ДЕТКА НЕ ВЕДИ СЕБЯ КАК ЮРА ДУДЬ

На следующий день после сакраментального мероприятия, Андрей, чтобы сразу пресечь все дурацкие неловкости, отозвал Юру поговорить, намереваясь объяснить, что был пьян и все вышло случайно. Жене и сыну не стоит беспокоиться. Но все пошло не по плану. У Юры были красные глаза и от этого он становился похож на какого-то несчастного зайчонка, которого хотелось немедленно пожалеть, усадить к себе на руки и долго гладить. Они отошли в сторону лестничных пролетов. Юра, всегда пафосно державший спину прямо, вдруг ссутулившись до такой степени, что стал почти одного роста с Андреем, тихо начал: – Слушай, я для себя это сделал, не для тебя, – сказал Юра и кивнул в сторону паха. Мне захотелось, ты мне ничего не должен. – Что же, любой бы подошел? Курил бы там Слава, например, ты б и ему минет отстрочил? Юра пошел ужасными красными пятнами и отвел взгляд. Эта неожиданная стеснительность его очень молодила. Сейчас он выглядел лет на 16, его хотелось оберегать и совсем не хотелось говорить грубых слов... “Это плохо, это очень плохо, помни! Жена и дети! Надо все это заканчивать, пока не стало еще хуже”, – подумал Андрей и тут же схватил Юру за воротник расстегнутой рубашки и потянул вниз, к себе, начал целовать. “Поцелую напоследок, какая разница уже, пусть хоть зубы выбьет”. Однако, Юра не оттолкнул, а напротив как-то расслабил плечи, стал податливым, но отвечал слабо, только вздрагивал, будто от холода. – Для себя, а? Юра несмело улыбнулся и подвигал бровями. Прошла неделя, а Юра цвел и не чувствовал неловкости. Он стал еще более энергичным, скакал вокруг Андрея на работе, предлагал принести кофе из кофейни на первом этаже. Когда не был на редакционном задании, постоянно старался быть с Андреем. Они спорили до хрипоты о культуре, Юра обижался, если его называли попсом, но потом снова приходил под вечер, спрашивал не занят ли Андрей. В итоге все заканчивалось довольно неловким и невинным петтингом где-нибудь в серверной и поцелуями. Андрея мучила совесть… Юра ему ну, не был безразличен, но сама мысль увести человека из семьи вызывала у него омерзение. В общем выходило так, что вляпывался он во все это все сильнее и сильнее. Особенно Андрея злила Юрина привычка внезапно срываться с места, стоило телефону запиликать. В этот раз, уже вечером, они сидели так уютно: Юра рассказывал про свою юность и как играл в футбол, а Андрей представлял Юрочку долговязым подростком и все внутри у него заливало теплом. Под столом они иногда соприкасаясь ногами, от чего Юра притворно грозно смотрел в ответ. Это было так по-ребячески, что хотелось его позлить. Андрей опустил руку на тонкое бедро. Пока Юра в замешательстве замер, он провел рукой вверх и опустил между ног. – Андрей, ты охуел, – зашептал Юра. С того дня они больше не заходили дальше поцелуев и касаний выше пояса, так что член у Юры быстро встал, и сам он приобрел вид шалый и на все готовый. Как вдруг зазвонил телефон. – Не бери, – скомандовал Андрей, но Юра посмотрел жалобно и взял трубку. Андрей убрал руку: это Юре звонила жена – и так понятно, – Это по поводу сына, не злись, Андрей. Надо забрать его из сада, Оля не может. В пятницу они сидели своим отделом в баре неподалеку, когда ему написал Юра и спросил, чем тот занят. Андрей был совершенно не в духе: всю эту историю пора было прекращать, но одна мысль о Юре, который, возможно, будет спать с кем-то другим, вызвала у подвыпившего Андрея такую ярость, что он тут же