***
— Же-ень! — А? — Помнишь, в пятницу я вернулась в крови и сказала, что нашла мужика побитого и вызвала скорую? Подруга со страхом уставилась на мое белое как полотно лицо: — Забудешь такое, как же! Я молчала, собираясь с мыслями. — Да не тяни ты жилы, рассказывай! Он помер, а тебя обвиняют в убийстве? — Нет-нет, просто это был не мужик, а десятиклассник из нашей школы, Соколов, я тебе как-то рассказывала про него. — Звездуля местная? Ну-ну, и чё? — Его за гаражами трое отметелили. У него весь рот был в крови, два зуба выбиты. Я подошла, чтобы п-помочь, а он меня отталкивает, отвали, говорит, скорую н-не надо, никого не зови, отмахивается, силищи ведь немерено. П-потом по мобильнику кому-то позвонил, его забрали, — путано рассказывала я и подвывала. — А… А теперь не знаю, что с ним. Телефон у него у-украли, в инет не з-заходит, друзья не в курсе. Хотела попробовать набрать номер, по которому он в пятницу звонил, но этот... Засранец удалил его из исходящих. Вот, — дрожащей рукой протянула ей мятый огрызок бумаги с адресом, — поеду домой к нему. — Да что с этим кабаном случится?! Вот дурочка! Мучилась столько. Он сидит дома, чай с плюшками попивает, — успокаивала она, вытирая мои мокрые щеки. — А я уж подумала, что ты завалила кого-то, сухари тебе сушить собралась. — Нужно было сразу его в больницу везти, чтобы не переживать сейчас, а я… — махнула рукой, шмыгая носом. — Ну и как бы ты его затащила туда, силой? В самом деле! Сейчас всё узнаем. — Ты со мной поедешь? — Ясен пень! Ещё я такое пропущу, — Женька уже прыгала, втискиваясь в джинсы, один фиолетовый носок был на ноге, а за вторым полезла под кровать. — Чё там за адрес у него? Вербная… А, это частный сектор. — Давай такси закажем. — Ну, давай. Мою ласточку на техосмотр нужно. — Остановите возле дома 11, пожалуйста. — Зачем? Нам ещё пилить отсюда! — Ничего, пройдёмся немного, — захлопывая дверцу машины, умничала я, на самом деле, пыталась до последнего оттянуть момент. — Ага, немного. У них вон одна улица, зато бесконечная — дом 13, 13А, 13/1А, 13 и 2/10А. О, 13Б! А тут ничего хаты попадаются. — Чё-то я очкую. — Да все нормалёк будет. 17, 19… У меня сердце заколотилось от волнения и похолодели руки, когда мы свернули к двухэтажному аккуратному дому из серого кирпича. На невысоком кованом заборе значилось «Вербная, 21». Женя бойко подошла к калитке и позвонила, во дворе злобно зашлась собака и загромыхала входная железная дверь. — Я здесь не останусь! Бежим! — отскочив от подруги, я помчалась прочь без оглядки. Добежав до 15-ого номера, где улица немного заворачивала, остановилась и выглянула на дорогу из-за угла — Жени не было. Зашла, значит. «Какое же я ссыкло!» — закусила губу от досады. А здесь очень красиво. Дома ухоженные, дорога засыпана щебнем, с другой стороны за дворами начинается лес. С деревянного забора спрыгнула трехцветная кошка и, потянувшись, сладко зевнула. — Привет! — почесала её за ушком. Зверюшка замурлыкала и доверчиво закрутилась у моих ног. Не успела я наклониться, чтобы приласкать её, как послышался протяжный свист за спиной: — Знакомый вид! — Не свисти, Соколов, — зубов не будет, — не переставая гладить кошку, ответила ему. Однако пушистая пигалица, променяв меня на этого мужлана с пакетами, бодро потрусила к нему. — Какими судьбами в наши края? — он криво улыбнулся одной стороной, на вторую была наложена тугая повязка. — Не твоё дело! — огрызнулась я, придавая себе воинственный вид. — Иди, куда шёл. Его развеселила моя враждебность: — Думал, соскучились по мне. — А ты фантазёр, оказывается. — Хотели родителям настучать? — прикопался он. — Испугался, что мама тебя поругает? — ответила в его же манере. — Расслабься. Я не дятел. — Да я знаю, что не заложите. — По-моему, я уже говорила по поводу твоего бесценного мнения. — Как же, помню. Но жизнь не стоит на месте, вы пересмотрите свои взгляды. — Ты не даёшь мне для этого повода. Соколов захохотал, задрав голову: — Анна Николаевна, помилуйте! Не смешите меня — швы разойдутся. Калитка скрипнула, и со двора вышла пожилая женщина в стеганой фуфайке, накинутой поверх халата. На голове у неё была повязана косынка. — Я его жду-жду, а он тут гогочет. Тебя только за смертью посылать. У меня ж тесто опадет, ирод! — она заковыляла к нам, переваливаясь на толстых ножках. — Добрый вечер! — проворковала я, моментально