Мой ангел-хранитель

— Открой глаза, Барри. Он вздрогнул и распахнул глаза, делая резкий вдох. Прямо под его ногами была пропасть, и на секунду он испытал оглушающую панику, в ужасе глядя вниз, на едва различимую сквозь туман дорогу, которая была бесконечно далеко, так далеко, что перехватывало дыхание, а колени начинали дрожать. Но не успел он дёрнуться, прежде чем полететь вниз из-за отказывающихся держать его ног, как на его талию легли тёплые ладони, уверенным и знакомым прикосновением возвращая ему способность дышать и вмиг прогоняя панику. — Лен, — выдохнул Барри, и из его рта вырвалось маленькое облачко пара. — Я здесь, — со смешком прошептал ему на ухо Лен. — Держу тебя. Всегда держал. И всегда буду. Барри положил свои ладони поверх рук Лена. Теперь стоять на краю было совсем не страшно, и мысли заработали в другом направлении. Последним, что помнил Барри, было утро — сумрачное, хмурое утро в маленьком мотеле на окраине Солт-Лейк-Сити, где они проводили оставшиеся несколько часов, что подарил им Рип Хантер перед длинной разлукой. Потом Лен сказал: «Пора идти», и попросил его закрыть глаза. А потом, — было совершенно невозможно сообразить, сколько прошло времени, — Барри словно вынырнул из глубокого обморока или сна, оказываясь вдруг на краю крыши. — Лен, это ведь то самое здание? — спросил Барри, всё ещё не оборачиваясь и глядя вперёд — на туманно-серый город, медленно исчезающий в вечерних сумерках, пахнущих пронзительно-остро, холодно — осенью. — То самое, — подтвердил Лен, делая шаг назад и утягивая Барри за собой. Теперь Барри повернулся, чтобы оглядеть крышу. Рядом валялся ящик, на котором он сидел и курил. Что-то цветное привлекло его внимание справа: это был ярко-красный пакет, придавленный камнем, пакет с его документами. Он нахмурился и посмотрел в сторону люка. Закрыт с помощью железного прута. — Почему… — начал Барри, непонимающе глядя на Лена, но тот его перебил. — Это тот же самый день. Мы вернулись в тот же самый день, когда ты собирался прыгать с этой крыши. — Что? Ты и так умеешь? Но… — Барри потряс головой. — Подожди, получается, что всего того времени, что мы провели вдвоём, что всё, что мы… что этого теперь не существует? — Боже, Барри, — Лен мягко улыбнулся, наблюдая за откровенным непониманием и страхом, написанными на лице своего подопечного, а потом подошёл ближе и обхватил ладонями его лицо. — Это время исчезло из твоей памяти? Барри снова помотал головой. — Значит, оно существует. Потому что мы оба помним о нём. Не беспокойся, — Лен наклонился и прижался лбом ко лбу Барри, закрывая глаза. — Ни о чём не беспокойся. Просто Рип решил, что так будет лучше всего — вернуться в отправную точку, когда тебя ещё никто не ищет. — А разве, — Барри обхватил Лена руками, прижимаясь к нему в ответ, — вы таким образом не создали эдакий флэшпоинт? — Я же сказал — ни о чём не беспокойся. Хотя это единственное исключение, как и говорил Рип. Такого не было до и никогда не должно повториться после. — Я понял, — пробормотал Барри. — Этот Рип выражается предельно ясно. Несколько секунд Лен молчал, не открывая глаз, просто дыша с Барри одним воздухом на двоих. Он был уверен — они оба чувствуют одно и то же; словно между ними, в самой сердцевине их общей сути, горело и вспыхивало новорождённое солнце, освещая своим светом эту заброшенную крышу, разгоняя осенний холод, мрак и морось. — Этот Рип выражается предельно ясно, — наконец повторил Лен, открывая глаза и оказываясь вместе с Барри снова здесь — в туманной взвеси, от которой всё лицо и руки покрывались бисеринками влаги, в холодной тишине крыши на окраине Централ-Сити. — Тебе пора, — полуутвердительно сказал Барри, вглядываясь сквозь быстро сгущающуюся темноту в глаза Лена. — Да. Пора. Но помни… — Ты всегда рядом, — закончил Барри и отвёл взгляд, а потом вдруг нервно рассмеялся. — Эй, даже не думай, — Лен взял его подбородок и заставил снова на себя посмотреть, замечая крепко стиснутые челюсти и подрагивающие губы. — Нет. Это не… — Барри мотнул головой, улыбаясь и смаргивая слёзы. — Это не то. Я не потому… просто… Я подумал о том, что снова стою здесь, как тогда — а ведь это было совсем недавно, — и как тогда я совсем не хотел жить, и как сильно я хочу жить теперь. И как много я обрёл, хотя прошло… нисколько, — он снова рассмеялся, и вдруг стал серьёзным, глядя на Лена широко открытыми глазами, пока слёзы текли у него по щекам. Вместо ответа Лен просто притянул его к себе, сначала сцеловывая горячими губами слёзы, а потом скользя вниз, чтобы найти губы Барри и поцеловать его, выражая через этот поцелуй всё, что он хотел сказать, и уже говорил, и скажет ещё сотни тысяч раз, когда этот проклятый испытательный срок, придуманный чёртовым Рипом Хантером, закончится. — Иди, — наконец выдохнул Барри, отрываясь от губ Лена спустя несколько сладких минут. — Иди, иначе я не смогу тебя отпустить. Лен улыбнулся, погладив его по щеке напоследок. — Отвернись, — сказал он. — Давай, Барри. Повернись ко мне спиной, иначе я не смогу отсюда уйти. Барри глубоко вдохнул, задержал дыхание на мгновенье, а потом отвернулся, выдыхая. Послышалось шуршание, и на его плечи легла парка Лена, щекоча шею мягким мехом. — Она твоя, — сказал Лен, невесомо касаясь губами затылка Барри. — По крайней мере до того момента, как я снова окажусь рядом с тобой. Барри стиснул пальцы на отворотах парки и кивнул. — Это будет самый длинный год в моей жизни, — прошептал он. — Я люблю тебя, Лен. — Я люблю тебя, Барри. Что бы ни происходило, никогда не забывай, что я рядом, всегда рядом с тобой. Я обещаю тебе, что время пройдёт быстро, — Лен немного помолчал, а потом тихо добавил: — До встречи через год. Тёплое дыхание исчезло, и Барри поёжился. Из-за спины не доносилось ни звука. Постояв так ещё несколько секунд, он обернулся, и там уже никого не было. Прикусив губу и приказывая себе не плакать, он задрал голову и смотрел в тёмное небо, пока вдруг не почувствовал, как что-то коснулось его руки. Он удивлённо перевёл взгляд вниз и увидел, что вокруг кружится большое белое перо. Тихо рассмеявшись, он подставил ладонь, и оно тут же приземлилось туда, мягкое и тёплое. Барри поднёс его к лицу, вдыхая запах Лена и улыбаясь, не прекращая улыбаться. — До встречи через год, — прошептал он.