Последняя искра

      Грохот, крик, заливистый смех.       — А ну пошли прочь, собачьи отродья! — помахивая метлой бабка влепила затрещину первому попавшему под раздачу ребёнку, и остальная толпа тут же со смехом ринулась врассыпную. — Ты как, дорогуша?       — Я в порядке, спасибо, госпожа. — Бледная, с кожей сероватого оттенка и густыми чёрными волосами по плечо, девчушка поднялась с земли и тут же принялась собирать вывалившиеся из ящика куски вяленого мяса.       — Ох, да у тебя же кровь идёт! — встрепенулась старушка, указывая на царапину на ноге.       — Спасибо за беспокойство, госпожа, но не стоит, — встав, девушка поклонилась старушке. — Мать просила передать, что мы заплатим вам до конца текущего месяца.       — Да не об оплате сейчас думай! Ты же чуть не убилась! Я понимаю, игры, но это-то перебор!       — Не волнуйтесь, госпожа, всё будет в порядке. Благодарю вас за беспокойство.       — Ох, не доведёт это до добра, не доведёт, — причитая себе под нос, старуха скрылась за скрипнувшей дверью.       Девушка было принялась собирать дальше разлетевшиеся куски мяса, но вдруг резко замерла, заметив подошедшего к ней черноволосого паренька, отличавшегося от сотен таких же, как и он, лишь чистыми, аккуратными одеждами. Нагнувшись, он подобрал несколько кусков вяленого мяса и протянул их девушке:       — Я бы, правда, посоветовал их для начала отмыть от грязи.       Осторожно взяв протянутое мясо, девушка опустила глаза и продолжила подбирать оставшееся.       — А ты немногословна, так ведь? — усмехнувшись, спросил паренёк. — Кстати, я бы посоветовал и рану промыть — на всякий случай. А пока — вот, — он достал из-за пазухи белый платок и протянул его девчушке. — Перевяжи хотя бы.       Осторожно, словно в любой момент ожидая подвоха, девушка взяла протянутый платок и помяв его в руках, посмотрела на паренька. За плечом у него она увидела остальных детей, выглядывающих из-за углов домов, деревьев, бочек и прочих преград, постоянно о чём-то перешёптывавшихся между собой.       — Дорогая ткань. Кровь плохо отстирывается.       — Если ты сейчас перевяжешь им ногу, то можешь оставить его как подарок.       В ответ девушка молча затянула платок на ноге. Ткань, что оказалась на ранке, мигом окрасилась в багровый цвет.       Паренёк же, закинув в ящик последние куски мяса, попытался его поднять, но, недовольно крякнув, тут же поставил его обратно.       — Чёрт, тяжёлый. И как ты его тащить собралась?       — Спасибо, — пробормотала девчушка и, легко подняв ящик, зашагала прочь.       — Не стоит, — пробормотал парнишка, смотря ей вслед.       — Ого, а ты храбрец! — к нему тут же нахлынула волна ребятни, — не считая этой подножки, к Твари кроме тебя никто так близко не подходил!       — Кто она? — продолжая смотреть на удаляющуюся фигуру, спросил паренёк.       — Кто, Тварь-то? Да, сучка залётная. У неё мать — шалава, поимел её как-то демон, вот и вылезло потом «это».       — Вот как, — паренёк усмехнулся и впервые посмотрел на своего собеседника — хищно, злобно. — Как, говоришь, зовут её мать?              С грохотом поставив ящик на стол, девчушка глубоко вздохнула и начала разминать руки.       — Это ты, Эй? — донеслось из дальней комнаты. — Пройди сюда.       Глубоко вздохнув, девушка проследовала в комнату. Её взгляду предстала женщина в помятых одеждах и со шваброй в руках. Ноги тут же ощутили прохладную влагу, которой был покрыт весь пол.       — Ты принесла мясо? — спросила женщина.       — Да, его надо промыть.       — Ничего страшного. Можешь теперь сходить к тёте Гретте за молоком?       — Нам не хватит денег.       — Не волнуйся по этому поводу, я уже нашла решение, так что сходи, пожалуйста.       Молча кинув, девчушка было развернулась прочь, но мать её окликнула:       — Эйри?       — Да?       — Всё хорошо? — опираясь на швабру, поинтересовалась женщина.       — Как обычно.       — Если всё пойдёт хорошо, то в конце месяца мы сможем тебе купить новую одежду.       — Другим нужнее, — развернувшись, девчушка было направилась к двери, но женщина вновь её окликнула:       — Эй…       — Да?       — Сейчас… ты не могла бы ходить за молоком… — женщина замялась, — чуть дольше обычного?       — …Хорошо, — тихо ответила девчушка.       Женщина шумно выдохнула и глухо рассмеялась, опустив взгляд в пол:       — Ты ведь меня ненавидишь, да? — едва слышно спросила женщина.       — Я не знаю, - ещё тише ответила её дочь.       — Надо же, какая драма, даже прервать вас как-то нет желания, — раздался мужской голос и, за открывшейся со скрипом дверью, показался богато одетый мужчина с короткой причёской и густой рыжей бородой. — А ты не говорила, что у тебя есть дочь.       Женщина мгновенно побледнела:       — Г-господин, я-я думала, мы договаривались встретиться в полдень?       Подойдя ближе и нагнувшись, мужчина начал пристально разглядывать девчонку, которая, впрочем, не сдвинулась ни на каплю, а лишь в упор продолжала злобно сверлить мужчину своим взглядом.       — Полдень? Разве? — распрямившись, он прошёл прямо к женщине. — Впрочем, плевать. Мне стало скучно, так что сделаем это сейчас, — хищно оскалившись, он начал расстёгивать свою рубаху.       — Э-эйри, д-дорогая, — попятившись, женщина, запинаясь, испуганно позвала своего ребёнка. — С-сходи за м-молоком, пожалуйста.       — О, нет-нет-нет, — скинув рубаху, мужчина приблизился к лицу женщины и упёрся взглядом в её опущенные глаза, тем временем, нетерпеливо руками снимая с неё одежду. — Пускай останется. Пусть это будет моим для неё подарочком — увидит, что её ждёт. Ещё благодарить будет, за то, что я на собственном примере покажу, как это всё происходит.       — Эйри, у-уйди! — залитая краской, женщина испуганно прикрывалась от собственной дочери, которая, впрочем, и без того молча упёрлась взглядом в пол.       — Я удвою сумму — буквально на ухо прошелестел мужчина, — вот только малявка должна оставаться в комнате и неотрывно смотреть на нас, пока мы не закончим.       — Нет! — женщина попыталась оттолкнуть мужчину, но у неё не хватило сил, и она лишь сама сдвинулась чуть ближе к кровати. — Эйри, уйди! У нас и так хватит денег рассчитаться с долгами!       — Я так не думаю, — положив руку женщине на плечо, мужчина силой заставил её сесть на кровать, а сам принялся расстёгивать пряжку своего ремня. — Ведь если она уйдёт, я не заплачу тебе ни копейки. Просто использую как тряпку и выброшу тебя здесь подыхать.       — Ты не посме… — начала было женщина, но её прервал решительно резкий голос её дочери:       — Мама, не надо. Я смогу это сделать. Просто смотреть — не сложно.       — Эйри…       — О, да, девчонка, вот это правильный настой, — рассмеялся мужчина, принимаясь стягивать с себя штаны. — А ведь если хорошенько попросишь, я могу и тебя попрактиковать в этом деле…       На мгновение комната погрузилась в полумрак, а следом с оглушительным грохотом и звоном, окно с тёмной фигурой влетели в комнату. Осколки стекла и щепки полетели во все стороны. Вскрикнув, женщина сжалась, закрыв голову руками, а мужчина было повернулся на звук, но фигура в плаще, скользнув прямо к нему, тут же с свистом рассекла тому горло. На торс начали стекать багряные струйки. Он пошатнулся и попытался схватить убийцу, но спокойно уйдя под неуклюжую руку, фигура одним движением рассекла внутреннюю сторону колена, и мужчина повалился на пол. Убийца тут же ринулся следом, метя кинжалом прямо в сердце. Из последних сил жертва схватила оружие прямо за лезвие, но убийца продолжал налегать на него всем своим телом и вот, когда клинок уже наполовину погрузился в грудь, он свободной рукой стянул с себя маску. Это было по-детски молодое лицо с голубыми глазами — лицо, что буквально несколько часов назад подарило девчушке свой платок.       — Ну же! — скалясь в хищной ухмылке шипел он в искорёженное гримасой боли, лицо. — Посмотри мне в глаза, в глаза того, кто прямо сейчас лишает тебя жизни, в глаза своего Судьи! И вердикт твой — виновен! — стоило ему только произнести эти слова, как обессилевшая рука разжалась и клинок по самую рукоять погрузился в мягкую плоть.       Когда окровавленная фигура перестала дёргаться и издавать предсмертные хрипы, убийца, тяжело дыша, поднялся на ноги и с улыбкой повернулся к девушке:       — Ну вот и вс…       — Что ты наделал?! — с злобой в голосе спросила девчушка, в пару шагов преодолевая расстояние между ними и одним точным движением посылая кулак ему в лицо.       