Последняя искра

      Капля воды, задержавшись на мгновение, упала Герою прямо на лоб. Выдохнув облачко пара, он медленно открыл глаза.       Пещера. Холодная сырая пещера, освещаемая едва заметным безжизненным светом.       Герой лежал в россыпи примятых им светящихся ровным голубоватым светом цветов — единственном островке жизни в этой безжизненной пещере.       Зажмурившись и схватившись за голову, Герой попытался встать. Резкая боль пронзила всё его тело. Сжав зубы, он с трудом сел и сразу же своим взглядом вонзился во вросшую в стену идеально гладкую, пульсирующую голубоватым светом, плиту.       Герой опустил взгляд, заметив необычный знак на плите — какой-то чужой, но невероятно знакомый.       И стоило ему только открыть рот, как плита завибрировала ровным гулом покрывая всю пещеру.       — Исполни мою волю! — оглушительным гулом разносясь по пещере, взревела она.       Герой осмотрел лохмотья, в которые он был одет. Старые и потрёпанные льняные рубаха и штаны. Он поёжился.       — Прими свою судьбу и исполни то, что тебе предначертано. Неси мою волю, неси мой свет, неси меня всем людям, доколь не рассыплется в прах твоё тело и не разотрутся в пыль твои кости! Ибо такова твоя судьба, таково моё слово.       С трудом встав, герой пошатываясь направился прочь от плиты, осторожно шагая голыми ногами по холодным лужам. С каждым шагом его передёргивало от боли, но чем дальше он шёл, тем увереннее становились его движения.       — Опять убегаешь? — спросила плита.       Герой остановился. Постояв, словно размышляя над чем-либо, он продолжил свой путь.       — Ты вернёшься, — сказала ему вслед медленно тускнеющая плита. — Рано или поздно.       Пещера была лишена света. Лишь осторожно держась за стенку, Герой продвигался вперёд. Вокруг то и дело разносился эхом звук капающей сверху воды и непонятный шорох, то и дело заставляющий Героя вздрагивать от неожиданности.       И вот, вскоре показался свет. Сначала он был едва заметен — просто пещера слегка приобрела ощутимые очертания, но чем дальше Герой шёл, тем светлее становилось вокруг, пока, наконец, за очередным поворотом не оказалась стена света, у которой наконец кончалась пещера.       Осторожно шагая и прикрываясь рукой от слепящего света, Герой сделал шаг за пределы сырой пещеры. Солнце тут же заблестело в его золотистых волосах.              Лес своими густыми кронами скрывал землю от беспощадно палящего летнего зноя. Герой, во всей одежде погружённый в воды ледяного ручья, слабо жмурился от играющего в листьях солнца. Невольно дёрнувшись, он тихо засмеялся. Рыбы, до этого напуганные необычным гостем, пришедшем смыть с себя всю грязь и пот, наконец выплыли из своих убежищ. Подплыв вплотную к парню, они начали слабо покусывать его кожу, всё сильнее и сильнее щекоча его. Со временем они совсем привыкли к нему и облепили его так плотно, что казалось, словно он покачивается не в абсолютно прозрачной воде, а на множестве, целой стае воздушных рыб. Герой, зажмурившись чуть сильнее, почти полностью погрузился в воду, оставляя наверху лишь маленький островок лица. Он был счастлив. Но вот из глубин стало подниматься гораздо более простое, но с каждой секундой крепнущее чувство — голод.       Сглотнув подступивший к горлу комок, Герой начал медленно сжимать кулак. И, в один миг резко схватив буквально заплывшую к нему в руки рыбу, он резко сел, отпугивая остальных подводных обитателей. Подняв кулак, он посмотрел на бьющуюся от страха и боли рыбу, вытащенную из родной среды в жестокий и смертельно опасный для неё мир. Глубоко вздохнув и потупив взгляд, Герой опустил руку обратно в воду и медленно разжал кулак. Почувствовав свободу, рыба тут же метнулась прочь.       Нагнувшись вперёд, Герой набрал в руки воды, которую тут же выплеснул себе на лицо.       По лесу разнёсся чей-то крик. Вздрогнув, Герой прислушался. Но лишь шорох древесных крон шептались о чём-то на своём языке. Он было отвернулся, но тут пространство вновь рассёк звонкий вскрик:       — Спасите!       