***
— Да сколько можно? — истощенно протянул Роджер, ковыряясь найденной палкой в земле. Он сидел на средних размеров валуне и, утирая со лба сочащийся пот, наблюдал за беготней Ву, которая отчаянно пыталась поймать большого цветастого жука. Пока безуспешно. — Столько, сколько нужно! — категорично заявила Ву, запнувшись и проехавшись лицом на земле. Подорвалась с места, оглядываясь в поисках настырного и шустрого насекомого, а того и след простыл. Недовольно скривилась и добавила: — Мне. — Ясно, — вздохнул Роджер, крутя в руках сорванную соломинку от какой-то травы и задумчиво смотря на обиженно потирающую нос девчонку. Наглую девчонку. — Слушай, а почему ты вообще за мной бегаешь и суешь свой нос в мои дела? Играешь в героя? Хэлми Д. непонимающе взглянула на мальчика и внимательно уставилась на него своими необычными глазами. Да она даже упустила свою очередную летающую «добычу», сосредоточившись на смутившегося от такого внимания Роджера. Тот неловко передернул плечами и будто бы сжался от откуда-то взявшегося смущения. Девочка моргнула раз-другой, выпрямилась из остановившейся позы и постучала задумчиво по подбородку детским указательным пальчиком. Прикрыла глаза в раздумье и прошагала к камню, где сидел «золотце». Села. Повисла отяготившая плечи мальчишки тишина. — И правда, почему?.. — все также задумчиво резко разорвала своим глухим, но в то же время звонким голосом Ву, откидывая голову назад и перенося свой вес на руки, поставленные на твердую, теплую, нагретую солнцем поверхность. — Я и сама не знаю! — широко улыбнулась девочка выведенному из строя мальчику и поднялась с камня, норовя снова идти искать жуков. Она не вернется домой без улова! Роджер тем временем нахмурился. Он не понимал мотивов девочки. Никак. Зачем она таскает его с собой. Он бы понимал, если бы ей от него чего-то надо было, но у него ничего нет! Совершенно нет! Он — сирота, живущий не самой лучшей жизнью, но живущий! Все равно живущий, терпящий постоянные заскоки воспитательницы, текущую крышу, скрипящие половицы дома и иногда отваливающиеся ручки от дверей. Да, он только существует, но существует же! Он не отступится от данной ему жизни, потому как… А почему?.. Голд только сейчас заметил, что Хэлми внимательным взглядом фиолетовых глаз смотрит на его лицо, задумчиво хмурясь. Будто прочитав его мысли, она задала вопрос, который вставил в ступор Роджера: — А почему ты так хочешь жить? — и наклонила голову к плечу, словно и правда не понимала такую тягу к жизни. — Что? — глупо моргнул мальчишка, каким-то непонятным взглядом смотря на стоящую перед ним девочку, внешне точно спокойную. Только кое-что выдавало ее нервозность: крепко сжатое маленькими руками и чуть трясущееся древко сачка, подрагивающая нижняя губа, закушенная зубами внешняя сторона щеки, — все это поверхностно увиденное напрочь убивало все показное спокойствие Ву. Роджер непонятливо нахмурился. Она это серьезно? — Этого хочет всякий человек, разве нет? Настала очередь глупо моргать Ву. — Роджер… Эм… А ты… хотел бы, чтобы я… — начала мямлить Ву, закусывая губу и нервным движением заправляя прядь волос за ухо. Помотала головой и отмахнулась: — Нет, ничего такого! Ох, смотри! А это еще что? Мальчишка, немного обеспокоенный резкими перепадами настроения девочки перед ним, перевёл взгляд туда, куда указала Ву. Глаза сами по себе раскрылись в удивлении. От края обрыва, лениво и медленно взмахивая громадными для таких маленьких тельцев крыльями, поднимали редкие чёрные бабочки. Они взлетали ввысь, неминуемо растворяясь в лучах солнца и осыпаясь на землю, неторопливо становясь невидимыми сгоревшими лепестками. — Вау… Как красиво, — пораженно выдохнула Хэлми, вместе с мальчиком подходя ближе. — Правда