***
Если быть полностью честным, то Дилан не вполне-то мог понять характер отрешённости Руби, и лишь поэтому пытался как можно больше находиться рядом и наблюдать за каждым мускулом на её лице; за её мимикой, что зачастую так и оставалась нерушимой и бесчувственной. В то время как парень забывался в собственных теориях, Руби совершенно безразличным взглядом зелёно-карих глаз наблюдала за утренней дымкой, что повисла над городом. Пустым, безжизненным, бывшим когда-то местом множества событий. А теперь, будучи настигнутым кармой, являющимся обычным «памятником» прошлого. Такие эпитеты порой забавны, но зачастую правдивы — уж, простите, по-другому в этом мире было бы сложно обойтись. — Ты проверял здание? — её голос кажется предельно спокойным, но Дилан сдерживает себя от едкого комментария, только и произнося: — Я подпёр входные двери внизу. И вновь их окружает тишина. Дилан был бы и рад потолковать, но вот девушка так и сидит глубоко в себе, и только ей известно, о чём она думает в этот момент. — Хорошо. Словно робот. Пустой, ничего не выражающий взгляд, и бесцветные сухие губы. Кажется, вот-вот — и сорвётся в пропасть, навсегда канет в Лету, ведь более некуда будет податься. Дилан всегда желал жить, несмотря ни на что. Он хотел хотя бы бегло понимать, что может случиться завтрашним днём. Теперь ему было нечего терять. И вновь в голову закрадываются воспоминания прошлых лет, не давая дышать. Испуганные глаза мальчика лет двенадцати. Его бледные губы и пальцы, судорожно сжимающие руку Дилана. — Я не могу…я не могу… — Давай, ещё только сотню метров! — кричит сам Дилан, но младший только тяжело втягивает воздух в лёгкие, при этом заходясь в жутком кашле. Дилан мотает головой из стороны в сторону, отгоняя вновь поднявшееся из глубин души чувство жуткого страха и безысходности. Тяжело жить с таким грузом, что не хочет остаться позади. Даже нежелание цепляться за прошлое совсем не помогает — вновь и вновь, каждый божий день, он видит события минувших лет и только и задаётся вопросом «А что дальше?». Уверять себя в том, что всё более или менее в порядке и под контролем, и в то же время порой срываться и оказываться полностью погружённым в истерику — это нормально? Нормально ли иногда просыпаться в холодном поту, со стучащим сердцем в груди и дрожащими губами? Нормально ли смотреть на своё отражение и видеть совсем ничего кроме прошлого и людей, что когда-то были родными? Нормально ли прикрываться чем-то вроде оптимизма и всё равно смотреть в будущее, всё же не решаясь насовсем перестать думать о совершённом и мучать себя мыслями о том, мог ли он в самом деле предотвратить события? Вздох, подъём на ноги — и он спускается на другой этаж, прислонясь к голой бетонной стене. «А ведь Руби даже не посмотрела на меня», — невольно проскакивает в голове вместе с мыслями о том, что, быть может, он ещё не на крайней стадии сумасшествия.***
— Как твоя нога? — спрашивает Дилан, едва заметно дёрнув бровями и остановившись рядом с диваном, на котором расположилась Руби. — Замечательно, — молвит она, вполне намеренно игнорируя учтивый тон Дилана. — Я тебе говорил, что совершенно нету смысла дуться и устраивать скандал по каждому поводу? — говорит на это Дилан, прищуривая глаза. Руби складывает руки на груди, стойко выдерживая зрительную битву. — А я тебе не говорила, что не горю желанием общаться с тобой? — давит совсем на другое, пытаясь погасить внутренний интерес. Ага, ещё чуть-чуть — и они уже будут закадычными друзьями, а надо ли это? Более чем вполне обоснованный довод. — Мы опять вернулись на фазу едких