переменив выражение лица на елейное. Бабушка пристально обсмотрела меня с ног до головы: — Добренькова! — Купил масло-то? — обратилась уже к Феде. — На, всё здесь, — отдал он один из пакетов. — В дом занести? — А я без рук? Гуляйте, дело молодое. Приходи вечером за пирожками или Славушку пришлите. Разных наделаю, — она повернулась ко мне. — Парень-то какой хороший! И помогает всегда, руки золотые, умный. Муська! Вот шельма! Выгнала ее, печёнку таскала. Домой пойдём, супу тебе дам, — женщина взяла мяукающую кошку подмышку и зашаркала обратно. Мы стояли молча, глядя ей вслед, пока дверь со скрипом не захлопнулась. «Так вот как мы выглядим со стороны?! Всё из-за этого ишака», — метнула злобный взгляд на Соколова. Тот был невозмутим, его ничем не сконфузишь. — Кстати, забери своё барахло, — я полезла в сумку и, перерыв её вверх дном, выудила часы. — На! — О, сохранили. Спасибо, — самодовольная ухмылочка на его лице задела меня за живое. — И больше не смей мне ничего подсовывать. Понял? Выкину сразу. — Я ж никому не могу доверить такую ценность, кроме вас, — Федька пытался свести конфликт на нет. «Но нет!» — молча отвернулась, намереваясь гордо уйти, но вспомнила, что у меня Женя осталась в самом эпицентре. «Чего она там копается?!» Я потопталась немного и сделала вид, будто рассматриваю деревья. — Чего ждёте? «Чёрт!» — Ничего. Гуляю, воздухом дышу. Тебя никто не держит, можешь отчаливать, — снова огрызнулась я и рефлекторно посмотрела в сторону серого дома, что не скрылось от Федькиных рысьих глаз. Соколов победоносно засиял, раскусив меня: — Что там? — О чём ты? — приняла невозмутимый вид. — Посмотрим, — он шагнул на дорогу, но идти дальше не понадобилось. Их собака залилась лаем, и со двора выбежала подруга… Когда я позорно капитулировала, а Женька осталась у вражеских ворот, калитку ей открыл златовласый голубоглазый мальчик. Далее по рассказам очевидца. Лексика и стиль автора сохранены. Я сразу поняла, что это исчадие ада. Меня небесным взором не проведёшь! — Здрасьте! Заходите. — Привет! А ты почему не спрашиваешь, кто пришёл? Вдруг это бандиты? — У меня есть Герда. Она глотку порвёт за меня кому угодно, — милый ребёнок положил ручонку на макушку питбуля песочного цвета. У Герды были маленькие, широко расставленные глазёнки. Она сидела рядом с хозяином, навострив уши и высунув язык, с брыль свисали сгустки слюны. «Какая уродливая!» — я брезгливо поморщилась, ненавижу слюнявых собак. — Наверное, очень дорогая? — Конечно! Это лучший представитель породы. У неё, знаешь, сколько наград?! А ее родители, бабушки и прапрабабушки чемпионы Америки и Германии. — Да уж, тот неловкий момент, когда у собаки родословная лучше, чем у тебя. Позвольте, но ты же не тянешь на десятиклассника. — Я ещё во втором учусь, — захихикал малец. — Это мой брат в десятом. Только я хожу в другую школу, ближе к дому. А давай сыграем в кости?! — Ой, у меня всегда плохо с этим везением. Давай ты лучше позовёшь Федю. — Его нет дома. — А где тогда? Разве он не болеет? — Сыграй со мной в кости — расскажу, — дьяволёнок лукаво сощурил глаза. — Ну-у, раз такое дело. Чувствую себя персонажем сказки — пока испытание не пройду, не узнаю, где Василисушка. — А что я получу, если выиграю? — поинтересовался ушлый малец. — Моё время — твоя награда. Так же договаривались, — улыбнулась ему во все 32 зуба. «Хитрожопый какой!» — Может, деньги поставишь? — Пф-ф, нет, конечно! Откуда они у меня? «Ага, щаз-з Евгения Савельева тебе свои кровные отдаст. Во!» — скрутила дулю в кармане. — Ну ладно, — вздохнул юный рэкетир, — схожу за доской и кубиками. Подожди здесь, я быстро! Я прошлась по двору, осмотрелась. Перед домом у них разбит небольшой, ухоженный палисадник с туями, елью и другой какой-то хренью. На дорожке валялся замусоленный зелёный мячик с шипами. Клыкастое чудовище зорко следило за мной, пуская пар. Собака дернулась с места и, прогарцевав мимо мускулистой тушкой, ревностно схватила игрушку в пасть, демонстративно попискивая ею. — Ой, не понтуйся. Мне твои обмылки и даром не нужны, — скривилась я на неё. — Вот! — радостно потрясая коробочкой, спустилась золотистая «пшеничка». — У каждого по три попытки. Выигрывает тот, у кого больше очков. На поле есть разноцветные зоны с цифрами, видишь? — продемонстрировал он. — Ну, допустим. — Если твои кубики попадают на зелёный, то тебе + 3 очка, а если сюда, — мальчик тыкнул в красный кружок, — отнимается 5, — на его лице расплылась злорадная улыбка Люцифера. От такого оскала у ребёнка как-то не по себе становится. — Понятно. Давай начнем уже. «Мутный типчик». Первый раз у меня не задался — на костях 3, да еще в синее поле попала — отнимаем одно очко. Так можно и в минус уйти. А второкласснику везло, да ещё он мудрил с броском. Два раза подряд в желтый попал. «Ну, я тебе покажу!» Да уж, выигрывает тот, кто лучше мухлюет. Таков мир! Меня захлестнул азарт. Шаманскими движениями перетрясла кости и, быстро занеся над доской ладонь, почти положила их в зелёный угол. 6 и 4, и халявные 3 очка! В следующий раз я оформила дубль. — Ю-ю-ху-у! «Думал меня провести, сопляк? Выкуси!» — Рассказывай теперь, где твой братец. — Давай ещё сыграем. В этот раз я буду победителем! — Да хоть три раза подряд. Я с тобой больше играть не буду. У нас уговор, а ты его нарушаешь. — Я расскажу, а сейчас, поставлю… Поставлю… Большой «Сникерс». — «Сникерс»? «Хм, батончик почти нахаляву, я ничего не теряю». — Ладно, пойду тебе навстречу. Но сначала покажи шоколадку. Может, у тебя и нет ничего. — Есть! Сейчас принесу. Уже проверенным способом я отвоевала приз. Славик, так звали соперника, остался в полном восторге от моей техники и просил поделиться профессиональными секретами. — Так что с Федей? — Он в магазин пошёл, скоро вернется. — А-ха-ха, а ты мне нравишься. Хитрый хорёк. И это все? Зубы заговорил, заставил в кости резаться, — я прыснула со смеху, а потом меня перекосило. — А-а? Магаз? «У меня ж там Анька!» — Ну, шкет, бывай. — Добавь меня в друзья в вк, тогда отпущу. — В смысле, отпущу? Я и так уйду. — Герда не даст тебе уйти без моего приказа. — Ты блефуешь. — Проверь, если хочешь, — Славик хитро прищурился. — Нет. Я это… Лучше в другой раз. Как ты там зареген? — ♚Славян~Баринoff ♚© — 725 друзей? Фига се! — Всё, вижу. Женечка, — он просканировал меня взглядом. «Ну и субчик! Еле отделалась, малолетний извращенец». Опрометью бросилась к дороге спасать Аньку, но… Опоздала.***
— Са-а-а-лютики! — Женька потрясла пальчиками V. Соколов вопросительно посмотрел на меня, но я молчала, как партизан. — В разведку ходила, — заключил он, обращаясь к Женьке. — Ага, меня там заставили играть в какую-то лютую дичь, но я с уловом, — она повертела перед нами батончиком. — Аферист поплатился. — Это мой. Славик свой ещё утром сожрал, — Соколов попытался выхватить «Сникерс» ручищей, но подруга быстро спрятала его за спину. — Джо не делится едой! Я выиграла в честной борьбе. Все претензии к малому. — Тогда и это забери, — он залез в пакет и протянул ей «Читос». — Обойдётся без палочек. — Е-е-е, дай пятюню! — раздался звонкий хлопок. — Ай-яй, — кудрявая хапуга потёрла красную ладошку. — Слушай, а чьи это там конструкции у вас в гараже? — Ты уже и туда залезть успела?! — налетела я на неё. — А что? — невинно захлопала глазками подруга. — Там открыто было, я и глянула. И вообще, нефиг бросать меня одну. Женя снова уставилась на Соколова. — Собираю электровелик с новым генератором. — Ах-а… — она хитро улыбнулась. — А спаять ма-а-а-ленькую модельку сможешь? — Пойдём уже! — схватила разбушевавшуюся Женьку за руку, намереваясь поскорее убраться отсюда. — Да подожди ты! — вырвалась она. — Дай с человеком поговорить. — Мне нужны расчёты, чертёж, — пожал Федя плечами. — Приноси, посмотрим. — Класс! Вот это дело. — А где учишься? — В Политехе, на энергетике. — Угу. Напиши в сети, как готова будешь. — Пойдём, а то ты ещё что-нибудь выпросишь. — Я напишу-у, — помахала Женька на прощание. — Это такие лоси сейчас в десятом классе? — Не все, но вообще-то да. Так им уже по 17-18 лет. — А дом у них очень даже. Мне понравился. Правда, внутрь не пустили, но ещё не вечер, — подмигнула Женя. — Оторва! Напросилась-таки. — Расслабься. Это так, в шутку. Ты ж знаешь, что дальше трёпа не заходит никогда. — Если ты ему не напишешь, то да. Раз Соколов сказал, что сделает, значит, сделает. Женька схватилась за сердце и картинно закатила глаза: — Какой мужчина! Нюська, такой мальчик нам нужен. Не тупи. — С ума сошла? Он несовершеннолетний школьник. — Ну и что? Вырастет. А вот если человек — дерьмо, его уж ничем не исправишь. — Как глубокомысленно, — мы опять зашлись смехом. — Расскажи хоть, что там делала? — Короче, открывает калитку мелкий…