Мечты Предателя

      Проснулся Рон довольно резко из-за лучей солнца, пробежавших по его лицу. Недовольно поморщившись, парень уже собирался перекатиться на другой бок, когда до него дошла вся неправильность ситуации.       Вскочив, Рон начал вертеть головой в надежде понять, где он и как здесь оказался. Увиденное заставило его безумно озираться по сторонам, но он всё же взял себя в руки и сумел обуздать мешающие эмоции. Поднявшись и максимально бесшумно подойдя к соседней кровати, Рон, замешкавшись лишь на миг, отодвинул полог.       Когда он увидел спящего друга, на него разом нахлынули все чувства, которые он так упорно гнал от себя в течение долгого времени: привязанность, вина и раскаяние. Всё это ощущалось так, будто совы, наконец-то нашедшие адресата, начали садиться ему на голову. Вместе с этим Рон чувствовал облегчение и крайнюю степень недоумения. Кто же все-таки отправил его назад?       Вернувшись в свою кровать, Рон принял медитативную позу и начал прогонять магические потоки по каналам. К концу своей прошлой жизни маг из него был чуть сильнее сквиба из-за того, что до полного магического совершеннолетия он не стал проводить необходимые ритуалы. Озаботься он этим в свое время — и его кончина не была бы столь нелепой. Но несмотря на то, что сейчас его магическая сила вовсе не была выдающейся, это все равно было даже больше необходимого на данный момент.       Хотя в Междумирье его сущность ощущалась иначе, принцип работы был один, и с каждым разом управлять потоками становилось все легче. Через некоторое время Рон начал ощущать действие проклятия Предателя. Даже в ослабленном состоянии оно не позволяло использовать резерв полностью, но и из этого в дальнейшем можно было извлечь выгоду. Расширив мелкие магические каналы и избавившись в будущем от проклятия, он получит возможность использовать Высшие разделы Магии с помощью физического тела. Хотя в данный момент он понятия не имел, как это сделать, но предпочитал мыслить позитивно.       Закончив с упражнениями, Рон решил упорядочить свои знания о прошедших и будущих событиях. Судя по остаточным воспоминаниям, сейчас был 1994-й, и сегодня они встречали гостей из других школ.       Для того чтобы обезопасить себя, он решил затолкать свои знания о будущем вглубь сознания, а на поверхность вывел события первых трёх лет. Рон знал, что есть в школе личности, которые любили пошарить в головах учеников. И когда его изменившееся поведение станет привлекать внимание, голова станет проходным двором. Даже имея опыт и желание — которого у него, к слову, не было — он бы никогда не смог сыграть роль четырнадцатилетнего подростка. Наверняка директор, занятый своими планами, не станет обращать на такую незначительную деталь, как он, особого внимания. Вызывает опасения лишь Снейп, но и его будет чем занять, если тот вдруг решит залезть в его разум.       Когда началась возня на соседних кроватях, он уже успел закончить с сортировкой и был морально готов встретиться с Фредом, Гарри и Гермионой лицом к лицу. Пока его соседи были в душе, Рон, наспех одевшись, наложил на одежду Очищающее и, только подогнав одежду под нужный ему размер, понял, что сделал это без палочки. Это была немаленькая оплошность, и он сделал себе ментальную установку — не колдовать так при посторонних. Да и до полного магического совершеннолетия, ему было лучше использовать палочку, ведь, несмотря ни на что, она была лучшим помощником для неокрепших магических каналов.       Подождав, пока Гарри приведёт себя в порядок, он с другом спустился в гостиную, а после, уже в компании Гермионы, они двинулись в сторону Большого зала.       