turn around and say good morning to the night

Младший помощник узнаёт Иосифа Сида по его отвратительным жёлтым очкам. Большинство видеоматериалов в интернете о Вратах Эдема размыто, скрывая лицо лидера культа, за исключением тех самых очков, с которыми мужчина никогда не расстаётся. Кто вообще носит солнцезащитные очки в помещении? А ночью? Размышляет Гаррет, следуя за шерифом Уайтхорсом и маршалом — Берком? Он знает, что человек уже представился, когда он появился, но Гаррет не спал уже тридцать шесть часов, и он держится исключительно на кофе, направляясь к церкви. Что-то не так, особенно когда лидер культа продолжает смотреть на него. Тревожно, но Гаррет провёл всю свою жизнь, скрывая свои истинные чувства под маской и не давая выход своим эмоциям, попутно заковывая Сида в наручники, когда тот подставляет свои запястья. Лёд сжимает его сердце, когда человек внезапно наклоняется и шепчет ему. — Иногда лучшее, что можно сделать… это уйти. *** Гаррет никогда не был одним из тех, кто слишком много общался с другими. Билли и Мэри Мэй могут дразнить его и называть застенчивым. Не то чтобы он стеснялся, просто он по своей природе одиночка. Уильям говорит, что он сделан из камня и железа, и что это не так уж и плохо, пока он помнит, что нужно протянуть руку и нуждаться в людях время от времени. — Мой серьёзный маленький человечек, — так называла его мама, когда он был младше. И он полагает, что очень серьёзен. Гаррет видит, что нужно сделать, и делает это, он не видит смысла ходить вокруг да около. Что, конечно, сделало его выбор карьеры странным для тех, кто хорошо его знал; работа в правоохранительных органах не всегда делалась «в лоб». Большую часть времени приходилось просто сидеть и ждать, пока не дадут добро. — Несомненно, у тебя лицо кирпичом, но ты не похож на того, кто делает всё по правилам, — говорит Билли однажды, когда они идут по грунтовой дороге к главной улице. Летняя жара наступает на несколько месяцев раньше; они скоро закончат среднюю школу, а затем Гаррет отправится в колледж в Миссуле. Билли же планирует работать в баре своего отца. Гаррет неодобрительно усмехается в ответ, когда щурится, смотря на большое небо Монтаны. — Папа был удивлен, что ты не занимаешься музыкой, пианист. Слова останавливают Гаррета, а Билли останавливается немного позже, когда он понимает, что Гаррет не идёт за ним. — Он же не… разочарован, не так ли? Билли закатывает глаза и улыбается ему. — Папа? Разочарован в тебе? Приятель, он не может разочароваться в тебе, как бы ты ни старался. Он просто решил, что ты пойдёшь в музыкальный бизнес. *** Гаррет неторопливо читал книги, что Датч отставил ему в бункере. Их так много, что он не хочет прочитать их за одно мгновенье. Также это первый раз, когда он так долго разговаривает, зачитывая вслух. Гаррет читает слишком быстро, Иосиф — слишком медленно. Поэтому чтобы постоянно не перелистывать страницы туда-сюда, плюнул и решил читать вслух. Его горло болело по первости с непривычки, но сейчас его это больше не беспокоит. Он просто заставляет Иосифа читать вместо себя, пока его голос приходил в порядок. *** Осознание того, что помощник Нэнси была частью Врат Эдема, было трудной истиной для Гаррета. От того, что эта крохотная истина вылилась в свет сразу после крушения вертолёта, легче не стало. Он думает, что, может быть, что-то в нём сломалось, потому что он разозлился — он так чертовски зол — он оставался таким, пока не проснулся в бункере с Иосифом. Гаррет всё ещё злился, даже после того, как проснулся, но он чувствовал, как гнев отступал подобно туману в лучах утренней зари. Когда его разум прояснился, он был потрясён своему поведению, когда он уничтожил Врата Эдема и убивал оккультистов; он боялся, что станет жестоким человеком, как его отец. *** В ночь после того, как он убил Веру Сид, Гаррету снились странные сны. Он мечтает о горящих цветах блаженства и граде из зубов, стекающем по округу Хоуп. Он резко поднимается, отрываясь от кошмара, и тяжело дышит. Бумер заползает к нему на колени и прижимается, пытаясь успокоить Гаррета. (В то время Гаррет принял этот сон, как знак, означающий, что если он не остановит Иосифа Сида, умрёт большое количество людей). *** — Неужели ты не веришь? — Однажды спрашивает его Иосиф, когда заканчивает молиться. Гаррет думает об этом. Верит ли он, что этому миру будет лучше «начать всё с начала»? Нет, не совсем. Начать всё сначала таким образом не обозначает проблемы, нет решений, чтобы всё исправить к лучшему. Это всего лишь бегство от корня всех проблем. Вот почему он никогда не понимал идеологию Врат Эдема, как бы ни старалась семья Сида. Мало того, что Врата Эдема охотились на слабых и отчаявшихся, но он также находил всё это поведение в стиле ожидания, когда мир подорвётся к чертям, крайне трусливым. Это самый простой путь, попутно обвиняя других в бездействии. Гаррет мог бы высказать ему всё это, но он не был уверен, вызовет ли это ссору между ними. Может быть, когда-нибудь он попытается объяснить свой ответ подробно, но пока его ответ короток и ясен. — Я верю, что ты веришь в