Дверь шкафа открыта, а все вещи, которые были в нём, разбросаны по комнате в хаотичном порядке. Подойдя к кровати, Чонгук замечает небольшой клочок бумаги, на котором что-то написано. Взяв его в руки, он понимает, что это отрывок из газеты.
«Виновники смерти семьи успешного бизнесмена признались, что Пак Чимин находится в своём доме, в тайной комнате подвала, которая оказалась заперта на ключ, потерянный убийцами.»
Чонгук обомлел. Он только что слышал стоны за закрытой железной дверью какой-то комнатки в подвале. Он только что проклял весь этот дом, не желая больше здесь что-либо делать, кроме как для себя. Он только что вспомнил о брюнете в отражении старого зеркала.
Окно распахнулось, ударившись об стену, а Чонгук вздрогнул, испуганными глазами глядя на него. Сильный ветер бушевал на улице, чуть ли не поднимая всё в воздух, из-за чего по телу парня пробежали мурашки.
Дверь шкафа стала закрываться и открываться, и тогда Чонгук смог разглядеть в зеркале того самого пропавшего мальчика. Того, из-за кого вся страна была на ушах, всеми силами пытаясь его найти. Того, кто оказался запертым в своём же собственном доме.
Он не боялся его. Напротив, он желал увидеть его снова. Его шоколадные глаза, чёрные, как смоль, волосы, бледную кожу и пухлые губы. Этот парень покорил Чонгука. И когда он его видел, он даже забывал о том, что тот мёртв.
— Я понравился тебе, да?
Уголки губ Чонгука поднялись вверх от столь приятного мужского голоса. Он был высоким и нежным. Таким, что вызывал дрожь в теле.
— Не скрываю: тебя я тоже не оставил без внимания. Действительно, симпатичный, — после этих слов настала тишина, но ненадолго. — Только ты можешь мне помочь, Чонгук. И я знаю, что ты тоже хочешь этого. Иначе, я просто погублю тебя. Если мы не будем вместе на этом свете, значит будем на том. Всё решать лишь тебе, малыш.
Дверь шкафа захлопнулась, точно так же произошло и с окном, а Чонгуку оставалось лишь вздрагивать от всех резких звуков в доме. Ему было не по себе, и парень явно чувствовал присутствие постороннего в доме. Постороннего, который так полюбился ему за время проживания здесь.
В глазах потемнело, и закружилась голова, из-за чего брюнету пришлось быстро сесть на кровать и схватиться за голову, массажируя виски, которые пульсировали и делали боль в голове ещё сильнее.
Молодого шатена бросили в комнату, он ударился головой об стену и потёр ушибленное место, услышав грохот от захлопнувшейся железной двери потайной комнаты дома. Ноги дрожали, и болела голова, а перед глазами была картинка того, как эти две твари безжалостно убивают всю его семью. Ему так больно, что он не знает, куда себя деть и что делать. Даже то, что его заперли сейчас здесь, не так важно, как-то, что он видел наверху.
Он оглянулся по сторонам и понял, что здесь совершенно нечего делать. Это маленькая комната размером примерно три на три, практически полностью захламлённая старыми письмами и тетрадями.
Пометавшись по помещению, постучав по двери и стенам, он обречённо вздохнул, усевшись в угол и взяв в руки один из пожелтевших конвертов.
«Чимини сегодня первый раз сказал «мама», думаю, что совсем скоро он уже научится самостоятельно подниматься и передвигать своими маленькими ножками, нужно лишь ждать и верить, что это произойдёт скоро. Приезжай, если хочешь увидеть сына»
Чимин обомлел. Он и не знал, что у его родителей были проблемы в личной жизни. Чуть позже его голову стали посещать другие мысли по поводу этого письма, поэтому он взял следующее в стопке.
«Если ты не хочешь приезжать и общаться с нами, почему просто не напишешь об этом? Я бы поняла тебя и прекратила, а ты лишь внушаешь мне маленькую надежду на то, что сын всё же вырастет в полноценной и счастливой семье. Прошу, напиши хоть что-нибудь»
Руки сами потянулись за следующим конвертом, стало так интересно, что парень читал всё чуть ли не с открытым ртом.
«Раз ты не хочешь возвращаться, то пишу тебе последнее письмо. Думаю, ты должен знать.
