***
Мой одноклассник Дима оказался по работе в наших краях как раз второго числа. Договорились с ним встретиться вечером и погулять. И без того всегда ухоженный, утопающий в зелени и цветах городок сегодня просто сверкал огоньками, пестрел флажками, растяжками шаров. В центре тусовались толпы народищу, музыка гремела из каждого чайника. Понаехали всякие фуд-траки, лавочники, стеклодувы, танцоры, певцы и прочая нечисть. Я обмолвилась про купоны на аттракционы, и Димка загорелся желанием прокатиться на горках. Парк развлечений у нас о-очень приличный, там действительно есть на чём поорать. Сходили на горки, свободное падение — этого экстрима лично для меня было достаточно. Я купила сладкую вату, и теперь мы медленно шли с Димкой по парку, болтали. Совсем рядом с нами послышался громкий металлический звук, и затем воздух огласили душераздирающие вопли. — Катапульта. Жуть, да? Запускают тебя чёрт знает куда на каком-то куске пластика. Ну, нафиг! Я б ни за что не пошла, — засунула в рот пушистый шарик. — Страхово, ага. — Ого, очередина! Смертники… — я не договорила, увидев впереди Соколова. От неожиданной встречи аж дух захватило. Хотела уже покричать и помахать ему на радостях, но вовремя остановилась. Сияющая улыбка моментально слетела с моего лица — Федя приставал ко всем подряд, стоящим в очереди на аттракцион. Видимо, кто-то слился, и теперь ему не с кем было идти туда. А одному нельзя. На мгновение мои глаза встретились с серыми, но я тут же отвела взгляд. — Идём, быстро, — выпалила Димке и резко развернулась на 180 градусов. — Подожди, Ань. Что такое? — Ничего, просто иди и не оборачивайся, — прибавила ещё скорости, огибая клумбу, но это меня не спасло. — Анна Николаевна, — тяжёлая рука опустилась мне на спину. — Не поздоровались, убегаете — нехорошо. — Отстань, Соколов, — трепыхнулась, пытаясь скинуть его лапу. — Я знаю, чего ты хочешь, но меня туда не затащить ни за что! Федька наклонился вперёд и бесцеремонно сцапал зубами большущий кусок ваты. — Пойдём, — похлопал он меня по плечу, уволакивая в сторону катапульты. — Не могу, вон ещё сколько осталось, — потрясла перед его носом белым сладким облаком. — Давай сюда, я быстро с ней разделаюсь. — Нет уж, обойдёшься! Дим, — обратилась к опешившему приятелю, — подержи, пожалуйста, а то он не отстанет. — Не в лом такую очередь выстаивать, а? У меня сердце разорвётся от этих криков. — Не-е, мы за теми чуваками, через одну загрузку, — довольно гоготнул Федя. — Я не могу, — аж затрясло всю от страха, не думала, что экзекуция настигнет так быстро. Повернулась на полусогнутых, чтобы улизнуть, но Соколов крепко сжал мою ладонь в своей. — Не ссы, Маруся, прорвёмся! — Ага, вон уже кто-то отказался с тобой идти. — Ссыкло потому что и есть. Ты ж не такая. — Я ещё хуже. Федь, пожалуйста, — вцепилась руками в его плечо, с мольбой заглядывая в глаза. — Я умру. — Смотри, — пошла промывка мозгов, — ты видела уже несколько загрузок, кто-нибудь умер? Нет. Тросы обрывались? Тоже нет. Представь, сколько в день, месяц народу сюда садится, и никто не падает. — Хорошо! — я решительно подошла к железной ограде, с силой сжав кулаки. — Я не боюсь какой-то летающей фигни, я суперженщина. — Тебя увидеть — к несчастьям! — сидя уже в этой адской машине, ругалась на Федьку. — Смотри на это как на саморазвитие. Кто тот мужик? — неожиданно спросил он. — Мой одноклассник Дима-а-а… А-а-а, ма-ама-а-а. Нас резко запульнуло в воздух, потом кувыркнуло, бросило вниз, крутануло и опять вверх… — Ха-ах, такой расслабон теперь, — облегчённо выдохнула, откидываясь на кресло, когда опускались вниз. Адреналин вышел весь, я была спокойна и умиротворена. — Слушай