Чертополох

От одного только взгляда на эту рожу… Да на всего киборга целиком если глянуть, становилось жутко! Станислав пальнул еще раз. Попал. Не в голову только. Жаль! А расслабляться некогда. Он бросил севшую батарею на пол и на ходу присобачил новую к бластеру, отступая за одну из колонн. Машина для убийства равнодушно скосила глаза, чтобы поглядеть на свежую дыру в собственном плече. Кажется, левом. Станислав моргнул. По коридорам пещеры зазмеился туман, дым ли… Киборг двоился, троился, зеркалился по неясному поводу. Но вдруг этот монстр стал прежним и снова попер в атаку. — Врешь, не убьешь, жестянка! Хорошо еще, колонны мешали, вырастая из потолка и пола с рекордной скоростью в самый подходящий момент, задерживали смертоносную машину в паре шагов от возможности дотянуться, чтобы прикончить… Только его? А как же остальные ребята? Станислав напряг слух. Какая жуткая, какая гулкая пещера! Теперь он вспомнил: да, остальных киборг уже перебил. Так что сейчас отовсюду, еще и усиленное эхом, звучало только ровное, механическое в своей точности дыхание кибербойца террористов, отправленного на зачистку данного квадрата. Нет, еще можно было разобрать тихий и какой-то неровный, дерганый скрежет: это росли колонны, чтобы оказать помощь человеку в бою с противником. В неравном бою. Туман еще немного сгустился и запах чем-то горелым. Что это? Варенье?.. Станислав опять прицелился, изо всех сил пытаясь выровнять дыхание после бега. Не вышло. И в боку у него кололо все отчетливее. Ничего, пусть. Зато он дождался, пока вражеский киборг обогнет очередную колонну, чтобы подойти ближе. Пора снова целиться. Но тут примерно в середине бластера что-то щелкнуло, хрюкнуло и начало разваливаться на части, прямо на глазах превращаясь в песок. Фиолетовый. Может быть, с Шоарры? — Вот тебе! Угостить киборга еще тремя выстрелами удалось. И как… Тот аж зашатался. Правда, это его не слишком притормозило. Станислав бросил в туман последнюю обойму и вдруг понял, что отступать больше некуда: коридор остался почему-то всего один, и в том застыл его противник, а за спиной выросла новая стена с барельефами. Обычными такими. Стандартный набор того, что в катакомбах принято изображать. Конный воин, дракон, плазмомет. Станислав такие сюжеты много-много раз видел раньше, хотя и не помнил, где. Или когда. Но до искусства ли тут, раз киборг подходил всё ближе, а бластер успел не только рассыпаться в пыль, но еще и развеялся по ветру?! Да еще колонны перестали расти. Запахло капустой и чем-то теплым. Очень хорошо знакомым, ну! Это что, тесто? Станислав нахмурился. Откуда в необитаемой пещере взяться чему-то подобному? А если принюхаться внимательней… Точно. Горелое варенье тоже никуда не делось. Ладно. В обитаемом космосе бывало всякое. И куда более вонючей природы, ему ли не знать. А вот барельефы?.. Их-то здесь не было, когда его отряд спустился в пещеру! Или все-таки драконы и конники с плазмометами здесь были? Станислав не помнил. А страшно обгоревшая, едва живая тварь по-прежнему наступала. Тупо и настойчиво цеплялась за выданную ей команду. Перла напролом, круша колонны всё быстрее, сшибая заодно храбрых рыцарей и крылатых многоглавых рептилий с древних стен. Станислав чихнул. Нет, запах подгоревшей выпечки, явно домашней, не примирил его со смертью, которая должна была вот-вот наступить, ясное дело. И все-таки… На него вдруг хлынуло и обрушилось не хуже цунами какое-то отстраненное, даже немножко философское спокойствие. Поставленную командованием задачу отряд выполнил. Потери были неизбежны. А этот террористский киборг, последний, что все еще остался на ходу… Мало ли. Вдруг киборгам тоже нравилось быть? Например, чтобы сшибать одно колено вон той колонны за другим. Коленца. Или все-таки коленья? Вроде так назывались похожие с виду составные части стеблей бамбука, и тот умел очень активно расти. Эх. Кому сказать — не поверят. Жить осталось всего ничего, а в голову лез школьный учебник по ботанике. Глупо-то как! Зато дыхание выровнялось, и то счастье. Правда, толку от него?.. Киборг террористов как в замедленной съемке из двухмерных еще, старинных