Вы бы были лучшими педиками страны

      Машина въехала в родной район Соколовской, и она была разочарована тем, что эта поездка приблизилась к концу. Она нежно водила рукой по волосам Антона, который, как кажется Кристине, начал дремать на ее коленях. Его волосы такие мягкие на ощупь, что хотелось вечно касаться их. Она уверена, что от них все также пахло дорогим парфюмом, как в ту ночь в гостинице, когда она по неосторожности во сне повернулась к нему и уткнулась в его худую спину. Смутившись от собственной наглости, Кристина стыдливо отвернулась от него и постаралась заснуть.       Задумавшись, она даже не сразу поняла, что смотрит в его зеленые глаза, которые внимательно изучают ее, поймав с поличным. Покраснев, она резко убирает свою руку и замечает разочарование, появившееся в глазах Антона. Испугавшись, он сжимает ее руку в ладонях сильнее, не выпуская ее с первой минуты, как ему удалось ей завладеть.       — Кристин, можешь пообещать мне одну вещь? — Шастун опередил ее недовольное «что», понимая, что, развернувшись на нее, нарушил всю магию момента. Однако магия продолжилась, потому что Кристина вместо привычной иронии ограничилась кивком. — Ты можешь снова покрасить волосы в этот бургунди? — предложение Антона вызвало улыбку девушки.       — Зачем?       — Тебе очень идет этот цвет, — выдохнул Антон, глядя, как в ее зрачках отражались огни ночного города. — Мне очень нравится.       — Хорошо, — согласилась Кристина.       — Правда? — по-детски удивился Шастун, не поверив в свою победу. Он развернулся к ней и изучил черты ее лица, которые раз за разом становились роднее. — Ты такая красивая, — жадно хватая воздух, снова выдохнул Шаст.       Щеки девушки порозовели от полученного комплимента, и Антону хотелось стереть это смущение, потому что его слова были истинной правдой. Он коснулся рукой ее щеки и осторожно провёл по ней кончиками пальцев. Кристина даже не остановила его. Он почувствовал, какое напряжение исходило от неё, его задевали эти искры и легко покалывали его пальцы. Но Антону приятна эта боль, поэтому он провёл уже ладонью по ее щеке. Соколовская внимательно смотрела на парня, но останавливать не торопилась. Наблюдала, конечно, стерегла границы допущенного.       Автомобиль остановился.       — Братиславская. Приехали, — коротко сообщил водитель.       И все-таки очарование вечера они потеряли. Антон держал руки в карманах, пока Кристина расплачивалась с таксистом. Шастун со смехом отметил, что он умудрился потерять свой кошелек, поэтому его идея кинуть таксисту в лицо портмоне потерпела фиаско. Машина такси сдвинулась с места, а Соколовская, сунув в карман свою визу, двинулась к своему подъезду.       — Ты идешь? — обернулась она на Шаста уже около двери.       — Я хотел покурить, — пришлось признаться Антону. — Но, видимо, я проебал не только портмоне, мои сигареты тоже куда-то пропали.       — Позвони Попову, он небось еще в ресторане, пусть поищет твой кошелек, — повела плечами Соколовская, продолжая придерживать дверь.       — Напишу ему смс, — кивнул Шаст.       Кристина продолжала стоять около двери и смотрела на Антона. Он ощущал себя идиотом — хотел ведь убедиться, что она в порядке и уехать в такси, но у вселенной сегодня были на его счет другие планы. Конечно, можно было нагло попросить у Соколовской денег в долг, но он слышал озвученную сумму проезда. Ему стало стыдно, что неработающая девушка выкинула деньги из-за капризов пьяного Шаста.       Потерпев фиаско уже который раз за вечер, Антон смиренно двинулся вслед за Соколовской.

