— Нет! — закричала Хоуп, кидая стул в экран, где только что Ава Пейдж убила себя, — Мы прошли Лабиринт не ради того, что посмотреть, как ты застрелила себя, тварь! Ненавижу тебя! Ненавижу ПОРОК!
— Хоуп… — Томас попытался взять её за руку, но та резко отошла от него, — она мертва, Хоуп. Ничего не сделаешь.
— Ты знаешь, что она сделала с нами всеми, Томас! — яростно крикнула Хоуп, судорожно осматривая лабораторию, — Она затуманила нам мозги, говоря, что мы ищем лекарство! Она нас предала, Томас, как ты не поймешь этого?
Они проделали такой путь, не чтобы увидеть, как ПОРОК сбегает от своих пакостей, которых наделали. Столько парней умерло ради того, что они сюда пробрались.
Алби умер. Их лидер, их друг. Алби пал смертью храбрых, кинулся в стаю гриверов, чтобы спасти других. Но, может быть, он и хотел умереть. Они никогда этого не узнают.
— Хоуп, Пейдж получила свое, — начал Ньют, — сейчас нам нужно определиться, что делать дальше. Ты видела видео, выйдем из этого места — нас пожрут эти шизы. Нам нужен план.
— Ты должен ненавидеть ПОРОК больше всех, Ньют! — Хоуп указала на него, падая на пол, — для них ты был обычной переменной! Они хотели посмотреть, как другие отреагируют на то, что у тебя нет иммунитета к этому вирусу!
Ньют смотрит на неё, надеясь, что все сказанное — сумасшедший бред из-за аффекта, и переводит взгляд на Томаса, ведь тот не солжет. Томас с испугом смотрит на Ньюта, и сердце внезапно останавливается. Человек, к которому он слишком быстро привязался, все время скрывал страшную тайну. Ньют, черт возьми,
неиммун. Если он выйдет отсюда — конец ему. Как знать, может быть, вирус поразил его прямо сейчас. Как он мог довериться внезапно появившимся двум людям так быстро? Слова Хоуп о старшем брате грели его сердце. По непонятным причинам, Ньют хотел стать для кого-то вроде старшего брата, чтобы оберегать и защищать. Можно сказать, это была его неосуществимая мечта.
— Какую ещё важную информацию вы скрываете?
Томас? — впервые за долгое время Ньют произносит имя полностью. В голосе чувствуется обида и злость. А Томас вдруг понимает, что боролся за них недостаточно сильно. В тот день, когда Ньют отправлялся в Лабиринт, Томас мог хоть как-то помочь, спасти его. Томас мог бы быстрее искать лекарство. А есть ли оно вообще, это лекарство?
Хоуп не понимает, что делает. Она видит мертвое тело Пейдж — бежит к ней. Но на пути удерживают руки, крепко удерживая её. Она пытается вырваться, но через несколько секунд Хоуп сдается и, прижавшись к телу, горько плачет. Они выбрались из Лабиринта, но не спаслись. Лабиринт их сломал.
А Ньют понимает, что делает все рефлекторно. Он не ожидал от себя такого — взять и схватить Хоуп от ошибки, о которой она будет сожалеть. Может, Ньют и вправду выглядит для неё старшим братом. Может, Хоуп и молчала о иммунитете, времени было не так уж много, сейчас она находится на грани безумия. Ей нужна поддержка. Они все забыли, что произошло с ними до Лабиринта, но Хоуп, почти самая младшая из них, черт возьми, все помнит. Она помнит все те издевательства над собой. Ньют может простить Хоуп. Но не Томаса, с которым провел слишком много времени.
Он мог сказать это ночью перед побегом, ведь они были
вместе. Несмотря на появление Хоуп и памяти, Томас не переставал случайно касаться его, и Ньют не мог сохранять свое личное пространство с ним. Салага знал, что он не может отказать его взгляду. И он этим пользовался. Ньют позволял Томасу целовать себя, оставлять метки на своем теле, ставить засосы. Хотя Ньют и сам охотно отвечает на его действия. Обнимает, прижимает к себе, позволяет остаться на ночь в его гамаке. Томас цепляет руку Ньюта, переплетает пальцы, тянет на себя, обнимает, носом уткнувшись в чужую шею. И он забывает, как дышать. А потом и вовсе его охватывает неконтролируемый страх, когда он осознает, что
выжить могут не все. Томас хмурится, пытаясь что-то произнести между поцелуями, которые он оставляет на всем теле Ньюта, но сдается. Ньют тоже.
