Protocol SOTERIA

Если увидите неточности, различного рода ошибки и очепятки, то смело пользуйтесь публичной бетой, буду очень благодарна :) Баки не знал, как относиться к Старку. Он не знал этого мужчину, как других. Фактически, их единственное взаимодействие состояло в том, что они пытались убить друг-друга (я больше так не поступаю). Все, что он знал о Железном человеке исходило из реакций, когда упоминалось его имя: злое ворчание Клинта, пульсирующая красная энергия Ванды, скрещенные руки Скотта, небольшая улыбка Т'Чаллы, противоречивые эмоции Сэма и потупленный взгляд Стива. Ничего больше. А видео, так или иначе, были чем-то. Он незамедлительно мог сказать, что Тони родной сын Говарда. Он болтал о науке и технологиях, которые Баки и не надеялся понять, очень напоминая Говарда. Но он им не был (метал против кожи, снова и снова, и снова). Говард умер, а Тони им не являлся. Старк был абсолютно другой. И Баки не знал как к нему относиться. После видео. Старк не был как Росс, это очевидно. Он отдавал деньги на благотворительность и создавал собственные фонды. Он присматривал за пацаном (который был слишком молод). Он изобрёл новые ноги для своего друга. Но то, что эти видео делали со Стивом, говорило о многом. Его друг выглядел так же, как и панцирь, нежным, хрупким и растрескавшимся посередине. А Баки не помнил, как успокоить его. — Как думаете, сколько лет этому пацану? — спросил Сэм, разрушая тишину, когда экран снова погас. Т'Чалла пожал плечами: — Тони назвал его подростком, учеником старшей школы. Предположу, что шестнадцать. Господи, он слишком молод. Остальные думали также. Потом картинка на экране снова поменялась. Это был Тони, что не удивительно. Только он выглядел по-другому в этот раз. Он выглядел... уставшим. Он был одет в темно- синий жакет, застегнутый наполовину, открывая вид на серую футболку под ним. Его голова покоилась на руках, а волосы выглядели грязными и взъерошенными. — Двадцать восьмое июня две тысячи шестнадцатого, одиннадцать пятьдесят шесть вечера. Обозначения времени начинали ощущаться как обратный отсчет (до чего???). Привычная тишина накрыла их, пока человек на экране не пошевелился. Старк медленно поднял голову от рук, проводя кончиками пальцев по коже, прежде чем сложить руки на столе. Его глаза были пустыми и очень, очень уставшими. Мужчина молчал, просто смотрел в камеру, словно мог видеть сквозь нее. Когда он, наконец, заговорил, его голос казался безжизненным, и очень сильно отличался от живого, к которому Баки привык за короткое время просмотра видео. — Я подарил МОРГ Ваканде, — все резко выпрямились, широко раскрыв глаза и нахмурились. Кроме Сэма. Глаза Сэма были знающими и счастливыми (столько радости в таком печальном месте). — На самом деле только очки. Но я объяснил, как их использовать. Отдал в один из своих лучших университетов. Т'Чалла должен быть уведомлен об их прибытии. И он будет знать, кто их сделал. Ментально-органическая ретрограмма... если что и может распрограммировать Зимнего Солдата, то это. Баки был в курсе его открытого рта: — Так это был он? Никто не ответил, он чувствовал руку Стива в своей, крепко сжимая для уверенности. Старк продолжил говорить, набирая скорость на ходу. — Кто-нибудь из них поймёт, кто отправил их. Если хоть кто-то озаботится просмотром презентации МИТа, они узнают. Ставлю на Уилсона, — Сэм немного улыбнулся. — Но большинство из них не узнает. И это хорошо. Я бы предпочёл, чтобы они не знали. Баки увидел, как Стив нахмурился. Он знал. Тони глубоко вздохнул, снова уткнувшись головой в руки. Прошло некоторое время, прежде чем он поднял ее. — Я знаю, что это не его вина, — Баки моргнул. — Я знаю это. Рациональная, логическая часть моего мозга