Вскочив, Герой тут же понёсся в сторону, откуда до него донёсся крик.       Ветки больно хлестали по телу, мусор то и дело втыкался в ноги, корни ставили подножки, но Герой всё равно стиснув зубы прорывался вперёд. В один миг солнце, выскочив из-за деревьев, полностью ослепило Героя.       И вот когда, наконец, его глаза привыкли к свету, он увидел толпу людей, над которыми возвышался гигант — в полтора раза крупнее окружающих его людей. Под его свободными одеждами едва угадывался доспех, а длинные бледно-жёлтые, словно старая солома, волосы и грубое, но с нотками изящности серое лицо принадлежало определённо не мужчине. Но самой выделяющейся деталью у неё были два крупных рога, растущие у лба и, закручиваясь полумесяцем, выходящие вперёд на уровне челюсти.       — Вы все чёртовы ничтожества, — прорычала она, замахиваясь громадной деревянной дубиной, — настолько, что даже мараться о вас противно!       Одним ударом она с нечеловеческой силой откинула сразу несколько людей в сторону.       — Слабаки! — вскрикнула она, резко разворачиваясь и очередным ударом проредив и без того редкие вражеские ряды.       Она была окружена примерно десятком — двумя людей и ещё изрядное количество лежало на земле.       Неподалёку Герой заметил покосившуюся повозку и мужчину, испуганно прижимающего к себе ребёнка.       А гигант продолжала бушевать под аккомпанирующие ей крики людей. Сжав кулаки, Герой устремился вперёд. Разбежавшись, он прыгнул на только начинавшего подниматься мужчину и, оттолкнувшись, с разбегу налетел на великаншу. Не ожидав подобного, она сделала несколько шагов назад, стараясь сохранить равновесие, но Герой, схватившись за её рога, оттолкнулся от неё и с размаху влетел коленом ей прямо в челюсть. Не ожидавшая такого, великанша отшатнулась и, запнувшись за лежащее сзади тело, повалилась на землю.       — Ах ты, грёбанная малявка! — прорычала она, поднимаясь на ноги.       — Я не хочу причинять боль, но я не позволю причинить её невинным! — выкрикнул Герой, поднимая с земли брошенный кем-то меч. — Вы все — бегите! Я отвлеку её!       Люди колебались недолго. Кто-то ринулся поднимать лежащих на земле товарищей, а кто-то тут же побежал прочь, не разбирая дороги — как можно дальше от этого кошмара.       — «Невинных», говоришь? — спросила гигант, вставая и свысока наблюдая за втрое меньшим её самой дерзким соперником. — Да я размажу тебя, сопляк.       Герой сорвался с места и ринулся на великаншу. Та же, одним движением парировав его удар, резко ринулась вперёд и, схватив Героя за голову, с силой впечатала его в землю, после чего, протащив его так около метра, развернулась и, широко замахнувшись, бросила в сторону.       Брошенный с чудовищной силой, пролетев изрядное расстояние, Герой впечатался прямо в повозку, порвав ткань и ломая ящики и бочки, оказавшиеся внутри. Ребёнок, которого прижимал к себе мужчина — единственные оставшиеся зрители неравной битвы — испуганно вскрикнул.       Герой недвижимо лежал в повозке, пока к нему медленно походила великанша. Схватив его за ногу, она с размаху вновь ударила его об землю, после чего, схватив за голову одной рукой, подняла на уровень своих глаз.       — Вот что бывает, когда не думаешь о последствиях, — произнесла женщина. Сморщившись, одним движением руки Герой бросил в глаза гиганту горсть песка. Закричав в агонии, она отпустила Героя и схватилась обоими руками за глаза. Пошатываясь, Герой встал и поднял тяжеловатую для него дубину, оброненную гигантом. Взгромоздив её себе на плечо, он с криком опустил её на голову великанши. Попытался, по крайней мере. Одним точным движением гигант перехватила дубину одной рукой и, сжав её настолько сильно, что полетели щепки, откинула в сторону, поднимаясь на ноги и с силой отталкивая Героя прочь.       — Ты поплатишься за это, малявка, — прорычала она, направляясь в сторону Героя с едва открытыми красными и слезящимися глазами. — Я голыми руками разорву тебя на мельчайшие кусочки и выпью кровь прямо из твоего мелкого ещё бьющегося сердца!       Словно в доказательство своих слов, она вытянула вперёд свои серые, чернеющие к кончикам пальцев, руки, плавно переходящие в острейшие когти.              — Нет! Вырвавшись из объятий мужчины, маленькая девчонка, которую до этого никак не мог разглядеть Герой, буквально повисла на руке рогатого гиганта. — Не трогай его, он ведь прибежал к нам на помощь!       — Эмили, нет, стой! — рванулся за девчонкой мужчина.       Великанша было подняла руку, чтобы откинуть надоедливую девчонку, но буквально тут же черты её лица смягчились и она осторожно опустила ребёнка на землю.       — Помощи от него было так себе, — проворчала она, исподлобья смотря на растерянного Героя.       — Что… —Герой недоумённо переводил взгляд от великанши к ребёнку и обратно. — Что здесь происходит?       — А ты не думал задавать вопросы до того, как ударить, а не после? — не скрывая презрения, спросила она.       — Видать, у них в деревне совсем всё плохо. Но да, эти люди, что разбежались, были из шайки разбойников, — начал мужчина, прижимающий к себе остановившую кровопролитие девчонку. — Они подстроили нам засаду и сломали колесо у телеги. Ох, представить не могу, что было бы, если бы не вы, госпожа, — обратился он к великанше. — Только зря вы, это, ребёнка чуть не убили, всё-таки.       Та же, фыркнув, перевела взгляд обратно на Героя.       — Напавший первым всегда должен быть готов к последствиям, — великанша хрустнула костями, разминая плечо. — К тому же чёрт разберёт все эти ваши возраста. Может удержать меч — значит, готов к смерти. Правда, — она ещё раз окинула Героя с ног до головы, — этот и впрямь жалко выглядит.       Рубаха и штаны Героя, всё ещё сырые после ручья, а теперь вдобавок и заляпанные грязью, неприятно прилипали к телу, отчего всего Героя жутко знобило.       — Они… — Герой всё ещё не мог прийти в себя. — Они были врагами?       — Замечательно, он ещё и тугодум, — всплеснув руками, гигант направилась в сторону повозки — «Враги, друзья» — как же вы, люди, любите эти ярлыки.       — Да, враги, — кивнул мужчина, всё ещё гладя прижимающуюся к нему девчушку. — Разбойники, пытавшиеся ограбить мою повозку.       — Даже «разбойники» в их отношении звучит слишком гордо.       — Госпожа, вы слишком жестоки, — пристыженно пробормотал мужчина.       — Всего лишь отребье, замученное поборами, налогами и неурожаем. Отбросы, присластившиеся лёгкой добычей, — она прорычала что-то невнятное и обернулась к мужчине: — Николас, демон тебя разорви! Где эта чёртова вода, мне глаза промыть надо!       — С-сейчас, госпожа. Эмили, побудь немного с мальчиком, — мужчина также направился к повозке. — Она тут, у бортика.       Герой и девушка остались наедине. Глубоко выдохнув, мальчик отпустил меч и сел на землю. Вытирая пот, он лишь сильнее измазал себя грязью.       — Ты такой грязный, — произнесла Эмили.       — Я… — Герой растерянно осмотрел себя с головы до ног. — Да, и правда. А ведь ещё час назад был абсолютно чист.       — Как тебя зовут? — поинтересовалась девчушка.       — Никак. У меня нет имени.       — Но так же не может быть! Это неправильно.       — Многое, что неправильно — правда.       — Но не могли же родители оставить тебя без имени?       Герой грустно улыбнулся.       — Родителей у меня тоже нет.       — Но как же так…       Герой не ответил, лишь поднял взгляд на приближающуюся великаншу, щедро выливавшую из фляги воду себе на глаза. Девчонка же подскочила и устремилась к мужчине.       — Это был грязный трюк, малявка, — сказала гигант, протирая мокрые глаза. — Радуйся, что остался жив.       — Если вам нужна вода, поблизости есть ручей, — виновато прошептал Герой. — Если хотите, я могу вас провести к нему.       