Чимин вырос, сегодня ему год, и я правда счастлива. Он действительно молодец, потому что уже может ходить на своих ножках с моей поддержкой. Он постоянно кричит «папа» и пытается побежать к нему, но пока не может. Он любит его всем сердцем и душой. Думаю, ему даже не нужно знать о тебе»
Чимин был удивлён. Неужели его отец ему не родной? Парень уже было хотел подняться на ноги и пойти к родителям, чтобы спросить все волнующие его вопросы, но позже он вспомнил, что их больше нет. Сердце будто кровью обливалось, а на душе кошки скребли. Он сел обратно на пол, и поджал губы. Глаза медленно стали мокнуть, и парень опустил свою голову на колени, сжав руками волосы.
Он до сих пор не верил в происходящее. Не понимал, что такого могло произойти, что его семью убили. Не понимал, почему его оставили в живых страдать, а не убили сразу же, как и его семью. Ему хотелось верить в то, что это лишь глупый розыгрыш, но никак не правда, которая произошла с ним. Слишком сложно принять это.
Чонгук потряс головой, почувствовав, что всё пришло в норму. Это уже второй раз, когда он видит ситуации, происходившие с умершим Пак Чимином. От этого становилось жутко и не по себе. Разве нормальный человек должен видеть чужое прошлое, призраков и, к тому же, слышать их? Всё это так страшно и странно, что Чонгук уже готов пойти на приём ко врачу, чтобы выяснить, нет ли у него случаем шизофрении.
***
Неделя проходит спокойно. Чонгук не слышит ни голосов, ни стонов, ни стуков, не видит никого и не чувствует, кроме видений из жизни «пропавшего» Чимина. Тэхён больше не хочет возвращаться в новый дом друга, так как чувствует себя там не по себе, а работа не стала для Чона труднее. Всё было как обычно, пока Чонгук не спустился в подвал за старой коробкой с обыкновенными инструментами, вроде молотка с полусгнившей рукояткой. Парень поднимается на второй этаж, крепко держа в руке инструмент и напевая себе под нос какую-то песню, которая крутится у него в голове уже пару дней. Проходя мимо одной из комнат с открытой дверью, он ловит взглядом тень, но не обращает на это никакого внимания, потому что за всё то время, что он живёт в этом доме, он настолько привык ко всей происходившей в нём мистике, что ему абсолютно всё равно.
Он заходит в нужную комнату, берёт в руки большую деревянную рамку с какой-то картиной и начинает прибивать её к стене, но ветхая рукоятка молотка практически крошится на мелкие части, и молоток падает парню на руки точно так же, как и рама. Парень сгибается в три погибели, корчится от боли, а после скулит, сев на кровать.
— Ащ, как же больно.
В это время ему кто-то звонит на телефон, настойчиво и долго.
— Да?
— Чонгук, выйди, пожалуйста, сегодня на работу, ты должен подменить одного парня. Больше просить некого. Прошу, выручай, друг.
— Ладно, я буду через десять минут.
Чонгук поспешно спускается на первый этаж и, проходя мимо кухни, достаёт бутылку воды из холодильника, быстро прикладывая её к больной руке, а после уходит из дома, закрыв за собой дверь и положив ключи в карман.
На улице дует прохладный ветер, на небе собираются тучи, и Чонгук, кажется, проклинает всех и вся, потому что в день с такой погодой он точно не хотел работать, сидя на пляже и проверяя обстановку. Он хотел просто полежать дома перед телевизором, жуя попкорн и наслаждаясь уютом, изредка слыша тихий шёпот и скрип половиц.
Парень прекрасно понимал, что, кажется, всю смену просидит в маленькой будке, где максимум, что он может, — это сесть на старое потрёпанное кресло, вытянуть ноги и смотреть маленький телевизор, который редко показывает что-то интересное, не в состоянии поймать «волну».
— Йа, Чонгук, спасибо тебе большое. Я так благодарен тебе за то, что ты помог мне. Проси у меня что хочешь, буду рад помочь тебе.
— Не стоит, — усмехается Чонгук, махнув рукой. — Смена до девяти?
— Да. Но, думаю, сможешь уйти в полдевятого, из-за погоды здесь наверняка никого не будет.
— Ладно.
***
Рабочий день проходит спокойно. Людей сегодня на пляже мало, потому что погода для купания не соответствующая, однако кое-что всё-таки заставляет Чонгука вздрогнуть и соскочить с места, выбежав на улицу.
Громкие крики о помощи доносились из воды, и тогда парень побежал на звук, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха. А когда в воде показалось знакомое испуганное лицо, Чонгук замер.
