В режиме non-stop

Больше всего Намджуну не нравилось, когда его не слушают. Его бесил сам факт того, что кто-то предпочитал идти против его слов и опыта, пробивая вставшие перед ним стены головой, когда, к примеру, преграду можно было обойти или преодолеть совместными усилиями. И если со взрослыми людьми еще можно было как-то договориться, направить человека в нужное русло необходимыми аргументами и довольно-таки весомыми доводами, то что делать с детьми? Точнее с одним конкретным ребенком, что наотрез отказывался слушать своего приемного отца, большую часть своего бодрствования горестно рыдая в подушку и прося маму скорее вернуться… Намджун и сам хотел возвращения младшей сестры, но он не был богом и не мог воскрешать людей, а трёхлетнему мальчику не объяснишь, почему родители покинули его раз и навсегда. Ким плохо спал и мало ел, хоть и свалил основную часть обязанностей на своего заместителя и еще, в довесок ко всему, на президента компании JK&KO Чон Чонгука, у которого тоже был трехлетний сын, но проблемы доставлял не он, а истеричная жена, от которой бизнесмен скрывался за стенами своей офисной коробки. И в отличии от президента Намджуну некуда было бежать, да и бросить ребенка, опеку над которым он оформил месяц назад, мужчина не мог — это претило его моральным принципам. — Дядя, я кушать хочу… — мальчик неуклюже заглянул в рабочий кабинет Кима, отвлекая того от прочтения какой-то заумной книги. — Хосок-ши, я же просил называть меня аппой, — вздохнул Намджун, поместив закладку на необходимом развороте и загнув уголок страницы, на которой остановился. — Пойдем на кухню. Ребенок шмыгнул носом, но промолчал, боясь снова испортить настроение старшего брата матери. Не то чтобы мужчина был тираном или как-то физически измывался над малышом, но суровый вид вечно хмурого Кима явно не располагал к себе. Доверия у мальчика к новому опекуну не было, отчего проживание в этом доме у малознакомого родственника его все еще пугало, хоть с момента автокатастрофы, в которой погибли родители Хосока, прошел ровно месяц. Целый месяц жизни в чужом доме, хозяин которого не умел готовить, но зато мог сломать всё, что угодно, и починить то, что только что развалил. Малыш страшился этого мужчины, все еще дивясь странной разрушительной способности опекуна. — Рис… Где же рис? — бормотал себе под нос Намджун, обшаривая кухонные шкафы. Хосок хотел сказать, что вчера Ким истратил последнюю пачку, но испугался того, что это может расстроить опекуна. Но расстроить хмурого мужчину в принципе было невозможно, хоть он и тяжко вздохнул после осознания того, что придется идти в магазин. — Нам надо сходить за продуктами, — всё-таки произнес тот после минуты размышлений. — Пойдем одеваться. Он пытался быть дружелюбным и внимательным по отношению к ребенку, но подобное давалось ему с большим трудом. Намджун совершенно ничего не смыслил в воспитании детей, да и о собственном детстве помнил смутно, а среди вороха книг и обильного потока формул о юношестве Ким априори не думал. Теперь же у него на руках был трёхлетний сын погибшей сестры и работа, которая требовала предельной концентрации. Впервые спустя столько лет Намджун совершенно не знал, что ему делать. Походы по магазинам тоже не особо радовали предпринимателя. Потому что приходилось подсчитывать лишь траты на продукты, большую часть из которых он не умел готовить. Сколько раз он пытался закончить кулинарные курсы — кто бы знал! — но максимум, что у него получалось, так это рис и жаренная говядина. И если с крупами финансовый вопрос не являлся затруднительным, то с покупкой мяса… На подобном можно было разориться. — Дядя, а что это? — в последнее время любопытство в маленьком Чон Хосоке давало о себе знать, загоняя стеснительность и страх куда-то очень глубоко в душе ребенка. — Оно вкусное? — Это пастила, — ответил незнакомый мужчина, что держал упаковку кондитерского изделия в своих руках и как-то по-доброму (как не получалось у самого Намджуна) улыбался малышу. — Она очень вкусная, хоть и местами кисловатая. — Простите, он иногда чересчур любопытный, — финансист поманил ребенка к себе, но тот с явной неохотой пошел к опекуну, вмиг поникнув. — Ничего страшного, — широкоплечий покупатель продолжал растягивать пухлые губы в доброжелательной улыбке, каким-то странным образом располагая к себе. — У вас милый сынишка растёт. У Намджуна словно почву выбило из-под ног. Он столько раз просил мальчика называть себя «аппа», но ни разу даже в мыслях не назвал Хосока своим сыном. Это странное осознание, что снизошло на него спустя столько времени, могло привести мужчину к экзистенциальному кризису, ведь… «О боги, из меня явно выйдет хреновейший отец» — Милый? — повторил за мужчиной ребенок, впервые показывая задорную улыбку и ямочки на пухлых щечках. — Айгу, милее самых милых! — закивал головой тот. — Простите за мою бестактность, просто я работаю воспитателем в частном детском саду и легко нахожу общий язык с детьми… Меня зовут Ким Сок Джин, приятно познакомиться. — Ким Нам Джун, — следуя этикету, представился финансист. — И мой приемный сын Хосок-ши. — Приемный? — удивился новый знакомый. — Но вы так похожи! Уверен, если вы улыбнетесь, то будете как две капли воды! — Спасибо… — бизнесмен чувствовал смущение. Он уже и не помнил, когда в последний раз заводил знакомство просто так, не по долгу службы. — Мы, наверно, занимаем ваше время, так что… — Нет, вовсе нет, — широкоплечий воспитатель явно не понял