Цветы Дьявола

      «Вандалы, устроившие пожар в старой усадьбе Коулменов, скрылись с места преступления»… Материал в свежей газете был украшен даже фотографией задних фар отъезжающей «Импалы». Кто там говорил, что оказаться героями газетных публикаций — приятная штука? Позволяя полюбоваться памятником их славному подвигу, Дин протянул листок брату:       — Ну что, Сэмми, поздравляю: минус ещё один город, где нас считают добропорядочными гражданами. Кстати, там на соседней странице ещё и ответ на вопрос, почему призраки пробудились только сейчас. Парк собирались передать близлежащему колледжу и перестроить. Помнишь, тот тип из розария говорил о восстановлении усадьбы? Строители потревожили двух спящих духов. И те, проснувшись, принялись за дело.       Долго говорить о работе, тем более о завершённой, было не в его правилах, поэтому Дин хлопнул рукой по приборной панели.       — Что сказать, классно отдохнули… Хотя мы ещё можем рвануть в Вегас!       Сэм усмехнулся, заметив, как глаза брата загорелись неподдельным энтузиазмом.       — Всё никак не отпустит идея спустить все наши деньги за один вечер? Что будешь делать на этот раз — попытаешься разорить местные казино? Или по-тихому закажешь свадьбу с первым, кто под руку подвернётся?       — Эй, я тут только свыкся с мыслью, что могу тебе нравиться, а ты, как честный человек, сразу жениться? Я не готов пока к такой ответственности!       Он смеялся над собственной шуткой совершенно искренне — пока не заметил, с какой силой Сэм сжимает несчастную газету. Да уж, видимо, эмоции у них одни на двоих: как только одного отпускает беспокойство, тут же впадает в философские размышления о правильности-неправильности второй. И так по очереди.       — Можешь мне пообещать кое-что?       — Меня пугает, когда ты просишь что-то пообещать таким траурным тоном. Вдруг ты захочешь, чтобы я стал для какого-нибудь вампирского клана почётным донором?       Раздражённый вздох. Да, ничто так не выводит Сэма из себя, как попытки разбавить тягучую серьёзность момента. Он кусал губы, растерянно шевелил ими, подбирая слова, пока, наконец, не отыскал нужные:       — Пообещай, что между нами ничего не изменится.       Теперь, когда дурман, навеянный снами, отступил, брат снова готов был сделать шаг назад. Дин видел в нём отражение своего недавнего страха и отвращения, смешанных с затаённым любопытством. Желания, которые Патриция совсем недавно выволокла на свет из глубины, норовили туда же вернуться. Если сейчас пообещать, Сэм сможет держать это в себе ещё чёрт знает сколько лет, мучиться — ради чего? Ради абстрактной «нормальности»? Как будто в их семье хоть когда-то что-то было по-нормальному. Дин огляделся: парковка придорожного кафе — не самое людное место в округе, и всё же не хочется, чтобы сейчас кто-то вмешался.       — Совсем ничего?       Сэм не успел увернуться от быстрого поцелуя в уголок рта — а, может, и не хотел уворачиваться. Дин закрыл глаза и уткнулся лицом между его шеей и плечом. Внутри толпились десятки невысказанных красивых слов; что-то о том, что меньшее, что он может сделать для самого дорогого человека на всём грёбанном свете — это принять любые его чувства и ответить взаимностью… Но наружу вырвался только озорной шёпот в покрасневшее ухо:       — Или можно внести небольшие коррективы?       Страх ошибки быстро развеялся, когда Сэмми улыбнулся — открыто и светло, как не улыбался уже очень, очень давно, и словно принося клятву, крепко сжал его руку.       — Если только совсем немного.