Едва не упав и растерянно потерев зардевшую щёку, парень хмыкнул, медленно повернувшись обратно и исподлобья смотря на возвышающуюся над ним девушку:       — Не позволил этому… уроду, — он пнул труп ногой, — воспользоваться твоей матерью, а потом и тобой.       — Нам нужны были эти деньги! Без них мы умрём от голода!       — Так возьмите их с его трупа, в чём проблема-то? — пожав плечами распрямился паренёк.       — А в том, что у матери теперь не будет клиентов, а без них нам долго не… — замахнувшись для второго удара, но вовремя опомнившись, процедила она сквозь плотно сжатые зубы.       Опустив было взгляд, покосившись на трясущуюся от града слёз на кровати женщину, парень вновь исподлобья взглянул на девчушку.       Это были не простые глаза. Буквально на долю мгновения в них промелькнуло то, что заставило девушку отшатнуться.       — Так вот как ты заговорила, да? — парень шагнул ей навстречу, и девчушка испуганно попятилась. — Ты жалеешь, что никто больше не будет трахать за деньги твою мать на твоих глазах? Жалеешь, что лишилась такой жизни? Или тебе просто хотелось пойти по её стопам, но я лишил тебя такой возможности? Надо же, а сначала мне показалось, что ты была сильна, что тебя достали издёвки, оскорбления, плевки и стоны твоей матери от чужих мужчин, — парень всё шагал и шагал вперёд, а девушка продолжала пятиться, пока не упёрлась спиной в стену. Подойдя вплотную, парень с какой-то грустью заглянул ей в глаза. — Неужели тебе не хочется этого изменить? Наказать тех, кто повинен в том, что вам досталась такая жизнь? Неужели ты не хочешь раз и навсегда заткнуть этих тупых невежд, ненавидящих тебя только за то, кто ты есть? Неужели тебя устраивает всё время голодать, мёрзнуть и ходить в обмотках? Такую жизнь ты хочешь прожить, да? — глубоко вздохнув и покачав головой, парень развернулся и отошёл к остывающему трупу и с грустью посмотрел на синеющее лицо. — Ты можешь сколько угодно говорить, что не тебе решать, какой будет твоя жизнь, но как же это лицемерно звучит, когда ты секундой ранее отвергла возможность отомстить, изменить свою жизнь! — встав и, посмотрев через плечо на девушку, он повернулся к ней и протянул ей руку. — Я предлагаю тебе пойти со мной и вместе создать тот мир, в котором будет для тебя место. Мы сможем изменить этот мир — создать новый, вынеся вердикт старому. Вместе.       Девушка, всё ещё прижимаясь к стенке и испуганно глядя на протянутую ладонь, мелко тряслась. Её горло пересохло, а на теле выступил пот. В конце, не выдержав, она отвела взгляд, нежиданно для самой себя переведя его на испуганную мать.       — Впрочем, решать тебе, — парень, медленно сжав ладонь и опустив руку, прошёл мимо девушки в дверной проём. — Хочешь и дальше так жить — это твой выбор.       Перед её глазами вдруг выплыла до боли знакомая картина — ноги. Простые, тощие, босые и грязные детские ноги. И голос, идущий откуда-то сверху них — «И больше не приближайся к нам, Тварь.» Следом перед ногами падает что-то белое и окровавленное. Это рог. Рука сама ползёт к голове, а возвращается вся покрытая кровью. Ноги разворачиваются и идут прочь — «Сделай одолжение и сдохни где-нибудь в ближайшей канаве».       Девушка сама не заметила, как смоченные слезами губы скривились в хищный оскал. Сжав кулаки, девушка выбежала из комнаты:       — Стой! — убийца недвижимо замер у самого выхода.       — Стой я… — повторила девушка, но парень, не сдвинувшись ни на миллиметр, резко оборвал её:       — Ты до сих пор сомневаешься?       Сжав кулаки и зубы, девушка встала и без капли страха произнесла, буквально выкрикнула:       — Я пойду с тобой! Даже если мне придётся умереть, я не буду сожалеть! И я пройду вперёд, с тобой! До самого конца!       Юноша развернулся, лицо его озаряла тёплая и искренняя улыбка:       — Замечательно! Именно это я так и жаждал услышать! Все эти года, все циклы! Как тебя зовут, дитя?       Ответом ему был хладный звон металла:       — Эйрис. Меня зовут Эйрис.