Спускаясь по многочисленным лестницам вместе с лучшими друзьями, невольно вспомнились все их многочисленные приключения. Для него, Гарри и Гермионы учеба в Хогвартсе была схожа с квестом на выживание. До сих пор он поражался тому, что они сумели остаться в живых.       Войдя в Большой зал, они замерли: отовсюду слышались восхищённые новыми убранствами вздохи, но не они привлекли внимание Рона.       Фред с Джорджем сидели отдельно ото всех и о чём-то шептались. Вид живого Фреда и совсем не полуживого Джорджа оказал влияние даже на, казалось бы, непоколебимую душу Рона. Юноша с друзьями, конечно, направился прямо к ним. — Да-а, дело дрянь, — мрачно сказал Джордж Фреду. — Если он всё же откажется говорить с нами, придётся писать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьёмся.       Рон усмехнулся: он очень любил своих братьев, и видеть их живыми и здоровыми было для него самым радостным событием, но это не отменяло того, что порой они бывали дерьмовыми братьями.       — Кто вас избегает? — Рон подсел к ним.       — Исчезни, — буркнул Фред раздражённо.       — А почему дело дрянь?       — Младший брат слишком приставучий.       — А что вы думаете о Турнире? Хотите в нём участвовать?       — Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать участников, а она не говорит, — в это время сокрушался Джордж. — Велела замолчать и заняться трансфигурацией енота.       — Интересно, что войдёт в состязания? — сделав вид, что задумался, сказал Рон,— И кто будет судьёй?       — Директора школ-участниц, — подала голос ходячая энциклопедия. — На турнире 1792 года все трое получили увечья. Тогда участники ловили Кокатриса, а он возьми и встань на дыбы.       Заметив удивлённые взгляды, она уже не могла остановиться:       — Об этом написано в «Истории Хогвартса»! Правда, в ней не всё достоверно. Я бы назвала её «Пересмотренная история». Или ещё лучше: «Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены».       — Ты это про что?       — Про домовых эльфов! — отчетливо и громко произнесла Гермиона. — Ни разу на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотен эльфов!       — Гермиона, там этого не сказано, потому что эльфы — военнопленные. И мы должны изучать это по Истории Магии. Но учитывая, что Бинс повернут на войне с гоблинами, вряд ли будем. Но насколько я помню, эльфы были очень богатой расой, по-моему они изобрели и продавали магические бомбы. Это их и погубило. Для их освобождения нужны огромные финансы, законы и правительственный контроль. Нельзя освободить эльфов просто так. Им же нужно где-то спать и что-то есть, - с умным видом проинформировал её Рон. Было забавно рассказывать информацию, которой она изначально поделилась с ним.       — Ты откуда это знаешь? - изумилась Гермиона, и не только она.       — У нас на чердаке много старинных фолиантов, оттуда и вычитал.       Четыре пары глаз уставились на него с недоумением, а братья еще и с сомнением, на что Рон просто вопросительно покачал головой.       — Почему ты мне раньше этого не говорил?       — Не обижайся, Гермиона, но ты не слушаешь людей, которых считаешь глупее себя, а учитывая твою святую уверенность в собственной гениальности, я предпочитаю вообще тебя лишний раз не поправлять. Но сейчас твоя непреклонность может сыграть с тобой плохую шутку.       — Это неправда, я не считаю себя умнее всех, — возмутилась Гермиона и обернулась к оставшимся членам беседы за поддержкой. Но в ответ получила лишь смущенный взгляд Гарри и кивки от Фреда и Джорджа.       — Да ну вас, — обиженно проговорила Гермиона и, вскочив из-за стола, умчалась из Большого зала. На что они с Гарри обменялись многострадальными взглядами и пошли за ней, выпрашивать прощение.