кинолент почтенного возраста ускорил шаг, вынул из клубов дымного тумана копье, по виду музейное. И швырнул его! Станислав увернулся. На каменный пол у его ног тюкнулся барельеф. Верней, не вся эта красотища, но ее обломок довольно солидных размеров. Станислав пригляделся: это был плазмомет. Хм… — Подавись! Туман опять начал сгущаться, темнеть и вонять гарью. Всё отчетливей! Глаза киборга, ударенного каменюгой, вспыхнули красным в толще этого дымотумана и погасли. Навсегда?! Каменный плазмомет неприятно холодил руки. Оттягивал их он тоже не очень-то слабо. Тяжелый… Зато дым вдруг рассеялся. Или туман. Без разницы! Откуда-то сверху в дыру с неровными, будто обкусанными краями, проделанную неизвестно кем, заструились лучи солнца. Обычные такие, утренние. Теплые. А на плечи Станиславу опустились узкие, маленькие ладони. Женские. — Наши победили. Ты победил. Сынок, война закончилась. — Мама?! Она улыбнулась. Так сердечно! Тепло. Она стояла так близко!.. А лучи солнца делали ее любимое домашнее платье в цветочек золотым. — Мы с папой очень гордимся тобой и любим тебя. Пожалуйста, возвращайся домой. Как можно скорее! А то я тебе пирожков напекла. — С капустой? — Да. И с вареньем. Торопись, милый. Знаю я вас, космодесантников: задержишься на военной базе, а пироги тебя не дождутся и простынут. Ну, остынут… Я так хотела сказать, но вдруг ошиблась. Извини. Она вынула из воздуха антикварную расческу и начала приводить его голову в порядок. Как много лет назад, когда Станислава только-только приняли в старшую группу местного детсада, где он в первый же день подрался с каким-то придурком до синяков и общей взъерошенности. Нет, не по той причине, что был задирой: вступился за другого мальчика, пухловатого такого. Придурок обозвал беднягу жиртрестом и отобрал у него игрушечный звездолет. Ох, и орала же потом дура-мамаша любителя обзывалок и чужих вещей… — Мам! — Что, родной? Он и хотел, и не хотел отстраниться. Но то ли с простывающе-остывающими пирогами что-то было не так, то ли… Станислав напряг память. В школьные годы у него по русскому языку была честная тройка с плюсом. Даже если покойная мать ему приснилась, что-то в этом сне явно не так… Да. Вот же оно! Мозоли. У его матери не было мозолей на руках. Никогда. Даже после выходных на даче, куда после маминой смерти перебрался отец, да так там и остался, выбираясь в город раз в полгода, а то и реже. Впрочем, так ли это важно, если кошмарный сон вдруг стал другим? Абсолютно другим?.. Заверещал будильник. Мама вздрогнула и растаяла, уронив расческу. Та исчезла вслед за ней. Очень быстро. Как и неподвижный сдохший киборг, и покореженный барельеф, и вся пещера. Станислав медленно, с осторожностью разлепил веки. Негромко велел побудочной мерзости заткнуться. Изображение будильника понятливо дернулось где-то в районе компьютерного терминала и погасло. В комнате стало тихо. Станислав поморщился. Голова прямо-таки раскалывалась. Нет, не так. Болело у него всё!.. Тело. Станислав прислушался к собственным ощущениям. Было правда мерзко. И особенно почему-то досталось пояснице. А еще не покидало его почему-то гадкое тянущее чувство, как если б он пообещал кому-то бесконечно родному и близкому сделать что-то важное, но заснул. А проснувшись, совершенно забыл, о чем шла речь. Строго говоря, любой связной мысли номер один, которая могла бы посетить его вслед за пробуждением, не было. Вторая отсутствовала тоже. Как и третья, и четвертая. Лишь с пятой, если не шестой, а то и тридцатой попытки у Станислава получилось более-менее внятно сформулировать про себя, а потом уж и вслух, кто он, где он и что здесь делает. Потом вспомнилась «колевка». Очень забористая. Но так ведь не годится! Станислав поморщился опять. Кажется, именно с Колей и кем-то третьим шумно и вроде как дружно отмечался День военно-космического флота. Или вовсе не он, а День космическо-десантных войск? Смотреть на календарь было трудно: его проекция расплывалась, прыгала по стене, норовила отскочить в сторону и рассыпаться на тысячу копий, гадина виртуальная! Кое-как, с очередной попытки номер …дцать, Станислав