18 октября (вторник)
Во вторник пришлось задержаться, вышла из школы уже в начале седьмого. По дороге глянула на мобильник — 18:20. Вот блин! Сейчас весь народ повалит домой, как шпроты в банке будем. Ещё и дождь накрапывать начал. Под козырьком остановки места и без меня не хватало, люди кучно сгрудились, прячась от холодных капель. Повыше подняла ворот пальто, зябко подрагивая. Ничего, зато в автобусе будет жарко и душно. Главное, не грохнуться от нехватки кислорода, а то за мной водится такой грешок. Нужно сразу постараться занять место у стены. На моё счастье, тут же подъехал 42-й, и все, кто не пустил меня под крышу пару минут назад, оказались позади. Нетерпеливо дёргала ногой, пока водитель плавно выруливал к остановке, мысленно поторапливая его: «Быстрее! Открывай уже». Шум погони настигал меня. Дверь с бряцаньем распахнулась, я впорхнула внутрь, успевая занять место в дальнем заднем углу. Лавина из людей тут же хлынула следом, заполняя собой всё пространство. Меня пихнул здоровый мужик, и я влетела в рядом стоящего парня, нечаянно наступив ему на ногу. — Извините, я не хотела! — подняла глаза. — Здравствуйте, — усмехнулся он в ответ, не придав значения произошедшему. — Привет. Тоже в ту сторону? — Угу, — кивнул Соколов, разворачиваясь ко мне. — До конечной. — А-а, понятно. На следующей остановке ещё народ набьётся, а через две все выйдут. Полупустой поедет. — Где живёте? — На Белоозёрной. Это по Октябрьской немного нужно пройти, потом свернуть направо, — жестикулировала я свободной рукой, изображая маршрут, — и за домами она будет. — Знаю, я жил в этом районе. Там парк и озеро рядом. — Да. Просто люди часто переспрашивают, где она находится, — смущённо заправила волосы за ухо. — Улица маленькая, на окраине почти. «Зачем я рассказываю всякую фигню? Это никому не нужно», — досадовала на себя. — Я ходил на плаванье в бассейн на Комсомольской. — А-а, большое такое здание. Его недавно закрыли, знаешь? — Почему? — Часть потолка обвалилась. Хорошо, что никто не пострадал. — Он был в аварийном состоянии ещё пять лет назад. У завода подсела толпа людей, плотно нас утрамбовывая. Сразу за остановкой начинался крутой поворот, автобус тряхнуло на раздолбанном асфальте. Пассажиров по инерции потянуло к двери, а потом резко бросило в обратную сторону. «Сейчас сплющат!» — напрягла всё тело, приготовившись выдерживать натиск. Но Соколов, плотно уперев руки в стену, заслонил меня собой, приняв удар на спину. «Кабедон! Это ж кабедон!» — пронеслась в голове безумная мысль анимешницы. «Ну ты дура, что ли?» Я смотрела вперёд на Федькин подбородок, оторопев от стремительности произошедшего. Сердце бешено колотилось, ещё не понимая, что опасность миновала. — Меняемся местами, — скомандовал Соколов и пропихнул меня ближе к поручню, ухватившись за него рукой. Теперь я была в царской ложе: никого по бокам, да ещё и под прикрытием. — Спасибо, — улыбнулась и перевела взгляд на его руку, рассматривая часы с потёртым стеклом. — Подарок? — Дедовские, — придал себе суровости, но в голосе звучала гордость. — «Спутник», — прочла надпись на циферблате. — Красивые. У вещей тоже своя энергетика, судьба. — Пф, — скептически фыркнул он. — А что, не так? — Начинается «Битва экстрасенсов». — Тц, ну и с чем из вышесказанного мной ты не согласен, а? — Это просто вещь. — Да? Тогда продай мне. Десятку дам за них, — лукаво стрельнула глазами. Соколов внимательно смотрел на меня, плотно сжав губы. Он понял, что попался, но признавать этого не хотел. — Ну, так что, по рукам? Я думаю, предложение выгодное для тебя. — Не хочу, — выдавил Федька наконец. — Почему? Обычная вещь. Они и пяти тысяч не стоят на Авито, а я предлагаю сразу десять, сможешь купить новые, современные. Или эти часы вызывают у тебя какие-то чувства, воспоминания… Может, они тебе дороги? — Они меня устраивают. — То-то же! — радостно заключила я. — Сколько вам лет? — прозвучало с нажимом. — А? Неожиданно. Мне 25. Почему ты спросил? — Чтобы знать. — Не всем людям нравится, когда интересуются их возрастом. — Они могут не отвечать. — Ха-ха, — рассмеялась я. — Твоя прямота очаровательна. — Место освободилось, — кивнул мне Соколов. — Спасибо, я постою. Не такая уж и древняя. У него зазвонил телефон. — Да, Андрюха. Ну. Отведу, конечно. Ага. Давай, — он сбросил вызов. — Диану до конца недели я буду приводить и забирать. — Хорошо. А что с Кузьминым? — Заболел, говорит. — Моя остановка. Ладно, тогда до завтра, — помахала ему на прощанье.19 октября (среда)
