Неестественное (Unnatural)

Немолодой мужчина грузно осел на землю, упираясь коленями в твёрдый гравий перекрёстка. Здесь он только что закопал небольшую железную коробку, в которую днём ранее положил свою фотографию, землю с могилы родственника и кость чёрной кошки. Это действие истощило его. Он не мог перевести дух и заставить себя подняться с колен. Мужчина ждал, когда на перекрёстке, окружённом тысячелистником, появится девушка, впервые представшая перед ним восемь лет назад. Он, не давая себе терять надежду, ждал её появления и сжимал кулаки в напряжении всякий раз, когда раздавался шелест травы. Наконец, он почувствовал, как изменился ветер. В начале он был тёплым и его дуновения легко колыхали кроны деревьев, но теперь он похолодел и дул порывисто, поднимая в воздух листву. В один момент время будто замерло: исчез ветер, пропали звуки, кругом воцарились тишина и покой. — Нам нельзя, — раздался женский голос, эхом отражаясь от невидимых преград. — Приходить к одному и тому же контрагенту дважды. Молодая женщина обошла мужчину со спины и остановилась в нескольких шагах от него. Человек не предпринял попытки встать, но поднял голову, обращая внимание на пришедшую. Она была одета в чёрное платье ниже колен, расшитое бисером и пайетками, сделанное по последней заграничной моде. Женщина снисходительно ему улыбнулась и наклонила голову. Её глаза вспыхнули красным светом, беспокойно кружащимся в глазницах, словно дым. Мужчина тяжело вздохнул, глядя на неё, и поднялся, отряхивая свой светлый костюм. — Мира, — только и произнёс мужчина, не решаясь продолжить. — Гражданин Шастун, прошу тебя переходить быстрее к делу, — нетерпеливо ответила женщина. — До конца твоего контракта ещё два года. И ежели тебе хочется его расторгнуть, то советую умереть на месте. Так проще, и бумаг подписывать не нужно. — Нет, Мира, пожалуйста… — он прервался, потирая ладони, — Я… я не хочу умирать, — тяжело сглотнув, сказал Шастун. — Тебе нечего предложить моей конторе, — спокойно ответила девушка. — Если только у тебя нет второй души на продажу? Взамен первой? — с издёвкой спросила она. Мужчина потупил глаза и вновь сглотнул. — Нет, — твёрдо сказал он. Заметив, как почернело лицо демоницы, решившей, что её беспокоят понапрасну, он быстро добавил: — Но у меня есть гораздо больше. По лицу Миры пробежала тень, но женщина лишь растянула губы в улыбке, обнажающей зубы. Она на пару мгновений прикрыла глаза, а затем открыла их, придавая своему взгляду невинное выражение. — Позволь спросить, что ты задумал? — ласково поинтересовалась она. — Я не терял времени зря, — видя, что его внимательно слушают, ответил Шастун. — Я искал информацию, изучал придания, выкупал оккультные книги и, наконец, нашёл способ разойтись с тобой. Мира, однако, не выглядела впечатлённой его словами. Стараясь не тушеваться, мужчина продолжил. — Я могу выкупить свою душу душами других людей. Близких мне. — Неужели? — позабавленно спросила Мира. — Я точно знаю, что вы заключали такие сделки. — Заключали. Мужчина уставился на неё уязвлённо, но демоница не заметила его взгляда, обходя его кругом. Она коснулась его плеча своей рукой. Когда она заговорила снова, оказавшись с ним лицом к лицу, её голос звучал странно, будто восхищённо. — Ты удивил меня, Антон. Человек, возжелавший всеми силами пережить Ад на земле, пришёл ко мне с просьбой помочь ему всеми силами избежать Ада настоящего. Ты знаешь, о чём просишь? Знаешь, что будет с теми, кто окажется в Преисподней вместо тебя? — она давила ему на совесть, прекрасно, зная, что от той почти ничего не осталось. — Бесконечные страдания, — ответствовал Антон, тяжело дыша. — Подумай. На что ты обрекаешь невинных, пока что, людей? Все твои потомки будут гореть в Аду, пока ты будешь грезить в Раю. Ты с этим сможешь жить? — ещё попытка, но лишь формальная. Антон скривился от этих слов и скинул её руку со своего плеча. — Такие сделки никто не предлагал с начала тринадцатого века. Чей-то род уже прервался, а чей-то до сих пор выплачивает долг. Сотни, если не тысячи потомков. И все они там, — с нажимом сказала девушка. — Внизу. Мужчина закрыл лицо руками, а когда отнял их, его глаза едва заметно заблестели. — Я знаю обо всём! — не сдержавшись, выкрикнул он. — Но я лучше буду жалеть всю жизнь, чем вечность в Аду! Мира сохранила спокойствие и приблизилась к мужчине вплотную, шепча ему в губы. — Хорошо. Будь по-твоему. Я поменяю сделку. Шастун посмотрел на неё в растерянно и недоверчиво. — И раз уж я святая, то вот тебе новые правила, — сказала девушка, вытаскивая из-за спины толстый свиток пергамента, перевязанный красной лентой. Вложив его в руку мужчине, она продолжила: — Тебе остаётся лишь верить. Веруй, втайне от своего государства. Молись, держи пост, исповедуйся Богу. В Раю любят набожных — так будь им. То, что я даю тебе, — проклятье. Оно коснётся всей твоей семьи. Но не тебя. Когда придёт твой смертный час — ты отправишься на Небеса. Договорив, Мира поцеловала мужчину в губы.