знает это. Это вина Гидры. Они промыли ему мозги, превратили в Зимнего Солдата. Рациональная, логическая часть моего мозга знает, что Баки Барнс и Зимний Солдат — не один и тот же человек. Еще один глубокий вздох. Глаза гения выглядели такими усталыми (свет угасал). — Но ... — Тони умолк, — но иррациональная, эмоциональная часть не знает этого, — пустая улыбка. — Потому что у них одно лицо, одно тело, одни руки, которые... — миллиардер глубоко вздохнул, и его лицо потемнело от боли. Баки почувствовал вину сильную, будто кто-то сжал его желудок в кулак (свет угасает, сохрани его). — Я не могу перестать видеть те же руки, сжимающие горло моей матери, и я просто... — Тони не закончил свою мысль. Он провёл левой рукой по лицу, накрыв ею рот. Он пристально посмотрел вдаль, глядя на то, чего не видела разношерстная группа супергероев. Он сделал несколько глубоких вдохов (они будут последними). — Я не могу не видеть, когда вижу его или думаю о нем. О-он... он убил мою маму. Как я могу перешагнуть через это? Он взмахнул рукой на последнем предложении, подняв голову от того места, где он отдыхал. Тони бросил взгляд на камеру, огорченный тем, что не нашёл ответа, который искал. — Как я могу простить его? Как может... как может Стив?.. — он прервал себя, как будто само имя сделало его немым. Баки теперь сжал руку Стива. — Я не знаю, как я должен чувствовать себя сейчас. Я не знаю, что я должен делать сейчас. — Он снова улыбнулся, и Баки вдруг захотелось дать ему ответ. Но он не мог. Что делать в такой ситуации? (цепляясь за яркий, ярко-синий, не дайте синему исчезнуть). — Но я знаю, что как я себя чувствую, — пробормотал Тони, внезапно тихо. — Я чувствую, что хочу вырвать волосы на голове. Хочу кричать в подушку на протяжении пяти часов. Хочу побить кого-то очень сильно прямо сейчас. Не знаю кого... возможно Роджерса. — Стиви, не плачь. — Я не знаю, что я должен делать, но я все время работаю. Над Соглашениями. С Россом. Над новыми технологиями. Над своими проектами. У меня много дел. Баки не знал Старка хорошо, но он знал достаточно о том, что "много дел" - не самый лучший знак. — Я не знаю, зачем отправил им очки, — Старк посмотрел в камеру, его взгляд проник Баки в душу. — Но я думаю, если... если Зимний Солдат уйдёт, то я смогу простить Баки Барнса. Может быть. — (Сержант Барнс???) И Баки понял, что однажды и он сможет простить Старка (за что? Он же не знал). — Нуу... — Старк прочистил горло, — я думаю, достаточно на сегодня. ПЯТНИЦа... конец записи. Экран снова стал черным. Баки увидел своё отражение в телевизоре (холодный метал на плоти, щелк). — Ты знал? — вопрос Бартона предназначался для Сэма, тоном не совсем враждебным, но и не дружелюбным. — У меня были предположения, — Уилсон признал, взглянув на Стива. — Кто еще мог это сделать? Т'Чалла кивнул: — И ты был прав, я знал с самого начала. — Почему ты нам не сказал? — спросил его Стив. — Он не хотел, чтобы вы узнали, — единственный ответ, что он получил. Все повернулась, когда Баки, наконец, заговорил: — МИТ был до того, как... "все пошло по пизде", правильно? — все кинули. — Так может это все могло разрешиться быстрее, если бы мы, может быть, просто... — потянул он, неуверенный в том, что говорит. — Просто что? — Бартон изусмехнулся. — Последовали за Старком? Ванда усмехнулась рядом с ним. — Не последовали, нет, — Баки посмотрел в глаза Стиву, — просто... выслушали. Старка, я имею ввиду. Стив отвел взгляд. Никто не ответил на это. А потом экран снова засветился. Это снова был Старк, только на этот раз он выглядел так, как Баки его представлял. На нем был костюм или его большая часть, пиджака нигде не было видно. Его волосы были безупречны. Его кожа свободна от грязи. И он