ведь, Роджер?! Роджер? — с улыбкой обернулась к Голду девочка, смотря на бледнеющего сироту. — Эй, девка, — Ву мигом потеряла свою улыбку от сказанного ей обращения. — ты разве не чувствуешь? Этот некий страх не чувствуешь?.. — сглотнул окончательно белый парень, кидая взгляд на непонимающую Ву. Она и правда не понимала. Велия утратила такое чувство как «страх» ещё в раннем детстве. Тогда, когда ребёнок ещё не понимает ценность денег, делит весь мир на «чёрное» и «белое», когда дети все ещё капризничают. Она потеряла всю прелесть жизни ребёнка ещё тогда, когда только появилась в доме Гвидиче дель Инганнаморте. Но сейчас, когда она немного сумела прожить обыкновенную жизнь ребёнка, не связанного с теневым миром, что-то внутри поднималось такое, чему она не могла дать названия. Что-то такое, что пытается заставить её дрожать, а колени подгибаться; сердце ускорять свой бег, а легкие двигаться быстрее. Хм? Это и есть… «страх»?.. — Да ладно тебе! Это ж просто бабочки! — улыбнулась Ву, хватая мальчишку за руку и подводя его ближе. Протянула руку, выжидательно глядя на красивые порхания насекомых. Ждать долго не пришлось — красивая бабочка уселась на указательный палец девочки, настороженно двигая крыльями и изредка дергая усиками. — Смотри! Какая красотка! Бабочка и правда была очень красива — вначале могло показаться, что она полностью черная, но вблизи можно было различить едва заметные узоры фиолетового цвета. Линии извивались на хрупких крыльях, то расширяясь, то сужаясь, охватывали края, в конце концов ходя обратно в тело насекомого. Даже страх Роджера отступил, когда он рассмотрел такое великолепие фиолетовых узоров. — Ну, теперь не страшно? — ехидно ухмыльнулась девочка, в следующий миг отпуская бабочку и смотря на то, как она поднимается ввысь и медленно растворяется в солнечных лучах. — И-и ничего мне страшно не было! — возмутился мальчишка, показательно складывая руки на груди, фыркая и очаровательно краснея кончиками ушей и чуть скулами. Ву тихо умильнулась с этой картины, но показывать свои чувства не решилась — что-то ей подсказывало, что ей не поздоровиться, если она это сделает. Даже если она сильнее этого мальчугана. — Но мне все же интересно кое-что, — задумчиво почесал Роджер подбородок, смотря вниз со склона. Заинтересовавшаяся Ву повернулась к нему. — Почему эти бабочки летят к солнцу и сгорают, и… Откуда они появляются… — заинтересованно закончил он, выглядывая из-за земли и смотря вниз. — Ты чего творишь? А если свалишься, что мне делать-то, а? — зашипела на него девочка, хватая парнишку за руку и держа того над обрывом. Роджер, разозлившийся на нее непонятно из-за чего, выдернул руку. — Успокойся, не упаду я, — буркнул он под нос, недовольно глядя на нее из-под бровей. Ву, немного пробуравив взглядом упрямого ос… мальчика, фыркнула от упавшей капли воды. — Чёрт, откуда тучи взялись, — буркнула девочка под нос, неприязненно глядя на темное небо. — Давай собираться и топать по домам. Промокнуть еще не хватало… А Роджер будто и не услышал ее — он все также стоял рядом со склоном, смотря на порхающих бабочек. Даже когда первые капли дождя сорвались с небес, капая на макушку мальчишки, тот не среагировал. Даже когда Ву начала что-то шипеть на непонятном ему языке, тот вновь не дернулся. — Пойдем, Роджер, — придерживая шляпу от внезапно усилившегося ветра, пробормотала девочка, оглядываясь на застывшего мальчика. — Бли-и-ин, Роджер… — хлопнула себя по лбу Ву, отставляя пустой контейнер и сачок и направляясь к Голду. Уже изрядно намокшая трава скрипела под ногами. Наверное, надо было обратить на это внимание. Наверное, нужно было ступать аккуратнее. Но именно потому, что она этого не сделала, Ву подскользнулась и в попытке не упасть, постаралась схватиться за замершего Роджера, но вышло все наоборот.***