наконец-то сфокусировал взгляд на календарной странице, а не только вспомнил данные, которые содержала его собственная паспортная карточка. Так. Все-таки День КДВ, если календарь не соврал… И в фонтане купнулись тоже. Вроде бы. Традиция. Ох, но сколько же было употреблено «колевки»!.. Или он пил не ее, а «плазму»? Был и такой напиток в баре, куда их компанию занесло… Кажется. Что ж, проехали. Теперь он дома. Вот счастье-то: на столе поблескивал в рассветных лучах солнца аж полный стакан воды. Как и отрезвин в количестве пяти таблеток. Станислав кое-как оторвал себя от дивана, чтоб двинуться к спасительной влаге и огрызку блистера с отрезвином. Он подходил всё ближе и ближе к цели, соблюдая предельную осторожность, стараясь не рухнуть на пол и не делать резких движений, от которых общее состояние казалось только хуже. Но совсем разжать пальцы, чтобы отпустить спинку дивана, было нельзя! Как он иначе — без опоры-то? …Вода показалась ему безгранично вкусной. И сладкой, но без приторности! Да и отрезвин уже начал действовать. Успешно? Разумеется. Жизнь налаживалась. Определенно! Станислав глотнул еще немного воды. Съел вторую таблетку. Забавно: и почему раньше он не замечал, как, оказывается, позитивно выглядели солнечные зайчики, разбежавшись по стенам его холостяцкой берлоги? Красота же! А как чудесно смотрелся у него в комнате второй диван!.. Стоп. У него не было второго дивана. Вчера, по крайней мере. До празднования вместе с Колей и Вадимом, как его?.. Коршунов? Корольков? Не суть важно. Станислав проглотил третью таблетку. Поморгал. Эффекта не последовало. Ядовито-розовый диван с гнутыми ножками, которого у Станислава отродясь не было, как стоял у противоположной стены, так и остался на месте. Или все-таки у него и такой был, просто он умудрился о нем забыть, а вчера по пьяни вспомнил да и вытащил зачем-то из темнушки?.. Нет. У его родителей такой мебели не водилось. И он сам ничего подобного не купил бы. Откуда только этот диван взялся, спрашивается?.. Кто б подсказал. Станислав опять поморщился. Голова по-прежнему гудела, хотя и не так сильно, как до приема отрезвляющих таблеток: казаться тяжеленной она уже перестала. Зажмуриться покрепче! Открыть глаза! Ну?! Чужой диван исчезать и не подумал. А вдоль одной из диванных ног повисла какая-то… Штуковина. Только что. Станислав нахмурился, шагнул еще ближе, стараясь не шуметь. Прибавил яркость на боковине фамильной настолки, благо старая лампа и не думала тухнуть. О том, когда он успел принести ее из чулана, Станислав пообещал себе подумать, но позже. Благодаря подсветке выяснилось, что висящая штуковина очень фиолетова и… Шерстиста, возможно? Станислав поднял свою лампу чуть выше. Понял, что неопознанная фиолетовая ерунда вроде смахивала на звериный хвост и крепилась вторым концом к непонятному взъерошенному комку. Тоже фиолетовому. И такому, у которого было пять глаз. Больших и ярких. И это только те, что в данный момент стеклянно таращились на Станислава! Если приглядеться, у комка было еще два глаза, но закрытых. Почему-то. Детеныш лисицы с Шоарры, что ли? Станислав попятился, не делая резких движений. Во всяком случае, он старался их не делать, но спросонья и спьяну получилось так себе. О качестве съеденного отрезвина тоже имело смысл подумать. Только не сейчас, а позже. Если жив останется. …Секунды шли. Зверь не бросался на него, чтоб не съесть, так хоть цапнуть. На пробу. Станислав медленно-премедленно отступил еще на шаг, держа лампу таким образом, чтобы успеть нанести удар, если животное все-таки решит напасть. Эх, школьная программа, зоология… Лапы-то у этого зверя не две, а четыре, и те без чешуи. Покрытые фиолетовой шерстью, как вся зверюга, чучело ли. Не бросился этот меховой ком сразу, и то хорошо, как сказал бы Венька, его (не фиолетового зверя, а Станислава, конечно) лучший друг. Ладно. Пора нащупать бластер в кобуре, которую, вероятно, он решил вчера надеть ради праздника да так и не снял, завалившись спать. Неопознанный хвостатый и глазастый комок не двинулся с места, оставшись лежать поверх его, Станислава Петухова, любимого пледа в клетку. А вот