Я подарю тебе ад 2. Вампирская арка

Привязанность начинается там, где кончается любовь; неверность начинается там, где кончается привязанность ©

- А я ведь и не просила... - задумчиво протянула Саманта, когда демонесса исчезла. Она скинула куртку и, сунув в рот сигарету, подошла к окну, закурив, уставилась на улицу. «Да, не ожидала я... Такое ощущение, что ненависть Андерсона вовсе не оттого, что я служу в Хеллсинге, причины в другом... Но вот в чём?» - Не смею тебя задерживать, низший, - бросила она вампиру, не поворачиваясь к нему и продолжая усиленно думать о том, как ей теперь избавиться от Астарота. - А ты меня и не задерживаешь, - с ухмылкой выдал тот, бухнувшись на диван и положив ноги на стол перед ним, - Раз уж демон так говорит, то лучше и вправду не оставлять тебя одну. Хотя, если я так мешаюсь, то могу и свалить. Кажется, Алукарду было сейчас всё равно, где он находился: здесь, в Хеллсинге или на кладбище. Пока нет веселья, приходилось скучать, а значит неважно, что делать. Его собственной госпоже сейчас не до него, да и Викторию он отослал поддерживать порядок в рядах новых наёмников, так что сам был волен идти на все четыре стороны. - Делай, что хочешь, главное, думать мне не мешай, - отмахнулась от него Ванкувер, затягиваясь и стряхивая пепел на дорогой ковер. Сейчас ее как-то не волновало, есть здесь вампир или нет. И вот снова головная боль, намного сильнее, чем обычно. Настолько сильная, что охотница, выронив сигарету, ухватилась руками за голову и с глухим стоном опустилась на колени. Вроде как полностью расслабленный и ничем не потревоженный вампир тут же подскочил, едва заметив, что собеседнице стало плохо. Опустившись на одно колено рядом с ней, он заставил её опустить руки и приподнял её голову за подбородок. - Посмотри на меня, - серьёзно проговорил он. С некоторое время он сосредоточенно вглядывался в исполосанное татуировками лицо девушки, а затем выдохнул. - Тебе не стоит так зацикливаться на своих бедах. Расслабься и ни о чём не думай хотя бы пять минут. - Да как мне не думать об этом? - прохрипела она, когда боль отступила настолько, чтобы появилась возможность говорить. - Две недели, ты понимаешь? Это максимум, сколько печати удержат его, а потом мне хана. Ты хоть понимаешь, что мне страшно, - она отвернулась от него и, опершись о стену, начала медленно вставать, - Да, я полное ничтожество, которое ничего никому хорошего не сделала, и знаешь, мне плевать, что ты там обо мне думаешь, вот так вот. Вампир промолчал. Качнув головой, он посмотрел в окно, где властвовала ночь. Яркая луна освещала безлюдные тихие улицы Лондона, пропитанного атмосферой покоя. - Прекрасная ночь, не так ли? - зашёлся в интригующей улыбке носферату, - Человеческий век так недолог, поэтому вам стоит наслаждаться каждой минутой, каждым мгновением своего существования. Так что наслаждайся, охотница, пока у тебя ещё есть на то время. - Не для таких как я, не для тех, кто знает, что она скрывает, - покачала головой Саманта, - Я не могу наслаждаться жизнью, у меня слишком много обязанностей. Максимум передышка в несколько дней, не более того. А ведь она и правда почти не отдыхала. Кроме этого междусобойчика, девушка толком ни разу не веселилась. - Ты такая нудная, охотница. Прямо как моя госпожа, - фыркнул лучший боец Хеллсинга. - У тебя ведь есть защитник, так чего переживать? Так что оставь разборки демонам, - сказал вампир. - Если от этого не уйти, зачем убиваться раньше времени? Вот когда появится опасность, тогда и можешь трястись за свои поджилки, а сейчас это приведёт разве что к очередному срыву. - Нет, я сама со всем справлюсь. Разберусь самостоятельно, без чужой помощи. Человек человеку — волк, про нечисть я и вовсе молчу, в этом я сегодня убедилась. А выход найти можно, нужно лишь придумать как... Были бы у меня гримуары или