Волны океана Ист Блю наталкивались на скалы острова Начала и Конца. Солнце заволокло тучами и уже через секунду с неба пролился холодный дождь. Ледяные капли просачивались под одежду, заставляя передергиваться от мерзкого ползущего чувства. Прекрасный день внезапно перешёл в ужасный вечер. Ву надрывно плакала, крепко держа скользкой ладонью руку висящего над обрывом земли мальчика, что испуганными глазами смотрел на нее. Вода наталкивалась на заточенные камни и будто ехидно булькала. — Роджер!.. Роджер, ты только не отпускай!.. Понял меня, Роджер?!..***
Мерзкое ощущение холода пробиралось под кожу, обволакивало кости и насмешливо фыркало. Откуда-то доносился звук упавших капель воды, а из-за темноты становилось лишь страшнее и холоднее. Только девочка, сидящая перед прерывисто дышащим, потерявшим сознание мальчишкой, чувствовала эту гнетущую атмосферу. И впервые она испытала это чувство. Чувство страха. Хотя нет, даже ужаса. Это ощущение настолько захватило ее, что ее голова была пуста. Глас разума застыл под натиском обуревавших ее чувств, и ее хватило только на то, чтобы зажимать уже полностью окровавленными руками бок мальчика. Хотелось подумать, найти решение, выход из сложившейся ситуации, но вновь и вновь она возвращалась к одной-единственной, не менявшейся, остававшейся неизменной мысли. — Если так продолжится… Он умрет… Умрет… — вновь прошептали ее синие губы. Дыхание задрожало, а глаза ее почему-то защипали. Она так и не поняла, что заплакала из-за какого-то мальчишки — вода все еще скатывалась с головы, поэтому определить слезы в ее полу вменяемом состоянии она не в силах. Ву дернулась, когда ее руки уловили то, что живот парнишки начал медленнее двигаться в такт своему дыханию, а слух ее различил еле слышимый в шуме дождя стон. Наверное, именно это заставило застывшее сознание выдать одну-единственную фразу. «Успокойся!». Этого хватило, чтобы она отняла одну руку с раны мальчишки и подняла рядом лежащий довольно новый гвоздь. Он выкатился из кармана Роджера, когда девочка тащила его подальше от обрыва. Не спуская глаз с бледнеющего лица мальчишки, она вознесла гвоздь над собой и… Сжимая зубы до скрежета и кусая губы, Ву вытащила из своего бедра наполовину воткнутый в плоть гвоздь. Разум прояснился от боли и она наконец могла подумать. Наконец-то. Собственная нога ее не волновала, — все мысли были о том, что делать с Роджером. Приподняв край застиранной футболки, в которую мальчишка был одет, она осмотрела рану. Не сильно глубокая, но ее достаточно, чтобы потерять достаточное количество крови и медленно угаснуть. Стараясь не обращать внимания на ноющую ногу, на которую стекала дождевая вода, Ву сняла с себя футболку, тут же вгрызаясь в нее зубами и разрывая на лоскуты. Через некоторое время она закончила, сворачивая такнь в бинт. Посмотрев на несколько получившихся бинтов, бывшая мафиози с сомнением глянула на майку, что была на ней. Покачав головой, Хэлми посмотрела на Роджера, уверенно кивнула и стащила футболку еще и с Голда, тут же поступая с ней также, как со своей. — Так, моя одежда была более чистой, поэтому… Черт, надо бы промыть, но нечем! Ладно, — вздохнула девочка, приподнимая мальчишку под подмышки и приваливая его к стене. Ву стискивала зубы, каждый раз слыша слабый стон со стороны мальчишки. Но делать было нечего — она понимала, что нужно завязать бинт туже, поэтому лишь упрямо продолжала делать свою работу. Чёрт, ну почему ей не хватило сил удержать этого тощего мальчишку?! И почему она не заметила выступ пещеры, в которую они упали?! И зачем этот наглый Воробей защитил ее, падая?.. Она не понимает! Не