Запрет

- Я дома, - кричу, закрыв за собой дверь и уже снимая обувь. Где-то из глубин квартиры тут же послышался детский смех и топот маленьких ножек. - Папа, папа! – Амая повисла на мне, крепко обхватив ручонками за талию, чтобы удержаться. – Наконец-то ты пришел! А знаешь, бабушка мне сказку читала. - Акира, ну неужели... эта чертяка умудрилась разбить вазу, что тебе подарила мать Минако. Осколки по всей кухне разлетелись... Тяжело вздыхаю и лишь улыбаюсь – все равно та ваза мне никогда не нравилась, так что дочка лишь услугу оказала, – и беру Амаю на руки, потрепав девочку по волосам, из-за чего смех повторился. - Главное, что с вами двумя все хорошо. А остальное совсем не важно, - прохожу в комнату, где раньше стояла ныне разбитая часть искусства, и буквально падаю на диван, прижав дочь к груди. Малышка свернулась калачиком, уткнувшись носом мне в шею, и закрыла глаза, тихо засопев. - Ну вот как у тебя это получается? – зашептала мама, присаживаясь рядом и с умилением глядя на успокоившуюся внучку. – Я весь вечер с ней бьюсь – и сказки читала, и песенки детские пела, – а она словно маленький сгусток энергии: носится по квартире и требует папу. Женщина тихо засмеялась, прикрыв рот рукой, а я осторожно поцеловал Амаю в лоб, стараясь не разбудить. Действительно, она всегда была очень активным ребенком, Минако частенько не удавалось справиться с собственной дочерью, что с легкостью выходило у меня. Видимо, девочка пошла характером в папашу. Мы с женой поначалу хорошо ладили, но затем влюбленность прошла, а житейские проблемы обострились: нужно было платить за жилье, растить дочку, а работа постоянно выжимала все соки, не оставляя силы на семейные перебранки, поэтому я просто уходил в другую комнату, когда Минако не выдерживала и начинала выяснять отношения, не стесняясь присутствия ребенка в помещении. В конце концов я не выдержал и подал заявление на развод, а дочка осталась со мной, приняв первое в своей жизни настолько важное самостоятельное решение. В принципе, бывшая жена не была особо против, однако еще пару лет пыталась вернуть ребенка себе, что, естественно, у нее не вышло. - Нужно ее уложить, пока не проснулась, - захлопотала мама, забирая Амаю из моих рук и направляясь в ее комнату. – Ты тоже не особо задерживайся, Аки. Ужин на столе, но только его нужно разогреть, и насчет работы... - Мам, не переживай, я уже не маленький, - улыбаюсь такой заботе и едва заметно вздыхаю – я навсегда останусь для нее маленьким мальчиком, пусть мне хоть пятьдесят стукнет. – Спокойной ночи. Она вздыхает и качает головой, но все же улыбается и скрывается в комнате внучки, а я выхожу на кухню и подхожу к окну, по пути доставая мобильный телефон и выискивая в телефонной книге знакомый номер. *** Я уже подъехал к дому, когда внезапно осознал, что хочу вернуться в это место. Да, это странно, но я хочу тихо войти в прихожую и тут же услышать причитания жены и нелепые нападки с ее стороны по малейшему поводу и без оного. Хочу устроиться за ноутбуком, прихватив с собой нехитрый ужин, который сам же и приготовил, и снова работать до ночи, погрузившись с головой в сметы и таблицы, куда Кейко заносит данные клиентов. Да, я хочу этого. А еще мне жизненно необходим алкоголь. Желательно покрепче и побольше. Только с его помощью я смогу ненадолго покинуть реальность, не думать о проблемах и об отце, не думать ни о чем, кроме работы. Да, именно это слово должно занимать весь мой разум, а не какие-то там Акиры Сузуки... Телефонный звонок разорвал тишину, когда я сидел в автомобиле и уже собирался отстегивать ремень безопасности. Как говорится, помянешь черта... - Слушаю. - Добрый вечер, Таканори. Как отдыхается? – этот непринужденный голос уже давно раздражал меня, но еще никогда мне не хотелось приложить о стену его обладателя так сильно, как сейчас. - Ты мне звонишь, только чтобы испортить вечер? – вздыхаю и потираю двумя пальцами переносицу, понимая, что дико устал. Я больше не хочу играть в эти игры. Мне необходим покой и несколько минут абсолютной тишины. – Говори, что