Вы бы были лучшими педиками страны

      Антону стоило больших усилий притворяться, что он спит, когда его груди коснулись ее теплые пальцы. Пальцы нестройным шагом выписывали понятные только Соколовской круги на ключице, опускаясь все ниже. Предательская улыбка заиграла на его губах, стоило девушке провести ладонью по его небритой щеке.       — Ты улыбаешься. Я знаю, что ты не спишь, — услышал он ее голос, и ему пришлось сдаться и открыть глаза. — Доброе утро! — произнесла Кристина нежно, откинув голову немного на бок, изучая Антона, словно видела его в первый раз.       — Доброе утро! — он поднялся с подушки и приблизился к Кристине, но снова натолкнулся на ее руку, которая упиралась ему в грудь. Антон состроил обиженную мину.       — Нет, товарищ, вам бы в ванную, — покачала она головой, накрывая рот Шаста своей ладонью. — Даже не думай.       — Я же ведь назло тебе туда пойду, — угрожающе кивнул головой Антон. — Не отвертишься ведь.       Сегодня он снова не узнал свое отражение, когда, ополоснув лицо холодной водой, взглянул на себя. На себя, который улыбался ему самой широкой улыбкой, на которую только были способны мускулы его лица. Темные круги под глазами ластиком убрало счастье, лишь в уголках глаз мелькали мелкие морщинки.       Антон Шастун подошел к чистке зубов с полной ответственностью, повторно идти в ванную совсем не хотелось. Решив, что инициатива будет одобрена, Шаст воспользовался бритвой старшего Соколовского, и с лица исчезла щетина трехдневной давности. Довольный результатом, он промокнул лицо полотенцем и вышел из ванной.       — Наконец-то, — недовольно произнесла Соколовская, когда Шастун появился на пороге комнаты. Она норовила сбежать из комнаты, что сразу заметил парень. — Ну, — протянула жалобно Кристина, когда Антон пресек ее попытки к бегству, — мне тоже надо в ванную, — возмущенно добавила она.       — Ты на первом нашем свидании ела холодец, поверь, я справлюсь, — улыбнулся Шаст, толкнув Кристину обратно на подушку.       Она больше не сопротивляется. Ее грудь поднимается в такт ее дыхания, а зеленые глаза с интересом изучают его. Антону даже не верится, что все происходит наяву, на самом деле. Испугавшись, что он может проснуться, он закрывает глаза и накрывает губы девушки своими губами.       Они оказываются сладкими на вкус. Как только их губы встречаются в поцелуе, руки Кристины тут же обвивают шею Антона. Боясь, что все в любой момент может закончиться, Шаст буквально впивается в губы Соколовской, чувствуя, как они растягиваются в улыбке. Добилась-таки, зараза, чего хотела! Подсадила его на себя.       Кристина оттолкнула его от себя, заставив отстраниться. Шаст удивленно изучил ее, пытаясь понять, понравилось ли ей или нет. Не то, чтобы Антон вел статистику, но никто из прошлых девушек не жаловался на его умение целоваться. А вот Кристина Соколовская усмехнулась.       — Не спеши. Я никуда не денусь, — улыбается она и притягивает его обратно к себе.       Антон расслабился и снова накрыл ее мягкие губы своими настойчивыми губами. Еле сдерживая свои порывы, он старался вложить всю нежность в этот долгожданный поцелуй. Если бы даже стены дома, в котором находились парень и девушка, начали рушиться, Антон бы ни за что не оторвался от ее губ.       Чувствуя, что парень потерял бдительность и растворился в ней, Кристина закусила его нижнюю губу, заставив Антона застонать. Нежность медленно трансформировалась в страсть.       — Жарко, да? — отстранился от девушки Антон, любуясь видом ее раскрасневшихся губ. Его сжигало от ревности, когда он думал, что кто-то до него посмел их коснуться.       — Да, — кивнула Кристина, смущаясь его взгляда. Ее рука скользнула с его шеи на грудь. — Ты горишь.       — Ты заставляешь, — напомнил Антон, опуская свой взгляд туда, где виднелась полоска кожи между спортивными штанами девушки и футболкой.       