реликвии, все было бы проще, но Ватикан все украл, - она сдвинула брови и чуть сжала кулаки, словно продолжала, несмотря на боль, думать об этом. - Вот именно поэтому ты и проиграешь, - отвесив ей щелбан, произнёс Алукард, - Ты стараешься действовать в одиночку и совсем не умеешь грамотно работать в команде. Далеко не все желают быть использованы, оттого ты столь неубедительна. Даже ватиканский пёс это почувствовал. Ты ведь даже своему демону не доверяешь или я ошибаюсь? Это может быть и правильно, но не в том случае, где замешаны силы, действия которых не подвластны ни одному человеку. Так что уж не обессудь, если в итоге останешься совсем одна. - Да кто бы говорил! - огрызнулась собеседница, - Сам-то ты ну очень командный игрок. И да, я не верю никому, потому что не хочу быть преданной, невозможно солгать тому, кто не поверит. Тоже мне нашелся благодетель. И буду одна, ничего, не рассыплюсь! Глядишь, может, полегчает. Она раздраженно затушила уже начавший тлеть ковер. - Но я-то и не человек, - напомнил вампир с тем же скрытым энтузиазмом, - А у вас, людей, большую роль играет чувство стадности. Вы просто не выживете в одиночку, потому и селитесь скопом. Так гораздо удобней, когда под рукой есть тот, кого можно с лёгкостью подставить под удар. Ещё раз взглянув на красоту ночи, он насмешливо глянул на представительницу прекрасного пола и развернулся, чтобы уйти. «И куда это он?» - раздражение, кипевшее в Сэм, так и хотело вырваться наружу. Она ухватила мужчину за руку, удерживая его и разворачивая к себе. - А ну стоять! Я еще не закончила. Кого это я, по-твоему, использую, а? Я предложила Андерсону честную сделку, я собралась растрепать ему про Асмодея. Я не использовала его, понятно? Он последний, с кем бы я так поступила! Поведение этой женщины, впрочем, ничуть не помешало бы носферату уйти, если бы он и вправду куда-то торопился. Правда, слушать её трёп тоже особого желания не было. - Не обманывай себя. Ты хотела просто отомстить Асмодею за то, что он тебе сделал, потому и предложила такую договорённость Андерсону. А когда он не согласился, ты решила расквитаться с ним, напоив его до чёртиков и заставив признать свою правоту. Это ли не называется «использовать»? - оголив чуть выступающие клыки, он повернулся, затем привлёк девушку к себе за пояс и наставил её палец на середину грудной клетки. - Ты сама призналась, как дрожишь за свою шкуру, поэтому и пытаешься сделать всё, чтобы спастись. Тебе плевать на других, потому что ты не признаёшь ни свои слабости, ни любовь, ни других чувств, которые тебе опостылели. - Да, и что? - в голосе охотницы смешались раздражение и недоумение, - Не вижу ничего плохого в том, чтобы отомстить Асмодею, а заодно решить свою собственную проблему, это называется убить двух зайцев сразу. И не думай, что не найду, кому слить эту информацию за бонусы для себя. И не вижу ничего плохого в том, чтобы напоить Александра, пускай хоть как-то мучается. Это называется не использование, а тактика. И уж тем более я не вижу ничего плохого в том, чтобы переступать через тех, в ком отпала необходимость. Ты сам прекрасно видел те весы, я уже свои грехи не искуплю и незачем мне гоняться за святостью. Тем более, что сейчас даже вера стала продаваться и покупаться, а от Бога осталось лишь слово в словаре. Ей-богу, лучше бы Всевышний утопил всех людей при Потопе, а землю заселил бы кроликами. - Ммм, кролики... Это напомнило мне историю об одном вампире, который отказался пить человеческую кровь и питался исключительно этими пушистыми тварями. А когда его спросили о причине такого рационе, он сказал, что эти существа настолько плодовиты, что даже уничтожение пяти десятков родов с них не убудет... – расплылся в ехидной улыбке брюнет. - Зато твой род на грани срыва, хех. - Мы сами себя убиваем, этого не изменить. Не мне учить людей, как