Пока горит мой динамит

      Поздний сон — главный враг девушек. Именно с этой мыслью я пробудилась в седьмом часу вечера. Голова нещадно трещала. Хотелось вытащить из кладовки верёвку, намылить её мылом в ванной и повеситься где-нибудь на балконе, чтоб наверняка.       Мне грезится, или я зарекалась больше не пить? — такой животрепещущий вопрос стоял у меня в голове.       Хотелось просто умереть, не жить. Голова болела так, что отдавалось в висках. Меня преследовало ощущение обруча, которым сдавили мою бедную головушку. Тело было ватным, силы точно покинули его — их просто откачали и развеяли по ветру. А ещё мутило. Мой бедный желудок совершал кульбит за кульбитом. Едва поднявшись на локтях с футона, видя на себе полностью измятую школьную форму, которую теперь только в стирку (или сразу на помойку, посмотрим), я почувствовала: мне нужно облегчить душу. На негнущихся ногах, затыкая ладонью рот, я не просто побежала — полетела в уборную. Отпустило меня ещё не скоро. Белый друг молча выслушал мою задушевную историю, только чуть шумел сливным бачком и подтекал, утешая, пока во мне не осталось абсолютно ничего. Пустота и горечь на языке.       Нужно знать меру или закусывать. Запомни, Хаято. Только так.       Я даже не знала, как мне сгладить это состояние. Первым порывом было позвонить Шамалу, но резко передумала. Когда творю дичь и советуюсь с ним, то моральное послевкусие потом ужасное. Я решила переодеться в чистое, умыться и сходить к домовладельцу. Он мужик прошаренный, годы прожил. Во мне была полная уверенность: он знает, как снимать похмелье.       Натянув на себя чистые бриджи и футболку с котом Салемом, недавно купленную на барахолке, я выползла в прихожую и, впрыгивая в резиновые шлёпки, потянулась к дверному замку.       Рыдают цикады, ведь уже лето, и я тоже чуть не плачу. Совсем не похоже, что мои душа и тело в порядке. Моё сердце обливалось кровавыми слезами, разгоняя их по венам. Мне было, мягко говоря, плохо. Я могла лишь иронизировать.       Стоило мне только открыть дверь, повисая на дверной ручке, как мой взгляд упёрся в подпирающую стену Червелло. Нарядная, в пышной юбчонке. Чёрная маска, розовые патлы. Только её здесь не хватало.       — Значит, всё же в квартире кто-то был. — Её монотонная речь с лёгким акцентом отозвалась в моей голове адскими трелями. Мелькнула мысль удавить эту скотину прямо на месте.       Игнорируя Червелло, я встала к ней спиной и принялась закрывать дверь.       — Вы меня игнорируете?        Я повернула ключ в замке, после чего убрала его в карман бридж и, умирая каждой клеточкой моего бренного тела, поплелась к лестнице на третий этаж дома, шаркая шлёпками.       — Гокудера Хаято! — окликнула меня Червелло.       Да чего ж ты такая приставучая?!       — Да? — буркнула я, уже представляя, как мои пальцы смыкаются на её изящной тонкой шейке.       — Уделите мне минуту.       — Ты кто? — глядя на неё в упор, спросила я, убирая руки в карманы.       Червелло даже выпрямилась, хотя и без того стояла с идеально ровной спиной.       — Я — член независимой организации Червелло, которая…       — Ещё раз повторю, — перебила её я, теряя терпение, — ты кто?       Она зависла. Я так и чувствовала, как глаза под маской выжигают во мне дыру.       — Я — Червелло… — несколько неуверенно произнесла она.       Я не сводила с неё своего насмешливого взора. Не перебарщиваю ли я? Хотя нет, определённо точно нет. Меня бесят эти дамочки, а именно эта, конкретная, влезла не вовремя. Нельзя донимать человека с бодуна, а меня в особенности, как показала практика.       — Кто? — Моя бровь нарочито лихо поднялась вверх.       — Червелло…       — До свидания. — Отвесив ей поклон, я быстро-быстро зашаркала по лестнице наверх, мечтая оказаться в квартире домовладельца и его жены, надеясь на то, что меня реанимируют.       — Куда вы?!       Червелло припустила за мной, стуча каблуками.       — От тебя подальше! Лучше вдыхать ароматы сортира, чем торчать рядом с тобой!       