***

      Через несколько дней школа встречала долгожданных гостей. Участники из Шармбатона и Дурмстранга по очереди входили в Большой зал, сопровождаемые впечатляющими акробатическими и визуальными номерами. После приветственной речи Дамблдора блюда, как всегда, наполнились едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. В этот раз он решил попробовать буйабес, но так и не смог прочувствовать то великолепие вкусов, которое описывала Гермиона. Просто постарался проглотить то, что уже оказалось во рту. Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор с сияющей улыбкой начал объяснять правила и знакомить с организаторами. Рону все это было неинтересно — он размышлял о том, что будет делать дальше. Прорабатывая планы и переворачивая по кусочкам свою жизнь, он не учёл, что задания в Турнире были очень сложными, и, если в его голове Гарри проходил эти испытания без проблем, то в реальности все могло быть иначе. Но и вмешиваться напрямую он не мог: стоит ему влезть в игру Дамблдора и Волан-де-Морта — и на него и его семью обратят ненужное внимание.       Размышляя, он пропустил главные волнения сегодняшнего вечера. И выплыл из своих дум лишь для того, чтобы переодеться ко сну. С утра пораньше посмотрев комедию в исполнении Фреда и Джорджа перед Кубком Огня, Рон, Гарри и Гермиона направились к Хагриду. Увидев великана в костюме, Рон окончательно убедился в том, что его все ещё можно шокировать до немоты. Это зрелище во второй раз показалось ему ещё более эпичным, чем в первый. Обменявшись взглядами с Гарри и Гермионой, он понял, что друзья с ним солидарны. Некоторое время поговорив о Турнире и таинственном первом задании, они распрощались и устремились в сторону Большого зала. Кубок огня стоял на преподавательском столе. Ужин, казалось, никогда не кончится. В голове каждого вертелся вопрос: кто же попадёт в число избранных? Наконец еда исчезла с тарелок, и Дамблдор поднялся с места. Все, затаив дыхание, устремили свой взгляд в сторону Кубка, словно загипнотизированные языками пламени. Взметнулся столп искр, и из Кубка начали влетать обгоревшие куски пергамента. — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур! — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! Внезапно для большинства присутствующих Кубок огня покраснел в четвертый раз. — Гарри Поттер! Сейчас, смотря на друга, он все больше задумывался о собственной глупости: на лице Гарри отражалась растерянность и страх, и он смотрел на них с Гермионой, ища поддержки. — Я не бросал в Кубок своё имя. Вы же знаете — это не я. — Дамблдор во всем разберётся, Гарри, — сказала Гермиона. Когда же их глаза встретились, Рон послал другу твёрдый взгляд и качнул головой в сторону директора. — Иди. Стоило Гарри уйти в комнату для чемпионов, как в зале начался гомон. Всем было интересно, как он сумел обмануть Кубок. Особенно громко об этом говорили за столом Гриффиндора и Хаффлпаффа. Закончив ужин, Рон и Гермиона направились в башню. Через некоторое время гостиная была полностью заполнена, и отовсюду слышались жаркие обсуждения по поводу произошедшего. Они сели в дальние кресла, и подруга накрыла их пологом тишины. Сидели и думали каждый о своём, пока вход в гостиную не открылся. Гриффиндорцы бросились в сторону новоявленного чемпиона. Все так и норовили узнать у него, как тот смог провести не только Кубок и Министерство, но и Дамблдора. И хотя Гарри пытался их убедить, что он тут ни при чём, никто не обращал внимания на его слова. Помахав Гарри рукой, Рон показал в сторону спальни. — Ну, — начал Рон. — И как ты это сделал? — Послушай, Рон. Я не подходил к Кубку. Кто-то другой бросил в него моё имя. — Так я тебе и поверил. Зачем это кому-то нужно? — Я не бросал в Кубок пергамент! - раздраженно крикнул Гарри. — Успокойся, дружище, я пошутил. Хотел посмотреть, как ты отреагируешь. — Идиот, — облегчено выдохнул Гарри. — А вот это уже обидно. — Так ты мне веришь? — Да брось, Гарри. Твоя способность влипать в неприятности — притча во языцех. — Чего? — Она легендарна. Если бы твоё имя не выдал Кубок, то обязательно случилась бы какая-нибудь совершенно невероятная хрень, которая обязательно оставила бы тебя при смерти к концу года. Увидев облегчение на лице друга, Рон почувствовал, как один из узлов в его душе развязался. Ему даже показалось, что стало чуть легче дышать. — Знаешь, Рон, ты умеешь поддержать. Я прямо чувствую, как от твоих слов мне становится легче. — Для чего еще нужны друзья, если не поддержат в трудную минуту. И в качестве дополнительной моральной дружеской помощи, предлагают достать сливочного пива, сладостей, и немного попугать девочек из Шармбатона, Хэллоуин как никак, и на одну ночь забыть о том пиздеце, из которого мы не можем вылезти уже который год.