жить. Я не спасаю их, я просто убиваю нечисть, так что меня не заботит судьба человечества. - Ну, раз ты сама выбрала свою судьбу, чего теперь рыпаешься? Как ни крути, а после смерти ад тебе обеспечен, так зачем ты сейчас создаёшь его себе? Это глупо, так растрачивать своё оставшееся время. Всех нас ждёт одна тёмная дорожка, - заявил вампир. Он опустил руку, но в тоже время продолжая приобнимать собеседницу. - Ты издеваешься? - вспылила она, - Какой к черту ад? Меня ничего не ждет! Понимаешь ты это? Меня сожрут, я исчезну, раз и навсегда. Небытие, вот что грозит тем, кто продал свою душу дьяволу! От злости она даже не замечала этих объятий, продолжая гневно смотреть на вампира, но всё же избегая прямого зрительного контакта — эту привычку она выработала давно, так Сэм была уверенна, что не подвергнется гипнозу. - Откуда тебе знать, что будет? Или демон выдал тебе о том, что случается со всеми душами, которые он поглотил? Сомневаюсь, - фыркнул в свою очередь он, пиля девушку компрометирующим взором. - А не тебе судить, что я знаю, а чего не знаю, - взвилась она, но Алукард не ответил на её вызов. С некоторое время он, молча, разглядывал охотницу, стоящую в его объятиях, но прочитать его мотивы было нельзя. И не только из-за очков, затемняющих взор вертикалей зрачков алых радужек. - Ладно, разговор исчерпан. Остуди свой пыл, охотница, ты уже достаточно выговорилась. Ступай и поспи немного, - с этими словами он подтолкнул девушку к спальному месту, легонько шлепнув её по заднице. А вот это он сделал зря, потому что если Саманте и требовался катализатор для взрыва, то этот шлепок стал им. Резко развернувшись, она со всей силы хлопнула мужчину по щеке. - Не смей меня трогать! К счастью, реакция носферату не подвела: он сумел поймать женскую руку в паре миллиметров от своего лица, зажав в своей прохладной, но сильной ладони. - А то что? - насмешливо протянул он, не давая ей никакой возможности высвободить конечность из живых "тисков". Кончики пальцев Ванкувер едва касались поверхности его бледной кожи. Да в любом случае навредить ему она сейчас не могла. - Узнаешь! - уже заорала охотница, по всей видимости, потеряв остатки самообладания, и нанесла тому удар второй, свободной рукой, но теперь это была не пощечина, а вполне целенаправленный удар кулаком в нос. Уклониться от этого удара также не заставило вампиру никакого труда. Ему как-то не улыбалось, чтобы девушка разбила его любимые очки вместе с переносицей. Поэтому, перехватив её покрепче, он оттолкнул её зажатую в кулак кисть, затем резко приблизился и поцеловал строптивицу. Это должно было на какое-то время ошеломить ту и побудить держаться от него подальше, а не бросаться с кулаками. Да и в любом случае Алукарду было просто скучно устраивать очередную потасовку, так что он решил утихомирить девчонку своим способом. Сейчас отпрыгнет, поорёт немного, да и будет. Перекипит и пьяный дурман как ветром сдует вместе с желанием опускать себя и окружающих лицом в грязь. Что касается Саманты, то теперь она понимала, что чувствовал тогда Андерсон, когда она ушла от драки точно таким же способом. Но если Александр понятия не имел, зачем это нужно, то она знала и понимала, что не успокоится, пока не накостыляет вампиру. «Надо добраться до его пистолетов», - мелькнула мысль и вместо того, чтобы начать рыпаться, Ванкувер расслабилась и ответила на поцелуй брюнета. - «Шлюха ты, Сэм...» Наверное, только она так могла: делать что-то, зная, на что идёт, и грызть саму себя за этот поступок, причем её обвинения в свой адрес всегда были суровее, чем обвинения из уст других. Всё-таки не зря говорят, что хозяин со слугой очень схожи, в чём носферату довелось убедиться и не раз. И сейчас, повторяя подобный способ воздействия на женщин, он получил реакцию как у Рейвен. Они обе не могли противостоять зову плоти. И всё