он-то как раз характерно сгорбился. Нет, точно! Станислав только сейчас почему-то заметил: плед опускался и поднимался в ритме дыхания какого-то сони. Вот так история! Нет, старая лампа не дала бы соврать: под плед явно кто-то залез, а потом то ли забыл вылезти, то ли до того набегался за день, что пригрелся да заснул, хоть и разлегся не в гостиничном номере. Станислав поднял настолку еще выше, рассматривая незнакомца, который спал на неучтенном диване. Парень был ужасно худ. А его комбинезон — просто жуткое старье. Одежда висела на бедняге мешком. Драным и пыльным. По крайней мере, Станислав решил, что мог бы сделать все эти выводы, исходя из того, что у незнакомца была щетина на лице, а хотя бы частично комбез заношен до дыр, если ориентироваться на те его участки, которые виднелись у грязной шеи с головой или торчали из-под клетчатого пледа заодно с ногами в зашнурованных кроссовках. Вот же!.. А ноги свисали с дивана: тот был спящему коротковат. Станислав вздохнул. Оплавленные подошвы, полусгнившие шнурки… Не от хорошей жизни, вероятно, так, а не ради выпендрежа или моды какой. Хотя кто б сказал наверняка? Станислав не разбирался в молодежной моде. Да и в любой, если подумать. Никогда ею не интересовался. Правда, чудиков ему видеть доводилось. Таких, которые были готовы добровольно голодать сутками напролет, лишь бы вписаться в какие-то непонятные тенденции или еще куда. Но… Этот парень с дивана вроде бы на тех идиотов не походил. Станислав прибавил яркость на боковине лампы. Поморщился. Рыжий! Довершала картину «Портрет спящего оборванца на диване» пронзительно яркая рыжина прически этого парня, особенно резко выделяясь на фоне болезненной, жутковатой бледности его лица и как-то нелепо, неуместно длинных и густых до кучи ресниц. Тоже ярко-рыжих. Пыль на одежде, в прическе, ресницах, бровях (тоже густых и рыжих) — и это зрелище не из веселых. Пыль была и на щетине, которой обросли страшно ввалившиеся щеки парня. Рыжая щетина!.. Презентабельным всё это вместе по мнению Станислава не делало. Как и сам факт появления не пойми кого вместе с чужим диваном в квартире, естественно. А это еще что такое? Вон. Блеснуло на рукавах комбеза в свете лампы и солнца. Машинное масло, что ли? Станислав принюхался. Да, похоже на то. В общем, выглядел этот любитель чужих пледов так, словно его заморили голодом, заставляя вкалывать на замусоренном по самое не могу складе. И попутно бедняге запретили мыться, пригрозив, что сдадут его на утилизацию, а то и сами отправят в мусоросжигатель вместе с отработавшими свой ресурс киборгами-грузчиками, если он сорвется и начнет своевольничать, размечтавшись о еде или там гигиенических процедурах. Стоп. Ему это кажется. Всё это! Незнакомый оборванец, диван, чужая подушка или сумка, оформленная под шоаррскую или еще какую фауну. Станислав зажмурился. Ущипнул себя. Ойкнул! Приоткрыл глаза. Распахнул их шире! Фиолетовое нечто, рыжий парень и розовый диван остались на своих местах. По-прежнему неумолимо. Непонятно. Рыжий незнакомец пробормотал что-то, не просыпаясь. Затих. Солнце в окне вдруг залучилось менее ярко. Транспортник его какой заслонил, что ли? Ну, взлетая. Станислав моргнул. А открыв глаза, увидел, что лежалось ему по-прежнему хорошо. На своем диване. Что на дворе — глубокая ночь, а старой настольной лампы в комнате нет, это он заметил тоже. Как и гостя, которого никто не приглашал! Тот как раз потянулся на неучтенном диване, не сбросив на ковер фиолетовый меховой комок, и открыл глаза. Светло-голубые, благодаря подсветке от виртуального будильника видно. Незнакомец зевнул, прикрывая рот обеими ладонями сразу и сел. Фиолетовое нечто при этом он успел быстро, но бережно сгрузить на пол. Как и мимолетно погладить еще кого-то пушистого. Тот заныкался между столом и диваном. Станислав прищурил глаза. Второй комок меха юркнул под розовый диван, неразборчиво хрюкнув. Будильник засиял ярче. Незнакомый рыжий парень встряхнулся, растирая шею. Его волосы, засаленные до жути, тут же повисли сосульками, только что не подметая ковер, до того они у него были длинные. А уши-то, уши?.. Вытянутые