комментариев? — Дилан, совершенно игнорируя враждебность девушки, присаживается рядом с ней, самодовольно устраиваясь на диване. — Мы, собственно, от неё и не уходили, — фыркает девушка, сверля взглядом мокрые от ночного дождя окна. — Лично я даже не помню, как мы к ней пришли, — произносит парень, спиной облокачиваясь на спинку дивана. И снова незримая война. Оба уверенны в себе и слишком упёрты, чтобы уступить. А ведь вначале это был чистый интерес. Они сверлят друг друга пытливыми взглядами, в душе надеясь, что кто-то из них рано или поздно отступит, предпочтя избежать конфликта. — Прекрасно, — щёлкает языком Руби, тихо рыкнув. — Познакомимся заново? Меня зовут Руби, и мне семнадцать лет, — она протягивает руку, вызывая тем самым выражение удивления на лице собеседника. — Дилан, — тут же отвечает он сам, пожимая маленькую ладонь. — Если мне не изменяет память, то мне двадцать один. Мир? — Мир, — вздыхает девушка, закатывая глаза и затем всё же одёргивая руку. — Прости, но к чужим я всё равно отношусь насторожённо. — Все мы таковы, — совершенно спокойно отвечает Дилан, уставившись теперь в потолок. — Что будем делать? — они не смотрят друг на друга, но точно представляют выражение неизвестности на лицах. — А что ты предлагаешь? — она стучит проводит пальцами по лицу, рассеянно смотря по сторонам. Лишь бы не на него, лишь бы куда-то в другую сторону. Чёрт возьми, это же вроде бы так просто — отвлечься и преспокойно проигнорировать свои желания? Просто, ведь так? Или нет? Особенно когда ничего другого, способного тебя в данный момент сильно заинтересовать, не существует. — Сидеть и заниматься фигнёй, ожидая великих событий, — отвечает парень, тем самым вновь намеренно привлекая её внимание. Изо рта Руби едва не вырывается тяжелый стон — но она просто сжимает губы, втягивая воздух в лёгкие через нос. Дилан тем временем, будто специально, растягивает губы в широкой улыбке, пока девушка поворачивает голову к нему, в очередной раз закатывая глаза: — О, как остроумно, Дилан, — притворно вздыхает, тем самым заставляя Дилана довольно передёрнуть бровями. В мыслях давит на свои эмоции, надеясь скрыть их. Но ничего упорно не помогает, ведь взгляд упорно задерживается на губах собеседника, а пальцы нервно дёргаются, в то время как голос сбивается на середине предложения: — Нет, ни капельки, ты просто дурак. — Ты неисправима, — стонет парень. Он проводит ладонью по волосам, тем самым ещё больше взлохмачивая их, и затем прикрывает глаза. Руби отводит взгляд, едва заметно качая головой. — Ну, окей, а если нормально? Уже второй день, думаю, твои большие братья успели устроить хорошую истерику по поводу нашего исчезновения, особенно учитывая, что этот Фиц… — Фитц, — поправляет девушка, сверкнув глазами. Дилан же, как ни в чём не бывало, продолжает: — Да, Фитц собирался и до этого по-тихому меня убить и выкинуть за ограду, списав на наших друзей-мертвяков, — последнее предложение он сопровождает бессмысленными движениями рук, которые явно в идеале сопутствуют фразе. — Он на самом деле нормальный парень, — только и молвит Руби, кинув мимолётный взгляд на соседа. В то же время мысленно откидывает одну из гипотез, почему чувствует вполне такое себе большое смятение в собственных чувствах, ранее всегда согласованных с ситуацией и в основном пассивных. — Я этого что-то не заметил, — комментирует Дилан, кашлянув. — Вы, парни, редко бываете наблюдательными, — отвечает Руби, думая уже совсем о другом. — Как и вы, девушки, — нарочно парирует этот выпад черноволосый, а затем резко оборачивается в сторону окна. — Ты это слышала? — произносит