же вампир не спешил разрывать их тесный контакт. Но и в поцелуе действовать ему приходилось весьма осторожно, чтобы не оцарапать девушку клыками. Хотя прошлый опыт сказывался. Тем не менее, глаза мужчины держал открытыми, как и все остальные пять чувств, включая инстинкт. А Саманта тем временем перешла от простого ответа к активным действиям, углубив поцелуй и проводя языком по клыкам вампира, в буквальном смысле начав играться со смертью. Так как носферату до сих пор держал её, то девушка только и смогла, что прижаться к мужчине теснее, что она собственно и сделала. Да, это было опасно, но вместе с тем и интересно. Так что он не имел никакого желания прерывать подобное веселье. Любое неосторожное движение могло сейчас стоить человеческой жизни, но, тем не менее, они продолжали ходить по краю этой пропасти. Приникая друг к другу и сплетаясь горячими языками... Для острастки Алукард даже отпустил девичьи кисти, давая ей возможность действовать согласно своим желаниям. В конце концов, он достаточно проучил её, показав, как Ванкувер падка на страсть. Та же, получив долгожданную свободу, спешить не стала, полагая, что пока вампир еще настороже. Вместо этого она обвила его шею руками и, скинув дурацкую шляпу, зарылась пальцами в распущенные волосы. Между тем губы девушки скользнули ниже, обводя скулу и спускаясь к шее. Руки также скользнули вниз и теперь поглаживали плечи немертвого. И она таки добилась своего. Обострённые чувством близости рецепторы вампира сработали с полной отдачей, заставив нажать на спусковой крючок и выплеснуть эмоции наружу. Из горла мужчины вырвался нечленораздельный хрип, после чего схватил девушку, приподняв её за ягодицы и отрывая от земли, тем самым ещё теснее прижимая к себе. Поймав её губы, он впился в них с животной страстью, моментально углубив поцелуй, но при этом не давая себе её укусить. Движение, и вот он прижал охотницу к стене, также резко оборвав поцелуй и спустившись от скулы к шее, оставляя после себя глубокие засосы. Руки брюнета всё также увлечённо массировали филейную часть партнёрши, пару раз пройдясь и по спине. Хватка вампира была поистине впечатляющей и весьма трудно было бы противостоять ей, как и его напористости и страстности. Из груди Саманты вырвался не то полу вздох, не то полустон. Она скрестила ноги на поясе вампира и вцепившись руками в плечи мужчины, откинула голову назад, подставляя шею под его поцелуй. Руки скользнули на грудь, развязывая галстук и разрывая рубашку, уж слишком велико было нетерпение охотницы. Всё ниже и ниже руки скользят к поясу, гладя мускулистую грудь и поджарый живот вампира, и вот рука, наконец, дотянулась до пистолета, вытянув его. «Тяжелый, зараза!» - мелькнула последняя мысль перед тем, как охотница нажала на спусковой крючок и услышала звук осечки. Ещё выстрел и вновь пусто. Лишь с третьего раза она прониклась не благоприятностью момента. По лицу вампира прокатилась коварная усмешка, когда он услышал глухие щелчки пустого пистолета. Конечно, следовало ожидать, что она попытается ему отомстить, но всё равно было досадно. - Не повезло? Может, с другого попробуешь пальнуть? - предложил он, выпрямившись и по-прежнему держа руки на женской талии. - Ты невозможна, охотница. Данная неурядица существенно подпортила ему кайф. Отпустив Саманту, он забрал свой пистолет, вынул пустую обойму, затем нашпиговал её патронами, взятыми из внутреннего кармана плаща, и поставил обратно, протянув девушке. - Можешь выстрелить, если так не имется. Однако вслед за тем выстрелю я, и мы окончательно всё испортим. Устраивает тебя такой расклад, охотница? Саманта не ответила. Она вновь прицелилась и упёрлась дулом в грудь вампира, медленно спустив предохранитель. Она чуть закусила губу от напряжения — всё-таки пистолет нечистого был неимоверно тяжел даже для неё. Пару секунд она сверлила