намека о завершении разговора, намереваясь продолжить беседу. — Составите мне компанию? Одному ходить по магазинам так скучно! Намджун совершенно не знал, как отделаться от навязчивого мужчины, что, как выяснилось в ходе диалога, был старше его на два года. Первые минуты три-четыре финансист пытался отвечать на вопросы отчужденно, но из-за заинтересовавшегося воспитателем Хосока пришлось вливаться в поднятые темы и продолжить общение. «Какой-то он странный…» — думал Намджун, при этом наблюдая за своим собеседником, объяснявшим малышу, что не рисом единым жив человек. — Намджун-ши, вы чем вообще ребенка кормите? — возмущенно вклинился в его мыслительный процесс воспитатель. — Вы что-нибудь слышали о полноценном питании? — Простите, господин Ким, но готовка не мой конёк, — холодно заметил он, будучи оскорбленным таким резким переходом от официального общения к внезапному дружескому. — Это совсем не дело, — покачал головой Сокджин, уперев руки в бока. — Я принял решение. Вам придется терпеть мое общество у себя дома, пока я не приготовлю обед. И это не обсуждается! Намджуна не слушают и это его бесит. Так сильно бесит, что хочется распрощаться с маской ледяного безразличия и хорошенько отматерить назойливого воспитателя. Но радостный ребенок и кассир, что пробивала покупки, не позволили ему сделать этого. Ему пришлось терпеть. Только вот зачем он согласился на визит непрошеного гостя в свою обитель, зачем послушно показал тому, где находится кухня и какой посудой можно пользоваться… Он не знал. Намджун не понимал самого себя, да и не мог объяснить своего повиновения словам этого странного мужчины. Ким Сокджин как-то слишком легко вошел в его жизнь и вальяжно уместился на троне мыслей, сосредоточив всё внимание финансиста только на себе любимом. И это пугало. — Намджун-ши, передай мне соль. — Вот… — У вас есть приправы? — Сейчас посмотрю… Командовал воспитатель умело, радуя Хосока своими кулинарными способностями и по-своему красивой готовкой, во время которой приемному отцу мальчика пришлось поработать ассистентом. Под четким руководством даже у Намджуна получалось правильно нарезать овощи и добавлять в нужном соотношении подготовленные ингредиенты, из-за чего удостаивался комплиментов со стороны су-шефа. В последний раз таким разнообразием блюд стол пестрел лишь на первом дне рождения Хосока. Это был первый и последний раз, когда Намджун видел ребенка перед тем, как усыновить его спустя два года. И, как считал мужчина, вряд ли найдется в этом мире человек, что так глупо относился к родственным отношениям. Работа его поглотила настолько, что новости от родственников доходили до него спустя очень долгое время. — Вкусно! — пробуя суп, что готовили мужчины вместе, воскликнул ребенок, вновь радуя воспитателя своими ямочками на щеках. — Намджун-аппа и дядя молодцы! — Я же говорил, что вы очень похожи, — уминающий собственное творение повар переводил взгляд с улыбающегося Намджуна на Хосока. — Что отец, что сын. Ребенок переглянулся с опекуном и заулыбался еще ярче, впервые за долгое время чувствуя определенную родственную связь с мужчиной, что, по-сути, в любом случае являлся ему близким человеком. Отпускать гостя Хосок не хотел, разговаривая с ним обо всем на свете и постоянно задавая вопросы, словно на них мог ответить только Сокджин. Хозяин дома чувствовал странную ревность от того, что малыш не наваливался на него этим обилием вопросов, хоть и был ему куда ближе, нежели какой-то там встреченный в супермаркете мужчина. И в каком-то смысле это даже печалило — он ещё больше чувствовал свою ущербность в плане отцовства. — Намджун-ши, — воспитатель дернул мужчину за рукав рубашки. — Видимо, я совсем утомил твоего сына. На руках Сокджина сладко спал Хосок, что, скорее всего, выплеснул на нового знакомого всю свою энергию, которую копил в себе последние недели. Намджун аккуратно перехватил ребенка, слегка его покачивая. — Обычно его очень тяжело уложить спать, — признался хозяин дома, что за сегодня улыбался и откровенничал чаще, чем, наверно, за всю свою жизнь. — Странно, — протянул Сокджин, медленно собираясь восвояси. — Я просто гладил его по голове, пока он сидел у меня на коленях. Возможно он просто очень чувствителен к прикосновениям? Попробуй в следующий раз. — Да, спасибо… — финансист стоял в прихожей и наблюдал за сборами широкоплечего мужчины, о чем-то усердно думая. — Не желаете как-нибудь зайти к нам в гости? — О, буду очень рад, — улыбнулся воспитатель, подхватывая пакеты с продуктами, которые покупал себе домой. — Тем более, что мы с вами соседи по улице. — Правда? — удивился Намджун, выпучив глаза. Он ни разу не видел этого мужчину в своем районе. — Айгу… — гость приподнял брови, дивясь ответу собеседника. — Я живу в этом районе уже больше пяти лет. Очень странно, что ты меня не запомнил. Такими темпами и имя сына позабудешь… В таком случае я просто обязан навещать Хосок-ши, иначе рассеянный отец его где-нибудь забудет и поминай как звали. Намджун был смущен, но держался молодцом перед отчитывающим его Сокджином. Этот странный мужчина не знал слова «нет» и не понимал, где расположена эта мешающая граница официального общения и дружеского, не задумываясь переступая через неё и завладевая вниманием собеседника целиком и полностью. Именно таким образом Ким Сокджин пленил мысли отчаявшегося финансиста. И именно с этого дня началась их личная история, в которой они обрели надежду на счастливое совместное будущее.