улыбался. По-настоящему светло и правдиво улыбался. — Первое июля, две тысячи шестнадцатого, семь ноль четыре вечера. Когда видео началось в этот раз, Старк не просто начал двигаться, он оживился. Его улыбка стала шире, он размахивал руками в жесте торжества. — Сегодня – хороший день! — Он громко провозгласил, поразив Стива. — Сегодня прекрасный, чудесный, идеальный, блять, день. Хотите знать почему? Потому что после почти двух месяцев из межправительственного организационного тупика мы наконец-то что-то сделали! Правильно, друзья мои, Пункт об Экстренном Разборе Полётов принят! — Может быть нам понадобится небольшое объяснение в этот раз, — Скотт проворчал, все глубже погружаясь в кресло. Т'Чалла улыбнулся инженеру и сфокусировал своё внимание на экране. — Оман сдался несколько недель назад, но Кабо-Верде некоторое время был настоящей занозой в заднице, — Старк посмотрел в камеру, наклонив голову. — Не знаю почему, я всегда относился прохладно к Кабо-Верде. Кроме того случая с наркотиками, но это не вина их правительства. Честно говоря, их представитель Фернандо Хорхе Вахнон Феррейра, — господи боже, — похоже, покончил с президентом Фонсекой, как и мы все. Вроде о том, чтобы дать Совету Безопасности много власти, я не знаю. У Совета и так уже полное право вето, давая им это право, на самом деле не добавляет многого. — Совет Безопасности? — спросил Баки, обращаясь к Стиву. Это был Т'Чалла, кто ответил ему, когда человек, который сражался с ООН, не ответил. — Да, Совет Безопасности ООН, — начал король. — В его состав входят Соединенные Штаты, Великобритания, Франция, Китай и Россия, а также десять ротационных членов. Эти постоянные члены имеют право вето в отношении любых новых резолюций. Баки кивнул на это объяснение и попытался не думать о том, почему Стив не дал ответа (вы знаете, за что вы сражаетесь? Больше нет). — Я думаю, что мы можем поблагодарить Франсуа Делаттра за то, что Кабо-Верде, наконец, согласились, переключение председательства Совета с Египта на Францию, безусловно, помогло. Не то, чтобы я имел что-то против Амр Абделатифа Абулатта! Он проделывает большую работу в качестве председателя Контртеррористического комитета, просто Делаттр лучше подходит для того, чтобы представлять Совет в остальной части ООН, когда дело доходит до международного права, учитывая, что он имеет... ученую степень... в области международного права, — Тони жестом показал руками, как это очевидно. — Но с сегодняшнего дня совет возглавляет Япония, так что посмотрим, как это сделает господин Бесшо. Уверен, он хорош. Япония великолепна! У них есть аниме и Нинтендо [1]... подушка в форме книги [2]. И Бесшо... был начальником отдела Министерства Иностранных Дел Северо-Восточной Азии, круто. Старк, казалось, читал что-то, чего остальные не могли видеть. — Объяснения, — тихо заскулил Скотт. — Но да, Пункт об Экстренном Разборе Полётов. Я бы назвал его ПЭР, но это уже какой-то сумасшедший музыкальный техно-фестиваль, — Тони нахмурился. Баки ухмыльнулся. — Это довольно сложная поправка к Соглашениям, но я сделаю все возможное... расшифровывая страницы за страницами запутанного юридического языка Пункта об Экстренном Разборе Полётов. Для документации и для моего собственного здравомыслия. — Да-а, наконец-то, — прошипел Лэнг, практически зарывшись в кресло. — Таким образом, одно из самых слабых мест в Договоре – время. Время и решения, — начал Старк. Все присутствующие наклонились вперед, более чем готовые услышать то, что должен был сказать гений. — Что, если комиссия не сможет собраться вовремя? Что если лидер страны-на-которую-напали недоступен? Что, если комиссия просто не может решить? Что, если мы не согласимся с решением комиссии? Многое