Everything Always Goes Wrong.

26 ноября, понедельник. Вечер. Писать мне совершенно нечего. С Джейсоном все хорошо. О медбрате нет ничего, что могло бы как-то выявить его причастность к исчезновению Дерека. По крайней мере, нет видимых аргументов против него. Дерек бесследно пропал, и Орандж пытается выяснить хоть что-нибудь. На сей момент поиск зацепок успехом не увенчался. Действующая теория такая: мы – подопытные крысы в жестоком эксперименте. Учителя явно не те, за кого себя выдают. Правда, это знание не дает пока что практической пользы. Они создают свой собственный закрытый социум, и мы выступаем в роли серой массы, не имеющей власти. Они проверяют, как можно сделать из нас тупых животных, которые в любом случае пойдут за теми, за кем им идти прикажут. Я даже не могу определить, к какой группе принадлежит вещество, которое нам дают. Орандж чувствует себя как рыба в воде и вроде бы совершенно не волнуется о сложившейся ситуации. Боюсь, что он ошибается насчет безопасности нашего положения. Еле удалось впихнуть в него консервы: я уже поймал его с обмороком ночью, когда он собирался ложиться спать. Чертов анорексик, ничего не скажешь. Удалось проследить, чтобы Орандж не побежал блевать. - Носишься со мной, как мамочка, - сказал он, когда я попытался заставить его съесть вторую банку консервов. – Или опять убить хочешь, а? - Сначала выберемся отсюда, затем убью тебя, - пообещал я. В ответ он только дерзко усмехнулся. Я не злопамятный, но это ему припомню. Знаете, мистер Старк, когда-нибудь я его точно убью, если он и дальше будет вести себя как придурок. Как он дожил до такого возраста при его образе жизни? Конец записи. 28 ноября, среда. День. С Джейсоном все хорошо. Орандж не упускает ни дня, чтобы посидеть с ним. Уже вижу, как в один день он говорит мне: «Лоренс, спаси меня от этого мудака». О медбрате ничего нового. Совсем. Конец записи. Ночь. Вечером Орандж снова подошел ко мне. Его глаза были черные как уголь. - Стэйтон и Грим пропали, - начал он. – И меня это начинает бесить. С кем мне еще играть в шахматы, если Грим пропал, мать твою? Не думаю, что он беспокоился из-за невозможности играть в шахматы. - Но важно не только это, мистер гений, - продолжил он. – На этот раз у меня появились новости. И с этими словами он вывалил мне на кровать кучу бумаги, в которой я разобрался только сейчас. Черт побери, у меня мурашки по коже, я просто не могу не отметить его гениальности в этот момент. Орандж сделал то, на что я не был способен: он использовал информацию о пропавших лицах, отметив сходства, возможные факторы, по которым их отбирали. На листах был подробный анализ каждой личности и обоснование его теории. Похищали тех, кто был «готов» и у кого возникали «баги», как выразился Орандж. То есть похищены экземпляры, которые «могли влиять на поведение остальных из группы людей». В первом случае люди были совершенно беспрекословно подчинены вышестоящим: Орандж отметил, что Дерек, как и Стэйтон, совершенно потерялся в том, кто он есть на самом деле. Как тут сказано, они даже не помнили своего имени, но знали только, что должны следовать определенным правилам, выполняя все, что им скажут. Их успеваемость была на высоком уровне, но на одной силе воли столько не протянешь. Вывод: они действительно следовали правилам, подчинялись, выполняли простейшие указания – учились. Во втором случае происходила какая-то проблема: Джеймс вел себя странно, впадая в истерики. Насчет Грима тут сказано то, что он не спал две-три ночи до этого, а также ударил кого-то из остальных учеников. Еще тут написано, что его успеваемость скатилась практически до нуля. Также Орандж отмечает, что он уверен в своих наблюдениях и пока не может выдвинуть более подходящей теории. Единственное, в эту картину не вписывался только Грегори: возле имени этого бедняги красовался гигантский знак вопроса и подпись большими буквами «НЕ ЗНАЮ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЧТО С ТОБОЙ ДЕЛАТЬ». Я беспокоюсь, что всех спасти уже не получится: некоторые уже безвозвратно обречены. Какова моя задача? Мне нужно защитить тех, кто еще способен соображать: себя, Джейсона и, возможно, Оранджа, хотя я и не сомневаюсь, что он спятил. Мне нужно продумать план побега: именно по этой причине я уже как пару вечеров хожу сюда в библиотеку читать про управление поездами. Побег посредством поезда может быть самым эффективным. Еще нужно выяснить, как попасть на низший этаж. Также нужно попробовать сломать этот план по порабощению людей и узнать, что это за вещество, которым нас травят. Кроме того, в тех листах, что принес мне Орандж, еще были кое-какие чертежи. Проектировка очередного киборга, судя по всему. Точнее, андроида: судя по чертежам и обозначениям, там ни грамма нормальной человеческой органики, скажем так. Есть карта скелета, также обозначен материал кожи и прочие параметры. Чертежу уже около пяти лет, если верить дате на оборотной стороне одного из листов. Проще