настороженно, в то время как в его голосе отчётливо слышна толика волнения. Руби недоуменно хмурит брови, неосознанно обнимая себя саму: — Что именно? — Дилан поднимается на ноги, подходя ближе к стеклу и вглядываясь в пустую улицу. Мокрый от дождя асфальт, мусор и древние остатки нормальных жизней людей. — Дилан? — Руби взволнованно приподнимается на локтях, поджимая колени к груди. Парень не отвечает, даже не оборачивается. Девушка нервно сглатывает скопившуюся жидкость во рту, мотнув головой. — Эй! — ждёт ответа, но так и не получает его. Она спускает ноги с дивана, морщась от боли. Чёрт возьми, только подвернула ногу, а уже ощущает себя больной. Все знают, в этом мире с таким лучше не шутить. Руби одной рукой держится за подлокотник, второй опирается на край дивана. Собравшись с силами за пару секунд, она рывком поднимается на ноги и тут же тихо вскрикивает, валясь на пол. Боль-то пронзает щиколотку неожиданно, ведь ложную уверенность в том, что всё получится, никто ещё не отменял. — Руби! — к ней бросается Дилан, помогая сесть. — Ты не сможешь ходить пока сегодня-завтра без нормальной помощи. — Супер, нас вместе съедят, или мы тут окочуримся от голода, — фыркает темноволосая, поправляя футболку. Сверлит взглядом хмурое лицо парня, исподлобья глядя на него. — Почему ты не отвечал? — спрашивает, намеренно переводя тему. — Улица пуста, твари боятся дождя, ты же знаешь. Я подумал, что мы вполне можем выйти, и в крайнем случае я мог бы отстреливаться от внезапно появляющихся зомби, — усмехается, помогая ей сесть обратно на диван. — Ты не учёл одной маленькой вещи, — напоминает Руби, поправляя взъерошенные волосы. — Я толком не могу нормально ходить. — Это не так плохо, просто путь до вашего дома займёт чуточку больше времени, — Дилан рассматривает её мелко дрожащие пальцы, что массируют покалеченную ногу. — Скорее в два или три раза больше, а отсюда туда идти по крайней мере три мили, если не больше, — Руби обводит взглядом бывший офис, замечая огромное количество техники, от которой бы точно не отказался Фитц. Вот только Тоф бы точно никогда не позволил тому захламить весь дом техникой, да и устроить там что-то вроде «лаборатории». — Мысли оптимистично, думаю, за часа три мы точно преодолеем это расстояние и сможем вдоволь отдохнуть, — напоминает Дилан, вновь поднимаясь на ноги и принимаясь расхаживать взад-вперёд перед девушкой. Та раздраженно хмурит брови: — Я предпочитаю мыслить скорее реалистично, чтобы потом не удивляться, почему это я умерла. — Ну вот ты опять за своё! — Дилан закрывает лицо ладонями, вздыхая. — Хотя бы раз в жизни понадейся на то, что всё будет в порядке, и рискни абсолютно всем. — Во-первых, в последний раз, когда я так надеялась, то получила ужасающие последствия, — Руби загибает один палец, намеренно сверля Дилана взглядом. — Во-вторых, я рискую абсолютно всем каждый день, выходя в город прогуляться. Конечно, раньше здесь толком и не было тварей, но теперь благодаря тебе мы все дружно получили одну большую проблему, — загибает второй, в то время как Дилан закатывает глаза. — Так что не тебе мне твердить, что думать. Ты мог бы и поосторожнее жить. Её немигающий взгляд заставляет кожу Дилана покрыться мурашками. То, каким тоном она говорит это, мягко говоря вызывает напряжение, а вот недовольно поджатые губы вполне ясно выражают внутреннее недовольство. Ты хотел конкретики, Дилан? Получи букет эмоций каждую секунду, а ещё сильный характер потенциального лидера, которому не повезло родиться в нужное время. — Ты хренова радикалка, — только и хватает сил сказать, а руки невольно