Пока горит мой динамит

      Потягиваясь, я брела за Шамалом, катящим мой чемоданчик со шмотьём и вещами, которые я побросала в него в последний момент. Если меня спросить, то даже и не вспомню, что брала-то с собой. Я надеялась, что, прибыв в Палермо, даже с амнезией что-то вспомню, что-то да навеет чувство ностальгии, но нет. Италия и её воздух были мне чужды. Странно, казалось бы, те же самые суетившиеся люди, но всё такое… Не моё, что ли?       Я чувствовала себя совершенно инородной этому месту. Моё волнение, казалось, отразилось и на Шамале.       — Пошли уже, — подгонял он меня.       Мы спешно покинули здание аэропорта, и я получила возможность, как следует оглядеться. Противное голубое небо и морской воздух неприятно били в лицо. Всё было не то, чтобы скучно, но как-то академично. Вывески, преобладание серых оттенков и несусветная жарища. Не такая, конечно, как в Намимори, тут намного более влажное лето с влажным воздухом и ветром, а не сушь. И оттого мне было тяжело дышать. Грудь почти что спирало, нос немного заложило.       — Нам сюда. — Пока я сжала ноздри и пыталась надышаться местным воздухом, Шамал уже определил наш маршрут.       — Ты уверен? — скептично подивилась я. — По-моему, это кортеж какого-то президента.       — Совершенно уверен, — сказал Шамал и проследовал к одной из черных, отполированных до блеска машин, возле которой стоял человек с табличкой «Vladimir Putin». Я подняла бровь и сдержалась, не сказав ничего, до тех пор, пока мы не сели в машину.       — Vladimir Putin? President of Russia?.. Чего я о тебе, блин, ещё не знаю? А, Шамал? — усмехнулась я.       — Заткнись! Так решил не я. Всё ради конспирации, — открестился он.       — Я, конечно, понимаю, что он повсюду… Но не до такой же степени! Кто именно занимается в Вонголе такой херней?       — Вария. — Получила я ответ.       — Могла бы и не спрашивать…       Я пребывала, мягко говоря, в культурном шоке.       — Тебе вообще ничего не нравится. — Шамал окатил меня тяжёлым взглядом.       — Угу, — усмехнулась я, подпирая щёку ладонью. — Мы едем в кортеже из пятнадцати машин, приманенные на табличку с узнаваемым именем. И всё это ради конспирации.       — Ну, ребята были не в ударе. Видимо, сдают после ваших забавных состязаний.       — Эй! — возмутилась я, топая ногой. — Я тогда, вообще-то, чуть не умерла! Прояви уважение!       — И я переживал за тебя, а теперь, когда ты это всё благополучно пережила, оно запомнилось мне как забавное состязание.       — Тебе просто нравится, когда моя жизнь в опасности!       — Я хочу напомнить тебе, что ты сама себе всё это устроила. Если бы не твоя любовь к дешёвым эффектам, тебе бы и врачи не понадобились.       Я сделала вид, что окончательно надулась. Дело в том, что Шамал во время разговора дал знак: в машине есть прослушка. Развлекать кого-то своими беседами мне не хотелось, так что выгодней всего было просто помолчать. Так что пришлось заткнуться и музицировать, глядя в окно. А посмотреть было на что: дорога из городка Пунта Раиси, где и располагался аэропорт Палермо имени Фальконе и Борселлино, была занятной. Пусть я уже была на море в поездке с классом, но всё равно от мерцающей на солнце синей водной глади, которую можно было лицезреть, едя по трассе А29, протянувшейся вдоль побережья, дух захватывало. Но длилась для меня идиллия недолго — когда мы съехали на трассу Е90 и проехались по городу, я заметно стухла. Прикрыв глаза, я поудобнее развалилась в кресле, да и задремала.       …Меня укачало. Водитель был профессионалом. Машина — дорогая, надёжная, новая. Дорога была идеально ровной, и меня всё равно укачало.       — Какого хрена, Шамал? — взвыла я. — Выпустите меня! Сколько можно ехать? Мне нужно выйти подышать! Выйти на воздух! Пожалуйста!..       — Не понимаю я твоих бед. Тут отличный кондиционер, — пожал плечами Шамал. Спокойный, как удав. Скотина.       — Нахер тебя, Шамал! И кондиционер свой с собой прихвати! Я хочу размять ноги! Попрать своими стопами гордую и непокорённую землю Рима!       — Вообще-то мы на Сицилии.       — И Сицилию с собой прихвати! Кондиционеру будет одиноко!       — Не переживай, мы скоро приедем.       — Скоро ты говорил полчаса назад. Скоро — вообще понятие относительное. Относительно чего мы приедем скоро?       — Относительно того, сколько мы уже проехали.       — Ни капельки не утешает! Вообще ни разу!       — Кому-то не терпится под венец?       — Я убью тебя, Шамал! — с этими воплями я набросилась на Шамала.       Кортеж, как по команде, остановился.       На место мы прибыли уже к вечеру. Поместье Брианца встречало нас мягкими сумерками. Тут причудливо смешались городской и деревенский стили. Место, в целом, показалось мне весьма и весьма колоритным. Две-три буквально пропитанные стариной виллы были окружены десятком простых, но по-южному аккуратных деревенских домиков и парой весьма современных коттеджей. К моему удивлению, это всё не смотрелось безвкусно. Каждое строение дополняло собой забавную в своей причудливости общую картину. Удивительно.       Я и помятый Шамал выбрались из лимузина. Первым желанием было упасть на землю и поваляться в траве, вдыхая запах природы и свежей зелени. Останавливало отсутствие травы в обозримой близости. Ближайшие зелёные заросли находились непосредственно под стенами домов. Откуда-то набежали люди и похватали наш багаж. Все пятнадцать чемоданов, только один из которых, к слову, принадлежал мне. Ох уж этот Шамал.       Инструкций никаких не поступало. Встречать нас тоже никто не торопился. И, здраво рассудив, что так и нужно, мы с Шамалом направились к зданию, в котором и скрылась прислуга. Дверь нам открыл пожилой и очень обаятельный мужчина. М-м, Брианца действительно богаты, если могут позволить себе такую прислугу.       Он проводили нас в уютную, богато украшенную гостиную. Я почти что утонула в мягкой обивке диванчика. К моему удивлению, дворецкий сел напротив нас. Видимо, в его обязанности входило развлекать гостей с дороги.       — Вы можете отдохнуть с дороги. Принять ванную. Весь дом полностью в вашем распоряжении. Ужин подадут к восьми. Добро пожаловать в поместье Брианца, — взмахнув рукой, приветливо перечислил нам список этот приятный дворецкий.       — Я с удовольствием приму ваше предложение, но своим туалетом я займусь перед сном, — не менее приветливо заговорила я. — По правде говоря, мы слегка проголодались с дороги.       Если честно, то я была голодна, как сто зверей, но я ж не у себя дома, в самом-то деле.       Шамал хотел что-то сказать, но лишь одарил меня благодарным взглядом. Похоже, он тоже хотел есть.       Постукивая коленки пальцами, я принялась разглядывать дворецкого, в свою очередь разглядывающего меня: в перво-наперво бросалась тонкая золотая цепочка с распятием, виднеющаяся через расстёгнутый ворот летней сорочки, и только после осмотрела его лицо — чёткая линия губ, немного сморщенное лицо и чуть седины в чёрных волосах. Похоже, я разглядывала его слишком усердно, потому как дворецкий растянул свои губы в улыбке.       — Вы так внимательно меня изучаете… У меня что-то на лице? — спросил он.       Я отрицательно взмахнула рукой. Ещё не хватало, чтобы меня сочли деревенщиной. Я, конечно, деревенщина, но зачем всем давать об этом знать?       — Нет-нет, что вы. Извините за бестактность.       — Я Трайдент Шамал, опекун Хаято, — как-то слишком официально начал Шамал, обращаясь к дворецкому, — а также официальный представитель Вонголы. Пожалуйста, примите наши верительные грамоты. — И он действительно протянул их дворецкому в официальном поклоне.       Мне так и хотелось дёрнуть его за рукав со словами: «Ты что творишь, кому ты их даёшь?»       — Боже правый, как всё официально, — вздохнул дворецкий. — Давайте поговорим о делах после ужина?       И тут до меня дошло: это нихрена не дворецкий. Стоп, а кто? Мой будущий супруг? Он, конечно, невероятно обаятельный, но это делает ситуацию ещё хуже! Не хотелось бы взрывать кого-то настолько располагающего к себе.       Псевдодворецкий, пока я щёлкала клювом, поднялся с диванчика и самолично провёл нас в обеденный зал. Привычным движением он позвонил в колокольчик, и хорошо вышколенные слуги довольно скоро накрыли стол. Судя по внешнему виду блюд, это была только их первая перемена.       