глазами противника. По ее взгляду было видно, что она прикидывает в голове все варианты последующих действий и понимает, что план провалился, причём провалился с треском. Нельзя убить вампира его класса, когда он к этому готов — это было форменным самоубийством. Вздохнув, она протянула пистолет обратно, состроив на лице выражение глубокой печали. - Ну и что мне теперь говорить? Вампир только мотнул головой, сбивая шевелюру, падающую на лицо, затем взял переданный охотницей пистолет, и выкинул его через плечо. - Ничего, - ответил он, совершенно не обращая внимания на грохот позади, ибо ударившийся о пол пистолет таки выстрелил куда-то в сторону стола, оторвав у него одну ножку, отчего тот покосился, завалившись набок, как хромой калека. Алукард же, не дав девчонке и слога произнести, заткнул ей рот новым поцелуем. Ему до смерти надоели эти пустые разговоры, так что сейчас было самое время расслабиться, ну или хотя бы позлить девчонку. Вернее, подразнить. - Ты могла просто сказать «Нет»... - прошептал он в губы смертной, проведя тонкую черту от подбородка до уголка рта. – Скажи, и покончим с этим в два счёта... - А зачем мне портить свою репутацию? Ведь я из тех, кто не говорит «Нет», - усмехнулась она, когда губы получили свободу. Сэм вновь обняла его за шею, прижимаясь к мужчине, но расслабленности в её жестах и голосе всё равно не было. - Ведь и ты также думаешь. Она не стала продолжать разговор, а лишь схватив вампира за подбородок, прижалась к его губам и прикрыла глаза. «Принципы, статус... как же это всё достало», - только и подумал носферату, но спустя мгновение выкинул это из головы. Его губы двинулись вслед за губами девушки, захватывая всё больше инициативы, а язык скользнул в рот партнёрши, касаясь нёба и стенок челюстей. Руки мужчины вернулись на плечи девушки, одним движением разрывая вверх и обнажая «костюм» из пентаграмм на груди. Пальцы прошлись по извилистой дорожке из высеченных на коже древних символов, задевая эрогенные зоны и зажимая соски. Обстановка накалялась, но всё же брюнету хотелось, чтобы стало гораздо жарче... Она чуть слышно застонала в тот момент, когда вампир коснулся особо чувствительных точек на груди. Хотелось большего, намного большего, чем эти, пока ещё сдержанные ласки, и тело её говорило, нет, кричало об этом. Желание Саманты скользило во всём: в руках, лихорадочно шарящих по телу мужчины; в губах, страстно отвечающих на поцелуй; в дрожании полусомкнутых ресниц; в приглушенных стонах и сбивчивом дыхании. Довольная усмешка исказила обожжённые поцелуями губы вампира. Чуть наклонив голову, он скрыл лицо в районе пышного бюста охмурённой им человеческой женщины. Её тепло... нет, её жар и страсть поражали его, словно спущенная с тетивы стрела, заражая своим безумием и заставляя всё сильней желать этой близости. Именно в такие минуты он мог почувствовать себя живым. Не зов крови гнал его вперёд, но зов плоти... Окончательно сорвав с девушки всё её одеяние, исключая трусики, брюнет неожиданно отшвырнул её прямо на диван. Впрочем, не замедлил переместиться и сам. Нависнув над ней и зажав руками её запястья, носферату вновь впился в её горящие уста, готовясь к очередному раунду их игры. Она никогда не жалела о том, что делала, никогда не говорила: «Мне жаль», вот и сейчас она ничуть не жалела о том, что сделает. Ей хотелось этого мужчину ничуть не меньше, чем он хотел её. Сейчас было неважно, человек он или нет, неважно, что она пообещала убить его, не важно то, что она убьет его. Какая сейчас разница? Страсть захватила её настолько, что все эти мысли ушли на задний план. Саманта даже не заметила, как лишилась одежды, не заметила, как оказалась на диване. Из её уст вырвалось нечто, напоминающее досадливое шипение, когда вампир на секунду оторвался на неё. Девушка выгнулась ему навстречу, раздвинув ноги шире и