может закончиться печально для всех участников, — глаза Стива были широко раскрыты. Баки не мог читать мысли как Ванда, но он знал о чем думает сейчас его друг (если бы мы только выслушали...) — Но опять же, ни один документ не идеален. Поправки, положения и исключения должны быть добавлены, — продолжил Старк, а наблюдающие становились все более и более удивленными. — Вот зачем Пункт об Экстренном Разборе Полётов нужен. Сейчас комиссия ООН еще не определена, поэтому Мстители в настоящее время работают под руководством представителей постоянных членов Совета Безопасности, что далеко не идеально. Как только комиссия будет отобрана, все должно работать намного плавнее. Этот пункт в основном дает Мстителям возможность действовать самостоятельно, единогласно. Если все государства-члены сочтут ситуацию достаточно тяжелой, чтобы немедленно отреагировать на нее, то они, мы, можем вмешаться. Скотт выпрямился: — Погодите, чего? Так было с самого начала? — он оглядел комнату, но никто ему не ответил. Баки видел, как Стив опустил взгляд, осознание проступило на его лице. Стиви. — Это простое объяснение, актуальность всего этого вопроса объясняется намного сложнее, не в двух предложениях, — Старк глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — Давайте начнем с первого вопроса? Комиссии ООН не придется собираться вместе, чтобы принять решение, потому что, знаете, у нас сейчас есть телефоны и все такое. Но, несомненно, будет время, когда они не смогут все быть доступны в два счета. Соглашения разрабатываются таким образом, чтобы не указывать количество людей в комиссии, тогда это решение принимается большинством голосов, а не единогласным решением. Если такой сценарий возникнет, то Мстители имеют право на единогласное решение, чтобы сделать... чтобы нам там не пришлось сделать. На это не отведено определенное время, это зависит от ситуации. Но как только становится очевидно, что комиссия недоступна, решение переходит к Мстителям. Другая возможность заключается в том, что лидер страны недоступен. Тогда необходимо, чтобы согласилось большинство членов комиссии и согласился Постоянный Представитель этой страны, с разрешением следующего высокопоставленного лица после лидера. — А что, если комиссия не сможет принять решение? Опять же, число членов комиссии еще предстоит определить, но оно должно быть нечетным. Правило большинства, как я и сказал. Так что, скажем, группа состоит из одиннадцати членов, тогда нам просто нужно подождать, пока по крайней мере шесть из них согласятся. Члены комиссии не обязаны все обговаривать друг с другом, хотя это было бы идеально, они буквально могут написать свой ответ в виде "да или нет". Но если возникает ситуация, когда решение по какой-либо причине не может быть принято, решение снова ложится на Мстителей. Единогласное голосование. Надеюсь, с разрешения страны, если оно будет доступно. — И последнее, самое важное, что если мы не согласны с решением комиссии? Первая часть состоит в том, если лидер страны не согласен с комиссией, тогда его решение отменяет решение комиссии. Поэтому, если комиссия говорит нет, но, я не знаю, Казахстан или еще какой заранец говорит да, тогда ответ будет положительным. Если мы не согласны с решением комиссии, и страна соглашается или недоступна, вот тогда это становится сложным. Недоступность на самом деле очень вероятна, учитывая возможные проблемы, с которыми нам придётся иметь дело. Если группа скажет "нет", и мы не согласимся, то единогласное голосование может быть использовано. Тони вновь глубоко вздохнул. Баки был удивлен тем, что кто-то может говорить так быстро. — Во всех этих ситуациях труднее всего справиться с последствиями, — продолжил Старк свою