По струнам живого.

      Новая школа в жизни Ноэла мало что поменяла: дни всё также долго тянулись и были похожи на такие же вытянутые капли дождя, как и те, что временами, если погода позволяет, тянутся по окну в его комнате. Именно такое сравнение мысленно дал школьным дням сам мальчик, идущий по коридору серого здания. Чаще всего он был полностью погруженным в свои мысли, иногда мрачные, а иногда не слишком. Ещё больше он мог погрузиться в такое состояние, смотря в окно на дождливую погоду, следя за сползающими струйками воды. Наверное, это и было логичное объяснение такого сравнения дней с дождём. Ноэл постоянно размышлял о чём-то, никто точно не мог знать о чём, но размышлял, словно пытаясь закопаться в своих мыслях и самом себе, уходя от не радующей его реальности. Его тяжёлые раздумья прервало чьё-то касание руки до его плеча. Это касание оказалось настолько резким и сильным, что неожиданно для себя он, едва заметно оторвавшись от пола, подпрыгнул, вздрогнув перед этим. Спустя долю секунды за спиной Ноэла послышался звонкий смех. — Ты такой пугливый!       Это была та самая одноклассница, с которой он разговаривал в первый день учёбы. Те же самые белые длинные волосы, те же самые широко распахнутые голубые глаза с длинными ресницами, та же самая улыбка, озаряющая всё вокруг, и тот же самый озорной детский смех. Да, он определенно узнал её, этот образ успел отложиться в памяти мальчика. Ноэл тут же развернулся к смеющейся девочке и облегченно выдохнул: — Это ты... — испуг на его лице сразу сменился на лёгкую улыбку уголком губ.       Девочка снова пустила игривый смешок и легонько толкнула его в то же самое плечо. — А кого ты тут ожидал ещё увидеть? Палача? Или, может, быть целую мафию?       Мальчик в лёгкой растерянности слегка потупился. Он уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но его перебил громкий голос какого-то парня, по всей видимости, с компанией друзей. — Ты тут в боулинг, смотрю, играешь, малой.       Видимо, под «малым» он имел рост Ноэла, который составлял примерно 170 см, а не его возраст, ведь в парне мальчик узнал своего одноклассника, который был на голову выше него. После того, как наглец прервал их разговор с блондинкой, вставив свою неуместную, как показалось Ноэлу, фразу, он и все его друзья принялись смеяться. Ноэл же этого искренне не понял и повернулся в сторону направляющихся к нему ребят. — Чему ты так удивлён, малец?       Высокий парень продолжал разбрасываться насмешками. — Разве ты не знаешь, что имя твоей подружки — Миранда Элизабет Пин? («Пин» с английского языка переводится как «кегля»).       Компания парней тут же снова усмехнулась. Лицо Миранды слегка изменилось, что было сложно заметить, но Ноэл умело распознал изменение. — Это одна из самых глупых шуток, что я слышал. Даже мой отец, когда бредит, выглядит умнее.       Мальчик, встав на защиту своей светловолосой подруги, посмотрел обидчикам в глаза, в которых на секунду увидел нотку растерянности, которая быстро сменилась злостью. Парни уже решили подойти поближе, но Миранда вмиг расплылась в широкой улыбке и посмеялась. — Отличная шутка про боулинг, Юстас. Но мы как раз с Ноэлом собирались по кое-каким делам, так что мы пойдём, — всё еще улыбаясь, быстро проговорила она и, схватив мальчика за руку, бегом направилась вдоль по длинному коридору, а Ноэлу, который всё еще находился в полном недоумении, пришлось послушно последовать за ней. — Это что, библиотека? Зачем мы сюда пришли?       Мальчик осторожно огляделся по сторонам, но не увидел людей. — Да, она самая. Можно сказать, самое спокойное место в ней. Именно за этими книгами мало кто приходит, они уже старые и пыльные...       