так же, как и раньше, обвиваясь вокруг его пояса и подаваясь навстречу, вновь сосредоточилась на его губах, повторяя каждое их движение своими. Со своей стороны вампир и сам был готов отринуть рассудок прочь. Но он не мог по той простой причине, что мог слишком увлечься и просто разорвать партнёршу. Хотя врождённое чувство жесткости и животные инстинкты прямо-таки требовали пару раз куснуть человечку за обнажённую шею. Так что, в отличие от подобных развлечений с демонессой, Алукарду приходилось сдерживать свой крутой нрав гораздо больше. Но и это приносило ему особое удовольствие, словно ходить по лезвию ножа голыми ногами. Грубые ласки, тихое шипение и рычание вперемежку со стонами - такова была мелодия их сегодняшних отношений. Не прошло и нескольких секунд (хотя они могли показаться вечностью), когда вампир овладел своей жертвой. Уже совершенно нагой, прекрасный и величественный, он резко вошёл в неё, полностью захватив контроль над девичьим телом. Мышцы при этом значительно напряглись, а с губ сорвался звук довольного хищника. Саманта чуть откинулась назад и громко застонала, вцепившись в плечи вампира с такой силой, что под её ногтями появились капельки крови носферату. Тот что-то недовольно прошипел в адрес Ванкувер, ибо запах крови был только лишним соблазном для перевозбуждённого разума. Подавшись ему навстречу, она задвигалась в быстром и грубом ритме. В ответ он задвигался ещё быстрее, вовсе не стремясь отдавать лидерскую позицию. Судорожно вздохнув, он с силой сжал спинку дивана. Та протяжно скрипнула, а с новым глубоким и резким толчком и вовсе сломалась под гнётом нечеловеческой силы носферату. Ещё одно резкое движение, и он переместил их к стене, прижав девушку к ней спиной, удерживая на весу. Не размыкая их крепко сцепленных объятий, он продолжал насаживать её на себя, упираясь ладонью по левую сторону от лица Сэм, а второй поддерживая её за бёдра. Та громко и протяжно застонала, выгибаясь дугой. Она закрыла глаза и обхватив шею вампира руками, задвигалась ему в такт. Минуты удовольствия растягивались в часы, ибо обострённые чувства вампира выдавали за секунду поистине колоссальный спектр эмоций и ощущений. В обычном состоянии ему были чужды человеческие слабости, но сейчас зов плоти был неумолим. Удовольствие достигло своего предела, так что вскоре его движения завершились, подведя их к финальной черте. Кончив в жаркое лоно девушки, он хрипло выдохнул, прислонившись лбом к стене, затем перенёс их в спальню, где уложил партнёршу на кровать. Это было последним, что он успел сделать прежде, чем предоставить Ванкувер самой себе, ибо утомлённый недосыпом и горячим сексом разум отказал ему, приказав долгий отдых. Она тяжело дышала, не в состоянии пока сообразить, что все наконец-то закончилось, как не в состоянии была заметить, что оказалась на кровати. Едва коснувшись головой подушки, она тут же провалилась в объятия Морфея, настолько была утомлена. Обычно девушки думают, что любят тех, с кем провели ночь, но дело было в том, что Саманта была необычной, и ее последняя, перед отключкой мысль была: «Чёрт, давно надо было так оттянуться!» А дальше... дальше сон, лишенный сновидений, тревог и ставших уже привычными кошмарами и головной боли. Впервые за долгое время она спала спокойно. Но, как говорится, спокойствие не может быть слишком долгим. С первыми лучами рассвета сладкая парочка двух любовников была вынуждена пробудиться ото сна. Комната внезапно наполнилась криками петуха, словно живая птица была прямо здесь и кукарекала им под ухо. Пробормотав нецензурное ругательство, вампир перевернулся на другой бок, выпростав из-под покрывала конечность и запустив в источник звука первым, что попалось под руку. Этим чем-то оказался тапочек, двойная пара которых была услужливо предоставлена гостиницей. Однако тапочек не только не настиг