речь. — Вот где начинается часть Разбора Полетов в Пункте Экстренного Разбора Полетов. В любое время, когда Мстители используют единогласное голосование, должно быть немедленное заседание по разбору полетов сразу после этого. Все члены комиссии, руководитель страны вместе со своим постоянным представителем и Совет Безопасности должны присутствовать. Или, по крайней мере, те из этого списка, которые доступны. Комиссии будет представлен полный отчет о миссии, а также записанные по каналам связи аудио-и видеоматериалы. — После завершения обсуждения вся эта информация будет представлена подкомитету экспертов Первого Комитета Генеральной Ассамблеи – Комитету по Разоружению и Международной Безопасности. Этот подкомитет, Совет Безопасности в полном составе, комиссия и постоянный представитель страны под руководством их лидера должны будут принять решение об успехе миссии на две трети. Подкомитет является основным игроком в этом, оценивая нанесенный ущерб и спасенные жизни, в конечном итоге используя свои знания военной стратегии и тактики для оценки общей эффективности. После принятия решения о том, было ли необходимо вмешательство и использование единогласного голосования, окончательное решение о том, что делать, будет принимать Совет Безопасности. Если решение в нашу пользу, то да, мы все можем вернуться домой. Если это не так, то Совет Безопасности должен определить степень последствий. Независимо от того, будет ли это какой-то штраф или задержание, они принимают решение. Комиссия также может высказать свои соображения по этому вопросу, но окончательное решение принимает Совет. Тишина накрыла комнату в Ваканде, как жесткое одеяло, которое задушило их всех. Скотт широко раскрыл рот и глаза. Лоб Бартона был нахмурен, а руки сжаты в кулаки. Ноги Ванды плотно сжались под ней, ее красной энергии нигде не было видно. Уилсон закусил губу и никак не мог посмотреть на экран. Т'Чалла не выглядел удивленным, его руки были аккуратно сложены на коленях. Стив пристально смотрел на человека на экране, его пальцы несколько раз теребили подол рубашки. А Баки? Баки не мог отвести взгляд от мужчины, который напоминал Говарда Старка (метал на плоти, кровь покрывающая серебрянный титан), но все еще им не являлся. Этот ухмыляющийся, эйфоричный человек, который совсем не был похож на других, напомнил ему его. Этот мужчина с пустой улыбкой и уставшими глазами, скрывающие невидимые ужасы (моя мама была права, в ночи есть блюз[3]). Баки не знал, как относиться к Старку. Но у него появилась идея. — И это, мои друзья, Пункт об Экстренном Разборе Полётов, — Старк откинулся на спинку кресла, гордая ухмылка озарила его лицо. — Прошло два с половиной месяца, но он наконец-то здесь. Он не может быть полностью реализован до тех пор, пока члены комиссии не определятся, но он здесь и реален, и это хоть что-то. И он будет работать. Он не будет идеальным, и с этими узлами еще нужно будет разобраться. Но ничто не идеально. А это... лучше, чем ничего. Мы живём с тем, что имеем, и мы собираемся заставить его работать. Мы можем. И это, — Старк поднял толстую стопку бумаг, которая лежала на столе, вне их поля зрения, — это начало. Нам еще многое предстоит сделать. Придется ввести ревизию на героев в масках, оспорить задержание без испытательного срока, поднять вопрос о несовершеннолетних и многое другое. По крайней мере, он что-то делает, не мог не думать Баки, оглядывая их клетку с дорогими коврами. — Но я дал обещание Питеру, — Тони пошевелил бровями. — Как только Пункт будет принят, я возьму перерыв. Небольшой перерыв, даже не на день, но перерыв. Для него. Он сказал, я слишком много работаю. Так что я собираюсь закончить дизайны для четырех-в-одном фиджет кубиков [4], и я ухожу... отдыхать. И под отдыхом я подразумеваю умчаться в Квинс и помочь этому ребёнку с проектом по физике для старших классов, как будто ему это нужно или он не сделал его раньше. Миллиардер улыбнулся. Это была другая улыбка, не яркая, но счастливая и каким-то образом передала больше эмоций, чем все остальные. — Сегодня хороший день, — сказал Старк, перед тем как взглянуть на потолок. — ПЯТНИЦа, конец записи. Экран погас. Все молчали. — Он... он сделал все это? — Лэнг заговорил первым, шок все еще отражался на его лице. Т'Чалла кивнул. — Погоди, ты знал? — Бартон наклонился вперед. — Конечно, — Т'Чалла. — Постоянный представитель Ваканды, Себеса, был необходим для принятия этого пункта вместе с мистером Старком. — Так Тони... он планировал все это? — спросил Стив, его голос был низким и тихим. — Да, мистер Старк предложил первоначальный проект Пункта, — подтвердил Т'Чалла. — И это было с самого начала? — Скотт повторил вопрос, который задал раннее. Ему ответил Стив: — Что-то вроде того. Поправки были... предложены после подписания. Ничего особенного, но... — Стиви. — Но их предлагали? — Выражение лица Бартона было непроницаемым. Стив кивнул. Бартон отвернулся от своего лидера (бывшего лидера? Ты не можешь быть лидером, если у тебя нет команды). Стив с трудом сглотнул, когда Скотт снова повернулся к телевизору, Ванда уставилась на свои руки, что можно было истолковать только как страдание, а Сэм бросил на него недоверчивый взгляд. Баки не сжал руку Стива. Экран загорелся. Старк был одет в темно-серый халат, его волосы были мокрыми и растрепанными. Голос Сэма был пустой: — Шестое июля, восемь двенадцать утра. Казалось, Старку потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы начать двигаться, и изображение превратилось в видео. Напряжение наполняло (опустошало) тела людей в комнате, пока человек в экране телевизора долгое время оставался неподвижным. Пока Старк не пошевелился, едва подняв голову. — Я много думал в последнее время, — начал гений, его голос ничего не выдавал. — О прошлом, настоящем, будущем. Обо всех трёх временах, но больше всего о прошлом. Что случилось, и к чему это привело. О чем-то подобном. Баки думал о чем-то подобном очень часто. — И больше всего об Альтроне, — Тони не улыбался в этот раз. Баки знал об Альтроне, он видел, что случилось в Соковии по телевизору, и Стив рассказывал ему. — Вы думаете, что знаете, когда происходит худшая вещь в вашей жизни. Вы думаете: "Нет ничего хуже, чем это, не так ли?" И вы всегда ошибаетесь. Точнее сказать, я всегда ошибаюсь, — Баки почувствовал как Стив зашевелился рядом с ним на диване. Он не смог заставить себя посмотреть на друга. — В первый раз, это была смерть моих родителей, — мужчина на экране приподнял брови. Баки невольно вздрогнул. — Потом случился Афганистан, и я понял, что ошибался. Думал, в этот раз оказался прав, но нет. Отравление палладием доказало обратное. Потом Нью-Йорк, и я подумал: "ничто не сможет переплюнуть огромную дыру в небе и я ведь чуть не умер". Ошибся. Но думать, что Пеппер умерла – было хуже всего. Найти ее живой, но все равно потерять, тоже причиняет боль. Меньшую, но до сих пор. Стив не издал ни звука при упоминании Пеппер и Тони, но Баки почувствовал, как он напрягся. Он чувствовал эмоции друга также хорошо, будто всегда имел такую возможность. — А потом я изобрёл робота-убийцу, стремящегося уничтожить Землю и я был так уверен, что я добрался до конца. Худшая вещь, — Тони скривился. — Я ошибся. Потому что я всегда ошибаюсь в подобных вещах. И я ошибаюсь прямо сейчас, должно быть. Но я даже представить не могу, что может быть хуже этого. Я не хочу. Потому что, серьезно, ничто не может быть хуже, чем то, что я