Глубоко вздохнув, великанша ещё раз протёрла глаза:       — Проваливай. Просто проваливай. И до конца своей короткой жизни помни, почему ты не умер от моей руки, — развернувшись, она похлопала мужчину по плечу. — Николас, если возьмёмся за починку повозки сейчас, то к вечеру будем уже дома. Точнее, если я возьмусь, а ты пойдёшь искать сбежавшую лошадь. Только о том отребье не забывай — они вполне могут вернуться.       — Но у него же нет родителей! И даже имени нет! — вскрикнула Эми. — Ты — злой монстр, если хочешь его бросить!       — Тише-тише, — мужчина схватил девочку, зажимая той рот. — Простите мою дочь, госпожа, она не знает, что несёт.       Эми протестующе замычала и забрыкалась, но хватка её отца была крепкой.       — К тому же, — продолжил Николас. — не помирать ведь бедняжке. Он, всё-таки, пытался нам помочь, пускай и не очень успешно. Да и лишние руки в хозяйстве пригодятся.       Всё сильнее хмурясь, великанша исподлобья смотрела на Николаса.       — Да и жена будет рада первому сыну в нашей семье.       — Вам, людям, действительно так нравится страдать? Брать себе всё больше забот, с которыми вы не в силах справиться и мучаться от тесноты, голода и вечных проблем?       — Думаю, это называется «человечность», — пожал плечами мужчина.       Великанша некоторое время молча сверлила его взглядом, после чего шумно выдохнула и всплеснула руками:       — Да поняла я, поняла! Возьму я его к себе. И не надо из меня тут делать какое-то чудовище.       Герой удивлённо вскинул голову.       — Но госпожа… — начал было мужчина, но «госпожа» его резко перебила:       — Не думаю, что восьмой голодный рот тебе поможет. Особенно — в наши дни, — кивнула она в сторону сбежавших разбойников. — А вот мне такая зверушка может пригодиться.       — Тар! — вырвавшись из объятий отца, девчонка безуспешно попыталась обхватить великаншу. — Я знала, что на самом деле ты добрая, правда-правда, хоть и пытаешься выглядеть злой, как демон!       — Я и есть злой демон, малявка. Ох, Нижайшие, — женщина глубоко вздохнула. — Когда-нибудь я тебя расплющу, мелкая ты букашка. И вообще, — она перевела взгляд на Героя, — у меня ты пробудешь лишь пока для тебя не найдётся место в каком-нибудь приюте, так что не обольщайся.       — Правда? — с надеждой спросил Герой. — Вы правда возьмёте меня к себе?       — Ты мазохист, да? Я передумаю, если не заткнёшься. А пока помоги мне починить это грёбанное колесо.       — Да, спасибо! — Герой было бросился обнять своего недавнего врага, но та резко схватила его за голову, не подпуская к себе:       — Не приближайся ко мне со всей этой грязью!              Герой, с откинутой головой наблюдающий за ночным небом, медленно выдохнул облачко пара, спрятавшее за собой несколько звёзд. Сначала, когда великанша велела ему отмыться в горячем источнике, он решил, что она шутит. Однако, вот, прямо сейчас он нежился в горячей, пускающей дымок белого пара в небо, воде. Окунувшись с головой, он вылез из источника и, завернувшись в полотенце, вошёл в дом.       — Эй, мелкий, — позвала его из глубин дома хозяйка, — сюда иди!       Тар, как её назвала Эмили, развалилась на диване, стоящем посреди заваленной хламом комнаты. В руках у неё был маленький откупоренный бочонок, от которого шёл подозрительный запах и который по своим размерам вполне помещался у неё в одной руке.       — Мне бы одежды, — красный частично от горячей воды, а частично — от стыда, произнёс Герой.       Тар приподняла одну бровь, после чего приложила бочонок к губам и сделала несколько глотков.       — Ну, человеческий детёныш, давай знакомиться, — предложила она. — Как тебя зовут?       Герой поёжился:       — Но у меня и вправду нет имени. Я не помню ничего из своего прошлого, ничего ранее сегодняшнего дня.       — Вот как… — великанша откинулась на спинку дивана и сделала ещё несколько глотков из бочонка. Допив, она выбросила бочонок за спину и положила руки на спинку дивана. — Тогда раздевайся.       