приятно стало на душе, больше меня не страшили козни этого ушлёпка. «Да! Я всё правильно сделала».
***
Красная тропинка, посыпанная щебёнкой, вела к остановке, огибая небольшую берёзовую рощу. Я неслась по ней, чтобы успеть на автобус в 16:30. Впереди из-за деревьев, отряхивая испачканный грязью рукав, вышел всклокоченный Соколов. Он ещё не заметил меня и двинулся навстречу, тщетно пытаясь застегнуть вырванный с мясом замок.
— О, здрасьте! — усмехнулся парень, расправляя нахмуренные брови.
— Здравствуй, — я задрала нос и хотела гордо пройти мимо.
— А вы, оказывается, ничего.
— Что? — резко остановилась, взметнув на него воинственный взгляд.
— Говорю, не ожидал от вас подобного поступка. Приятно удивлён.
Двинуть бы хорошенько кулаком в его самодовольную рожу, но, судя по ссадине на щеке, кто-то уже постарался до меня.
— Ха-х, да мне параллельно вообще, — отвернулась, чтобы продолжить свой путь.
— Воу-воу, подождите, — Соколов преградил дорогу, забегая передо мной и примирительно выставляя раскрытые ладони вперёд.
— Не буду я никого ждать, отойди!
Но этот баран и не думал меня слушать.
Я шумно выдохнула и уставилась прямо ему в лицо.
— Вы охренели все в этой грёбаной школе?! Ты кем себя мнишь, а? Считаешь, мне есть хоть какое-то дело до того, что думает твой крошечный мозг? Пошёл вон! — ринулась по жидкой грязи обочины, только комья земли отлетали в стороны от моих быстро мелькающих каблуков.
«Это что, школа мутантов? Только вместо сверхспособностей у них различные моральные уродства. Жуть».