Пока псевдодворецкий и Шамал молились, благодаря господа нашего за эту трапезу, я благообразно сложила вместе ручки и беззвучно шлёпала губами. Надо же было соответствовать образу католички, всё равно слов молитвы не знаю. Когда они закончили, то мне большого усилия стоило не наброситься на еду, точно я — оголодавший волкодав. Но я сдержалась. По тарелке старалась не звенеть ножом и, в целом, есть аккуратно, ловя при этом каждый раз добрые улыбки от псевдодворецкого.       — Что ж, когда мы закончили с ужином, — промокая губы салфеткой, когда мы закончили с ужином, начал наш псевдодворецкий, — позвольте представиться. Меня зовут Феличе Брианца. Глава семьи Брианца.       Диалог о независимом государстве бровей в моём мозгу длился секунд десять, пока я переваривала информацию, заодно ловя взгляд Шамала, так и говорящий мне: «Ну и дура».       — Очень приятно, — наконец, выжала я из себя хоть какую-то реакцию.       Так, это жених или нет? Вот, что меня беспокоит. Видимо, беспокойство отразилось на моём лице, потому как наш хозяин смог его достаточно легко прочесть.       — Я ваш будущий… — протянул Феличе, наводя интригу, — свёкор? Кажется, так говорят.       Я вдохнула полной грудью ставший вновь сладким воздух.       Феличе демонстративно посмотрел на настенные часы.       — Пока ещё не слишком поздно, я покажу вам виллу, — сказал он, вставая из-за стола.       — Было бы неплохо. — Шамал явно чувствовал себя не в своей тарелке.       Я промолчала, следуя за ними, сложив руки за спиной.       — Мы выделили для вас виллу, — вновь заговорил Феличе, когда мы покинули обеденный зал. — Не переживайте, там есть всё, что только может понадобиться, чтобы удовлетворить нужды синьорины.       — Спасибо за гостеприимство, — расплылась я в приторной улыбке.       — Также отдельное крыло дома отведено для сопровождающих.       Вилла, состоящая из трёх роскошных домов, была устроена таким образом, что попасть из одного в другой через дом нельзя — только выходить наружу. По факту Шамал, если захочет повидать меня, не сможет сделать это незаметно, но и при этом он будет находиться достаточно близко, чтобы я не напрягалась. Помимо общего обеденного зала виллу ничего не связывало, и на ночь двери (огромные створки), понятное дело, запираются.       — После помолвки вы вполне можете перебраться в основной дом, поближе к своему будущему супругу, — хитро подмигнул Феличе, — правда, мы можем пойти на риск, и в виде исключения поселить вас туда до помолвки… — Он столкнулся с моим супервыразительным взглядом. — Однако, не будем настаивать, и примем любое ваше решение.       Вот уж спасибо огромное.       — Я предпочту поселиться в отеле, — буркнула я, разглядывая картину, висящую на стене.       — Синьорина! Как можно! — ужаснулся Феличе.       Шамал вылупился на меня, явно ожидая очередного подвоха. Что ж поделать, если я их так люблю, подвохи эти?       — Я хотела сказать, — мысленно приготовившись, начала свою браваду я, — что Пресвятая дева Мария без сомнения пристально следит за моим будущим браком, одобренным самими небесами, и явно будет очень огорчена, что непорочная неискушенная девушка окажется во владениях своего будущего супруга. К чему излишние искусы?       Это я-то неискушённая? Ну-ну. Нет, мы с Цуной рекорды не ставили, но так-то…       От моей отповеди охренели все, даже Феличе, план которого явно строился на поселении моей скромной персоны в контролируемой вилле. Он обалдело таращился на меня.       — К тому же, — продолжала я, — помолвка, как и свадьба — бывают в жизни девушки только один раз. Я хотела бы лично посмотреть на отель, в котором будет проходить церемония, чтобы все было подготовлено и сделано должным образом.       Скромно потупив взор, я скрестила руки ниже пояса, демонстрируя смирение и целомудрие.       Пока Брианца переваривал всё, что ему только что скормили, Шамал тихонько крестился за его спиной, а я страшно гордилась собой.       — Хорошо, будь по-вашему, синьорина, — сдался Феличе. В конце концов, итальянец пришёл к выводу, что такое поведение подобает будущей супруге молодого господина, и одобрительно закивал головой.       Когда Феличе деловито занялся раздачей приказаний слугами, Шамал утащил меня в угол под локоток и зашипел на меня:       — Ты что творишь?       — Это тебе за машину, скотина!.. — пропела я. — Всё тебе, гаду, припомнится! И свадьба, и поездочка эта!       — Хаято, Хаято, — сокрушённо покачал головой Шамал.       — Работай-работай. — Я была неумолима.       И я осталась на ночь на вилле, пока мой дорогой опекун свалил устраивать нас в отеле, а также прихватил мой багаж. По идее, нам бы ехать вместе, но не сложилось. Я вконец вымоталась с перелетом и длительной поездкой в кортеже, у меня элементарно не хватало сил на то, чтобы держать глаза открытыми, так что отправила Шамала заниматься всей этой хренью, а также общаться с местной Вонголой в одиночку.       Меня разместили в довольно уютной комнате. При взгляде на роскошное покрывало, лежащее поверх кровати, да на диковинную мебель, от которой любая другая девица бы скакала от счастья, единственное, что меня посетило — усталость. Я переоделась в оставленную для меня слугами ночную рубашку и, зевая, подошла к окну, чтобы зашторить шторы. За окном обширные земли Брианца довольно быстро погрузились в сумерки. Я готова биться об заклад, что это произошло не только с этими угодьями, но и со всей Италией.       Покрутив головой в поисках того, кому могла бы похвастаться своими познаниями в географии в целом и о часовых поясах в частности, я приуныла. Чертов Шамал все ещё не вернулся.       Когда я расстелила кровать и уже зевала, как последний крокодил так, что челюсть трещала, в дверь вежливо постучали. Я успела отвыкнуть от этого — за последнее время в мою бедную дверь квартирки в Намимори либо долбили так, будто она должна кому-то денег, либо открывали её с ноги.       — Войдите, — мотнув головой, пытаясь отогнать сонливость, ответила я, а сама села на край кровати. Всё равно не запиралась.       Дверь открылась. На пороге стоял Феличе.       — Я подумал, что грех упускать такой случай. Возможность пообщаться с моей уважаемой невесткой наедине, познакомиться поближе, упускать нельзя. — В очередной раз меня одарили приятной улыбкой.       — А что насчет девицы, которая оказалась наедине с незнакомым мужчиной незадолго до замужества? — тем не менее, окрысилась я, закидывая ногу на ногу.       — Давайте обойдемся без всего этого, — поморщился Феличио и, прикрыв за собой дверь, включил свет и вошёл в комнату.       — А на какой тогда диалог вы рассчитывали? — усмехнулась я.       Шамала не было, а я с Феличе наедине. Грех не использовать эту возможность, чтобы продемонстрировать ему, что я думаю про всё происходящее.       Феличе сел на стул, расставив широко ноги. Его свободные чёрные брюки показались мне слишком широкими.       — О твоем будущем.       — О нашем будущем? — Меня не покидал скептицизм. — Мы же совсем скоро станем одной семьей.       — Девочка, тебе совсем не обязательно вести себя так, будто на мне нарисована мишень, я тебе не враг. — Поднял руки Феличе. — Я говорю исключительно о твоем будущем.       Я давно ощущала потребность выговориться. Происходящее сильно давило на меня, все надежды и планы оказались разрушены в один миг, сметены, обращены в прах. Но открываться перед незнакомцем? Нет, Хаято, так низко ты ещё не упала. Впрочем, как выяснилось, этого и не потребовалось.       Феличе не ожидал моих откровений, вместо этого он пустился в них сам:       — Мой сын, да простит его Пресвятая дева, рос хорошим мальчиком, — начал он, — вот только в умении разбираться в женщинах Бог его совсем обделил. Для бедняги эта свадьба — последний и единственный шанс встретить хорошую девушку.       — Не такую уж и хорошую, — проворчала я. Да кого он дурит? — Вы, кажется, хотели поговорить со мной о моем одиночном будущем? Эта тема меня очень-очень интересует.       — Так я и говорю, — улыбка на лице Феличе и ничуть не померкла, а даже напротив — заиграла ещё ярче.       Мои брови поползли вверх.       — Вы заходите уж слишком издалека.       — Имей терпение. Семья растила его как единственного наследника, а в таких случаях вырастает либо бесхребетное, ни на что не способное создание, либо порядком эгоистичный засранец. Мой мальчик, к моему стыду, оказался и тем, и другим.       — Всё не может быть настолько плохо! — Даже я в своих мыслях представляла будущего мужа не таким мерзким.       — Ты убедишься завтра во всём сама, — грустно вздохнул Феличе. — Знаешь, девок для постели у него хватит и без всякой свадьбы.       Неожиданный поворот. Перебивать я не решилась.       — А вот ты… Твои данные впечатляют. Не хотелось бы, чтобы всю жизнь такая девушка провела, рожая наследников, мучаясь на кухне в попытках приготовить лазанью.       Из моего горла непроизвольно вырвался смешок. Я сложила руки на груди и криво улыбнулась.       — Думаю, что если смогу накормить мужа своей лазаньей, он уже больше ничего не захочет.       — Это у вас семейное, — закивал головой Феличе. Ну и ладно, пусть думает, что я готовлю такую же отраву, как и Бьянки. Мне же лучше. — Другими словами, я думаю, что лучше будет подыскать другое применение твоим талантам.       — Готовить ньокки?       — И выступать со стендапом, — рассмеялся Феличе. — Что насчет того, чтобы послать моего сынка в задницу сразу после свадьбы и заняться настоящей работой?       От такого предложения я совсем оторопела. Я ожидала чего угодно, но не этого. Распекать собственного сына — это одно, каждый родитель любит поворчать, но предлагать на серьезных щах такое… В голове не укладывалось.       — Для начала вступишь в наш отдел, — продолжал он. — Возглавишь команду физиков, а там поглядим.       Во рту пересохло. Такого исхода я не ожидала даже в своих самых смелых мечтах. Серьёзно, вот так… Просто?       — А чем конкретно я буду заниматься? — Я старалась, чтобы мой голос не выдавал заинтересованность.       — О чем тебе говорит название «Адронный коллайдер»?       — О многом. — Во рту стало совсем сухо.       — Вот с него и начнешь. Большой я, конечно, не обещаю, мы не так богаты, но маленький прототип размером всего с несколько футбольных полей — это легко.       Я сокрушённо покачала головой. Всё звучало слишком уж привлекательно для меня. Даже слишком. То, что я собиралась вытрясать из Брианца и Вонголы, буквально текло в мои руки. Просто так? Нет, не верю. Не бывает бесплатного сыра в мышеловке.       — Почему вы предлагаете мне всё это? — внимательно вглядываясь в старческое лицо Феличе, задала я вопрос.       Он вновь улыбнулся. Паутинка морщин расправилась в уголках его глаз.       — Очень много кто не хотел бы этой свадьбы. У них достаточно и сил, и влияния, чтобы как следует ей мешать.       — Это не ответ, — нахмурилась я.       — Не тот ответ, который ты хотела бы слышать? — В его голосе отчётливо слышалась насмешка.       — Нет, это вообще не ответ, — тем не менее, сказала я. — То, что многим эта свадьба как кость в горле — знает каждый. В чём настоящая причина?       — Ну… Постельная игрушка, злобная мегера, которую выдали замуж против воли, жертва политических игр, светская львица, ещё с десяток вариантов разнообразной дряни на одной чаше весов, и уважаемый ученый-физик — с другой.       Этот дед просто очарователен. Если бы ещё и его сынок унаследовал хотя бы часть его обаяния…       — Позвольте откланяться. — Феличе поднялся со стула, дав понять, что разговор закончен. — Я и так потратил очень много времени этой молодой синьорины.       — Я провожу вас.       Закрыв за ним дверь, я плюхнулась животом на огромную кровать и погрузилась в размышления.       Свадьбе не быть. Я сорву всё, что можно сорвать. И пришибу тех, кого потребуется, чтобы её расстроить. И я не одинока в своих стремлениях. В моих планах и реалиях ничего не изменилось от этого разговора.       Вот только поражение стало представляться не таким омерзительным. Даже каким-то притягательным. Передо мной открылись такие блестящие перспективы. Интересно, если старик Феличе переживет отмену торжества, которую я планировала устроить, он не передумает насчет своего предложения?