по-ни-ма-ет! Через некоторое время девочка закончила и опустила мальчишку на пол. Привалилась сама к стене. Остался лишь один бинт. Тот самый, что остался с футболки Рождера. Стиснув зубы, она согнула ногу в колене и, машинально закусив уголок майки зубами, стала перевязывать уже себя. Зачем она закусила зубами одежду? Для «благородных» мафиози вроде нее непозволительно кричать от боли — так ей говорил, вдалбливая свои слова ремнем, отец. И только когда она прекратила кричать от боли, только тихо мыча, он прекратил. Тогда боль душевная намного превосходила боль физическую, так как девочке было лишь семь и она не хотела, чтобы отец так с ней обходился. Но вскоре Велия была даже немного благодарна своему отцу — однажды ее захватили в плен и пытали для того, чтобы она рассказала им где находится их склад с оружием. Но она упрямо молчала, кусая губы. Даже тогда, когда ей отрывали ногти на ногах, она хранила безмолвие, лишь тихо мыча. Мыча на грани слышимости. Устало выдохнул, Ву горько усмехнулась. Похоже, рана плохо на нее действует — вон, уже вспоминает свою прошлую жизнь. — Так, это в прошлом. Все в прошлом, — сама для себя, немного неуверенно произнесла она, поднимаясь с места. Порылась в кармане джинсовых шорт, ища там что-то. Вроде бы утром она захватила маленький карманный фонарик. Конечно, это не факел, освещающий километры наперед, но все же хоть что-то. Ощутимо прихрамывая на правую ногу и держась правой рукой за каменную, влажную стену. Немного слабо помигивающий фонарик освещал сталактиты и сталагмиты, кое-где проглядывались серые, блестящие камни. Картина, открывшаяся ей была красивой, — она и не спорит, — но рассматривать сейчас красоту природы как-то было не к месту. Ей нужно было найти выход из этой пещеры. Там, где они упали — обрыв, и выбраться тем выходом можно только с помощью веревки, скинутой сверху. Остается только идти вперед, обходя осадочные горные отложения и углубляясь вглубь пещеры. Ну, может, тут есть другой выход, так ведь? Где-нибудь на поверхности. Оглянувшись на все также тяжело дышащего Роджера, Ву пообещала скорее самой себе поскорее вернуться и заметно ускорила шаг, все также ощутимо прихрамывая и держась за холодную поверхность.***
Поход не удался, — через полчаса поисков вывела вердикт Ву, наткнувшись носом на тупик. Обыскав каждый уголок, она в этой окончательно убедилась. Шероховатая стена неумолима: везде наглухо соединена с остальными стенами пещеры. Девочка рассерженно нахмурилась и ударила кулаков в стену, сразу же чувствуя раздражение на руке, — удар был достаточно силен для того, чтобы оставить на конечности рану. Только Хэлми не обратила на боль внимания, — ее заинтересовало кое-что другое. Сложилось такое ощущение, что за стеной что-то было. Что-то пустое, что-то вроде… комнаты или прохода. Это насторожило. — Может, тут надо на что-то нажать, или сдвинуть? — закусила ноготь девочка, внимательно смотря на каменную стену перед собой, освещенную тусклым светом фонарика. За то время, пока она ходит здесь, ее персональный маленький «факел» разрядился и, она боялась, что вскоре он вовсе разрядится. Некоторое время она исследовала каменную породу, везде и всюду надавливая и токая, но так ничего и не нашла. Совсем расстроившись, она приложила руку перед собой и ощутила кончиками пальцем гладкую поверхность между камней. Еще раз проведя по ней пальцем, она нахмурилась. Найденное ощутимо двигалось туда-сюда. Девочка нахмурилась. Определенно: это то, что она искала. Место тщательно выглажено, будто наждачной бумагой, и скрыто за камнями. Взрослый человек с его толстыми пальцами не смог бы найти это место, но у нее они все еще маленькие и тонкие, поэтому она и смогла найти это место. — Впервые я