Пока горит мой динамит

      Грань между простым «нравится» и «уже люблю» тоненькая, как нить. Преграда рушится, если вслух озвучить свои мысли, свои чувства. И в тот день стеклянная стена, которая окружала меня, пошла трещинами. Если сначала Цуна мне нравился как человек и парень, то позже всё стало иначе. Диапазон чувств расширился на множество неведомых ранее граней.       Ошеломлённая, с глазами на выкате, я, с болтающимися по бокам руками, смотрела в его лицо. Янтарная радужка изменяла взгляд Цуны. Серьёзное, перекошенное лицо — не то, что я привыкла видеть.       Он подошёл к Реборну и бережно положил меня рядом с ним на пол.       — Спасибо, Реборн. Ты очень вовремя выстрелил пулей Упрёка.       В руке Реборна дымился пистолет. Цуна смотрел на свои руки, обтянутые чёрными перчатками. Но разве недавно на нем были не белые варежки? Сжав правую руку в кулак, он направился к лежащему в стороне телу Мукуро.       Реборн повёл плечами, а затем посмотрел на меня.       — Гокудера, ты хорошо постаралась. Правда, методы твои я не совсем понимаю. И что значит «не полагайся на Реборна»?       Я отвела взгляд, переводя его на Цуну. Слишком серьёзный, не похожий на себя обычного. Я не знала такого Цуну. Я боялась такого Цуну.       — Рокудо Мукуро, — раздался его голос, и меня передёрнуло. — Зачем всё это было?       Поднялись Бьянки и Хибари.       — Ку-фу-фу. Мне нужно захватить твоё тело — только и всего, — ответили они в унисон.       — Зачем?       — Потому что ты преемник Вонголы, — громко произнёс Реборн. — Это его цель.       Театрально разведя руками, Бьянки и Хибари обнажили наголо два трезубца.       — Не цель, а средство. Когда я заполучу тело молодого Вонголы — начнётся моя месть.       Я устало смотрела мимо, оглядывая потолок, стены. В голове была мешанина. Всё болело. Я снова не могла двигаться. Мне не дали умереть, с губ сорвалось это глупое признание, а теперь Мукуро продолжает свой лепет.       На периферии сознания, сквозь пелену, застилающую глаза, я видела, как Бьянки и Хибари одновременно напали на Цуну, но он, двигаясь уверенно и ловко, точными ударами обезвредил их, повалив на пол, как недавно сделал со мной.       Ах, вот, значит, каков преемник Вонголы — дошло до меня. Во всех живёт Зверь, и в Цуне тоже. И, кажется, я пробудила его.       — Да, это мой второй ученик, Гокудера. Все мои ученики превосходят себя, — гордо произнёс Реборн, поглаживая меня по волосам. — Начинаешь понимать?       Я качнула головой.       — Нет.       — Ты поймёшь потом, — пообещал мне Реборн.       Откуда-то выползли Кен и Чикуса, телами которых управлял Мукуро. Они и стали противниками Цуны. Удар Кена был слишком сильным, и когда Цуна не увернулся, с хрипом влетел в сцену, отплёвывая кровью.       Что он сам, что противники были изрядно помяты.       — Разве они не твои друзья?! Почему ты заставляешь их сражаться в таком состоянии? — уворачиваясь от новой прямой атаки Кена, ставя блок рукой, крикнул Цуна. — Разве тебе не больно? Остановись уже! Прекрати мучить и их, и себя!       — Я не чувствую боли, — слышу я, и внутри меня разгорается ненависть. Человек, который не чувствовал боли, творил со мной подобное?       Повреждённая рука дрожала. Дыра между пальцев кровоточила, её дёргало от боли.       Замахнувшись, Цуна саданул Чикусе по шее и тот удивлённо охнул, но упал на пол.       — Реборн, ты был прав. — Перчатки Цуны обволокло огнём. Колыхаясь, оно мятежно разгоралось. — Теперь я хочу уничтожить Мукуро. Не хочу проигрывать такому жестокому человеку, который принёс боль моим друзьям. Я уничтожу его!       Внутри всё сжалось от этих слов. Цуна не должен говорить такие вещи. Он должен…       — Ты же уже можешь стоять на ногах?       И Мукуро поднялся на ноги.       …быть милым пареньком. Стеснительным, немного смелым и добрым. Цуна…       Цуну рвало кровью, когда Мукуро нещадно бил его. Снова вставая и вставая, он получал от него удар за ударом. Мукуро был сильнее.       …очень хороший мальчик, он…       Из перчаток Цуны вырывалось импульсами пламя. В одночасье ладонь впечаталась в красивую физиономию Мукуро. Удушающая, острая аура исчезла. Мукуро лежал на земле без сознания. С треском и хрустом его трезубец рассыпался на мелкие осколки. От силы удара под ними образовалась небольшая воронка.       …Не калечит людей.       Я не знала этого Цуну. Это было что-то новое, неизведанное и очень манящее.       — Реборн, можешь вырубить меня? — не в силах бороться с реальностью, прошу я у Реборна.       Усмехаясь, Реборн выполнил мою просьбу, спасая от страха перед Савадой Цунаёши. Вопросов о признании мне хотелось избегать как можно дольше.