чувствую сейчас. — И именно в этот момент Баки взял Стива за руку. Тогда, когда Капитан опустил голову, словно он не мог больше смотреть на мужчину на экране. (Штормовая погода, штормовая погода, и я просто могу взять себя несчастного в руки[5]) Впрочем, Баки видел, что Старк выглядел таким же сломленным, как, вероятно, чувствовал себя Стив. — Но я могу представить это. Потому что я видел. Ванда показала мне. Старк блеснул пустой улыбкой, лишенной всякой радости. Все головы повернулись к Алой Ведьме, глаза которой расширились, а руки задрожали. — И это определённо хуже, — Баки увидел как Сэм поднял голову вверх, его глаза были полны невысказанными знаний, как будто он вспомнил что-то, чего Баки не знал. — Я... я никому никогда не говорил, — миллиардер посмотрел на свои руки, — даже... даже Роджерсу, — дрожь. Стиви не плачь. — Я немного рассказал Нику. Но кто знает, где он сейчас? 'Я просто старик, которому ты очень дорог'. Ну и где ты, Фьюри? Очень дорог, как же... Бартон напрягся. Баки никогда не встречал директора ЩИТа, кроме того случая, когда пытался убить его в Вашингтоне. Но он знал, что Бартон знает его лучше, чем остальные. — Альтрон – моя вина. Я беру всю ответственность за то, что создал его и не сказал остальным. Я виноват, — Старк нахмурился. — Но... но я никогда не называл им причину. Что я тогда сказал Брюсу? 'Я обеспечу Землю несокрушимой броней'? Я пытался объяснить, пытался сказать остальным, почему нам нужен Альтрон, но... я никогда не был хорош в том, чтобы объяснить, что именно я имею ввиду. Разговоры – не моя сильная сторона. — Баки не знал, верить ли этому. Все, что он видел ранее, Старк казался хорош в разговорах (пустые разговоры – зло). — Я не поэт, я механик. А механики изобретают вещи, так что я изобрёл монстра. — (Если вы настаиваете на том, чтобы сказать, что я просто проблемный ребенок, вы привлечете все мое внимание [6]) рука Стива упала, и Баки бросил взгляд на своего друга. Руки обхватили голову, дыхание неровное, колени дрожат. Стиви. — Он не должен был стать таким. Он должен был защищать их. Потому что я... я не могу видеть, как они умирают. Не снова. Не по-настоящему. Стив оторвал взгляд от своих рук. Глаза Ванды расширились. Баки не скучал по тому, как мерцающая красная энергия танцевала вокруг ее пальцев. — Вот, что она показала мне, — сказал Тони, обращаясь к камере, его взгляд будто был устремлен на каждого из них. — Всех их, мёртвыми. Кроме меня. И прямо перед тем, как Стив... перед тем, как он умер, он сказал, что это была моя вина. Что я мог спасти их. Мог сделать больше. Он спросил, почему я не пошёл до конца. Баки схватил Стива за руку, не обращая внимания на то, что тот пытался вырвать ее. Он крепко сжал ее и увидел руку Уилсона на колене Стива, успокаивающую и настоящую. От Баки не ускользнули взгляды, брошенные на Ванду, в ужасе смотревшую на экран. — Альтрон был... должен был стать защитником, — Лицо Тони было расстроенным, в морщинах глаз читались сожаление и что-то еще. — Я должен был обеспечить Землю броней, защитить всех от опасности из космоса. Они не видели, что было там, наверху, но я видел! Это апофеоз... Ник был прав, мы не можем сражаться с чем-то подобным. Стив сказал, что проиграем мы тоже вместе, но проиграть – значит умереть, а я не могу видеть, как они умирают. Баки видел, как Ванда зажмурилась, слышал прерывистое дыхание Клинта, видел, как Лэнг прикрыл лицо рукой, слышал, как Сэм громко сглотнул, увидел, что Т'Чалла был в смятении. Почувствовал, как рядом с ним не выдержал Стив. На экране, казалось, Тони сражался со слезами. — Я не могу. И если они погибнут... это будет моя вина. Потому что я не защитил их. Потому что сделал недостаточно. Просто посмотрите, как