Послышался шум. Что-то хрустнуло. На бегу обернувшись через плечо, я наблюдала за тем, как Червелло оступилась. Ухватившись за перила лестницы, она повисла на них, а каблук её модной туфли болтался на честном слове. Не теряя времени даром, я вспорхнула по ступенькам, добрела до квартиры домовладельца и позвонила в дверной звонок.       — Иду, иду!.. — послышалось из квартиры.       Когда мой спаситель появился на пороге, поглядывая на меня крайне удивлённо, я ощутила слабый приступ стыдливости — чувство, хорошо знакомое мне за год новой жизни.       — Похмелье, да? — усмехнулся мужчина, пропуская меня в дом. Я смущённо кивнула выглянувшей с кухни жене домовладельца и переступила порог. — Жена! — крикнул он. — Достань для девочки квашеных умэбоси и вытащи из холодильника антипохмелин!       Спустя какое-то время я сидела за кухонным столом и морщилась, давясь квашеными сливами и запивая их уконом. «Сила укона» — как же я про него не подумала, это чудо-средство продается и в магазине, где я работаю. Японцы реанимируют себя этим средством после корпоративных попоек. Настойка на корне имбиря и сморщенные мумии слив. Отказываться было как-то неприлично, раз уж сама обратилась за помощью, но для себя решила потом выяснить, чем лучше лечить похмелье. Что-то мне подсказывало, что это не последнее моё общение с алкоголем. Нужно знать врага своего в лицо.       Попрощавшись, я покинула квартиру домовладельца и обнаружила сидящую на ступеньках Червелло. Остановившись у неё за спиной, я осмотрела девушку с ног до головы: чёрный жилет, пышное летнее платье светло-кремового цвета с воздушной юбкой и туфли с выломанными под корень каблуками. Похоже, она решила таким образом решить свою проблему.       — Теперь-то вы готовы уделить мне минуту своего времени? — Обида так и сквозила в её словах.       Не то, чтобы я не обладала ангельским терпением. Вон, выкрутасы Цуны я сколько терплю. Просто вот именно сегодня с бодуна у меня чертовски дерьмовый характер. Так уж совпало, что Червелло попала мне под руку.       Не хотелось, чтобы она и дальше наделяла меня элементами хтонического зла, потому я присела рядом с ней и спросила:       — Ну и, что ты хотела до меня такого донести?       — Остальное десятое поколение было предупреждено ещё вчера о проведении сегодняшнего боя за Половинчатое кольцо Солнца. Начало в одиннадцать вечера. Место проведения — Старшая Намимори. — И с этими словами она поднялась со ступенек. Прихрамывая, Червелло начала спускаться вниз, придерживаясь за перила.       Обод боли чуть отпустил мою голову, но она всё равно раскалывалась — укон и квашеные сливы действительно помогли, вот же нелепица. Я не могла понять, что же меня так смутило в словах Червелло. Когда же сообразила, то резко подорвалась с места, тут же за это поплатившись — перед глазами затанцевали пёстрые мушки, а в висках отдало так, что глаза вот-вот грозились вывалиться из орбит.       — Червелло, стой! — заголосила я, пытаясь догнать девушку. К слову, она не успела далеко уползти, потому мне удалось её нагнать. Один инвалид догнал другого инвалида.       Обернувшись через плечо, Червелло спросила:       — Вы что-то не поняли? Мне стоит уточнить?       Я замерла на две лестничные ступеньки выше стоявшей Червелло. Примерно в шаге от неё.       — Так Вария отошла быстрее, чем за три дня?       — В каком смысле? — На её лице промелькнуло удивление. — Как и было уговорено заранее, конфликт колец начинается три дня спустя. Всё верно.       С меня сошло семь потов.       — Ты хочешь сказать, — у меня в горле резко пересохло, — что я продрыхла больше суток?..       Не эмоциональная то ли по природе, то ли по своему положению, Червелло окатила меня до того леденящим взглядом, что я отпустила несчастную восвояси. Мне даже стало как-то немного, на граммулечку, жаль её — всё же, человек сутки подпирал стенку в ожидании меня.       Я в спешном порядке вернулась к себе в квартиру. Удивительно-неудивительное дело: телефон разрядился. Пришлось ставить его на зарядку, пока я бегала в душ, пытаясь смыть с себя сонливость и дурноту. Наскоро приведя себя в подобие человека и замазав синюшные круги под глазами упёртым в своё время у одноклассниц тональным кремом, я вновь влезла в бриджи и футболку с котом Салемом.       