говоря, это долбанный робот, которого внешне сложно отличить от человека. По крайней мере, в теории. Таких часто используют на ресепшен для предоставления информации клиентам – их проверяют на надежность и способность адекватной работы. Это андроиды нового поколения, способности которых могут превышать человеческие. Проблема и счастье в том, что таких невозможно сделать много и сразу, а также требуется время, чтобы обучить их всевозможным командам и способности делать наиболее выгодный и «человечный» выбор в различных ситуациях. Но если такому, как Аркл, дать в руки такого робота, то готовьтесь получить угрозу вашей жизни. Конец записи. Глубокая ночь. Я не могу заснуть, просто мучают воспоминания. Я помню нечто из детства, о чем, вероятно, лучше написать тут. Не хочу переваривать все это дерьмо в себе. Моя психика в последнее время сильно напряжена, я просто чувствую, как сил с каждым днем требуется все больше. Я просто хочу избавиться от этого груза, но я могу только выплеснуть его сюда. В детстве я редко видел отца. К счастью или к сожалению, своим гением я обязан именно ему: по его словам, он в пять или шесть лет говорил на четырех языках, а в одиннадцать уже закончил школу. Я мог бы сделать точно так же, и все вы это знаете. Просто я не хочу погружаться в работу с головой, как делал он. Я стараюсь заводить друзей и жить полной жизнью, что называется. Но я все чаще склоняюсь к мысли, что я трудоголик, способный только работать и ничего более. Эш не ненавидела эту черту во мне: она верила, что я могу от этого избавиться, если захочу. Что же, я не хочу этого? Я просто не хочу быть как отец, который забил хер на семью и продался во власть злым силам. Я слышал его разговоры, которые явно касались чего-то плохого. Будучи мальчиком я верил отцу и помогал: даже кофе ему готовил, когда тот работал по ночам. Я почти уверен, что это он создал первого робота. И уж больно эти чертежи похожи на то, что я видел в детстве. Мне тяжело уснуть, мистер Старк, и вы с ходу смогли бы сказать почему. Я боюсь, что эта ниточка приведет меня к отцу. Я боюсь, что я убью его, как он убивал других людей, причастных к экспериментам в робототехнике. Когда я чуть повзрослел, уже вступил в более осознанный возраст, скажем так, он предложил мне работать на него. Быть его маленьким гением Лоренсом, который мог вычислять интегралы, собирать электронные схемы и перечислить все химические элементы, а также их свойства и особенности. Я мог создавать роботов. «Я хочу быть как папа». Вот только отец оказался злым гением, а я хотел быть добрым. Просто боюсь, что в какой-то момент все может пойти не так. Боюсь, что отец может быть в этом замешан и у меня появился достойный повод пустить ему пулю в башку. Вечно все идет не так, мистер Старк. Конец записи. 30 ноября, пятница. День. С Джейсоном все хорошо. Пока Орандж доставал его болтовней, мне удалось остаться наедине с медбратом Робертом. И знаете, что я заметил? Поначалу я просто ощутил нечто странное, интуиция забила тревогу. Когда я остался наедине, я попытался воспроизвести свои воспоминания об этом разговоре. Мы говорили о том, сколько Джейсон спит, чем питается и что именно читает на данный момент. Это я запомнил слишком хорошо, но эта информация бесполезна. В среднем человек моргает около 10-20 раз в минуту. Медбрату, следуя моим наблюдениям, требовалось 1-2 раза в минуту. Перепроверю это в следующий раз. Конец записи. Вечер. Коморка бывшего уборщика, которую я нашел, ведет к выходу на крышу. И вчера мне удалось сорвать замок на этой двери. На крышу я пока не выходил – сейчас не время. К Джейсону попасть не удалось. Орандж сообщил, что все в норме. Информация должна быть верной. Зайду завтра. Конец записи. 1 декабря, суббота. Вечер. У Джейсона все хорошо. Сегодня был его день рождения, поэтому мы с Оранджем просидели у него почти все свое свободное время. Не могу сказать об этом много: Джейсон просто был рад вниманию, которое мы смогли ему уделить. Когда я извинился за отсутствие подарка, он тихо сказал: - Будет подарком, если мы выберемся отсюда, Лоренс. - Когда мы выберемся отсюда, Джейсон, - вставил свое слово Орандж, - я поставлю тебе новое сердце! Я давно ждал сигнал к действию. Кажется, это он и был. Пора действовать, и я всем телом ощущаю, как мало времени нам осталось. Джейсон вполне может быть следующим, если теория Оранджа верна. Даже странно, что его еще не похитили. Конец записи. Ночь. Забыл, кстати, отметить: медбрат Роберт действительно моргает один раз в минуту. Кроме того, моргает он стабильно каждую минуту, ни секундой раньше или позже. Это настройка по умолчанию всех андроидов последней модели. Конец записи. 2 декабря, воскресенье. Дерьмовое утро, мистер Старк. С Джейсоном все плохо: я ни черта нигде не могу его найти. Орандж пытался выяснить, кто видел его последний раз. Медбрата тоже нигде нет. Клянусь, следующая запись в дневнике будет от руки Джейсона – живого и здорового Джейсона. Конец записи.