Если на Герое и были участки, не покрытые алым румянцем, то сейчас их не осталось вовсе.       — Ч-что?!       — У тебя и со слухом ещё беда? Или ты на полном серьёзе думал, что будешь жить у меня задаром? — встав с дивана, гигант подошла к Герою и, нагнувшись, с ехидной улыбкой посмотрела ему прямо в глаза. — Так что, если не хочешь в таком виде отправиться в путешествие вон отсюда, то сними с себя это чёртово полотенце и развернись.       Закусив губу, красный как рак Герой, прикрываясь одной рукой, другой стянул с себя полотенце и медленными шажками начал поворачиваться спиной к великанше, чьё тяжёлое хмельное дыхание он ощущал прямо над ухом.       — Ничтожно, — едва услышал Герой.       В один момент грубая рука схватила его за голову и впечатала в пол. Герой попытался вскочить, но его тут же прижала к земле тяжёлая нога.       — А теперь давай начнём сначала. Твоё имя?! — громогласно потребовала она от Героя.       — Я… — прохрипел Герой. — У меня его… Нет…       — Да неужели? Тогда позволь, я начну, — Тар так надавила на Героя ногой, что у того в глазах поплыли искры. — Я — Тардариэль из Пепельных земель. И я живу достаточно долго, чтобы понимать, сколько нужно приложить силы, чтобы сломать человека пополам. И, уж поверь, я никогда не прикладываю меньше.       Наклонившись и гораздо сильнее надавив на Героя ногой, она спросила:       — Тогда почему ты не только жив, но также на тебе нет ни синяка, ни даже единой царапины?       Отстранившись, она убрала с Героя ногу. И только он попытался подняться, как она вновь, с ещё большей силой попыталась раздавить его, словно надоедливого жука.       — Хочешь услышать мою версию? — спросила она у Героя. — Я считаю, что твои кости не раздробились сейчас и остались целы тогда по одной простой причине — ты не человек. Может тебе и удалось провести тех двоих, но, по-твоему, я не видела, что ты делаешь?       Ненадолго подняв, она вновь тяжело опустила ногу на Героя.       — Ты так из кожи вон лез, чтобы попасть в дом к тем двоим, что тут даже слепой заметит подвох. Наверное, и трюк с разбойниками тебе был нужен, чтобы просто отвлечь внимание. А если ещё учесть и твою некоторую крепость, то получится, что дело ведь вовсе не в ограблении, так? Согнув пальцы на ноге, она впилась своими острыми когтями в спину мальчишке. — И помни — ты можешь быть хоть трижды бессмертным, но ведь боль-то никто не отменял. А у меня сейчас просто полно времени… Что?       Приподняв ногу, Тар увидела красное пятно на свей ноге и такое же пятно, медленно увеличивающееся в размерах, на спине у паренька.       — Не такой уж ты и крепкий, в конце-то концов. Тем лучше — быстрее расскажешь, что ты собирался делать с поселением…       Поддев мальчишку ногой, великанша перевернула его на спину, после чего придавила его грудь к полу своей ступнёй. Ей тут же предстала заплаканная гримаса ребёнка.       — Уже сломался? — медленно, словно в нерешительности, Тар убрала ногу. Устало протерев глаза, она сделала несколько шагов назад и упала на диван.       — Чёрт… — медленно протянула она.       — Я… я не хотел… не хотел никому… навредить, — рыдая и громко всхлипывая, пробубнил ребёнок. — Я просто… просто хотел… помочь.       Великанша не ответила, схватившись за голову.       На протяжении примерно получаса тишину ночи прерывали разве что редкие всхлипы ребёнка.       — Мелкий… — тихо позвала спустя какое-то время великанша. — Если ты планируешь кому-либо помогать, да и вообще, имя у тебя должно быть.       Уперев локти в колени, она мрачно посмотрела на парнишку.       — Как насчёт «Амон»? — с каждым словом голос её становился всё тише. На моём родном языке Ам — это свет, а Он — нести, давать, дарить. Так что «Амон» обозначает либо «Несущий свет», либо «Свет благодетельный»…       Ребёнок с заплаканным лицом с удивлением посмотрел на демона.       — Прости меня, Амон, — великанша закрыла лицо руками и умолкла окончательно и лишь её тяжёлое неровное дыхание разносилось по комнате.