своей цели, но и как бумеранг, вернулся обратно, врезав Алукарду по макушке и заставив того поднять голову. - Утро, - объявил знакомый голос под рёв незамолкающего будильника. - Вставать пора, так кричит вся страна... - А мне по барабану, что говорят другие, - процедил разбуженный и раздражённый носферату, приоткрыв веки, хотя весь сон уже успел выветриться, так как в голову начали приходить мысли о намечающихся разборках с утреца пораньше... - Если ты не встанешь и не вернешься в свой гроб, то у нас будет один жареный вампир, - сонно пробормотала Сэм, укрываясь с головой и явно не желая подниматься. - С корочкой... Яаааааааа... - она зевнула и взяв подушку, напялила ее на голову, - …конечно не против, так что, если хочешь, лежи тут. Рейвен, открой шторы и дай доспать. С этими словами, она отвернулась от нечисти, решив во чтобы то ни стало продолжить свой сон. Алукард тем временем покинул ложе и принялся одеваться. - Такая забота, - хмыкнул он, убирая пистолеты в кобуру и напяливая шляпу. Стартис, сидящая на деревянной спинке кровати, только сладко улыбнулась. Затем внезапно исчезла и в мгновения ока оказалась перед брюнетом. Не дав ему даже момент на то, чтобы правильно среагировать, она так врезала ему, что тот улетел по направлению к шкафу и разбил его на щепки, вызвав много шума. - А как тебе такая забота, малыш? - продолжая улыбаться, выдала она, похрустывая костяшками пальцев. - Я ведь просила лишь присмотреть за моей хозяйкой, а то, что ты сделал... Она не стала договаривать и, резко повернувшись к Алукарду спиной, отошла, чтобы раздвинуть занавески и пустить в комнату солнечный свет. Впрочем, любые лучи дневного светила сейчас меркли по сравнению с разрастающимся мраком, который, вне всяких сомнений, исходил от разгневанного создания тьмы, хотя внешне она выглядела непередаваемо спокойной. - Ну и что это было? - Саманта уже сидела на кровати, прикрываясь одеялом, и вопросительно и недоуменно смотрела на свою слугу. Это было удивительно — раньше Рейвен никогда ни на что так не реагировала. Она перевела взгляд на Алукарда, но того уже не было: спасаясь от солнца, он ретировался в поместье. Рейвен метнула на контрактницу уничтожающий взгляд. - Заслуженная взбучка, вот что, - процедила она сердито, затем выпалила, - Скажи на милость, о чём ты думала? А если бы он не сдержался и выпустил клыки? Чёрт, Саманта, ты можешь хоть немного работать головой прежде, чем тащить к себе в постель всякую нечисть. Поистине никогда ещё блондинка так не сердилась на неё за подобные оплошности. - Нет, к сожалению, не могу, - охотница, наконец, соизволила встать и, набросив на себя халат, отыскала штаны, откуда извлекла сигареты. Усевшись на подоконник и закурив, девушка поджала под себя ноги. - Знаешь, это как-то само вышло. Похоть, жадность, желание... Думаю, ты меня понимаешь, ведь ты тоже не думала головой, когда продавала меня герцогу. Или я ошиблась, ммм? - Ошиблась, - сухо ответила мрачная донельзя демонесса, всё ещё кипя гневом, - И речь сейчас не об этом. Вы подвергаете себя опасности, а вместе с тем и наш договор. Так что советую завязать с подобными отношениями, иначе я не буду столь великодушной в следующий раз... Она была напряжена, руки сжаты в кулаки, которые так и чесались, чтобы кому-то врезать. И в любую секунду демон, которого душили злоба и ненависть, мог сбросить оковы человечности и показать свою истинную сущность. - И что же ты сделаешь? - она прищурилась, пристально глядя на свою слугу, - Контракт, говоришь? А знаешь что, - в голову Саманты залезла нелепейшая мысль о том, что между Алукардом и Рейвен всё же что-то есть, - Я думаю, что ты просто ревнуешь, и ещё я думаю, что ты в него влюбилась. Это было уже слишком. Терпение демонессы лопнуло, ибо её госпожа перешла тонкую грань допустимого. - Что сделаю? О, вам может не понравиться... - она