***
— А-а-а, вот и вы, — Мартелл вскакивает, потирая руки. Его цепкий взгляд оглядывает их. — Утро началось не с кофе. — С улыбкой произносит он. Ей приходится приложить максимум усилий, чтобы не среагировать. Улыбнувшись родителям, она садится напротив. — Всё в порядке? — интересуется отец, и в его голосе она слышит пугающие нотки. — Да, — высокая тень ложится на стол. — Всё в порядке. Отец смеряет его надменным взглядом. Она старается не обращать внимания на них, помешивая ложечкой свой кофе. Оберин Мартелл с усмешкой обводит всех взглядом и начинает болтать, жестикулируя. Он отпускает шутки направо и налево, порой настолько пошлые, что ей хочется провалиться под землю. Она тщетно пытается сдержать свою улыбку и смех, чувствуя на себе строгие взгляды родителей, но с каждой минутой ей становится всё сложнее это делать. Она переводит взгляд на него, встречаясь с серо-зелёными глазами. Его губы расплываются в кривоватой улыбке. Он её ревнует, с ума сойти! Потупив взгляд, она сосредотачивается на блюдце с фруктами. Манго, клубника, банан, ананас. Интересно, почему так тихо? Все разошлись. Покрутив головой по сторонам, она видит маму, медленно бредущую по узкой дорожке, окружённой цветущими кустами. Им надо поговорить. В конце концов, она не видела своих родителей несколько месяцев, ограничиваясь пятиминутными звонками раз в пару дней. Непонимание и даже обида всё ещё мешают ей, но она старается не обращать на это внимание. Поправив складки на платье, она тихо бредёт к ней. — С каждой нашей встречей ты меняешься всё больше, — произносит мама. — Боюсь, что скоро совсем перестану тебя узнавать. — Тебе это всего лишь кажется, — они огибают изгородь, выходя на дощатый мостик, ведущий на причал. — Я такая же, как и была. Просто… — Просто что? — Просто перестала притворяться в угоду тебе и отцу, — лицо матери приобретает строгое выражение. — В остальном, я всё та же. Она бросает на маму взгляд. Высокая, всё такая же стройная, волосы, как всегда аккуратно убраны, а брови вздёрнуты. Интересно, как она будет выглядеть в сорок шесть? Так же, как и она или иначе? Жизнь с отцом ограничивает. Она это поняла ещё в восемнадцать, но теперь, когда ей двадцать три и она живёт отдельно от них целый год, она видит, что проблема намного серьёзней. Неужели, это видно только со стороны? — Ты всё больше напоминаешь мне его, — она изгибает брови. — Да, Санса. И мне это не нравится. — Не нравится только тебе или ещё и отцу? — глаза матери вспыхивают. — Господи, мам, давай не будем сейчас копаться во всём этом, хорошо? — Копаться?! — голос повышается на несколько октав. — Санса, мне, кажется, ты не до конца осознаешь всю серьёзность сложившейся ситуации. — Правда? — они останавливаются. — А я считаю наоборот. Именно поэтому я сейчас замужем не за Джоффри. Мать задумчиво кивает головой, продолжая их медленную прогулку. Они молчат, и это позволяет ей хотя бы чуть-чуть успокоиться и сконцентрироваться. Всё намного хуже, чем она предполагала. Хуже, чем говорил ей Робб. Семейная стратегия — так он назвал желание родителей выбрать за них будущее. — Скажи честно, что ты планируешь делать дальше? — она вопросительно изгибает брови. — После развода. — Серьёзным тоном уточняет мать. — Останусь там. — Что?! — Да, мам, я планирую остаться там, — глаза матери сужаются. — Куплю себе маленькую квартирку, найду работу. Хотя, с теми деньгами, которые он мне перечисляет, я могу и не работать. — Но ты должна будешь… — Нет, — резко обрывает она её. — Не должна. Ни сейчас, ни потом. Она приподнимает голову, заглядывая матери за плечо, и замечает его. Стоит в тени, внимательно следя за ними. Серые льняные брюки спущены, рубашка расстёгнута. Он выпускает изо рта дым и ей кажется, что даже на расстоянии, она чувствует крепость табака. Глаза, как и всегда, скрыты тёмными линзами очков в роговой оправе. Ей нравится, как он выглядит. От него захватывает дух. Даже сейчас, она со стопроцентной уверенностью может сказать, что от него пахнет новым парфюмом. Холодным, морским, освежающим. Он кивает ей, взмахивая рукой с бутылкой пива. Требует, чтобы она подошла, скрывая это под напускной вежливостью. Странно, что он боится оставлять ей наедине с родителями. Словно они как-то могут повлиять на неё, заставить уйти от него. Если бы он только знал, что с каждым днём ей хочется всё больше и больше времени проводить с ним, то, наверно бы удивился. Его неожиданное признание выбило из колеи, спугнув тех самых бабочек, о которых принято говорить. Его губы шевелятся так, словно он говорит сам с собой. Оглянувшись назад и махнув рукой, он направляется к ним своей уверенной, крадущейся походкой. Она сразу же замечает, как сжимается мать. В её воображении рассказы сразу же приобретают очертания и краски. Он — слишком мал, да к тому же влюблён. А мама…. Наверное, как и сейчас — слегка надменна, жеманна, смотрит на него