Миранда снова мило улыбнулась, не показывая красивых зубов. — Но мы пришли сюда не читать, кончено же, — тут же добавила она. — Если не читать, то зачем? — он вопросительно глянул на свою улыбчивую подругу, и тут же последовал ответ. — Ничего необычного, расслабься. Мы пришли сюда договорить, нас же прервали, помнишь?       Ноэл задумчиво почесал затылок. — Зачем ты это делаешь?       Миранда подняла взгляд на парня и, продолжая улыбаться, спросила: — Делаю что? — Скрываешь свои настоящие эмоции за вечно широкой улыбкой.       Светловолосая девушка ухмыльнулась и присела на мягкий пуфик, стоявший рядом с ними. — А ты разбираешься в людях, Ноэл. Улыбка — лишь защита. — Разве это не двуличие или наигранность? — Нет. Защита. Никто не сможет тебе причинить лишней боли, если ты не будешь показывать им своей слабости. Если бы мы продолжали отвечать Юстасу, он бы принял это за тот факт, что нам не всё равно, и в следующий раз ни за что бы не отстал. — Но мне не всё равно! — черноволосый возмутился на слова девушки. — Именно поэтому я и закончила это.       Миранда вновь улыбнулась и поправила прядь своих волос. — Когда ты рассказывал ту историю из жизни, то упомянул, что тебе было четырнадцать лет. Прошло уже три года, как-никак, что-то ведь изменилось?       Ноэл тоже решил присесть рядом. Он не особо спешил с ответом, но всё же решил сказать: — Всё почти по-старому, мы даже живём там же. Отец с каждым днём всё больше убивает себя, только вот в добавок к алкоголю теперь, кажется, ещё и что-то посерьёзнее. Может, наркотики. Я не уверен. Но я вижу, как с каждым днём его состояние ухудшается, а внешность всё больше уродуется. Да и... Его поведение с тех пор изменилось.       Миранда слегка нахмурила брови, но не стала перебивать. — Но одно меня беспокоит больше всего. Это то, что всё это видит маленький Стив, он ведь еще ребёнок... — Стив? Кто такой Стив? — девушка удивлённо подняла брови в ожидании ответа. — Мой родной младший брат. — Но ты же тогда ни слова не говорил о том, что в вашей семье не два ребёнка, а целых три... Или постой, ведь три? — Да, в нашей семье трое детей: я, Агата и Стив. Наверное, о Стиве упомянуть я тогда ещё не успел, ведь мы сменили тему. — М... Да, точно, — Миранда задумчиво склонила голову. – А сколько Стиву лет? — В то время ему было всего четыре, сейчас же ему семь лет. Он ещё совсем мал для такого ужаса, поэтому мы с сестрой часто уводим его к соседям или, по крайней мере, пытаемся защитить от пьяного отца. — Защитить от пьяного отца? — испуганно переспросила, расширив голубые глаза, блондинка. Но в ответ послышалось лишь молчание, а сам Ноэл погрустнел в лице, поэтому оба решили закончить на этом и отправиться на последующие уроки. Обычно в конце учебного дня Флетчер ходил на дополнительные занятия, чтобы подстроиться под новую для него программу, но сегодня по непонятным причинам их отменили, поэтому Ноэл отправился домой почти на два часа раньше. Преодолев двадцать минут езды и примерно семь минут ходьбы, он уже был у старой входной двери. Парень привычно дёрнул за ручку, но дверь не открылась. «Опять заела», — пронеслось у Ноэла в голове. — «Снова придется через окно».       Недолго думая, мальчишка ухватился за деревянный выступ старого окна, которое находилось чуть правее от входной двери. Окошко было настолько маленькое, что Ноэл каждый раз мог открыть его через форточку, как и в этот раз: он просунул правую руку через форточку, левой удерживаясь за нижний выступ окна и оперевшись одной ногой о стену дома. Он быстро нащупал защёлку окна и повернул её, тем самым открыв окно. Хоть оно и было столь мало, но худоба мальчика и тут его спасала: он ловко пролез через окно внутрь и закрыл его за собой. «Проще простого, вот я и внутри», — снова подумал он про себя.       