Восхваляй себя, Делай это, чтобы выжить. Служи долгу, Ты требуешь, а всем остальным остается выполнять. IAMX — The Stupid, the Proud
— Мы подходим к концу, Стайлз, — мягко прошептала Лидия, когда они вечером сидели с ним на ступеньках около его дома. Девушка перебирала в руках бахрому своей кофты, изредка кидая взгляд на своего парня. Он приобнимал её за плечи, поглаживая большим пальцем, а сам смотрел вперёд. Время неумолимо убегало прочь. И почему-то Стилински знал это, ему не хотелось, чтобы убийца Эллисон был найден. Да, слишком эгоистично, и от этого будет больно Лидии, но после того, как всё будет решено, Мартин уедет. Она не говорит об этом, но разве по ней не видно, что в этом городе ей тошно? И это молчание — немое подтверждение. — Может, конец — это новое начало? — Ты наконец-то начал читать книги? — Лидия засмеялась, взлохматив волосы парня. — Похвально, но не стоит цитировать их при любом удобном случае. — Я всего лишь возвращаюсь к тому, о чём говорил ранее неоднократно, — он с выжиданием посмотрел на девушку. Та неопределенно повела плечами и взяла его руку в свою. — Ты не говорил мне те слова, которые я хочу услышать. И я не говорила. Может быть это потому, что наши чувства слабее любви? — Лидия выдохнула. Как же она хотела остаться, как же хотела услышать эти слова, но она не может. Мартин понимает, что не может лишить Стайлза того, чего он заслуживает. Но она не может дать ему любовь. Боязнь и банальное чувство ответственности лежали тяжелым грузом на её плечах. — Встань. — Что? — Встань, Лидия, — повторил нетерпеливо парень, сам вставая. Она поднялась и запахнула на себе кардиган, сложив руки на груди. — Что ты удумал, Стилински? Стайлз закатил от раздражения глаза и, покопавшись в кармане джинс, достал из него небольшое колечко. Мартин прижала руку к губам и выдохнула. Её голова закружилась, а в горле пересохло от волнения. Она мечтала об этом. Мечтала с одиннадцати лет, постоянно нетерпеливо переделывая план своей свадьбы. У неё обязательно должно быть пышное платье кремового цвета, потому что белое слишком банальное, каждая третья невеста в таком платье. В прическу будут вплетены незабудки — любимые цветы её бабушки, — церемония будет проходить около моря, а гости будут обязательно одеты в один цвет. Её отец будет вести её под руку, мама вытирать уголки глаз от слёз, а брат танцевать с ней танец один за одним. Но главное: её глаза будут блестеть от счастья, от волнения и от любви к человеку, чью фамилию она возьмет. Он опустился на одно колено и, немного поерзав, посмотрел на Мартин. — У меня ещё не было выпускного, я ещё ничего толком не добился и вообще, я не спешу со свадьбой, но, Лидия, я хочу лишь сказать, что я люблю тебя. Если вообще можно любить кого-то так сильно, как тебя. Я кретин, что вёл себя так с тобой раньше, но если бы всё можно было изменить, если бы я только знал, что ты так прекрасна, то, поверь, я бы сел перед тобой на колено прямо тогда, на уроке. Я не требую от тебя "да", я лишь хочу услышать то, что ты ко мне чувствуешь. — Я... Я люблю тебя, Стайлз, — она засмеялась, а Стилински одел ей кольцо на палец, тут же заключая в объятия. Лидия уткнулась носом в его плечо и всё так же глупо улыбалась, вдыхая запах его парфюма. И она чувствовала эту защищенность, чувствовала эту невесомость. Стайлз дарил ей это, Стайлз был этим. — Я люблю тебя.***
Глубокой ночью Лидия, мирно спящая в постели, услышала, будто кто-то топчется около дома. Она, всегда глубоко спящая, в эту ночь практически не могла спокойно спать, постоянно просыпаясь от любого шума. То Стайлз пошел пить воду, то соседская кошка ловила громкую птицу, то хозяин этой кошки пьяный пришел домой, и на него кричала жена. Девушка ворочалась с одной стороны на другую, ещё и мучаясь от жары и удушья. Но когда она всё-таки встала, накинув на себя халат и спустившись в кухню, едва ли не умерла от страха. Перед ней стояла Эллисон. Эллисон — такая же улыбчивая, такая же веселая, такая же живая. Лидия подавила крик и схватилась за край столешницы, от чего побелели пальцы. — Уходи. Ты мертва, — тонким голоском произнесла Мартин. — Пожалуйста. — Не нужно, Лидия. Не идите дальше, пожалуйста. Всем от этого будет плохо, я умоляю. Мартин закусила губу и тряхнула головой. А когда открыла глаза — Эллисон уже не было. Зато был стук в дверь. Она тихо подошла к столу, достав оттуда нож для разделки рыбы, и на носочках пошла к двери, кусая губы от страха, который змеей парализовал её. Она открыла с размахом дверь, уже готовясь занести нож для удара, когда перед ней появился абсолютно пьяный Скотт. — Мисс Мартин, простите за столь поздний визит, — Скотт сделал неровную пародию на книксен, из-за чего едва ли не свалился с порога. — Проходи в дом, — она взяла его под руку и ввела в коридор. На кухне уже горел свет, а это означало, что Стайлз тоже проснулся. Так и было. Он сидел за столом, готовя кофе, и выглядел лучше, нежели Лидия. Та передала ему МакКолла, которого сразу же уложили на мягкий диванчик около стола, а сама начала готовить себе зеленый чай, дрожащими руками пытаясь успокоиться. Это была не Эллисон. Нет, нет, она не могла быть. Она мертва. Эллисон мертва. — Лидия, что с тобой? — где-то на задворках прозвучал голос Стайлза. Она рассыпала сахар вокруг чашки и пролила кипяток на столешницу. — Лидия? Лидия! Он схватил её за руку, и девушка пришла в себя, ставя чайник на стол. — Что такое? Со мной всё нормально, Стайлз, — она выдохнула, поправляя волосы. — Лучше спроси, что со Скоттом. Стилински сел перед другом, привлекая его внимание и поднося воду, чтобы тот хотя бы немного пришел в себя. Лидия стала чуть дальше, попивая свой чай и слушая биение своего сердца. Нет, это всё должно закончиться и она должна уехать. Вот только кольцо на пальце неприятно блестело. А Скотт, который не мог контролировать себя, сказал только одно, прежде чем отключиться: — Дерек в городе. И он хочет поговорить с нами. Лидия уронила из рук чашку, и та разлетелась на щепки, обдавая жаром ноги девушки. Мартин не успела схватиться за столешницу и упала на пол, теряя сознание. Земля уходила из-под ног, а сил бороться уже не было. И желание, между прочим, тоже.