У Гарри все не как у людей!

      Дамблдор удивленно оглядел полуразрушенное помещение. Студенты стояли ни живые, ни мертвые от страха. Только что на его глазах исчез Лорд Волан-де-Морт. На том месте, где он исчез, лежала какая-то рыжая студентка. Альбус Дамблдор мог бы сказать, что она принадлежит к семье Уизли, но, насколько он знал, у них была лишь одна дочь, а это была не Джинни.       — Ненавижу тебя, Волан-де-Морт!!! — истошно проорала девушка совсем не женским голосом. — Чтоб ты провалился! Чтоб тебя черти драли!! — вопила она. — Мерзкий слизеринский ублюдок!! Снова умудрился мне жизнь испортить! — через каждый слог она била кулаком по полу.       Дамблдор только глазами хлопал. Какая девушка станет так ругаться?       К тому же, было в ней что-то странное… Но вот что? Нет, конечно, Дамблдор не рассматривал ее склонность к ругательствам как странность. Здесь было что-то другое.       Девочка тем временем разочарованно застонала и поднялась, отряхиваясь. Присмотревшись, он заметил на ней мужскую мантию алознаменного факультета. Она была велика для нее, поэтому смотрелось это забавно и мило.       К этому моменту в голове Дамблдора достаточно прояснилось, чтобы подскочить и подбежать к незнакомой студентке.       — Мисс, как вы?       Так как девушка уже поднялась, помощь ей не понадобилась. Она зло посмотрела на директора и прошипела:       — Издеваетесь?!       А какие у нее насыщенные зеленые глаза!.. Выкопанная Лили Эванс… Стоп.       Дамблдора пронзила внезапная догадка.       — Гарри? — с некоторой опаской спросил директор, во все глаза глядя на ученицу, которая поправляла мужскую мантию, съехавшую с плеча. Нет, мантия определенно была ей велика.       Девушка спрятала глаза, подтверждая догадку Дамблдора, потом перевела взгляд на преподавательский стол, из-за которого стали показываться профессора. Потом она встревоженно обвела взглядом студентов и увидела свою сумку. Подойдя к своим вещам, девушка взяла их, перекинула сумку через плечо и в мертвой тишине покинула помещение.       Люди, оставшиеся в Зале, выглядели крайне потрясенными.       Дамблдор смотрел вслед этому… вернее, этой… Поттер. Все его планы на мальчишку летели в тартарары.       Гарри шел вперед очень быстро, не разбирая дороги, с одной целью — чтобы найти какой-нибудь укромный уголок, где его никто не найдет. На глазах появились непрошеные слезы.       Нет! Он не разрыдается, как какая-то де… От такого неудачного сравнения на глазах появилось еще больше слез.       Злой, расстроенный и раздраженный, Гарри наконец вышел куда-то. Этим чем-то оказалась Астрономическая башня. Только здесь, вдали от наверняка смакующих столь потрясающий поворот событий студентов, а особенно слизеринцев, Гарри сел на подоконник и расплакался. Слезы лились сами собой, и у Гарри не было ни сил, ни желания останавливать их. Ему, вернее, теперь уже ей, надо было выплеснуть негативные эмоции. Ей было слишком плохо для того, чтобы сдерживаться… Это несправедливо!! Почему Волан-де-Морт не превратил в девчонку Малфоя?! Он этого больше заслуживает. Гарри на секунду прекратил плакать, представляя женскую версию Драко Малфоя. Он улыбнулся сквозь слезы — это действительно выглядело бы забавно. Потом Гарри скривился, заскулил и снова залился слезами. Худшей участи сложно представить.       У Гарри началась истерика: что ему теперь делать?! Он ведь хотел за Чжоу поухаживать… А теперь… Такой позор!!       Так продолжалось еще около часа, до тех пор, пока дверь, ведущая на площадку, тихо не приоткрылась. Гарри замер. В комнату осторожно вошла Гермиона. Она сочувственно поджала губы и подошла к нему. Сев рядом, Гермиона обняла Гарри, и тот в женском обличии снова разрыдался, теперь уже на плече подруги. Гермиона поглаживала друга, вернее, теперь уже подругу, и утешительно приговаривала:       — Тсс… Ну, будет тебе, Гарри… Тсс…       Наконец, когда Гарри успокоился, то утер слезы и спросил:       — Ты мне поможешь, Гермиона?       — Конечно, — мягко улыбнулась она.       — Нет, я имею ввиду… Я не хочу оставаться девушкой… я хочу быть парнем.       — Гарри, — как можно мягче начала Гермиона, собираясь с силами и готовясь к истерике, — я никогда раньше не встречала таких случаев в книгах. Даже упоминаний об этом. Не знаю, может, Дамблдор поможет… Но это вряд ли. Вот если бы ты спросил меня о таком еще полтора часа назад, то я со всей уверенностью сказала бы тебе, что такого заклинания не существует. Но теперь… Напрашивается вывод, что Сам-Знаешь-Кто сам изобрел это заклятие. Или даже… — Она запнулась, но все-таки решила продолжить: — Мне показалось, будто палочка в его руках сама поднялась и выстрелила в тебя заклинанием. Ты, может, и не заметил, но Сам-Знаешь-Кто был поначалу удивлен происходящим, но быстро взял себя в руки. И… если я права… О, Мерлин, как же я хочу ошибаться!! — в сердцах воскликнула она, — в общем, тебе даже Сам-Знаешь-Кто не поможет, даже если бы он хотел.       — То есть… — глаза Гарри вновь наполнились слезами, а голос предательски задрожал, — я теперь что… навсегда останусь девушкой?! Мерзкий слизеринец! Какой ужас!!! Я не хочу!! Борщи варить, детей рожать, брови выщипывать… — слезы покатились из глаз, но потом Гарри немного успокоился и виновато поглядел на подругу. — В смысле… Ты не подумай, в женщинах нет ничего плохого… — Гермиона лишь улыбнулась. — Просто… Я никогда не хотел быть…       — Я понимаю, — Гермиона ласково потрепала его по плечу, — но с переменой пола у тебя появилось много новых проблем, которые надо решать.       — Например, куча язвительных слизеринцев?       — И это тоже. Но прежде всего нужно решить проблему с именем.       Гарри удивленно посмотрел на Гермиону.       — Ну, — замялась та, — «Гарри» ведь мужское имя. Есть такие имена… Мариэтта, Джульетта…       — Я не буду Джульеттой, — скривилась девочка.       — Я не об этом. Как насчет Гариэтты?       Гарри еще больше скривился.       — Нет, никаких коверканий моего имени.       — Но ведь оно мужское!       Гарри задумался, мрачно водя взглядом по стенам.       — Ну… Раз уж мне этого не избежать, то я возьму сокращение, — в ответ на вопросительный взгляд подруги он пояснил: — пусть теперь меня будут звать Ри.       — Ри?       — Да. Это лучше «этты».       — Хм… Пожалуй, — улыбнулась Гермиона. — А что, мне нравится.       — Да… Коротко, но это единственный нормальный вариант. Ладно, какие там еще проблемы?       Гермиона слегка покраснела.       — Остальное будем решать по мере поступления. Ну что, пошли?       — Что? Сейчас?! Нет! — в глазах Ри отчетливо читалась паника.       — Спокойно, Ри! — легко засмеялась Гермиона и вытащила что-то из кармана. — Я прихватила твою мантию-невидимку.       — Очень кстати, — улыбнулась та. Потом кое-что вспомнила и с опаской посмотрела на подругу. — Гермиона… А как мне теперь душ принимать?       — Я надеялась это обсудить чуть позже, — снова покраснела она, но все же ответила: — Заходи или позже, или раньше. Но ты теперь девушка, так что здесь нет ничего такого, — пожала она плечами.       Ри вздохнула, взяла мантию-невидимку, накинула на них обеих и пошла к выходу из Башни.       Когда подруги спустились к подножию и Ри решительно направилась в сторону Общей гостиной, Гермиона ее остановила.       — Что? — в мальчишеском стиле приподняла девушка рыжую бровь.       — Ри, Дамблдор хотел тебя видеть. Он сейчас в своем кабинете.       Девушка застонала.       — Мне еще перед ним извиняться за грубость…       — Мне пойти с тобой? Подождать снаружи?       Ри внимательно посмотрела на Гермиону.       — Если тебе будет нетрудно…       — Нет, конечно. Пошли, — и гриффиндорская староста бодро зашагала в сторону директорского кабинета.       Когда девочки подошли, Гермиона шепнула подруге пароль, и Ри неохотно вылезла из-под мантии.       — Только дождись меня, — попросила она, глядя в то место, где предположительно стояла Гермиона.       — Хорошо. Иди уже, — шепнул воздух голосом подруги.       Ри кивнула и подошла к гаргульям.       — О, смотри, — сказала одна другой. — У нас, похоже, новенькая. Новенькая, тебе чего?       — Я не новенькая, я старенькая, — съязвила Ри.       — Ишь ты, хамка какая!       — Маринованный лимон! — бессовестно перебила студентка, и гаргульям ничего не оставалось, как открыть проход, что, впрочем, совершенно не мешало им возмущаться.       