На ходу закуривая, желая хоть немного развеяться и привести себя в тонус, на школьник я прибыла аккурат к 22:45. Ребята уже ждали меня. Явилась я последней, подмечая, что Кё нет. Не пожелал явиться или всё ещё тренируется с Дино. Их дело.       Такеши стоял, убрав руки в карманы. Рёхей был довольно спокоен, я не заметила признаков волнения на его лице. Цуна же держал на руках вырывающегося Ламбо.       — Ну вот, сегодня я опоздунья. Привет всем! — втаптывая окурок в щебень, поприветствовала их я.       — Привет! — задорно поприветствовал меня Рёхей.       — Кто-то не торопился. И да, хреново выглядишь, — усмехнулся Такеши.       — Также и чувствую, — отмахнулась я.       Цуна сделал вид, что меня здесь нет. Что я пустое место. На меня как ушат холодной воды вылили. Я так и примёрзла к месту. Цуна делал что угодно, но не смотрел на меня. Меня не удостоили даже взглядом. Они стояли с ребятами и перебрасывались левыми фразами. В уголках глаз немного защипало, но я сдержала порыв.       — …Ты, кстати, не одна, кто не появился. — Голос Такеши донёсся до меня точно сквозь водные глубины. Я механически кивнула, не сводя взгляда с Цуны.       — Точно-точно! Между прочим, парень Тумана так и не показался! — сказал Рёхей, и я наконец-то пришла в себя. Правда, кровь отхлынула от лица. У меня замёрзли руки, ведь я знала, что на улице всё ещё тепло. Лето в Намимори не прощало с кулака.       Но в следующий миг во мне снова что-то разбилось на множество осколков.       — Тут так тихо, — оглядываясь по сторонам, довольно тихо и спокойно заговорил Цуна, и для меня это были его первые слова за двое суток. Я непроизвольно сжала на груди футболку. В висках вновь заухало. Верхняя часть головы отдалась болью. — Бой вообще тут будет проходить?.. Мы давно стоим, но никого нет…       Чувствуя, как во мне леденеет решимость и начинает закипать лютая, чёрная злость, я вскинула голову в сторону школьной крыши, почувствовав знакомые ауры. Я ни с чем их не перепутаю. Вария.       — Они уже ждут вас. — Монотонный голос Червелло разнёсся по округе. За спинами двух девушек, стоящих на краю крыши, угадывались фигуры варийцев. Благодаря своей дальнозоркости всё было как у меня на ладони. — Бою между хранителями Солнца… быть.       — Он, значит? — скорее не спросил, утверждал Рёхей, разглядывая Луссурию. Я скосила на него глаза. Он был крайне серьёзен.       Червелло и варийские офицеры, среди которых не было Занзаса, что не удивительно, спрыгнули вниз, поднимая столб пыли. Скуало смотрел прямо на меня, моя рука нерешительно поднялась вверх, помахав ему пальцами. К моей неожиданности, что-то полетело в мою сторону, я перехватила это на лету. С удивлением, я обнаружила солнцезащитные очки. Скуало одарил меня то ли оскалом, то ли улыбкой.       — Держи, мелкая. Тебе пригодится.       У меня даже голова от удивления прекратила раскалываться. Я смотрела на не самые дешёвые очки. По блеску стёкол и оправе можно было понять, что они не из простых. Вот только зачем они мне?       — Эм… Спасибо? — выдавила я из себя, чувствуя затылком, как на меня смотрят мои друзья и… Цуна.       — Капитан, неужели вербуете её, ши-ши-ши? — разразившись своим странным смехом, подал голос Бельфегор.       — Всё может быть, — усмехнулся Скуало, чем поставил меня в тупик. Мои брови поползли вверх. — Босс же предлагал ей вступить в Варию.       — Босс плохого не предлагает, — отозвался Луссурия, пожимая плечами. А затем посмотрел на меня. — Что скажешь, сладкая?       Мне только и оставалось, что растерянно моргать, разглядывая сжатые в руке солнцезащитные очки. Что Вария задумала? Это какой-то план? Контрмера?       Я испытала острый приступ головной боли и надавила пальцами на виски, но прежде чем я успела что-либо ответить, за моей спиной зашуршала галька. В следующее мгновение моё запястье схватила чья-то рука, больно надавливая пальцами на кожу докрасна.