меня, и всё будет чётко, — самодовольно усмехнулся Соколов. Хотела треснуть его, но не дотянулась. — Ручонки коротковаты, — дразнил он, то и дело уворачиваясь. — А ты сиди спокойно, не трепыхайся, — сопела в безрезультатных попытках достать до него хоть кончиками пальцев. — Осторожно, я открываю защиту, — предупредил парень-работник аттракциона, и я притихла. Когда спускались со ступенек, Федя придержал меня под локоть, чтобы не навернулась. — Ну, как, понравилось? — поинтересовался он. — Это не передать словами литературного русского языка. — Ещё разок? — Нет! — выпалила я и отскочила в сторону. — До свиданья, Фёдор! — Погодь, — поймал он меня за руку. — Что? — Стой здесь, я быстро. Не дождавшись ответа, Соколов порысил к компашке, сидевшей неподалёку. А я осталась, с интересом следя за его действиями: вот он схватил рюкзак, достал оттуда что-то чёрное и поспешил обратно. — Что ты хотел-то? — вопросительно посмотрела на вернувшегося Федю. Вместо ответа на мои плечи накинули олимпийку, заворачивая в неё, как в кокон. — А… Не надо, я всё равно скоро домой иду. Мне не холодно, — собиралась скинуть ветровку, но Соколов провёл ладонями вдоль моих рук, не давая пошевелиться. — Ветер поднимается, ты уже замёрзла. — А как ты будешь? Возь… — Нормально, — прервал он «диспут». Федя неотрывно смотрел на меня, его хватка постепенно становилась сильнее, и я поняла, если замешкаюсь ещё хоть на долю секунды, буду поймана. — Ну, хорошо, — вынырнула из силков, отстраняясь. — Когда тебе вернуть её? — Потом договоримся, — хитро усмехнулся он. — Пока. — Пока… Спасибо! — крикнула вдогонку. Соколов не обернулся, но махнул на прощанье. Представляю, какой у меня прикид сейчас модный: туфли, платье в цветочек и висящая мешком чёрно-белая олимпийка с длинными рукавами, как у Пьеро. Но, чёрт возьми, как же приятно такое внимание! Ветер и правда пробирал через тонкую ткань платья, я застегнула молнию до самого подбородка и закатала широкую горловину, вдохнув мимоходом знакомый запах. Губы растянулись в счастливой улыбке, невозможно было скрыть согревающую огоньком радость. — Это что за пацан? — накинулся Димка. «Второй начинает расспросы». — А, — махнула я рукой, — Соколов из нашей школы. — Почему он так борзо с тобой разговаривает? — Потому что мы кореши, — засмеялась я. Дима смотрел с недоумением, так что пришлось взять себя в руки. — Долго объяснять. Просто мы в хороших отношениях, вот и всё. — Знаешь, ты этому парню нравишься. — Тц, — я закатила глаза. — Ты не цокай, у него на тебя виды. — Ну и что? Может, меня это устраивает, — буркнула себе под нос. — Да пожалуйста, — обиженно бросил Дима в ответ. — Сама-то как к нему относишься? — Никак. Отстань! — вырвала у него из рук вату. «Всё ему расскажи. Обойдёшься».***
Казалось бы, какая-то вещь, но я вся извелась, то и дело возвращаясь к этой ветровке. Её пребывание в доме не давало покоя. «Моя пре-елесть…» — всплыла маниакальная фраза в голове, когда я в очередной раз стянула олимпийку с полки, прижимая к себе. — Нет! — решительно засунула дьявольский артефакт обратно в шкаф. — Я хуже поехавшего хоббита! Нужно срочно избавиться от неё. Тут же взяла телефон и написала Соколову в вк: Я: «Привет! Хочу отдать ветровку. Когда тебе удобно и где?» Я:«Могу занести домой. » Ф: «Завтра возле фонтана в 5 буду. » Я: «В 5 утра или вечера? :Р» Ф: «Утра, конечно. Почему долго не отдавала?» Я: «Она слишком стильная, чтобы так легко с ней расстаться. Возвращаю скрепя сердце :’(» Ф: «Завтра в 17:00 у фонтана. » Я:«Так точно, сэр! Завтра в 17:00 мы с рядовым Олимпийко прибудем на место дислокации, сэр. » Ф: «Ок. » Тьфу, противный какой! Нужно