благодарна этому детскому телу, — буркнула себе под нос Ву, нажимая на поверхность и отходя чуть назад. Будто по волшебству, каменная стена отъехала в сторону, открывая вид на каменную комнату с… зеркалами. Хэлми пару раз моргнула, но нет, — зеркала так и не исчезли. Она вошла в комнату, внимательно оглядываясь. Зеркала были приколочены прямо неровной поверхности каменных стен, но почему-то все равно висели ровно перпендикулярно земле. Непонятливо почесав кончик носа, девочка решила списать ту странность на законы физики мира, в котором она переродилась. Конечно, если таковые вообще существовали. Вздохнув в такт своим мыслям, Ву еще раз огляделась. Ох, она и не заметила этот простенький постамент посреди комнаты, на котором лежало что-то длинное. Очень длинное. Настолько, что высовывалось из границ места, где оно лежало. Благодаря кого-то, кто создал эту комнату (ну не сама природа приколотила зеркала к каменным стенам) и что ему не взбрело сделать комнату всю зеркальной (иначе бы она заблудилась в этих нескончаемых отражениях), девочка подошла поближе к постаменту, почти сразу же расширяя глаза. На постаменте, сверкая боком в свете фонарика, лежал меч. Хотя, наверное, это катана, — Ву точно не знала как называется японский меч. Но это однозначно был он. Серое лезвие, даже нетронутое ржавчиной и сыростью, а остальное пространство, что было не заточено, обрело в своем создании фиолетовый цвет, где поверх этого расползались узоры, из которых и вылетали недавние бабочки, что они с Роджером видели недавно на обрыве. Вот сейчас Хэлми залюбовалась, неосознанно приближая руку к мечу, чтобы проверить: реальность, или же нет? Ву вскрикнула от одарившего ее холода и пореза. Сглотнула. Что она сейчас пыталась сделать? Потрогать меч? Зачем? Она ведь выход искала? Боязно поморщившись, Хэлми вновь оглянулась. Так, выхода здесь нет, поэтому можно отсюда уходить. Вздохнув, она прошла обратно к выходу, не отводя настороженного взгляда от меча, боясь, будто он сейчас оживет. Как только ее ноги оказались за пределами комнаты, каменная стена вновь отъехала обратно, закрывая путь в захватывающую дух, но почему-то ужасающую комнату. Подняв глаза, Хэлми увидела наверху порхающих над ней тех самых бабочек. Теперь девочка понимала страх Роджера, когда тот их только увидел — теперь и у нее внутри что-то елозило, похожее на страх. Девочка поспешно развернулась и, не обращая внимания на ноющую ногу, побежала, держась за стену рукой.***
Спустя то время как девочка вернулась, Ву смогла сделать немногое. Только проверила Голда, который был все также бледен и прерывисто дышал, и… Ну, собственно, это все. Ничего найти-то она не смогла, поэтому и делать ей больше было нечего. Правда, было какое-то странное желание снова вернуться в ту комнату, но Хэлми старалась не обращать на него желание. Мало ли что, может, она просто окончательно свихнулась? Но, несмотря на страх, все же хотелось вернуться и… и сделать хоть что-нибудь! Да хоть вновь порезаться, ну хоть что-то! А порез катаной все кровоточил… К тому времени, как Ву вернулась, дождь наконец прошел и сейчас небо радовало появившимися звездами. А их было так много, как не было никогда на Земле. Но Хэлми они уже осточертели за все те года, что она здесь жила, поэтому она просто всматривалась в горизонт. Родителей она предупредила, что вернется не позднее шести, а обещания она всегда сдерживала, и Вайс с Дивой это прекрасно знали, так как она была их дочерью. Осталось только дождаться их здесь и все закончится… И исчезнет это дурацкое желание вернуться туда!.. …Слух девочки уловил знакомые и родные голоса матери и отца только под утро.…А порез катаны хоть и покрылся кровавой коркой, но все еще обжигал своей болью…