И сейчас он крепко держит Хоуп, позволяет ей мочить его рубаху, даже не пытаясь смотреть на Томаса. Ньюту больно. Всем больно. Страх пытается охватить его тело, но он держится ради Хоуп.
— Галли? — внезапно пугается Чак, спотыкаясь и падая.
Хоуп отходит от Ньюта и смотрит на Галли. Даже без памяти он остается тем паршивцем, который предал их. Сущность не изменить. Она видит его обезумевшие глаза, наполненные слезами, и трясущиеся руки, держащие нож.
— Мы могли остаться, — хмыкая, произносит Галли, направляя нож на Хоуп. Она резко встала с пола. Тоже самое сделал Ньют, загородив собой. Томас испуганно глядит на своих друзей. Он находится довольно далеко от них, и ничего не может сделать, — ничего бы этого не произошло, если бы мы остались в Лабиринте!
— Галли, послушай, — начинает Минхо, — Хоуп предупредила нас, что могли появиться гриверы…
— Она врет! — истошно кричит Галли, вытирая слезы рукавом, — Хоуп и Томас из ПОРОКа! Они хотят специально вывести вас отсюда, чтобы высосать вашу кровь и найти лекарство!
— Галли, хватит… — Томас пытается подойти к нему, но Галли направляет нож на него.
— Наш дорогой и любимый Томми! Это все из-за тебя! Это ты во всем виноват! И ты поплатишься за это! — яростно выплевывает Галли и кидает нож в Томаса.
Зачем нужны способности, если даже спасти человека не можешь в нужный момент? Хоуп смотрит на Томаса, на котором и царапины нет, а потом на Чака, который находится прямо перед Томасом,
где должна была быть она. Сзади себя она слышит, как Минхо кидает нож в Галли. Томас ошарашенно глядит на Чака и падает перед ним. Мальцу нет даже и пятнадцати, как он погиб. Погиб, защищая Томаса.
В лабораторию врываются люди, вооруженные до зубов, но Томас все еще держит руку Чака, надеясь, что тот воскреснет. Хоуп не может и двинуться. Она пришла в Лабиринт, чтобы спасти людей. Чтобы спасти своих друзей от этих экспериментов, ведь они всего лишь дети. Но вместо этого больше десятка парней погибло.
Её кто-то насильно тащит к выходу. Она не может сориентироваться, Солнце слишком сильно жжет глаза. Снаружи сухо и жарко, как в пустыне. Хотя вся Земля теперь пустыня.
Томас оказывается в вертолете самым последним. Он садится возле Хоуп с пустыми глазами. Он успел привязаться к этому мальчику, который вечно ходил с ним.
Перед собой Ньют видит двух потерянных подростков, которые пытались спасти всех. Но мир оказался жестче, и они сломались. Они все сломаны. Сломаны чертовым ПОРОКом, который заставил подумать, что все это для их же блага. Засунули в неизвестность на несколько лет. А дальше? Нет, дружок, сам думай, ты ведь иммун.
Ньют осторожно, боясь спугнуть, касается руки Томаса. Он пугается, но, скорее всего, от неожиданности и смотрит на Ньюта с преданностью. Томас держит руку Ньюта крепко, словно боится, что он исчезнет. А ему становится наплевать, что Томас умалчивал о иммунитете. Да, может, не было времени. Но сейчас Томас тут живой и дышащий.
Хоуп засыпает на плече Томаса, пока они летят в неизвестность. Но через сон она слышит реплики Томаса и Ньюта.
— До Лабиринта… нам было по тринадцать лет… ты ввалился в мою комнату, как ни в чем не бывало, сказал, что покажешь что-то крутое, — Томас усмехнулся, — мы с Хоуп часто сбегали из своих комнат благодаря тебе.
— Я могу уговаривать людей, — со смешком произнес Ньют.
— Мы… встречались, — быстро произнес Томас. Он действительно ожидал какую-нибудь очень злую реакцию Ньюта, но тот рассмеялся.
— Поэтому ты накинулся на меня после того, как появилась память? — Ньют удостоверился, что никто не смотрит на них, привстал со своего места и оставил быстрый поцелуй на губах Томаса. Что-то, именуемое у людей сердцем, остановилось у Хоуп. Сейчас она находится намного ближе к Томасу, чем Ньют. Но Хоуп давно уяснила одну вещь — Томас всегда выберет Ньюта. И сердце давно мертво, но никто этого не замечает.