близко мы подобрадись к этому! Альтрон чуть не убил их всех! Он убил брата Ванды, — сдавленный звук, — и испугал Брюса! А соглашения отпугнули их всех. Все, потому что я не сделал достаточно. Я должен был защищать их, но как я могу сделать это, если они за тысячу миль от меня?! Я не могу защитить их, если они там... — Ох, Тони, — голос Стива и глухим и сломанным, а Баки не помнил, как успокоить его. — Я всегда лажал в том, как защищать людей, так что это не имеет смысла, — Тони ухмыльнулся, болезненно и мучительно. — Не смог защитить Пеппер, она ушла, потому что я старался, не смог защитить Хэппи, не смог защитить Роуди. Не смог защитить Ванду... Упомянутая девушка смотрела на него в замешательстве, смешанном с пониманием. Как будто она знала правду, но не могла принять ее (грех сказать неправду миллионы сердец были разбиты просто потому, что эти слова были произнесены [7]). Старк помолчал с минуту. Его глаза были отражением глаз Стива. Карие выражали сожаление, а голубые – горе. — Вы знаете, что означает имя Ванда? — молчание, — Оно означает ‘странник’. Вполне оправдано. Если подумать, — молчание. — Что там Роман Пэйн сказал? ‘Странствовать – значит быть живым'? 'Она была странницей, капля свободной воды. Она не принадлежала ни мужчине, ни городу' [8], — все взгляды метались от Ванды к экрану. — Странница... — сказал Тони себе. — Вы не можете закрыть странницу, не так ли? Вы не можете защитить ее, когда странствие сохраняет ей жизнь. Вы не можете обеспечить ее безопасностью, не важно, как сильно вы стараетесь. А я, черт возьми, старался. Красная энергия блестнула и погасла в руках Ванды. — Я старался держать ее в безопасности, от всего. От мира. От холодного и злого, очень злого, мира. От мира, которому плевать, если ты ребёнок, — он остановился. Старк сглотнул, его брови сошлись на переносице. — Но она не ребенок. Она взрослая. Питер. Питер ребенок. Ребенок, которого я привёл на битву. Не важно, что я даже не предполагал, что все может так обернуться, но я привёл его туда. Я дал ему новый костюм, но я привёл его. Сказал, держаться подальше, только защищаться, рассказал слабые места Роджерса, рассказал за что он будет сражаться и отправил его домой сразу же как его ранили, но я привел его туда. Господи, ему только пятнадцать. О чем я думал вообще?! 'Я пытаюсь уберечь Мстителей от раскола!' — слова эхом отразились в голове Баки. — Я не смог защитить Ванду от всего мира. Пытался обезопасить в одной тюрьме, лучшей чем Рафт, но и от него не смог защитить, — Старк потряс головой. Все замешательство из взгляда Ванды ушло, осталось только понимающие переосмысление. Понимание, сожаление и боль. — И я не смог защитить Питера от ранения. Не смогу и от всего мира тоже. Но я, черт возьми, попытаюсь, — Старк потер уставшие глаза. — ПЯТНИЦа, девочка? Выключи запись, пожалуйста. Экран погас. Несколько мгновений тишины. — Он прав, — Ванда не на кого не смотрела. — Ванда, ты знаешь, что... — Ванда остановила Клинта, посмотрев на него полными слез глазами. — Я показала ему это. Показала, как все его друзья умирают из-за него, — ее голос дрожал. Сэм вздохнул, а Стив выглядел безжизненно. — Он может быть тем, кто сделал Альтрона, но я дала ему идею. Если он механик, то я архитектор. Вина за Альтрона и все его разрушения висит на мне так же, как и на Старке. Только он взял всю вину на себя. — Ванда, это не правда, — голос Бартона звучал как у заботливого отца. — Нет, правда, — Ванда посмотрела на Стива. — Вы все смогли простить меня, но не смогли простить его на самом деле. Никто не нашёлся ответом. Баки не знал, как относиться к Старку, но кажется у него появилась идея. (Возможно ли разомкнуть круг? Постепенно, господь, постепенно [9]).