***
Терапевт светлым пятном выделялся на ступенях возле двери 221Б по Бейкер-стрит, что находилась вблизи кафе. Мужчина обладал необычной внешностью: голова была покрыта копной светлых густых волос, а на лице выделялись аккуратные бакенбарды, плавно переходящие в тонкую полоску усов. Его глаза закрывали солнцезащитные очки, хотя небо было затянуто тучами, а на улице крапал небольшой дождь. На нём был бежевый пиджак в белую полоску, и, в дополнение образа, брюки-клёш. Рядом с его ногами находился грузный портфель. Он весь был словно путешественник во времени, неожиданно появившийся здесь из семидесятых годов. Миссис Хадсон приходилось видеть людей, которые словно явились из её прошлого, но она явно не ожидала увидеть подобного человека на пороге своего дома. — Вы… вы доктор Уильям Скотт? Психотерапевт? — слегка оторопело спросила она. Миссис Хадсон, конечно, верила Молли, но… этот мужчина выглядел так… так… она даже не могла подобрать слов для его описания. — Да, а вы, должно быть, миссис Хадсон? — он был обладателем характерного американского акцента. Она неуверенно пожала протянутую им руку. — Ах, да. Что ж… проходите, — она освободила дорогу, и, когда он прошёл, в нос ей ударил сильный запах одеколона. Они поднялись наверх. Мужчина на долю секунды остановился, слегка встряхнув головой, будто бы отгоняя от себя ненужные мысли, но потом продолжил осмотр комнаты. — Мне определенно нравится эта комната, миссис Хадсон. Череп, пулевые отверстия на нарисованном улыбающемся смайлике… — он прошёл мимо перечисленных объектов, дойдя до охотничьей шляпы, которая лежала возле ноутбука Джона. — Да, это всё действительно великолепно… — его голос слегка дрогнул. — Ну, я полагаю, что могу спуститься вниз и поставить чайник. — Звучит чудесно. Мне обычную чашку кофе, если можно. Она вышла из комнаты, тяжело вздохнув своим мыслям. — Должно быть, мы все сейчас в действительно большом отчаянии, — негромко обратилась сама к себе миссис Хадсон.1.
18 апреля 2018 г. в 17:12
— Ох, Джон… — мягко сказала миссис Хадсон, войдя в комнату с чашкой чая, — я думаю, что пришло время поговорить.
Джон, накрытый одеялом, лежал на диване, бессмысленно уставившись на уже неактивную страницу своего блога.
Опять.
Он делал это на протяжении уже нескольких недель, вновь и вновь перечитывая названия прошедших дел. И Джон не мог не улыбаться, когда вспоминал случаи, которые они вместе пережили.
Здесь находилось самое первое дело, которое они раскрыли вместе с Шерлоком - «Этюд в розовых тонах». На этой странице Джон изложил историю о таксисте, который благодаря помощи Мориарти начал играть с людьми, доводя каждый раз до одного и того же исхода. Но эта история была лишь частью скелета, из которого состоял блог. И, пожалуй, Джон не мог рассказать в нём, как то удивление и восхищение, которые он испытал при знакомстве с дедукцией Шерлока, сменились на безмерную тягу к самому детективу.
С той ночи, когда Джон убил таксиста, и все последующие после нее, он не мог перестать думать о своем компаньоне, который теперь бездыханно погребен под слоями земли. О том, как тот выглядел в этой глупой шляпе, о его внимательных серых глазах, которые узнали о Джоне всё, но… но за всё время не смогли увидеть истинных чувств, что бушевали в душе доктора.
И теперь он уже никогда не сможет рассказать Шерлоку об этом.
Прошло три месяца с момента, как Шерлок прыгнул с крыши больницы Святого Варфоломея, но Джон до сих пор пребывал в состоянии шока, и никак не мог прийти в себя. Каждое утро он просыпался, в ожидании вот-вот найти мозги в холодильнике или кровавое месиво в микроволновке, но каждый раз находил только засохшие маринованные огурцы и холодный пирог. Вся атмосфера в доме, куда бы он не пошёл, была ледяной и мёртвой.