— У тебя есть сестра, — говорит Томас через несколько минут, и теперь у Ньюта останавливается сердце. Все его мечты быть чьим-то братом, оказались откликами прошлой жизни, которую он никогда не вспомнит? — её зовут Лиззи. Но после её отправления в Лабиринт… у неё новое имя. Соня.
— Она в Лабиринте? — хрипло спрашивает Ньют. Он узнал о своей сестре и в этот же момент узнал, что она в Лабиринте, — У неё… есть иммунитет?
— Да, — кивнул Томас, опустив голову, — мне было запрещено смотреть за другими, я не мог знать, что сейчас происходит с ней.
— У меня есть сестра, — почти истерично смеется Ньют.
— Мне жаль, Ньют, — надрывающимся голосом произносит Томас. Он мог спасти и Лиззи, если бы постарался. Томас мог бы спасти Ньюта и Лиззи, — я должен был что-нибудь сделать.
— Томми, — Ньют бережно обхватывает лицо Томаса, — ты ничего не мог сделать. Во всем этом виноват ПОРОК. И только он.
***
Прилетают они глубокой ночью на большую базу, которая может сравниться только с лабораторией ПОРОК. Хоуп заставляют не смотреть вокруг, но она замечает, что к ним подбегают шизы. Она слышит выстрелы и чувствует, как Томас берет её за руку. Она смотрит на него испуганно, а он покрепче сжимает её ладонь. И Хоуп вновь чувствует себя в безопасности. Потому что Томас спасет её.
Их резко заводят внутрь и, даже не давая секунды осмотреться, закрывают в темной просторной комнате. Томас, все так же не отпуская руку Хоуп, находит включатель.
Перед ними огромный стол еды. Некоторые блюда вообще они не видели в своей жизни. На еду первый бежит Минхо, бегун все-таки, а за ним остальные. Томас отпускает её руку и, улыбнувшись ей, идет и садится возле Ньюта. Томас любит ковырять не зажившие раны, Хоуп это давно уяснила.
После долгих дней они действительно счастливы. Хоуп боится сказать и слово про Лабиринт, ведь за это её убьет Минхо или Фрайпан, это точно. А потом они кидаются едой. Хоуп готова поклясться, что случайно кидается едой только в Томаса и Ньюта, чтобы те не держались руками под столом. Минхо странно на неё смотрит, а Хоуп пытается улыбаться, что происходит успешно, раз уж Томас верит её улыбке и дарит ей искреннюю. Ньют также счастливо улыбается.
Хоть на минуту они были счастливы.
***
Пока они не пошли сдавать анализы. Хоуп вели по длинному коридору, ей то и дело попадались другие подростки, которых проверяли. В конце коридора она увидела свободную койку, куда её и усадили. Все это напоминало ей жизнь в ПОРОКе. Напротив она видела Ньюта, стойко смотрящего на доктора. Он ловит её растерянный взгляд и тяжело вдыхает. Словно понимая её страх, он губами спрашивает «все в порядке?». Хоуп энергично трясет головой, Ньют уже хочет встать и подойти к ней, но это делает Томас. Он, кажется, еще не дошел до своей койки.
— Что вы делаете? — спрашивает он, вставая между Хоуп и врачом. Хоуп испуганно глядит на спину Томаса, и тот аккуратно берет её руку, осторожно поглаживая. Рядом с ним намного безопаснее. Она надеется, что Ньют хотя бы сейчас понимает, каково Хоуп, когда она видит их вместе.
— Нам нужно взять кровь и все, — заверил врач, — а вам следует пройти в свою койку.
— Я хочу остаться, — настойчиво говорит Томас.
— Это будет просто укол, — врач поворачивает голову, чтобы посмотреть прямо на Хоуп, — вам не о чем беспокоиться.
Томас хочет ещё что-то сказать, но Хоуп сжала его руку крепче, чтобы тот обратил внимание. Он с беспокойством посмотрел на неё. Хоуп слабо улыбнулась, словно говоря, что она справится, но руку опускать не стала.
— Я буду здесь, — сказал Томас врачу и отошел в сторону.
Врач раздражительно вдохнул и взял шприц в руки. Хоуп тяжело сглотнула. Все это напоминало жизнь в ПОРОКе. Но это ведь не ПОРОК? Она осмотрелась, ища хоть какое-то совпадение с ПОРОКом, но ничего не было. Рядом упорно стоял Томас, но смотрел уже на Ньюта. И у второго явно были не хорошие чувства ко всему происходящему. И она внезапно почувствовала холод вместо тепла Томаса. Он убрал руку, продолжая смотреть на Ньюта.