слишком для человека. Нет! Это всё будильник… Станислав опять моргнул. Уши незнакомца стали обычными. Приснится же такое!.. Хотя о чумазых эльфах или еще о ком фэнтезийного роду-племени он книг до праздника не читал. Вроде бы… Ну и ладно. Станислав тоже сел. Отхлебнул чая из кружки. Та откуда-то появилась на столе. Он не помнил, когда. И блюдо с домашними пирожками? Славно. В крайнем левом капуста. Сочная, свежая! Вроде он как раз такую хотел купить на днях… Пирог съедался быстро. Станислав взял с тарелки еще один. Биоклавиатура, какой раньше он у себя в квартире не наблюдал, шустро прибрала крошки. В очередном пироге капусты не оказалось, зато варенье было. Чай немного остыл. Почему-то вдруг, нет ли захотелось поговорить с рыжим, который пока сидел тихо. Вот только с чего начать разговор? Да без разницы. Это же сон! Привиделся какой-то тип с диваном, расселся напротив, грязнущие волосы в хвост собирает. Наверное, чтобы о них не запинаться при ходьбе. — Зачем тебе прическа такой длины, а? — Для детей. Знакомый акцент. Не очень-то и заметный, если подумать… Когда Станислав еще служил в армии, примерно такой часто был у ребят с английскими фамилиями, если те родились на Земле и планетах, колонизированных потомками древних англо-саксов. — Надо же. И много их у тебя, детей-то? Биоклавиатура протянула сразу несколько псевдоподий к тарелке. Станислав успел взяться за третий пирог. — Нисколько, сэр. Зато у меня девять сестер и брат. По матери. Станислав кивнул с пониманием. Куча дочек при одном сыне — как не понять. Хотя смысла в наличии длиннющих волос он по-прежнему не находил. Правда, какие проблемы? Куда спешить? До утра далеко, пусть бы занятный сон шел своим чередом и дальше. И чтоб при этом пироги не заканчивались. Быстро, если не вообще, пусть это всего лишь сон. — Брат, конечно, у тебя самый младший. Парень мотнул головой. Засаленный рыжий хвост мотнулся тоже. — Нет, сэр. Я почти на шесть с половиной лет старше, чем Ланселот. Просто он родился умственно неполноценным, а отчима это не устроило. То, что потом на свет начали появляться девочки, ему не понравилось тоже. Ему вообще мало кто нравится. И мало что. А волосы… Понимаете, мои младшие сестры обожают играть в парикмахерскую и всевозможные сказки с эльфийскими принцами, а я и участвую им на радость. Станислав поглядел на чайник. Посмотрел на вторую кружку. Пустую. Чистую. Такой раньше у него вроде не было… Как и этого чайника. Ладно. Жаль только, в грустное что-то его сон теперь начал превращаться, мало ему киборга было, а тут еще… Как такое исправить? Вдруг расхотелось пить чай и есть пироги. По крайней мере, одному. — Может, угостишься? И… Как тебя по батюшке? Парень взял предложенную кружку. Прихватить с тарелки пирог он тоже не забыл. — Благодарю, сэр. Очень вкусно! По документам я Дэннис Максимиллиан Вайтер. Только вот отчество и фамилия не мои. Это всё отчим, сэр. Мой отец… Я не знаю, как его зовут. Простите. Станислав плеснул себе еще кипятка. — Н-да, парень. Сочувствую. Рыжий снова покачал головой. — Что вы, сэр, я не против. Сажусь, например, в кресло, чиню дыру в ботинке или толку картошку в миске, а девочки колдуют над моей шевелюрой. Ну, и я через раз поддакиваю, когда по сюжету игры требуется реплика моего персонажа. Мне несложно, а сестрам хоть какая-то радость. У нас дома с ней туго. С радостью, сэр. А имя и фамилию отца и узнать можно. Думаю, у меня получится это сделать: Новый Бобруйск не так уж густо населен. Станислав хотел было спросить, откуда у этого Дэнниса информация о том, что его отец местный, но тут из-за облаков показалась луна номер три. Да это!.. На затасканном комбинезоне Дэнниса Вайтера было не только машинное масло, а и эмблема тоже. Голографическая. Линялая, кривая, грязная… И всё равно — узнаваемая. Хорошо знакомая рожа, засунутая в латинскую букву D. Одноглазая, немного похожая формой на карнавальную маску. Станислав почувствовал, что горло пересохло, а руки сами собой начали чесаться — почему запропал наградной бластер, когда он так нужен? Срочно! Глаз. Рожа. Буква. «DEX-компани». Кобура при нем, вот она!.. — Ты киборг.