Сириус нервно расхаживал по кабинету директора. Он не мог поверить. ОН ПРОСТО НЕ МОГ ПОВЕРИТЬ!! Как? КАК?! Его Гарри, его крестник, единственное напоминание о лучшем друге! И он превратился в девушку. Нет, это просто бессмыслица какая-то! Это же невозможно! Так не бывает!!       Получасом раньше Сириус высказал все это директору в лицо. Дамблдор только лишь грустно улыбнулся и развел руками, мол, значит, так бывает. Сказал только, что Гарри скоро придет.       Сириус перевел взгляд на не менее обеспокоенного Римуса. Оборотень выглядел бледным, он очень переживал за Гарри.       Римус как никто другой понимал, как, должно быть, Гарри тяжело. Ведь теперь Гарри особенный, еще более особенный человек. Римус тоже… «особенный»… Разница только в том, что Гарри теперь девушка, а Римус — оборотень. Очень тяжело осознавать, что ты отличаешься от других людей. Наверняка от него отвернется очень много друзей, с которыми он общается, на него градом будут сыпаться насмешки… В общем, Гарри придется несладко. Римус тяжело вздохнул. Ситуация Гарри была, пожалуй, даже сложнее, чем у него самого.       Пока Римус размышлял над тяжестью ситуации Гарри, МакГонагалл была занята примерно тем же, только ситуацию она рассматривала немного с другого ракурса.       — Альбус, — на звук ее голоса все находящиеся в помещении люди вскинули головы, — Гарри стоит перевести в женскую спальню.       — Разумеется, — невозмутимо кивнул Дамблдор, глядя на декана Гриффиндорского факультета. — Само собой.       МакГонагалл рассеяно кивнула.       — Еще ему придется сменить одежду, обувь.       Дамблдор опять кивнул.       — Несомненно. Ах, да, забыл сказать. Гарри теперь выглядит, как…       Его прервал скрип открывающейся двери.       Взглядам мужчин предстала невысокая студентка в мужской мантии, которая постоянно сползала с нее. У девушки были густые слабо вьющиеся каштановые волосы с сильным рыжим оттенком до пояса, лицо сердечком, большие зеленые глаза в обрамлении черного веера пушистых ресниц, маленький аккуратный носик и отличная фигура, которая просматривалась даже через большую мантию.       — Лили? — потрясенно выдохнул Сириус, увидев призрак прошлого.       — Лили Эванс, — закончил свое предложение Дамблдор.       Римус и Сириус судорожно вздохнули. Нет, конечно, это была не Лили. Это и не могла быть она. Но это был…       — Гарри? — осторожно спросил Римус, осматривая новую ипостась парня.       Девушка опустила глаза и буркнула:       — Не Гарри. Теперь просто Ри.       — Ри? — удивленно изогнула бровь профессор.       — Да. Сокращение, которое и для девушки сойдет. Профессор… — Ри в надежде посмотрела на Дамблдора. — Вы ведь можете..?       Но Дамблдор покачал головой, даже не дав закончить той предложение.       — Нет, Га… Нет, Ри. Я не могу. Я не знаю, что за заклинание применил Волан-де-Морт. Здесь я просто бессилен, — он развел руками. — Поверь, девочка моя, — Гарри скривился от этого нового обращения, — я бы с удовольствием избавил тебя от этого проклятья, но я не знаю, как это сделать.       Ри опустила плечи и понурила голову.       — Понятно.       Сириус подошел к крестнице и крепко обнял.       — Мне жаль. Мне, правда, жаль. Хотя… Не могу не сказать, что у Темного Лорда есть вкус, — хитро подмигнул он ей.       — Сириус! — возмутилась девушка под хохот крестного. Все люди, стоящие в кабинете, улыбнулись, мысленно соглашаясь с последней фразой Сириуса.       МакГонагалл подошла и положила руку на плечо Ри.       — Мист… Мисс Поттер, мои соболезнования. Но хотелось бы все же обсудить с вами некоторые моменты.       — Слушаю, профессор.       — Первое: спать вы теперь будете в женской спальне. Второе: вам надо сменить школьную форму, да и весь гардероб, на женский.       — Ну, с этим мне поможет Гермиона. — Увидев непонимающе взгляды, Ри пояснила: — я попрошу ее помочь трансфигурировать мне одежду.       — Да… — немного рассеяно сказала профессор.       — И еще, — вспомнила Ри. — Пожалуйста, можно я буду пользоваться ванной для старост?       МакГонагалл в растерянности обернулась в сторону директора.       — Конечно, — кивнул тот, сложив кончики пальцев вместе и глядя на них. — Я все-таки продолжу поиски контрзаклятия, Ри. Я не надеюсь на положительный результат, ведь за сто с лишним лет своей жизни я перечитал немало книг, но о таком я не помню. В общем, это все. Уже поздний час, ты можешь идти. Ах, да, и не забудь забрать вещи из спальни для мальчиков.       — Да, профессор, — бесцветным голосом сказала Ри и повернулась к выходу. — И еще, в квиддич я играть продолжу.       — Хорошо, — кивнула МакГонагалл.       — Удачи, Гарри, — негромко произнес Сириус, правильно подумав, что ей захотелось бы услышать свое привычное имя.       — Спасибо, Сириус, — искренне ответила она и вышла за дверь.       — Ну что? — спросила Гермиона, как только Ри показалась из проема. — Директор может тебе помочь?       — Вряд ли я был бы девушкой, если бы он мог, — попыталась съязвить Ри, но для этого ее голос звучал слишком устало. — Где ты? Я залезу под мантию.       Неожиданно близко слева от Ри показалась Гермиона, которая быстро накинула на Ри мантию.       — Нам еще надо мои вещи перенести.       — Разве Дамблдор не попросил домовиков об этом? — искренне удивилась Гермиона. — Странно. Ладно, пошли.       В спальне мальчиков было необычайно тихо. Никто не горел желанием разговаривать. Даже Рон, который обычно перед сном болтает со всеми без умолку, сейчас молчал. Мальчики все еще находились под впечатлением от того, что устроил Тот-Кого-Нельзя-Называть за ужином. Все четверо как один смотрели в одну точку перед собой и пребывали в глубоких размышлениях. Поэтому, когда дверь с пинком распахнулась, все четверо вздрогнули и повернули туда удивленные лица. На пороге стояла злая как черт Гермиона Грейнджер с палочкой на изготовку и сверкала разъяренными глазами. Выглядело довольно впечатляюще.       — Гермиона? — удивился Невилл.       — Если кто-то из вас сейчас посмеет отпустить хоть одну шуточку, получит проклятье в лоб. Поверьте, мне есть из чего выбирать.       Удивленные ребята только переглянулись. Но все встало на свои места, когда через секунду вошла темно-рыжая девушка с таким лицом, будто она умирать собралась.       — Не стоило, Гермиона, — кисло сказала она и направилась к своим вещам.       — Стоило. Ри, тебе помочь?       — Спасибо, но нет.       — Держись, Гарри, — сочувственно сказал Дин, глядя на студентку, берущую в одну руку чемодан с метлой, в другую — клетку с удивленно ухнувшей совой.       — Все в порядке, Дин.       Ри перехватила ручку чемодана покрепче, взяла с тумбочки маленькую Венгерскую Хвосторогу, оставшуюся у нее с прошлого года, и вышла из спальни мальчиков, в которую она, скорее всего, больше никогда не вернется.       Закрыв за собой дверь, Гермиона подняла чемодан с помощью магии, накинула на них мантию и направилась в сторону женской спальни.       Путешествие по лестницам они проделали без приключений, Ри даже немного удивилась, когда лестница не превратилась под ее ногами в покатую горку, как под Роном в прошлом году. Хотя, чего еще следовало ожидать, ведь она теперь девушка.       Они поднялись на самый верх башни и, когда снявшая мантию-невидимку Гермиона толкнула дверь спальни, Ри вошла в нее с тяжелым сердцем. Как она и ожидала, там сидели на своих кроватях Лаванда и Парвати в ожидании Ри. По их хищным выражениям можно было догадаться, что они устроят сейчас допрос с пристрастием. Но Гермиона пресекла все их попытки в зародыше, сказав:       — Оставьте ее в покое. Ри очень устала и хочет спать.       Ри благодарно посмотрела на свою спасительницу и направилась к единственной свободной кровати. Положив вещи к изножью кровати и выпустив сову из клетки, девушка быстро осмотрелась. Эта кровать стояла точно так же, как и прошлая кровать Ри. Справа от ее кровати стояла кровать Гермионы, так же, как стояла кровать Рона в той спальне. Все было почти таким же, за исключением женских безделушек на стенах и прикроватных тумбочках. Ри упала на кровать, задернула полог и больше не шевелилась.       Лица девочек тем временем обиженно вытянулись.       — Но…       — Гермиона!..       Гермиона рассерженно посмотрела на соседок.       — Никаких «но»! Я староста! Если будете приставать к ней, сниму с каждой по двадцать баллов.       Гермиона быстро переоделась и легла спать. Вскоре улеглись и Парвати с Лавандой.       Гарри же удалось уснуть только на рассвете.