скользят по затылку. Руби никак не реагирует на брошенную фразу, наконец-то замолкая. — Но мы всё равно скоро пойдём, и сделаем так, как я сказал, — девушка тут же выпрямляется, цедя сквозь зубы: — Как ты сказал?! Ты часом не слишком многое на себя возложил? — Нет, и я уверен в том, что сделал всё в пределах дозволенного, — он гордо проходит мимо дивана, направляясь к аккуратно сложенным вещам на свободном столе у стены. — Как-никак, без меня ты вряд ли сможешь куда-то нормально добраться и не оказаться настигнутой мертвецами, м? Ты ведь помнишь, что не можешь толком нормально ходит? — он снимает Винчестер с предохранителя, оборачиваясь. Руби сверлит его недовольным взглядом, опираясь руками на спинку дивана. Она молчит, понимая, что все её доводы вероятнее всего будут рано или поздно отсеяны, а результат нулевым. Лишь поэтому она позволяет себе тихо произнести, тяжело переступив через чувство собственной гордости: — Хорошо, пусть будет по-твоему.***
Минута. Четверть часа. Полчаса. Час. Мысли девушки так и не покидает тревога. Как и всегда, улицы грязные. Сейчас душно, ведь чувствуется испарение воды, да ещё вдобавок и небо до сих пор затянуто тучами. Дилан не жалуется, но ему и жарко, и тяжело, и, между прочим, страшно тоже. Вот так и идёт, одной рукой помогая Руби, а второй постоянно сжимая пистолет. Не, ну мало ли? Каждый грохот с какой-либо стороны сопровождается их резкой остановкой и готовностью в тот же миг сорваться с места и начать отстреливаться. Они не разговаривают — только тяжело дышат и изредка переглядываются, будто проверяя, в самом ли деле делают это. Спустя по меньшей мере час они доходят до окраины леса, останавливаясь, чтобы передохнуть. Руби упорно скрывает усталость, но её всё же выдаёт сбившееся дыхание и сжатые в кулаки ладони, а ещё усталое выражение лица. Дилан с волнением оглядывает её, только и говоря: — Ещё чуть-чуть осталось. Руби игнорирует его слова, вглядываясь в лесную чащу и отчаянно надеясь, что им повезёт не встретить по пути мертвецов. И, увы, её молитвы так и не оказываются услышанными. Выстрел заставляет девушку резко вскочить на ноги, и, игнорируя боль, кинуться к Дилану, который продолжает стрелять в сторону города. — Бежим! — кричит он, хватая девушку за талию и тяня за собой. Хоть Руби и больно, и тяжело, но она всё равно начинает бежать, постоянно спотыкаясь. Чей-то рёв за спиной заставляет её быстрее перебирать ногами, а выстрелы нервно оглядываться, надеясь, что погоня прекратится. У них фора пятьдесят метров, или чуть больше. А тварей где-то четыре, но одна осталась лежать, захлёбываясь остатками крови. Только через какое-то время она опять будет ходить и хотеть есть. — Руби, быстрее! — в голосе Дилана отчётливо звучит страх, поэтому девушка, не спрашивая, начинает кричать, как когда-то несколько лет назад: — Фитц! Тоф! Фит! Помогите! — задыхается, вновь падая на колени. Дилан резко подхватывает её на руки, пытаясь бежать как можно быстрее. — Кристофер! Фитц! — её голос срывается, а затем изо рта вырывается лишь хрип. Шипение, яростные стоны, шаркающие шаги — два зомби, готовых убить их в тот самый момент. И почему-то ей становится плевать, с кем она умрёт. И почему-то она даже не возмущается, что Дилан держит её на руках, хоть ему и тяжело вместе с оружием за спиной. Вмиг перед её глазами всё темнеет, и кажется, что мертвецы уже хватают Дилана и заставляют того повалиться на землю и упустить Руби, которая тяжело ударяется головой об камень, испуская тихий вскрик. Последнее, что она слышит — лишь выстрелы. Серия выстрелов из винтовки. И все во тьме.