— Больно? — лживо заботливо поинтересовался врач.
— Внутри больней, — тихо отозвалась Хоуп.
***
Было больше двух Лабиринтов, думает Хоуп, когда осматривает столовую, в которую их приводят. Томас также с непониманием смотрит на все это, не понимая, откуда такое количество людей. А Ньют смотрит на каждую девушку, словно сможет вспомнить о Лиззи, увидев её.
— Тут довольно… мило, — подобрал самое неподходящее слово Фрайпан.
— Это слишком сильно похоже на ПОРОК, — высказалась Хоуп и решила помочь Ньюту в поисках его сестры. Тут было очень много людей, и Лиззи трудно найти.
— Хватит нагнетать, шанки, — произнес Минхо, — тут хотя бы нормальные кровати и еда.
— Что ты имеешь против моей еды? — зло фыркнул Фрайпан.
Их разговор прервал мужчина, который не хотел представляться, и он начал вести речь, очень сильно похожую на речь Авы Пейдж. И он начал говорить список неиммунов. Когда прозвучало имя Ньюта, тот опустил голову, не желая видеть сочувствующих взглядов друзей. Томас осторожно взял его за руку под столом. Хоуп в очередной раз ненавидит свои способности все видеть и чувствовать.
А потом Крысун, прозвище придумал Минхо, начал говорить о второй Фазе.
— Тесты еще не закончены, — глухо отзывалось в голове у Хоуп, — впереди Вторая Фаза Испытаний.
Жаровня.
Выжившие глэйдеры группы А с боязнью переглядываются.
Они все время находились в ПОРОКе.
***
Хоуп не нравилось то, что она находилась одна в своей комнате, в то время, как другие парни находились вместе. Им нужно сбежать из этого места. Она надеялась обсудить план действии с ними. Тут нельзя оставаться. ПОРОК в очередной раз обманул их.
Но глубокой ночью в её комнату врываются. В комнате был Крысун и еще несколько охранников, которые тут же её схватили. Хоуп пытается вырваться, но они втыкают ей шприц с успокоительным.
— Привет, Хоуп, — он с высока смотрит на неё, когда с обоих сторон её держат охранники, — врать плохо, ты ведь это знаешь?
Он кивает охранникам, и те уводят её. Хоуп не может понять, куда идти, и слышит только звуки. Вдруг она отчетливо слышит голос Томаса, который говорит про побег отсюда. Похоже, они проходят комнаты других подростков.
— Томас! — Хоуп пытается вырваться, но действие успокоительного еще не прошло, поэтому она была слаба, — Ньют! Минхо! Фрайпан!
Охранники, не выдерживая, ударяя её дубинкой. Она надеется, что хоть кто-нибудь её услышал.
Но её никто не услышал. Её заперли в самом отдаленном секторе ПОРОКа. Её приковывают к стулу, а к телу подсоединяют тысячу иголок. Рядом стоит большой шлем, который на неё тоже оденут. Ждут.
— Здравствуй, Хоуп. Мне тебя теперь так называть? — в комнату входит живая Ава Пейдж. Хоуп, завидев её, пытается вырваться, но иголки только глубже всаживаются в её кожу, — Я очень сильно разочарована в тебе. Ты предала нас.
— Это вы говорите о предательстве? — с трудом произносит Хоуп, так как иголки приносят невыносимую боль, — Почему я здесь? Раз вы не хотите отправить нас в Жаровню?
— Не волнуйся, — Ава медленно подходит к ней, — твои друзья попадут туда, но не ты. Ты останешься здесь. Мы будем проводить на тебе опыты. Попытаемся узнать, почему твой мозг отказывается забывать моменты твоей прошлой жизни.
— Томас… спасет меня. Мои друзья спасут меня.
— Они не спасут тебя, — жестко произнесла она, — мы заставим их думать, что ты предала их. То, что ты говорила им в Лабиринте, — ложь. Ты знаешь, на что мы способны.
Томас и другие будут думать, что она — предатель. Не Тереза, не Эрис, а Хоуп предатель. Ей кажется, что она задыхается.
— Никто за тобой не придет. Никто тебя не спасет. У тебя остался только ПОРОК. Только мы поможем тебе.
— Ложь, — слабеющим голосом сказала Хоуп.
— Мы применим все свои силы, чтобы узнать, что в тебе такого особенного. Мы заставим тебя наконец-то принять, что
ПОРОК — это хорошо.