Особо не задумываясь, парень быстро покинул небольшую прихожую и открыл дверь в дом, войдя в гостиную. В самой середине комнаты стоял одинокий старенький диванчик, на котором постоянно пролёживал годы своей жизни пьяный Джозеф Флетчер — так звали отца троих детей, включая Ноэла. Но сейчас черноволосый парень и вовсе не застал его в гостиной, не то, что на диване. Странная мысль дрожью пронеслась в голове Ноэла. Мальчик отрицательно покачал головой и зажмурился: — Нет, не думай об этом, — словно сам себе, сказал он вслух.       Так как маленький Стив в данный момент находился у соседей, оставалось только проверить присутствие Агаты в доме. Ноэл направился в комнату своей младшей сестры в надежде обнаружить её там и с целью спросить, куда ушёл их отец. Парень уже поднимался на второй этаж по скрипучей под ногами лестнице, но отдалённо ему послышалось что-то ещё. Он замер, чтобы удостовериться в том, что ему это не показалось, и он услышал это вновь. Это были чьи-то крики, очень похожие на детские. Вновь та самая дрожь пронзила тело Ноэла, и сердце мгновенно ушло в самые пятки: он узнал голос Агаты. Парень тут же ринулся с места, быстро добежав до комнаты сестры и также резко распахнув хлипкую дверь. Но сейчас страх охватил его гораздо сильнее, чем до этого, а где-то в сердце непроизвольно кольнуло. Ноэл видел перед собой ужасающую его до боли картину: беспомощную Агату в бедном, уже разорванном платье, которая отчаянно вырывалась из рук её собственного отца, кажется, он уже совсем тронулся умом. Девочка из последних сил кричала, а из её красных глаз без конца лились горькие слёзы, которые слой за слоем покрывали её щёки. Увидев всё это, мальчик со скоростью света подбежал к своему обезумевшему отцу и стал колотить его, что есть мощи, по спине, а затем пытался оттянуть мужчину подальше от сестры, что только в корень разозлило пьяного отца. Он устремил разъярённый взгляд в сторону сына и, поднявшись, тут же схватил мальчика за шиворот. — Ах ты мелкий, противный поганец! — стал кричать прямо в лицо и без того уже испуганного Ноэла отец. — Сейчас я научу тебя жизни!       Мужчина, находясь в явной ярости, поволок ребёнка за собой прямо по полу, затаскивая в другую комнату, тем временем окровавленная Агата уже давно потеряла сознание и находилась в своей комнате на полу. Приволочив Ноэла в тёмную кладовку, где было предостаточно места, но не единого окна, Джозеф схватил розгу и кинул мальчика на пол спиной кверху. — Пора мне уже, наконец, и взяться за воспитание своих детишек, — оскалившись, пробубнил себе под нос мужчина.       Ноэл почувствовал, как отец снимает с него одежду, оставляя его оголенным по пояс. Ему вмиг стало безумно холодно на ледяном полу и также безумно страшно. И вот он уже чувствует удары за ударами на своей белоснежной спине, которые отдавались эхом и жгучей болью в самом мозгу. И снова невыносимые удары, которые так жгли кожу и оставляли кровавые следы на полу. Ноэл уже не мог думать о чём-либо, боль опустошала все его мысли и заставляла вздрагивать каждый раз. Но он не плакал, не проронил ни единой слезинки, только лишь беспомощно лежал на полу и не мог пошевелиться, принимая все удары на своей залитой кровью спине. Удар за ударом. Удар за ударом. В какой-то момент обжигающая боль сменилась на невыносимую, даже адскую, а в глазах мальчика всё стало постепенно темнеть, заставляя его терять сознание. Его глаза закрылись сами по себе, а его худощавое тело так и осталось лежать на ужасно холодном полу в луже его собственной крови.