тебе нужно, или я бросаю трубку. - Ты не можешь просто пообщаться со мной пару минут? – это прозвучало... устало? Да, мне вряд ли могло послышаться: в голосе Акиры сквозила какая-то апатия как следствие усталости. Прямо как у меня. Откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза, позволяя телу расслабиться, а мыслям – уйти в свободный полет, совершенно не фильтруя их. Оказывается, это очень легко. - Да, могу. Ведь у меня не получается скрыться от тебя, ты меня везде находишь и словно привязываешь к себе. Зачем, Акира? Зачем я тебе? Молчание в трубке длилось несколько секунд, после чего в динамике раздался хрипловатый голос: - Я не привязываю тебя, просто... просто мне хочется общаться с тобой. Я хочу тебя, Таканори Мацумото. Видимо, не только у меня снесло крышу этим вечером. Снова тишина, но теперь уже с моей стороны. Я не знаю, что можно ответить на такое заявление да еще и со стороны мужчины. Просто не знаю. - Така? Ты меня слышал? - Д-да... Я слышал. - И что скажешь на это? Сглатываю и открываю глаза, положив руку на бедро. Может, переспать с ним, раз по-другому он не отстанет?.. Мне все равно терять нечего, от одной ночи с мужчиной гомосексуалом я не стану, зато, возможно, хоть заживу спокойно. - Я не против. Когда? – смотрю в лобовое стекло, как первые снежинки тихо кружатся в воздухе, создавая неповторимый по красоте, но холодный танец. Хотел бы я вот так лететь и не знать, что где-то там живет Сузуки Акира и что существует неприметный Таканори Мацумото, который почему-то вдруг стал целью этого самого Сузуки Акиры. - Что, вот так сразу? – на другом конце линии усмехнулись, заставив сжать руку в кулак, но я успокоил себя усилием воли. Осталось потерпеть совсем немного, и я наконец-то избавлюсь от его общества. - А что? Неужели расхотел? - Нет, ни за что. Я так долго добивался этого и не хочу отказываться, когда желаемое так близко, да еще и само идет ко мне в постель. Снова закрываю глаза и едва заметно улыбаюсь – теперь он стал таким, каким я встретил его впервые. Признаюсь, такой Сузуки мне нравится больше, он как-то... роднее что ли. - Этого ответа я и ожидал, Акира, - я не сдержал смешка, а рука медленно расслабилась, снова спокойно располагаясь на моем бедре. - Я настолько предсказуем? – наверняка не ошибусь, если предположу, что он улыбнулся: это слышно по интонации его голоса. - Ты не представляешь, насколько. - Мм... Поверь, в постели я смогу тебя расшевелить так, что ты сам попросишь большего. Я подавился воздухом, когда услышал эту пошлую фразу, и моментально покраснел, сжав в пальцах грубую ткань джинсов. Это... уже слишком. Он сказал это таким непринужденным тоном, словно говорил о погоде за окном, что я невольно подумал: а сколько у него было таких, как я? - Похоже, ты еще не готов к такому, я прав? – делано-скучающий тон и совершенно невинная фраза выбили меня из колеи в момент. И правда, может, я просто не готов? - Плевать, даже если не готов. Сам не заметил, что сказал это вслух, но уже поздно – сказанного не воротишь. Вот и я не собираюсь отказываться от своих слов, какими бы они не были. - Тогда, спокойной ночи и эротических снов, Така-кун. Скоро они станут реальностью... Вот же черт! После такого мне хочется спросить себя, на что я вообще подписался. Каких, мать его, эротических снов, я же не девчонка-девственница какая-нибудь, а вполне состоятельный мужчина, не способный думать о чем-либо пошлом ввиду горы работы, которая на него свалилась. И меня совсем не интересуют мужчины. Совсем. И блондины тоже. Вытаскиваю ключи из замка зажигания и выхожу из автомобиля, предварительно закрыв окна и затем заперев двери, продолжая уверять себя в том, что меня привлекают лишь женщины. Прекрасный, слабый пол... Я должен смотреть лишь на их длинные, стройные ножки и очаровательную грудь. Я – мужчина, и я не должен смотреть на мужчин. Ведь так? С этим ворохом мыслей я и вошел в дом, разрываемый противоречиями и встречаемый надменно-презрительным взглядом жены. Почему-то сейчас и я сам посмотрел бы на себя именно так. Я жалок.