***

      Антон не узнавал собственное отражение в зеркале. Как бы он ни пытался себя убедить, что события, произошедшие за последние полгода, нисколько не выбили его из равновесия, последствия переживаний отражались на его лице. Мешки под глазами стали выразительными, что он бы мог потягаться с Поповым, который оправдывал свой внешний вид постоянным перелетом из Москвы в Питер сразу после возвращения из очередного города, где импровизаторы давали концерт.       Контрастный душ тоже не помог. Холодные капли воды теперь стекали по лицу Шастуна, и он наскоро вытер голову полотенцем, которое предложила ему Соколовская. Шаст натянул обратно джинсы и футболку, в которых был в ресторане, и вышел в коридор.       Он не знал, сколько времени провел в ванной, но, судя по остывшему кофе, который ему приготовила Кристина, пропал он там надолго. Ополоснув после себя кружку, напиток, к слову, тоже не помог, Антон направился в спальню.       Соколовская обнаружилась здесь. Она уже переоделась в серую футболку с зайцем Багзом Банни и надела спортивные штаны в тон. Одеяло было стиснуто между ее ног, а ладонь подпирала щеку.       Антон опустился на корточки перед кроватью и улыбнулся. Он был точно уверен, что на щеке останется отпечаток от ладони Соколовской. Такой же след красовался на Кристине, когда она утром в гостинице приготовила ему завтрак. Тем утром он его раздражал, сегодня заставлял умиляться. Не боясь быть застигнутым врасплох, Шаст осторожно коснулся ладони щеки девушки — она была нежной и бархатной на ощупь.       — Ты такая красивая, когда сонная, — улыбнулся Антон, понимая, что Кристина только задремала. Она смущенно улыбнулась и потерла свои глаза, удобнее устраиваясь на своей подушке.       — Ты такой романтик, когда пьяный, — парировала она без желания уколоть. Шаста это заставило рассмеяться. — Мне нравится, когда ты улыбаешься, — произнесла она тихо, глядя в его глаза. Антону казалось, что она смотрит прямо ему в душу. — Я никогда не замечала, какая у тебя красивая и искренняя улыбка, — Шаст растерянно улыбался, не зная, как ему реагировать на сказанное, а Кристина продолжала говорить. — Я ведь даже не сразу заметила тебя в Импровизации, — усмехнулась она. — У всех была какая-то своя фишка, а ты сидел незаметный какой-то, лишь Воля постоянно к тебе цеплялся, — ее глаза изучали его лицо, и Антону казалось, что он сидит обнаженный перед ней. — Действительно, как можно заметить Антона, когда рядом такой яркий Арсений. Потом как-то на выходных сидела в интернете и решила почитать фанфики, делать было нечего, — беззаботно повела Кристина плечом. — Девчонка описывала тебя как задумчивого и вечно хмурого парня, который только изображает свою беззаботность на камеру, а внутри у него хаос и разруха. И ты знаешь, это заставило меня посмотреть на тебя под другим углом, я пересматривала выпуски и старалась смотреть только на тебя, отодвигая других на задний план. И это, правда, начало цеплять. Я еще подумала, а ведь это прям мое, как я люблю, по спецзаказу, — Антон не мог поверить, что он сейчас слышит эти слова, и они ему не снятся. — Потом еще видео эти фанатские. Твою мать, меня реально зацепили метаморфозы, когда смущенный мальчишка превращается в брутального мужчину. Это было нечто, — покачала она головой и улыбнулась. — На концерте я с тебя глаз не сводила, пыталась понять, какой ты есть на самом деле, кто такой Антон Шастун, — она отвела взгляд в сторону, смущаясь того, что Антон не отводит от нее глаз, жадно впитывая каждое ее слово. — Рассмеялась над вашей шуткой, дернула головой и увидела Глеба… и весь воздушный замок рассыпался. Словно из-за забора за чьей-то счастливой жизнью смотрела и споткнулась о реальность. Большую часть концерта даже не помнила, Леська на выходе пересказывала какие-то моменты, а я с ужасом осознавала, что ничего не помню. Ни-че-го, серьезно. Как шапку на голову надели, в которой ничего не слышно. Стою, как собака побитая, скулю, глядя на бывшего хозяина, которому удалось меня приручить и молю бога о том, чтобы он дал мне такого человека, который помог бы забыть обо всех проблемах, — она усмехнулась. — И тут появляется тот самый Антон Шастун, который смотрит на меня с брезгливостью и недоумевает, почему я не хочу с ним сфотографироваться, — рассмеялась Соколовская. — Ты ненавидел фанфики про вас с Арсом, мне они нравились. То, что ненавидел ты, заставило меня в тебя влюбиться.       — Почему ты говоришь мне сейчас об этом? — Антону еле хватило сил, чтобы произнести эту фразу. Воздуха в комнате катастрофически мало, стены начинают давить.       — Потому что завтра ты все равно об этом не вспомнишь, — покачала головой Кристина и снова улыбнулась.       Антон понял — сейчас или никогда. Он наклонился к девушке, но она тут же его остановила.       — Боже, Антон, ты серьезно? От тебя несет водкой за три версты, — рассмеялась она, упирая руку в грудь Шаста. Он накрыл ее руку своей ладонью, желая, чтобы эти разряды, которые исходили от нее, били его сильнее.       — Я почищу зубы, правда, — взмолился он.       — Нет, Антон, ложись спать, — покачала она головой.       — Можно я останусь с тобой? — сдался Шаст и тихо попросил ее.       — Можно, только обещай, что не будешь раздеваться.       — Совсем не раздеваться? — недовольно уточнил Шаст, вспоминая, что на дворе как раз месяц май.       — Можешь остаться в джинсах, — сдалась Соколовская. — Но я буду спать одетая, — отрезала она.       Антон закивал головой и стянул с себя футболку. Он готов был дать голову на отсечение, что увидел, как в темноте Соколовская закусила нижнюю губу, глядя на несанкционированный стриптиз в стенах ее квартиры. Она покачала головой и повернулась к нему спиной. Шаст быстро нырнул под одеяло, не оставляя Соколовской попытки передумать о своем решении.       — Кристин, если что, это все физиология тела и нормальная реакция здорового мужского организма на женское тело рядом, — хотел пошутить он, но голос дрогнул от смущения.       — Ложись, спи, — буркнула Кристина, взбивая свою подушку.       Улыбаясь во все зубы, Шаст придвинулся к девушке и обнял ее одной рукой. От нее исходило приятное тепло, которое Антон не чувствовал никогда прежде ни с кем. Сейчас, обнимая эту удивительную девушку, он понял, что он дома, он в своей зоне комфорта. Вдыхая аромат шампуня на ее волосах, он уткнулся носом в ее спину. Для счастья этого было достаточно. Только он, обнимающий свое украденное и, наконец, отвоеванное счастье, и его счастье, перебирающее своими нежными пальчиками браслеты на его руке.