хищно оскалилась. Мгновение, и она уже стоит перед входной дверью номера. Раскрыв её, она поймала горничную, подслушивающую под дверью. Та и пикнуть не успела, как была втащена внутрь за шкирку и захвачена блондинкой в смертельных объятиях. - Влюбилась? Ревную? Может и так, - усмехнулась Рейвен, когда девушка вскрикнула тонким голосом и забилась в её объятиях, бормоча что-то на стремительном испанском. Похоже, она была иммигранткой, но суть её речи не волновало захватчицу, которая продолжала смотреть на Саманту, - Моя кровь просто кипит и я жутко голодна. Вы знаете, где в теле находится душа человека? Многие полагают, что там же, где и центральный мышечный орган... Сказав это, она одним движением пробила невинной жертве грудную клетку рукой и вытащила оттуда окровавленное сердце, оборвав чужую жизнь. - Могу ли я, получив чужое сердце, овладеть его душой? - она поднесла орган к своим губам и откусила от него кусок, затем проглотила, как ни в чём не бывало, и мило улыбнулась, - Нет, не думаю. Так что мне ни к чему любить того, чья душа уже отдана Люциферу, а сердце едва ли отдаёт жизнью... Ухмыльнувшись, Стартис выкинула недоеденный обед и вытерла испачканные руки салфеткой. - Значит, я ошиблась, - впервые в жизни Саманту не тронула чужая смерть. Она все так же спокойно сидела на подоконнике и курила, - И раз я ошиблась, то убей его. Убей Алукарда, принц Сиире. Прямо сейчас, немедленно! В принципе, даже если Рейвен и убьёт носферату, то Ванкувер даже рада будет — меньше нечисти, меньше забот. А с другой стороны, если бы Стартис отказалась, то правота Сэм подтвердилась бы. Так что она выигрывала в любом случае. - Если вы так настаиваете... - тряхнула головой красноглазая особа. Сейчас она была готова убить кого угодно, лишь бы избавиться от этого неуютного чувства, что её обуревало. Снаружи послышались приближающиеся шаги. Крик убитой служанки, как видимо, привлёк к ним ненужное внимание. Не дожидаясь, пока сюда явятся остальные работники с любопытными постояльцами, Стартис схватила Ванкувер и перенесла её в поместье Хеллсинга, прямо в тайную комнату первородного к черному гробу, где сейчас покоилось его бренная оболочка, находясь в стадии покоя. Демонесса подошла ближе к деревянному «ящику» и замерла. Отчего-то её решительность исчезла без следа, оставив одни сомнения по поводу правильности таких действий. «Проклятье», - выругалась она по себя, в конце концов, отступив на шаг. - Нет. Я не могу этого сделать, - буркнула Стартис, окончательно сдавшись, - Люцифер уничтожит меня, если я убью его. Простите, но мне моя жизнь дороже, так что я отказываюсь выполнять подобные приказы. Она не врала, просто нашла более актуальную причину, которую можно было привести в свою защиту, так как демону совсем не хотелось признавать, что она может испытывать подобные чувства к низшему созданию. Саманта обняла Рейвен сзади, положив голову на плечо девушки. Как она и ожидала, Рейвен не смогла выполнить её приказа. Так же, как и Саманта, отказываясь от своих чувств, она искала наиболее логичные причины для отказа. - А теперь ты будешь с этим жить, - прошептала она, скользнув по талии демоницы, и легонько коснулась губами её щеки, - Влюбленный демон, не думала, что увижу это... Она отступила, а после, развернувшись, направилась к выходу. - Убери все следы нашего пребывания в отеле. Демонесса, стояла, не шевелясь, хотя на самом деле ей хотелось просто исчезнуть или биться головой об стенку за проявленную слабость. Она чувствовала, что дрожит, несмотря на то, что рядом с ней плещется человеческое тепло. - Ненавижу... - шепнули алые губы, когда озноб внезапно прекратился. После этого она удалилась с присущей ей скоропостижностью, чтобы выполнить новый приказ хозяйки. Рейвен ещё не знала, что объект их обсуждения всё прекрасно слышал даже сквозь туманный сон...