чуть свысока, общаясь лишь из-за жалости. Она оборачивается к ней, замечая, что её глаза цепляются за полоску шрама. Зрачки увеличены, словно она видит эту полоску в первый раз. — Кэт, — тихо произносит он. — Всё в порядке? — У нас с тобой разные взгляды на порядок, — его губы расплываются в улыбке. — Где Нед? — Полагаю, что ищет тебя. Можешь упростить ему задачу и пойти навстречу. Он отступает, давая понять её матери, что их разговор окончен. Чувствуя себя не в своей тарелке, она пытается разрядить обстановку, но он не даёт ей этого сделать, быстрым движением сжимая пальцы. — Мам, давай договорим потом, хорошо? — Конечно. Она даже не успевает ей улыбнуться, как мать отворачивается и направляется в ту сторону, откуда появился он. Проводив взглядом её спину, она резко оборачивается к нему, рассерженно ударяя кулаком его в грудь. — Ты всё испортил! Я лишь хотела с ней поговорить! — Ты не узнала бы ничего нового, — он пожимает плечами. — По крайней мере, от твоего отца я не услышал ничего стоящего внимания. Он вновь салютует ей бутылкой с пивом и, поднеся её к губам, делает маленький глоток. — Когда мы возвращаемся домой? — Скоро, — он снимает очки, убирая их в карман, и впивается в неё взглядом. — А что? — Джон пригласил меня на свой выпускной, — произносит она, медленно шагая рядом с ним. — Я бы хотела сходить. — Хорошо, — с удивительным спокойствием соглашается он. — Когда? — Через месяц. Им сдвинули все сроки. — Ну, ведь это же неплохо, — она внимательно смотрит на него, пытаясь понять причину такого странного поведения. — Сможет приступить к работе. — В этом то и проблема, — он изгибает брови. — Его отправляют на границу с Мексикой. — И что? — он пожимает плечами. — Я слышал, что там неплохо платят. Она резко останавливается, спотыкаясь. Ему даже приходится схватить её за руку, чтобы не дать упасть. Выпрямившись, она впивается в его лицо взглядом. Нет. Это не может быть. Неужели он…? — Только не говори, что ты приложил к этому руку. — Что? — он начинает хрипло смеяться. — Санса, у меня много связей, я этого не отрицаю, но боюсь, что даже с ними, я не смог бы отправить твоего брата куда-либо. Ей хочется поверить ему. Она кивает головой, соглашаясь с ним. Это было глупо. Он слишком занят в последнее время, чтобы тратить время ещё и на это. — А ты произвела впечатление на Мартелла, — довольно произносит он. — Уже не ревнуешь? — А кто тебе сказал, что я ревную? — с серьёзным выражением лица интересуется он. — Ты, — неуверенно тянет она. — Тебе показалось, — его губы дёргаются. — Я ничего такого не говорил. Его глаза весело блестят, пока она кипит от злости. Подмигнув, он направляется к бассейну, насвистывая какую-то мелодию.***
Они о чём-то спорят, переходя местами на крик. Она бросает взгляд на мужа. Нед сидит, нахмурившись, смотря на их фигуры, мельтешащие вдоль бортика бассейна. — Да отвали ты от меня! В очередной раз нервно вскрикивает она, вырывая свою руку из его. — Нед, может… — Оставьте их, — произносит Мартелл, затягиваясь сигарой. — Она молода, он вспыльчив. Разберутся сами. — У вас есть дети, Оберин? — интересуется Нед. — Да, — Мартелл поддаётся вперёд. — У меня полно незаконнорождённых детей. Она вновь смотрит на дочь. Стоит, упираясь рукой ему в грудь, отведя другую в сторону. Он снова тянется к вытянутой руке, пытаясь что-то отобрать у неё. Ей приходится прищуриться, чтобы разглядеть телефон, сжатый в руке. — Дай… немедленно… я предупреждал, — долетает до неё его голос. Господи… Она с ужасом смотрит на то, как он притягивает её к себе и словно бы невзначай касается губами оголённого плеча. Слава Богу, Нед увлечён разговором с Мартеллом и не видит всего этого. О чём они вообще думают? Неужели рассчитывают, что их не видно? — Санса, мать твою… я не буду повторять… сейчас же! — … нахер! Она не верит своим ушам! Санса ругается матом?! Это всё его влияние. И эта новая татуировка! Они с Недом всегда были против, пытались запретить, не дать ей в очередной раз изуродовать себя и во что это вылилось? В новую татуировку в виде птички?! — Идиотка! Бах! Он аж отшатывается от пощёчины. Нед и Мартелл замолкают, поднимая на них взгляд. Несколько секунд в воздухе витает напряжённая тишина, нарушаемая стрекотом птиц, а затем он бросается к ней, сгребая в охапку. Её вскрик, плеск воды и снова тишина. Он стоит, наклонившись над бассейном, смотря на неё сверху вниз. — Вот это я понимаю! — одобрительно хохочет Мартелл. — Вот это отношения. Они с Недом переглядываются. Он поднимается, сжимая руку в кулак. Она даже не будет против, если он изобьёт его. Петир ничего не сможет сделать. — Успокоилась?! — с усмешкой интересуется он, пока Санса пытается выбраться из бассейна. — Отвали! — Плыви сюда. Он наклоняется, протягивая ей руку. Она тянется к нему, одной рукой хватаясь за него, а другой, цепляясь за рубашку. Секунда и раздаётся очередной всплеск. — Блядь!