ответил: прислал адрес бара, велел приходить как можно быстрее. И вывалился из бара прямо в руки Дудя. – Нет, Андрей, ты снова напился? – поморщился Юра, когда его попытались приобнять, ну как приобнять. Скорее, облапать. – Ко мне поедешь? – Не поеду, у тебя не встанет в таком состоянии, – шутливо ответил Юра. – Поработаешь ртом, как ты любишь. Юра увернулся от поцелуя. – Хочу под шумок Юрию вдуть. – Господи, да ты в говно совсем. – Поехали, не обижу. Я уже убер вызвал, а от алкоголя у меня стоит только крепче – тебе же только этого от меня и надо. Юра скривился. Пока они ждали машину, он пялился в телефон – на Андрея не смотрел, а когда она приехала, уселся на сиденье рядом с водителем, сучка такая, и молчал всю дорогу. Доехали быстро – Андрей снимал однушку на 12 этаже в Бибирево. Все по классике: маленькая кухня, деревянные окна со сквозняком. Из положительных моментов там был только эпичный вид из окна на длинную магистраль. Очень красиво по вечерам. В лифте удалось немного потрогать Юру за плечи и бока. – Ну что ты, моя крошка, почему неласковый? – Потому что ты ведешь себя как мудак, а я только бегаю за тобой и ни от чего отказаться не могу. И почему я крошка, я в два раза выше тебя, сильнее… – И зарабатываешь больше, да? Они приехали, Андрей с трудом нашёл ключ и ввалился в квартиру. – Прости, у меня тут бардак. Заботливой женушки нет, чтоб прибралась. Он сам себя злил и накручивал, бесился, а Юра вообще никак на этот выпад не отреагировал. Стянул кеды и быстро прошагал внутрь. Ему, кажется, не нужно было говорить “чувствуй себя как дома”, он и так хватал все, что попадалось под руки и с бесцеремонным интересом оглядывал, иногда даже нюхал, разве что в рот не тащил. Впрочем, засунь в рот Юра книгу, Андрей бы не удивился. – Ого, балкон, фу, ну и бардак тут у тебя… это какой этаж? Красота такая, а ты же снимаешь? Сколько в месяц платишь? Тут недорого, наверно? Что ты смотришь? Нет, погоди… Юра был такой смешной и заинтересованный у него в квартире, что у Андрея ком вставал в горле. Его накрывала нежность, но нежность проявлять было нельзя. “Это мужик, который изменяет своей жене, а дома его еще ребенок 5-летний ждёт. Приехал к тебе на хату, чего он думаешь ждет, романтики?”. Он довольно грубо схватил Юру и буквально вытащил с балкона. – Давай, раздевайся. – Я не очень хочу сегодня… ну… устал очень, - глухо проговорил Юра, удивленно глядя на Андрея. – Хуйле ты тогда приперся? – закипел Андрей. Он все равно толкнул Юру на криво заправленный диван. Юра неловко приземлился. – Я думал ты просто в гости меня позвал, мы не говорили давно. Сегодня вообще не виделись. Я соскучился, пришел к вам в отдел вечером, а ты сбежал уже со своими друзьями в бар. Мог бы и с собой взять. Андрей прищурился. Он злился на этот нежный кроткий тон. – Юра, ты чего ломаешься? О чем мне с тобой говорить? У нас нет общих тем, мы не друзья, но ты красивый и я б тебя выебал ещё пару раз в рот, а сегодня надеялся, что перепадет что покрупнее. Андрея несло: он припомнил Юре тот их давний спор про культуру, потом то, какой Юра недалекий и глуповатый, затем заявил, что предел его карьеры это строчить новостные заметки до конца дней, а закончил, даже сам от себя такого не ожидав, что Юра мелкая шлюшка. – Я, пожалуй, пойду, – несчастный Юра потер покрасневшие глаза и попытался встать с дивана, но Андрей быстро перехватил его движение и навалился сверху. Юра хотел ударить, но и тут не вышло, потому что он учился драться