Он аккуратно поднял футболку, чувствуя, как Соколовская напрягается. Причина напряжения была понятна — на животе виднелся розовый шрам. Шаст задрал футболку девушки еще выше, понимая, что она не отводит от него взгляд и ждет хоть какой-то реакции. Он наклоняется и целует ее живот, продолжая поднимать ее футболку. Чувствуя, что от прикосновения его губ, по ее телу волной идет возбуждение, Антон улыбается.       — Я думаю, что это сейчас лишнее, — поднимает он глаза на Кристину, намекая на ее футболку. Она позволяет ему ее с себя снять, оставаясь при этом перед ним в одном бюстгальтере нежно-голубого цвета. — Я сейчас сойду с ума, — выдыхает Антон, целуя ложбинку ее груди. — Что. Же. Ты. Со. Мной. Делаешь, — каждое его слово сопровождается поцелуями, которыми он прокладывает дорогу к ее шее.       Каждый беззащитен, когда его целуют в шею. Соколовская — не исключение. Едва губы Антона коснулись её нежной кожи, сотни фейерверков разорвались внутри, словно мэр города потратил весь бюджет на его праздник. Когда распаленный Шастун начал посасывать ее шею, она выдохнула его имя.       Телефон Антона оживает под подушкой, следом отзывается и телефон Соколовской — импровизаторы оживились в телеге.       — Не сейчас, — полушепотом прохрипел Антон, веврнувшись к губам Кристины.       Её руки скользят по его горячей спине, приятно обжигаясь. Кажется, что каждое их прикосновение друг к другу оставляет невидимую печать на теле другого. Печать собственности. Такой долгожданной, которой никогда не будет достаточно.       Телефоны Соколовской и Шастуна оповестили о новом видеосообщении.       — Да вы блин издеваетесь, — недовольно посмотрел Антон на свою подушку. Кристина рассмеялась. — Достанется тебе, — прошептал Шастун.       Его шепот заставлял Кристину сходить с ума. Его губы, скользящие по ее телу, его поцелуи, которые так и могли остаться в мечтах, ведь она не верила, а он продолжал бороться за нее. Все это казалось таким незаслуженным, но его глаза, полные желания, говорили об обратном — она заслужила, она сумела стать чьим-то счастьем.       И снова новое видеосообщение.       — Серьезно, Шаст, — закатила глаза Соколовская. — Лучше ответь. Они не успокоятся.       — Хорошо, — сдался Антон. — Двигайся, — приказал он Кристине, и она сместилась обратно на свою подушку.       Он разблокировал свой телефон и нажал на синий конвертик, запуская телеграм. Все манипуляции он делал левой рукой, правой рукой, переплетая свои пальцы с пальцами Соколовской. То, что Кристина любовалась их руками, заставило его глупо улыбаться.       — Всем привет! — появилось на экране лицо Попова. — Шаст, ответь мне срочно, как ты себя чувствуешь? Таксист, который повез тебя домой, не вызывает у меня доверия.       Кристина хихикнула.       — Шаст, мне тут короче в директ скинули номер одного человечка, — вещал Сережа Матвиенко, сидя за рулем. — Приезжай, мы тебя закодируем.       Антон Шастун закатил глаза.       — Шаст, ты это, главное, вернись, — Позов записывал видео, стоя на своем балконе, который Антон сразу узнал. — Это все лечится, ты же сам знаешь.       — Придурки, какие же они придурки, — тепло отозвался о своих приятелях Шастун, чем заслужил нежную улыбку Соколовской. Он нажал на запись и посмотрел в камеру. — Таксист оказался той еще тварью, содрал с меня двойной тариф. Серый, ты про того человека, который кодировал тебя? Халтура та еще. Поз, ты же знаешь… После того, как ты снял очки и изучаешь меню в ресторане без них, я поверил в чудо.       — Блесни голым торсом, порадуй фанаток, — ревниво напомнила Кристина, когда Шаст отправил свое видеосообщение.       — Тихо ты, я же видео записываю, — шикнул на неё парень. — Ты что ревнуешь? — кинув мобильник на пол, развернулся к девушке Антон. Его губы растянулись в довольной улыбке.       — Я? Тебя? — засмеялась Кристина. Антон оказался над ней, и обе его руки уперлись в ее подушку. — Я начинаю волноваться, — произнесла по слогам Соколовская.       Антон улыбнулся и поцеловал ее. Друзья-друзьями, но эти идиоты остановили его на самом интересном — он как раз планировал помочь Соколовской избавиться от своих спортивных штанов. Он потянул за один конец завязки, с интересом наблюдая, как распадается бантик.       — Если мы с тобой постоянно так долго будем идти к этому, предлагаю начинать часов с шести вечера, чтобы к девяти быть хотя бы раздетыми, — развеселилась Соколовская.       — Знаешь, что мне хочется, — Антон говорил свои слова в губы Соколовской. — На данный момент, чтобы заткнулся мой телефон, если честно, — на мобильный Антон пришло новое видеосообщение. — И твой тоже, — покачал головой он, заставляя Соколовскую усмехнуться.       Следом пришло еще два оповещения, и Кристина громко рассмеялась, наблюдая за тем, как вытянулось лицо Шаста. Понимая, что рабочий настрой постоянно сбивают, Антону пришлось поднять телефон с пола и снова включить телегу.       — Шаст, ты что голый? — ржал в объектив своего телефона Матвиенко.       — Антон, тебя что обокрали? — с равнодушным выражением лица спрашивал Стас Шеминов.       — Где рубаха, которую ты у меня одолжил? — с таким же выражением интересовал Дима Позов.       — Тош, прекращай снимать видео и надень футболку, — недовольно ревнивым голосом сообщил Попов.       — Идиоты, — напечатал Антон. — На чем мы остановились? — повернулся он на Соколовскую.       Она улыбалась, глядя на него, и нежно потрепала волосы на его макушке. Антона накрыло с головой желание заботиться об этой девушке постоянно. Кузнецову раздражали приходящие сообщения от ребят, она просила выключать телефон, когда они занимались сексом. Она хотела, чтобы он принадлежал только ей и больше никому. Соколовская была другой, понимающей что ли, смеялась над происходящим как над смешной шуткой, не говоря, что помимо нее и Антона будто кто-то еще присутствует с ними в постели.       — Удивительная девушка, — произнес он вслух, качая головой. И снова этот смущенный румянец заиграл на ее нежных щечках, Шаст не мог удержаться и поцеловал их.       Мобильный Шаста настойчиво завибрировал. Шаст накрыл своим телом Соколовскую и потянулся за своим телефоном. Такое движение было неосторожным — стоило этим двоим соприкоснуться, как Антона обдало новым разрядом, еще более мощным, чем все первые.       — Мне надо умыться, — взмолилась раскрасневшаяся Соколовская, когда Антон нажал на кнопку ответа.       — Шаст, где ты есть и кого не пускаешь там умыться? — поинтересовался Димка Позов, еле сдерживая рвущийся наружу смех.       — Поз, ты вообще не вовремя, — возмутился Антон, хватая Кристину и пресекая все ее попытки к бегству.       Чувствуя снова свою победу, Антон коснулся губами ее шеи, поднимаясь выше к ее уху.       — Шаст, братан, я, конечно, понимаю, что давно тебе не звонил, — откровенно ржал Поз, — но целовать телефон необязательно. Меня моя семья не поймет.       — Поз, давай я тебе позже наберу, — отрезал Шаст, выключив телефон и бросив его на пол.       Его губы переместились к уху девушки, и он легонько закусил ее мочку, заставляя ее жадно заглотнуть воздух. Чувствуя, что вот-вот взорвется от того, что касается, наконец, этой девушки Шаст выпрямился и посмотрел на Кристину.       — Соколовская.       — Да.       — Я сделал один вывод.       — Какой же?       — Я действительно не вмещаюсь в кровать, — серьезным тоном произнес Шастун, затем засмеялся вместе с Кристиной. Он не сводил с нее глаз, любуясь, как улыбка преображает ее и без того красивое лицо. — Я люблю тебя, — произнес он так тихо, чтобы его услышал лишь один человек, который стал для него целой вселенной.       — Я тоже тебя люблю.       Просто будь рядом. Сегодня. Завтра. Всегда