надеть что-то такое простенькое, это же не свидание, но и в тоже время не совсем уж лоховское… Остановилась на однотонном лимонном топе и светлых джинсах. Собираюсь, как на приём к английской королеве, ё-моё. У меня в запасе оставалось целых 15 минут, Соколов ещё не пришёл, и я просто нарезала медленные круги вокруг фонтана, обдумывая предстоящую встречу. Вскоре знакомая фигура замаячила на горизонте, стремительно приближаясь ко мне. — Чего так рано пришла? — сходу наехал Федя. — Нормально я пришла. Не люблю опаздывать, — ответила в той же манере. — А сам-то! Сейчас без десяти только. — Не хотел, чтобы ты ждала. — Какой благородный юноша! — его прямолинейность приятно смутила меня, уголки губ дрогнули в лёгкой улыбке. — Вот, твоя олимпийка. Спасибо, что дал поносить, — всучила ему бумажный пакет. — Возвращаю в целости и сохранности, я её постирала. — Отлично, сэкономил на порошке, — усмехнулся Соколов и заглянул внутрь. — Что ты там проверяешь? — Хрен тебя знает, подсунешь не то, — он сощурил хитрые глаза. — Ва-ай, сейчас начнётся «а у меня в левом кармане тысяча рублей лежала и жвачечка»… — выдавила гнусавым голоском. Мы посмеялись. — Давай мороженое куплю, ну, в знак благодарности. Здесь рядом есть фургончик, у них очень вкусное. А? — я разволновалась и от этого быстро тараторила. — Купи, — Федя равнодушно пожал плечами. — Это недалеко, за углом, — дала дёру вперёд, указывая путь. — Выбирай, какое понравится. Только бери несколько, хорошо? — Естественно, из-за одного не заморачивался бы, — хмыкнул он. Соколов выбрал три, а я взяла с киви и манго. — Безнал, — помахала девушке карточкой на кассе. Федя стоял рядом, копаясь в телефоне. — Подожди, — скомандовал он, когда я уже занесла над терминалом руку. — Ещё что-то? — Да, возьми мне вон то, крайнее. — Это? — я вопросительно посмотрела на Соколова, тыкая пальцем в витрину. — Не-е, дальше. — Тц. «Сам бы пошевелил булками и показал, какое хочет… Калич, что ли?» — мысленно выругалась и пошла к крайнему контейнеру. Стоило мне отойти от кассы на шаг, Федя тут же приложил мобильник, оплатил заказ и довольно улыбнулся, глядя на мои поджатые от досады губы. — Ваше мороженое, пожалуйста. Приятного аппетита! — Спасибо! — Держи, — Соколов протянул мою пайку, но я проигнорировала. Тогда он толкнул меня в плечо: — Бери, говорю. — Сам купил — сам и ешь, — бросила ему в ответ. — Да не вопрос, — алчные зубилы вонзились в мороженку, оттяпывая большой кусок вместе с вафельным стаканчиком. — Жлоб! Не со своего начал… — Я тебе предлагал, — Соколов глянул в мою сторону и покачал головой. — Так будешь, нет? — Теперь оно в твоих слюнях, ты осквернил его! — Бухать с одной бутылки ты не брезговала. — Это другое, — хихикнула я, — спирт, он дезинфицирует. — Бери моё и не выёживайся. — Я хотела два шарика, а не три, — прогундела, уже еле сдерживая смех. Федька резким движением смазал мягкую верхушку с одного рожка на другой, и снова протянул мне: — Скажешь ещё хоть слово, и я сам тебе в рот его запихаю. После такого было бы преступлением промолчать. — Конечно, себе самое вкусное оставил! — тяфкнула я и тут же отскочила в сторону, но длинная ручища успела схватить меня за шиворот. — Не надо. Нет! Хватит, а-ха-ха… — верещала, пытаясь увернуться от мороженого, которое мне грозили размазать по лицу. — Кхм-кхм… Всё, всё. Хватит, — прохрипела, прочищая першившее после тюленьего хохота горло. — Фу-ух. Дай поесть спокойно. Я пригладила торчащие пряди на встрёпанной, как у попугая, голове и плюхнулась на лавку под ивой. Укусив, наконец, прохладное вязкое мороженое, блаженно прикрыла глаза: — М-м-м, как освежает! Мятное… — Дай попробовать, — сунулся