— Диана, за тобой, — я указала на Соколова. — Анна Николаевна, можно ещё немного остаться? Мы чуть-чуть не закончили, — с мольбой в глазах подбежала ко мне Диана. — Пожа-алуйста. — А я что? Это ты у Фёдора спрашивай, готов ли он тебя ждать. Голубоглазый ангел, выпятив губку, перекочевал к Соколову: — Федечка, пожалуйста. Десять минуток, а? — Десять минут. — Спасибо-спасибо-спасибо, — запрыгала, как козочка, и умчалась к детям. У меня было хорошее настроение, я с лёгкой улыбкой следила за их вознёй. — Что они делают? — У них кулинарный баттл между командами по лепке из «Плей До». По-моему, Соколов отнёсся к этому без особого энтузиазма. — Между прочим, за победу полагается кубок, вот, — покрутила перед его носом. — Хочешь побороться? — засмеялась я. — Давай вместе! — Можно. Делать всё равно нефиг, — улыбнулся мой новый напарник в ответ, снимая рюкзак. — Пойду возьму у них немного материала, а ты пока подумай, что готовить будем, — довольно подмигнула ему и побежала к парте, вокруг которой крутилось трое учеников. Выцепила несколько баночек у разных команд: — Ну что, у нас есть коричневый, зелёный, розовый и жёлтый цвета. Что ты хочешь делать? — Я леплю пельмени. Классика, — уже закатывал рукава Соколов. — У-у, а я шашлыки буду. Тогда стащу для тебя на тесто белый у кого-нибудь. — Не жадничайте! Вам зачем столько? — пришлось ещё побороться за материал, но вернулась обратно с уловом. — Ты пельменный конвейер! — пока я выпрашивала пластилин, Соколов уже успел налепить из всего, что было шесть штук. Кружки он выдавливал стаканчиком, который слямзил с моего стола, высыпав из него все ручки и карандаши. «Вот беспардонное создание!» — Э-эй, мне ничего не оставил, — быстро сцапала последний коричневый кусочек пластилина. Я уже всё придумала, у меня в сумке валялись палочки для кутикулы, сойдут за шампура. Купила их месяц назад по акции, на всякий случай, так и не пользовалась ни разу, что было вполне предсказуемо. Ну вот, пригодились же! Размяла пластилин и нанизала на «шампур». — Это говно на палке, — заржал Соколов, и я следом. Мда, материал — то, что надо! Шоколадно-коричневый, лоснящийся. — Это шашлык! На свои ЛГБТ пельмени смотри. Начинка-то у них из того же самого. — Они с сюрпризом. — Ты тоже полон сюрпризов? — сорвалось с языка. — Ой… — Под завязку, — ни капли не смутился Соколов. — Какие красивые! У меня и из теста-то беременные лошади выходят. Ты что, с Урала? — я просто пошутила, вспомнив цитату из фильма. Сразу сработала ассоциация Урал — пельмени. — Из Челябинска. — Серьёзно? Хм, часто готовили их? — С бабушкой и дедом лепили по несколько сотен за раз. Рука набитая. — Покажи, как ты делаешь, — вернула ему обратно кусок. — Для реальных главное, чтобы тесто было эластичным, остальное — практика, — его пальцы проворно заворачивали края в ажурную кайму. — Класс! Я слеплю из зелёных остатков веточку петрушки на верхушку.***
— Чего такая кислая? — потрепала грустную Женьку за плечи. — Опять этот нерусь тебя достаёт? — Да! Ничего не пишет, — она обиженно поджала губки. — Бросил меня. Завтра последний день на выполнение задания. — Тянет до последнего, интриган. — По-моему, он тупо забил болт! — Не знаю. Вряд ли Медовый настолько обиделся, чтобы не разговаривать. Псих, что ли? Может, просто не хочет придумывать и выполнять задания? — А хз, наигрался. — Не надо так! Я не хочу, чтобы он оказался таким прозаичным. Только не Гламурный! — А-а, похрен. Пусть лучше уж сейчас это закончится, а то привыкну. — Ну, маленький мой, — крепко обняла её. — Всё будет хорошо. Всё наладится, подожди чуть-чуть. Что-то похожее уже было, тебе не кажется? — Не буду больше ничего писать первая, а то как будто навязываюсь. Если надо, пусть сам пишет. — Да объявится скоро, прынц, долго не выдержит.20 октября (четверг)