С того самого дня он буквально обитает в доме 221Б по Бейкер-стрит. И за всё время он выходил только в магазины, да и то, только в том случае, если миссис Хадсон отказывалась сама покупать ему продукты. Единственным источником развлечений для него был отрешённый просмотр телевизора или старых дел в блоге. Этим он сейчас и занимался.
Джон был полностью потерян.
— Я в порядке, миссис Хадсон. Просто хочу побыть один, — пробормотал Джон, даже не потрудившись повернуть к ней голову.
— Нет, ты не в порядке, Джон Ватсон! — строго сказала она, громко поставив чашку на столешницу и грозно приблизившись к нему, — ты здесь находишься целыми днями, погребённый в скорбь и страдания. Каждую неделю ты всё сильнее и сильнее впадаешь в депрессию. В комнате сейчас ещё больший беспорядок, чем был при Шерлоке! Это ещё упуская то, что ты недоплачиваешь за аренду. От того, что я твой друг и забочусь о тебе, я не перестаю быть твоей домовладелицей!
Джон, признаться, испытал лёгкий шок, и даже испуг от её слов. Ему иногда приходилось видеть, как миссис Хадсон уподоблялась грозному дракону, и он был рад, что не попадал под её руку в такие моменты. Когда она хотела, она могла стать настоящим стихийным бедствием.
— Прости, — она вздохнула, — смерть Шерлока — это ужасное потрясение для всех нас. И я понимаю, что ты оплакиваешь его дольше, чем остальные, потому что вы были близки… Но уже достаточно, это длится слишком долго. Шерлок, несомненно, хотел бы, чтобы ты его отпустил и начал жить своей жизнью.
Джон повернулся к ней лицом: слезы безостановочно стекали по его щекам.
— Это сложно, но… вы же знаете, что я чувствовал к нему…
Миссис Хадсон сочувственно кивнула. С самого начала она знала, что они могли бы быть замечательной парой, она поняла это даже прежде, чем эти двое хорошо узнали друг друга.
— Я думаю, что тебе нужно снова обратиться за помощью к психотерапевту.
С губ Джона сорвался стон, он уже увидел достаточно психотерапевтов на свою жизнь. Стоимость их услуг огромная, и при этом все они дают один и тот же совет, который он может получить бесплатно в том же интернете.
— Перед тем, как ты возразишь, Молли рассказала мне, что в Лондоне появился психиатр, и он, по всей видимости, довольно хорош. И что ещё лучше, он приходит на дом, — затем, понизив голос, она пробормотала себе под нос: — хотя, тебе не помешало бы выбраться из дома.
Джон встал. Одеяло собралось вокруг его ног и показало интересный выбор нижнего белья и пя́тна от чего-то съестного на открывшейся безрукавной майке. В этот момент миссис Хадсон поняла, что приняла правильное решение, когда затеяла встречу с психотерапевтом.
— Полагаю, у меня нет другого выбора, — сказал он, и лицо миссис Хадсон засияло.
— Я знала, что ты скажешь это!
С первого этажа раздался стук. Джон метнул взгляд на домовладелицу, уже догадываясь, кто это мог быть.
— Вы уже… — у Джона вырвался невольный вздох.
— …уже договорилась, да, — отрезала она, робко переведя взгляд в сторону. Она схватила наполовину пролитую чашку чая и отправилась к двери, — я уберу часть этого бардака и чем-нибудь займу врача, а вы пока сделайте что-нибудь с шоколадом на своих губах.
Она поспешно забегала из угла в угол, собирая такие экземпляры, как десятинедельные носки и огрызок яблока, который был настолько старый, что, возможно, являлся плодом самого Эдема. Закончив, она буквально помчалась вниз по лестнице, чтобы открыть дверь прибывшему врачу.
Тем временем, Джон уже принимал свой первый душ за несколько дней. Вода каскадом падала на его спину, снимая всю напряжённость, которая висела на его душе до этих пор.
Он высох и побрился на скорую руку, остригая на лице сразу несколько участков. Но, увидев только начавшие расти усы, он на пару секунд остановился.
«Что ж… это не выглядит так уж плохо. Может, стоило бы отрастить их…»