Соколов, но я ткнула его локтем в грудь. — На чужой вершок не разевай роток. И вообще, — подпрыгнула, разворачиваясь к нему всем корпусом, — получается, что не я тебя угостила, а ты меня. Опять осталась должна. Зачем ты так сделал? — Ну и хорошо, твой долг растёт. Процент на процент от процента, — криво улыбнулся Федя, подначивая. — Ты на крючке. Я молча уставилась на его довольную физиономию, а потом фыркнула и уселась обратно: — Ничего я тебе не должна! Я не просила давать мне олимпийку и покупать мороженое, ты сам захотел, а значит, не вправе требовать от меня ничего взамен. — Переобулась на ходу, — рассмеялся он, дёрнув меня за хвост. — А ещё конкурс как летом проводить будут? — В феврале универ Хельсинки. — Хочешь всё-таки учиться в Финляндии? — доедала уже растаявшее мороженое. — Да, — уверенно заключил Федя. — Ну, а ты что планируешь? — А? — моё умиротворение как ветром сдуло. — Насчёт чего? — Насчёт своей жизни. От подобных вопросов сразу всё внутри скисает. Я хотела отшутиться, но Соколов так пристально смотрел, что пришлось сдаться. — Ничего, — вяло промямлила в ответ. — Я ещё не думала об этом. Женя только уехала, привыкаю пока к новому состоянию. Она в августе зовёт в гости, но пока не знаю. — Ты переезжать из города не собираешься? — давил он как на допросе. — Не-ет. С чего бы? — даже инстинктивно отодвинулась немного. — Я не думаю, что надолго здесь задержусь, но этот класс хочу довести. — Угу, — удовлетворённый ответом Федя откинулся спиной на лавочку, оставляя меня в покое. — Как Женя? — выдержав небольшую паузу, он перевёл тему разговора. — А то ты не знаешь! Вы ж переписываетесь, вот и спроси сам у своей «технарской сеструхи», — хмыкнула, глядя на его кривую улыбку. — Кстати, совет по-братски, если хочешь сохранить что-то в тайне, никогда не сообщай это Евгении Савельевой. Женьке там икается, наверное. Услышь она такое, разверещалась бы, что это поклёп и гнусные инсинуации в её адрес. — Я учту, — Соколов уже во второй раз быстро взглянул на экран мобильника. — Куда-то торопишься? — Нет, время есть, — прозвучало как-то неубедительно. — Я же вижу, что у тебя дела, давай закругляться, — подскочила с лавочки, кивая ему в сторону дороги. Федя встал следом: — Я на работу, — заверил он меня, хотя я не допытывалась. — Сразу бы сказал, а то лясы точим. Так и до вечера просидеть можно, — хихикнула, пристраиваясь рядом с ним, пока шли из парка. — А где ты работаешь? — В автосервисе у отчима. — Что делаешь? Помогаешь ему? — Машины чиню. — Но… Разве ты не должен получить хотя бы среднее специальное? — вырвалось у меня негодующее восклицание. — Нужно же быть механиком. — Я с двенадцати лет крутился возле отчима в мастерской, в технаре такому салаг не научат, — его распирало от самодовольства. — Прям Стив Джобс и Тони Старк в одном лице, — я рассмеялась, дёргая зарвавшегося Соколова за локоть. — А-а, перестань быть таким крутым! Страшно находиться рядом со сверхчеловеком. Хотела убрать руку, но Федя зажал её сгибом локтя, удерживая меня на месте. — Пиши мне, — скомандовал он напоследок, нависая как тёмная туча. — Я и так тебе пишу, — пробубнила в ответ, вырываясь из тисков. — Ишак! Опять больно делаешь! — Ничего, не рассыплешься. — А вдруг? — Ладно, давай, на связи, — сунув руки в карманы штанов, Федя попятился назад, прощаясь со мной. — Ты б так не ходил, — я с ехидством кивнула на нижнюю часть его тела, — а то споткнёшься ненароком, дёрнешь и… Останешься без наследников. Соколов гоготнул, но клешни вынул. — Пока! — в его голосе звучала даже какая-то нежная грусть. — Ага. До сентября уже, наверное. Мы улыбнулись друг другу и разбрелись в разные стороны.