в спортивной секции, а Андрей на улицах Бишкека и знал все грязные приемы. На раз два клал на лопатки таких чистеньких красивых мальчиков, как Юра. – Я не хочу! Андрей! – Хочешь! Ты видел свои джинсы вообще, кто такие надевает если не хочет получить… – Андрей, я серьёзно сейчас, не трогай меня. Я кричать буду. Андрей, конечно, не слушал. Ему удалось придавить Юру к кровати всем весом, повалив животом вниз, и схватить за волосы. Он как обезумевший водил свободной рукой по коже под задравшейся футболкой, яростно кусал за шею и начал приспускать с Юры джинсы, даже не расстегивая ширинку. Юра как-то странно окаменел всем телом. Андрей зарылся лицом Юре в волосы, спустился вниз и жарко поцеловал шею. Прямо в том самом ужасно эрогенном месте, где кончался позвоночник и начинали расти волосы. Юра тут пах просто головокружительно. Он опустил руку к Юриному паху, сначала ласково пройдясь по ребрам. У Юры не стояло. На Андрея словно ушат ледяной воды вылили. Он отскочил. – Прости, я не хотел. Юра поднял бледное лицо от покрывала. Глаза были влажными. Он встал, подтянул джинсы и, не глядя на Андрея, двинулся к двери. Андрей понимал, что не нужно сейчас лезть к Юре, но совесть ела его живьём. Он хотел извиниться, но не знал как. К тому же теперь Юра его избегал. Поймать на месте его стало невозможно. Видимо, брал все редакционные задания, что попадались. А потом он подслушал, что Юра ушёл на больничный. Их роман, если его так можно было назвать, закончился. Андрей был тут мудаком, как ни крути. Но вроде такого завершения он и хотел, нет? Какая разница какими средствами. Но он постоянно думал о Юре. Хуже всего было, что он не только сладко вспоминал о том, каким влажными и податливыми были Юрины рот и губы, но и скучал по их разговорам, по нервным интонациям, манере речи, скучал даже по его дурацкой привычке тащить все в рот. Он хотел не просто трахнуть его, он хотел сделать своим. Не только затащить в кровать и часами вылизывать его кожу, но и держать за руку, смотреть Хичкока на продавленном диване, кормить Юру с рук, гладить по голове, держать на коленях, рассказывать ему как прошёл день – он хотел всего Юру без остатка. И получить его он не мог. В апреле резко потеплело, стояла почти летняя жара, вроде как температурный рекорд для Москвы. Андрей шёл к метро, впервые за всю зиму, видя солнце. Может, конечно, оно и светило, но в его мрачном углу офиса, далеко от окна, он его никогда не видел, а в выходные последнее время он проводил даже не открывая шторы. Читал, смотрел старый артхаус, спал по 12 часов. Он шёл под эстакадой, когда фигура впереди ему показалось знакомой. Стало тяжело дышать, в глазах немного потемнело. Это был Юра Дудь – спешил в сторону метро. Андрей ускорил шаг – справа были пути, огороженные символическим забором, аэроэкспресс шумел, люди спешили. Андрей перешёл на бег. Ему почему-то казалось, что если он догонит Юру, просто коснется его, все наладится. Они смогут быть вместе и никто не помешает. Синяя джинсовка была все ближе. Андрей схватил его за руку, ощущая сердце в горле. В голове мелькнуло: “Поцелую его, прямо здесь, пускай потом от гомофобов пизды получу”. Это был не Юра. Просто высокий парень, даже объективно более симпатичный. Андрей извинился. Доковылял до бетонного забора, прислонился, закрыл глаза, стек вниз, усаживаясь на корточки. Андрей настраивал принтер в отделе рекламы, когда впереди него прошёл Юра. Он даже проморгался – не мираж ли. Юра был ещё более