Федя подошёл ко мне с утра, чтобы предупредить: — Я сегодня поздно её заберу. У меня занятия. — В принципе, я сама могу Диану отвести домой. — Не надо. Я заберу. — Ладно, как хочешь. — Пальцы гнёте? — с порога начал Соколов, увидев, как я дактилирую Саше предложение. За ней уже тоже пришли. — Гнём. А вам слабо? — Как сказать, что меня зовут Фёдор? Изобразила дактилемы его имени. — А фамилию твою очень просто показать, лёгкий переход между буквами. — Так? — Да. Быстро запоминаешь. Нужно только отработать плавность, и когда делаешь букву о, старайся свободные пальцы выпрямлять. — Медленно, как под газом, — хмыкнул он. — Так можно до следующего года одно предложение тянуть. — Здесь, как и с пельменями, нужна практика, — я засмеялась, глядя на его скрюченные пальцы. - 250 знаков в минуту норматив скорости. Это, конечно, не самый удобный способ общения, но при обучении детей с нарушением слуха дактильная азбука незаменима. Кстати, слышашие дети её освоили легко и с удовольствием. Очень полезная штука и для моторики, и для формирования грамотности. У нас разминка такая перед письмом. — Собралась? — улыбнулась я Диане. — Угу, — энергично подскочили косички на кивающей головке. — Ну-ка покажи этому молодому человеку, как нужно дактилировать. Расскажи стих про мяч. Маленькие пальчики быстро справились с заданием. — Видел? — Видел, — отмахнулся посрамлённый Фёдор. — Ладно, на выход. Мне нужно кабинет закрывать. Мы все вместе вышли во двор, Диана весело щебетала, рассказывая про своего котёнка. Было такое приятное чувство умиротворения. За воротами громко бибикнула машина. — А, это за мной. Ну, до завтра! — До свиданья! — помахала Диана, Соколов молча кивнул напоследок, разворачивая смеющуюся девчушку в сторону дороги. — Привет! Решил здесь меня подождать? — Ну, а зачем тебе к дворам идти? — поцеловал меня Костик, когда я села в машину. — Как на работе? — Хорошо. А у тебя? Приходила проверка? — Заглянули во все дыры, но нарушений не нашли. Пронесло. Слушай, ты как насчёт того, чтобы сходить в спорт-бар в субботу? Будет ещё пара друзей с жёнами и с работы пацаны. — Ну-у… — тянула я, потому что не люблю незнакомые компании. — А что показывать будут? — Во ты даёшь! Футбол, естественно. Чемпионат Испании, Реал Мадрид — Барселона. — Ну мало ли, может вы фанаты волейбола или бейсбола, баскетбола. — Валик отстой. — А я люблю. Одно время очень нравился футбол, но сейчас ровно к нему отношусь. Можно и посмотреть. Но вот волейбол обожаю, сборку нашу, хотя не все игры смотрю. Нравится, что там нет такого тесного контакта с противником, но между игроками своей команды взаимодействие полное. Так что, не гони! — Нужно ж толкаться, пинаться, отбирать мяч, а это что? Ни драк, ни крови. — Какие там драки? Сейчас футболисты больше валяются на поле как неженки-мороженки, выклянчивая карточки для соперников и штрафные. Особенно испанцы твои и португальцы. Не рассказывай мне! — отстояла честь волейбола. — Всё-всё, сдаюсь, — Костик поднял руки, смеясь. — То-то же! — Так ты пойдёшь? — глянул он на меня. — Пойду. Во сколько игра? — В 7. Встретимся без двадцати. — Хорошо. За кого болеешь? — За Реал. А ты? — Для меня существует только одна команда — московский «Локомотив», — засмеялась в ответ. — Понятно.***
— Пока ты заплывала, Крошка твоя звонила, — радостно сообщила я намывшейся подруге. — Что ему надо? — деловито бросила Женька, промакивая волосы полотенцем. — Ларису Ванну хачу, сказал. Я откуда знаю? У меня нет такой привычки — трогать чужие вещи. — Перезвонит, если ему нуж… — не успела пробубнить она, как снова заиграли «Руки вверх». — Лёгок на помине. — Пора поменять мелодию на «Моя му-у-уза из Евросою-у-уза, возьми меня в плен, открой мне шенген…», — я встала на колени, протягивая руки в мольбе. — Тс-с, — шикнула на меня кудрявая и поднесла мобильник к уху. — Можешь меня поздравлять. Начинай. И это всё? Слабенько, слабенько. А? А-а, копишь силы на особенный день — это правильно, молодец. Отлично всё, ага, настроение хорошее. Да нормально у меня в универе, — буркнула Женька и тут же срулила с щекотливой для себя темы. — Так что там насчёт субботы? Готов отбывать срок? До ноября никак… Ум-м. Ага… Ага. Ясно. Ну, тогда на связи. Как освободишься, звони. Пока. Она выглядела расстроенной. — Что сказал? — Да-а, — сдавленно пробормотала Женя и махнула рукой. По щекам покатились слёзы. — Что, спёкся пряник? — Похоже, что так. Некогда ему. — Иди сюда, - погладила её по спине, подбадривая. — Это было ясно с самого начала.