это. *** Всего через неделю после окончания колледжа, когда он собирал свои вещи, чтобы вернуться в Хоуп Каунти, ему позвонила Мэри Мэй. Билли мёртв. Мир Гаррета перестал вращаться. Билли мёртв, и он не вернётся. — Это были те проклятые сектанты, — выплёвывает Мэри Мэй по телефону. Гаррет пытается сосредоточиться на том, что она говорит, но мысль о смерти Билли слишком громко гремит в его голове. — Я знаю, что это был тот чёртов культ на холме, но копы ни хрена не сделают. Он знает о культе на холмах округа Хоуп; немного, но он знает. Они появились после того, как он уехал в колледж. Эдем, или как там их. Гаррет вспоминает, как Билли упоминал их в один из немногих разов, когда он возвращался домой на каникулы. Кучка чокнутых строит бункеры, готовясь к концу света. — Мы… они… блядь, это было ужасно, Гаррет, он выглядел неправильно. Фермер нашёл его на обочине дороги этим утром. Мы с папой должны были опознать его и я просто… Никогда не слышала, чтобы папа так плакал. Это похороны в закрытом гробу. Он чувствовал, что немеет, будто снится жуткий кошмар, только и ждёт, чтобы проснуться. Три месяца спустя они хоронят Миранду Фэйргрейв, и теперь Уильям — сломленный человек. Его семья умирает как мухи из-за культа, и никто не скажет Гаррету, почему. Что могла сделать семья Фэйргрейв, чтобы навлечь гнев безумцев? — Он мне тоже не скажет, — признаётся Мэри Мэй после службы, когда большинство скорбящих расходится, — знаю только то, что лидер оккультистов сердится на него. Эта ситуация просто запутывает Гаррета. Он не может представить, чтобы Уильям кого-то так разозлил; не может представить, чтобы этот человек вообще кого-то разозлил. И уже через два месяца они на похоронах Уильяма Фэйргрейва. Мэри Мэй — последняя Фэйргрейв, и Гарретт хочет, чтобы ворота Эдема выбрали какой-то другой штат для террора. *** Странно осознавать, что сейчас он спит дольше, чем до всего произошедшего. Но ещё многие ночи он коротает без сна, не может успокоить свой разум хотя бы на пару часов. Обычно он просто так лежал в обнимку с Иосифом, но этой ночью… что-то не так. Ему неспокойно, и он не знает причины. Осторожно, он выскальзывает из рук Иосифа, заменяет себя подушкой и покидает их комнату. У Гаррета всё ещё есть привычка ходить как можно ближе к стене, даже если здесь нет скрипучих половиц. Гарретт не потрудился включить ни один из огней, он просто использует стену в качестве своего проводника. Сначала он не был уверен, куда идёт, уверен только в своём движении вперёд, а затем очутился вне своей музыкальной комнаты. Здесь он включает свет, оставляя его тусклым, и направляется прямо к книжному шкафу. Он вытаскивает кожаный дневник людей, которых он не хочет забывать, и как только он находится в его руках, Гаррет колеблется. Ему кажется неправильным выносить дневник из этой комнаты, но он не хочет задерживаться здесь на ночь. В конце концов, он решает взять кожаный журнал с собой обратно в свою комнату. Выключив свет, он возвращается в темноту. Он едва включает свет в их комнате, делая его невероятно тусклым, чтобы он не разбудил мужчину, а затем ползет обратно в кровать с журналом. Он читает его, от начала и до конца, даже доходит до записей Иосифа о своих родственниках. Странно видеть счастливые времена для семьи Сида записанные куриным почерком, даже если те счастливые времена вовсе не были счастливыми. В основном, Гаррет читает то, что он сам написал о семье Фейргрейв. О Билли, который был его лучшим другом и которому навсегда будет 24 года, о Миранде, которую он никогда хорошо не знал, но он знал, что её любили её дети и муж, о Мэри Мэй, которая была стержнем её семьи, и о Уильяме, который был лучшим отцом для него, чем его собственный отец. Гаррет засыпает спустя несколько часов, а дневник остаётся лежать на его груди. *** Он находит Иосифа перед церковью, там, где все началось. У дверей церкви стояли открытые бочки блажи, и выходит сам Иосиф, в его глазах плескались горечь и гнев и что-то ещё, что Гаррет не смог определить. Мужчина говорит ему, чтобы он взял своих друзей и ушёл, чтобы им не причинили вреда, чтоб они ушли, как и должно было быть. Часть Гаррета знает, что он должен уйти, что это лучший вариант; не будет больше смертей, не будет больше убийств. И шанс избавиться от культа, как от сорняка. Но большая его часть была возмущена тем, что Иосиф посмел всю вину свалить на него. Гаррет не был тем, кто охотится на слабых и отчаявшихся. Гаррет не был тем, кто воровал землю и людей. Гаррет не был тем, кто мучил и колол наркотой людей. Не Гаррет начал всё это, но он будет тем, кто положит этому конец. *** Они лежали в объятиях друг друга, молча слушая мягкое дыхание. Пальцы вырисовывали замысловатые узоры на тёплой коже, ноги сплетены воедино, а ухо у самого сердца. В другой жизни всё могло бы быть иначе. В другой жизни никогда не будет культа, а маленькая девочка не умрёт в больничной палате, и миру не придёт конец. Но такая жизнь — не их реальность. Поэтому Гаррет крепче держит мужчину (а тот сжимает хватку в ответ) и учится принимать всё как есть, старается смириться со всем.