худой чем раньше, на его осунувшемся лице заострился нос. Андрей впервые заметил, как мило торчали у него уши. Настя, с чьей машиной он ковырялся, улыбнулась ему и шёпотом сказала: – Слушай, мне принтер пока не очень необходим. Там вон Юра пришёл, наверняка ему твоя помощь нужнее. Он встал, но идти к Юре сейчас было глупо. У себя на месте он все же обнаружил заявку от Дудя. Быстро взял её в работу, пока новичок или Славик не перехватили. И двинулся в сторону новостников. Юры на месте не было. Монитор горел: дескать, чини. Андрей нарочно тянул время, но Юра не появлялся. Наконец, все было настроено и глупо было сидеть дольше, тем более, что на него странно поглядывали Юрины коллеги. “Я уйду, и они напишут ему, что можно возвращаться ”– понял Андрей. Нужно было покурить. На пятом, в курилке было пустынно. Даже странно – журналисты обычно сразу бежали смолить, как только приходили на рабочее место. Андрей прошёл внутрь панорамной комнаты. Красиво. Москва-сити виднелась вдалеке, в кои-то веки не затерянная в тучах, солнышко ярко освещало затянувшуюся то ли стройку, то ли снос напротив. Он курил и смотрел в окно, а когда повернулся в паре метров от него стоял Юра. Бледный и ломкий. Андрей, поддавшись порыву, потянулся к нему всем телом, но резкая боль обожгла голову, удар был сильный и пришёлся прямо в скулу. Он упал, держась за голову, краем сознания отмечая, что Юра грохнулся с ним рядом и громко запричитал: – Андрей, Андрей, ой я не хотел так сильно… Нет, я не буду извиняться, ты заслужил. И зачем полез ко мне. Чёрт! Может скорую? Тошнит? Голова кружится? – Я сам виноват. Потерплю. Андрей закрыл глаза и сидел так долго, пока звон в голове не улегся, а когда открыл, Юры уже рядом не было. Голова к вечеру просто раскалывалась. Слава весь день смотрел на его огромный наливающийся синяк с осуждением, но ничего не говорил. Андрей поднял взгляд: в дверном проеме стоял Юра. – Тебе нужно в скорую, – категорично заявил он, – Слава сказал, что тебя тошнит. Это может быть сотрясение. – Ничего, может скорее сдохну. – Андрей, уже семь вечера, иди домой, тебе не надо переутомляться. –Есть дела еще. А ты иди, тебя жена дома ждёт. Юра бросился к нему, начал заглядывать в глаза, поворачивать голову, аккуратно придерживая пальцами. – Какая жена, у меня нет жены... Господи, это точно сотрясение, я тебе отбил как это там.. Кратковременную память или наоборот долговременную. Ой-ой-ой... – Юра, – Андрей еле дышал, – сейчас вот серьёзно, пожалуйста. У тебя нет жены? А ребёнок? – Была. Мы разошлись год назад… с Никитой я вижусь по расписанию. Андрей схватил Юру за руки, будто опасаясь, что реальность сейчас выскользнет. – То есть вы в разводе, и ты свободен. Почему ты мне не сказал, что в разводе?! – Формально мы не в разводе, я живу отдельно, ей там надо по работе замужней быть выгодно... А вообще ты никогда не спрашивал, – вдруг завопил Юра. – Ты меня только лапал и руку в штаны запустить старался побыстрее. Разговаривать тебе со мной было не интересно, потому что я глупый и не выкупаю тему, помнишь? – Юра толкнул Андрея в грудь и тут же заверещал, – ой прости я не хотел. Очень больно? – Очень приятно, Юра, иди сюда, пожалуйста. Мне сразу полегче станет. Юра подкатил стул и начал разглядывать Андрея близко-близко, а потом округлил глаза. – Ты что же думал, я жене изменю с тобой? Ты… ты поэтому как мудак себя вел. – Юра, у меня очень голова болит, но если ты меня прямо сейчас поцелуешь, мне станет полегче.