Вы бы были лучшими педиками страны

      — Да это снова всего лишь я, — глупо улыбнулся Антон, появившись на кухне, где Кристина готовила ужин.       Она даже не повернулась на него и продолжила стоять у плиты, что-то помешивая в сковороде.       На самом деле Антон понимал, как жалко он выглядит, когда пытается прикрыться своими шутками о сложившейся ситуации. Ему бы собрать свои вещи, дойти до автовокзала и исчезнуть из жизни этой девушки, но вместо этого он сидит на её кухне и не отводит от неё глаз. Всё внутри ныло остаться здесь, в то время как мозг просил «Меняй».       — Твоя сестра сказала, что ты залипаешь на видео со мной.       Антону хотелось ударить себя за то, что он с каждым новым своим вопросом топчет в грязи своё собственное достоинство. И когда его топят, он всё ещё выглядывает с надеждой, что кто-то протянет спасательный круг. Ему бы уже сдаться и идти ко дну.       — Не слушай её. Она сватает мне любую особь мужского пола.       — Особь, — прыснув, повторил Антон.       — А видюхи реально крутые, тебе стоит посмотреть, — Кристина оживилась и поставила чайник на плиту. — Я тебе потом кину несколько в личку.       — Ты этого не сделаешь… Ты никогда не пишешь первой, — пожал плечами Антон, когда Соколовская с интересом посмотрела на него. — Вот такая у нас дружба, что по нашему общению скучает только один человек, — развел он руками. — И этот человек далеко не ты, Кристина Соколовская, — напомнил Шаст.       Кристина совсем не хотела обсуждать их отношения. Она отвернулась. Антон кивнул — он уже привык общаться с её спиной несмотря на то, что не так часто видел её. Шаст крутил свои браслеты и не понимал, что ему делать дальше.       На его телефон пришло новое оповещение — кто-то из импровизаторов выслал новое видеосообщение в телеграм. Телефон Соколовской тоже оживился.       — Ты следишь за нашим каналом в телеграме? — удивился Антон.       — Там иногда бывают прикольные ништяки, — тряхнула своими яркими волосами Кристина и села за стол напротив Антона. Шаст раздраженно усмехнулся. — Что опять не так?       — Соколовская, слушай, как так вышло, что ты знаешь обо мне всё, а я о тебе не знаю ни-че-го. Ты можешь зайти в мою инсту, увидеть, что я присылаю ребятам в телегу, видеть меня по телевизору и быть уверенной, что я жив и здоров. И, что самое интересное, тебе это не надо. А я хочу знать, что происходит в твоей жизни, что тебя волнует, с кем ты общаешься, и у меня нет нихрена. У нас о-очень странная дружба, не находишь?       Кристина тяжело вздохнула. Антон снова усмехнулся.       — Откуда у тебя есть право распоряжаться чужим счастьем? — Шаст поднял на неё глаза и увидел, что она смотрела на него в упор. — Почему человеческая глупость должна решать, когда подарить человеку счастье и в какой момент его отнять? О какой любви вообще может идти речь, если ты можешь изменить человеку просто потому, что тебе понравилось другое лицо? Ты просто увидел то, что тебе позволили увидеть, и ты решил, что это тебе нужно, так получается? Слишком сложно, да? — спросила Кристина, увидев, как вытянулось лицо Антона. — А нам больно… Нас это ломает. Мы перестаём в любовь после такого верить. Находим себя плачущей в ванной. Клеим своё сердце по кусочкам, потому что такие, как ты, Шаст, просто решают, что нет ничего страшного в том, чтобы приехать в другой город и пойти гулять с другой девушкой в то время, как ради своей нельзя даже жопу от дивана оторвать, да? Почему так? Почему получая статус девушки, девушка не всегда обретает счастье, а, наоборот, подписывает согласие быть ненужной, смиренной. Зай, мне в падлу идти куда-нибудь сегодня, давай завтра увидимся, только мозг не выноси. Зай, я пойду с друзьями, что, с тобой не виделись? Зай, это же мои ребята… Ну, что ты смотришь на меня? Что ты ей сказал, чтобы приехать сюда?       Кристина устало спрятала лицо в ладонях. Антон молча смотрел на неё — сломленная и потерявшаяся в жизни. Такой ему её ещё не приходилось видеть, такой она не позволяла себя видеть. Она прятала от него свой взгляд и беззвучно водила пальцем по краю своего бокала.       — У тебя что-то случилось? — участливо поинтересовался он.        Кристина издала грустный смешок.       — Жизнь случилась, — коротко ответила девушка.       — Помнишь, я спросил у тебя, согласилась бы ты стать любовницей того парня…       — Шаст, не начинай, — простонала Соколовская.       — Как долго это продолжалось?       Кристина откинулась на спинку стула и запрокинула голову назад, снова пытаясь спрятаться в своих ладонях.       — Как так получилось, что такая девушка согласилась быть второй? — не понимал Шаст. — Почему?       — Это был мой выбор. Иногда ты соглашаешься быть с любимым человеком любой ценой, — пожала она плечами. — Соглашаешься на встречи раз в полгода, затем раз в год. Он приходит к тебе, а ты молча открываешь дверь, но знаешь, что совместного завтра у вас не будет. Ты ломаешь себя, каждый год пытаешься начать жизнь с чистого листа. Не замечаешь, как прокладываешь себе дорогу к счастью кусочками собственного сердца. А потом в тебе что-то щёлкает. Ты смотришь на человека и видишь, что от него прежнего в нём уже ничего не осталось, а ты всё ищешь, ищешь, теряя в этом поиске кусочки себя. И потом вот забава… Смотришь в зеркало и видишь совсем другого человека. Жизнерадостная девочка превратилась в саркастичную стерву. Ву-аля, блять, ву-аля.       Шастун молчал. Кристина была права — она позволила видеть совсем другую свою сторону. Она показала ему то, какой была когда-то и которой не была сейчас. Не хотела обидеть, поставить в тупик своей нелюдимостью, потому что он не был ни в чём виноват. Но стоило Антону признаться в симпатии, как он оживил все воспоминания, которые Соколовская пыталась зарыть глубоко в себя.       Нет, дело было не в её неприязни к Антону, он был здесь совсем не причём, до него, возможно, Кристине даже не было дело. Дело было в том, под каким углом Шаст смотрел на свои отношения с Ириной, это и задело Соколовскую.       — Извини, — попросила прощения девушка, — ты не причём. Я не хотела тебя обидеть, правда, — она натянуто улыбнулась. — Просто я такая, наверное… Неправильная. Не хочу забирать счастье у других, ставлю себя на место другого человека, понимая, как ему будет больно.       — Неправда, — улыбнулся Антон, почувствовав, что они с Кристиной пришли, наконец, к общему знаменателю и перестали обмениваться колкостями и причинять боль друг другу. — Я бы не сказал, что ты неправильная. Ты удивительная девушка, правда… Таких как ты одна на сто, может, даже на тысячи. Я очень рад, что я узнал тебя. Что? — спросил Антон, когда Соколовская издала смешок.       — Мы разговариваем с тобой, как в дешевых мелодрамах. Как будто Воля спросил у гостя программы, какой жанр он предпочитает? И тут мы такие, давай, сопли разводить, — она засмеялась, но смех был наигранным — Антон это видел.       Телефон Антона, а затем и мобильный Кристины снова оживились — импровизаторы продолжили терзать Telegram.       — Ребята небось тебя ищут, — дружелюбным тоном произнесла Кристина, все колючки снова спрятались куда-то.       — Да, надо, наверное, посмотреть, что там происходит, — спохватился Антон и взял в руки мобильник.       Шаст видел, как тряслись его руки под взглядом Кристины, которая продолжала изучать его. Он был готов даже душу продать, чтобы влезть в голову этой девушки и подслушать её мысли, чтобы узнать, что она чувствует, глядя на него. Открыв случайно IG, Антон выругался, и со второй попытки всё-таки ему удалось запустить телегу.       — Всем привет, — вещал Арсений Попов, который снимал видео как всегда за рулём. — Шаст, я не понял, почему на моей новой фотографии ещё нет лайка от тебя?       Кристина усмехнулась и заглянула через плечо Антона в его телефон. Шаст закатил глаза, догадавшись, что значил этот смешок, и повернулся на Соколовскую, чтобы взглядом изобразить, что он думал об этом.       Она улыбнулась в ответ и оперлась на плечо Шастуна. Его тело обдало электрическим разрядом от её прикосновения, от того, как близко она находилась к нему и, казалось, совсем забыла о том, что говорила минуту назад.       — Шаст, реально, где ты, — услышал Антон голос Поза и вздрогнул от испуга. — Я, конечно, тоже не поставил лайк на фотку Арсению с его фотосессии, — Димка произнес это слово по слогам. — Но ты не отвечаешь на мои сообщения.       — Шаст, — на экране появилось лицо Сергея Матвиенко. — Мне в принципе плевать, где ты находишься, но где бы ты ни был, поставь лайк Арсу. Клёвая фотка же.       Шастун продолжал смотреть на дисплей своего телефона, потому что боялся, что Кристина потеряет интерес к нему и снова станет чужой. От её волос пахло корицей — она успела принять душ после работы, и они приятно щекотали его щеку.       — У вас такая слаженная команда, — восхищенно произнесла Соколовская.       Она смутилась от взгляда Шастуна и выпрямилась, понимая, что её поступок выглядит, как минимум, нелепо после всех сказанных слов. Антон продолжал не сводить с неё глаз. Руки продолжали сжимать телефон, а Шаст смотрел на эту девушку и думал, каким же идиотом надо быть, чтобы оставить эту девушку одну. Её бывший парень — мудак, если не понял своего счастья. Счастья быть любимым этой удивительной девушки.       — Не ответишь им? — на её щеках заиграл румянец.       Антона с каждым разом всё больше и больше удивляла эта девушка. Вот минуту назад она ранит его своими словами, потом прижимается к его плечу. И сейчас она уже смущается его взгляда, потому что понимает, что он любуется ей.       — Да, ты права, мне надо записать сообщение…       — Желательно, чтобы никто не увидел, что оно записано в моей квартире, — улыбнулась Кристина.