Час – разобраться в себе, пока еще тихо. Собачья вахта, холодно, скоро рассвет. В детстве. В лесу рассвет пах земляникой, Теперь пахнет водкой, и разницы, в принципе, нет.
Я смотрю на хмурую погоду за окном. Дождя нет, хотя лучше бы был. Потому что тяжелые серые тучи не добавляют ни настроения, ни желания что-либо делать. Хотя и то, и другое не появлялось у меня уже недели две. Я сижу и думаю. Желание обвинять весь мир во всех грехах прошло, зато пришло осознание, что виноват только я. Я не пытался справиться с ситуацией. Не хотел видеть очевидного, и теперь, чтобы разгрести все то, что я наломал, нужно очень многое. Наполеоновские планы требуют титанических усилий. Так странно. Вроде бы мне всего шестнадцать, а ощущаю себя сорокалетним. Но это все тоска. Тоска старит и душу, и тело, заставляет чувствовать себя слабым и никому не нужным. Но мозг понимает, что это не так. Что я нужен. Одному человеку - точно, до боли, до невыплаканных слез нужен. Так горько и отчаянно.Час будто ночь, одиночество старит - год за три, Сколько бы битв не кипело в твоей голове, Здесь каждый сам за себя, только выживет вряд ли – Дай мне надежду, будь на моей стороне.
Соби. Ты же понимаешь, что нам никто не поможет? Даже если собрать всех системных и взять штурмом тот маленький дом, в подвале которого ты влачишь свое существование, это не поможет. Они могут выжить, они могут умереть, но пока на тебе надет терновый ошейник, все тщетно и бесполезно. Мы с тобой только за нас двоих. За наше призрачное счастье, которого может и не быть, но очень хочется узнать, поверить, увидеть. Ты ведь тоже этого хочешь? Тоже хочешь узнать, какого это - жить, не боясь стука в дверь. Знать, что это всего лишь твой однокурсник или мои одноклассники. Правда ведь, хочешь? Я вот очень хочу.Ты слышишь, будь на моей стороне, Не надо приказов, я просто прошу. Знаешь, у меня никого больше нет, Я знаю вкус лжи, но сейчас я не лгу.
Мама не смогла вылечиться. Потому что не было болезни, от которой ее можно было лечить. Поэтому я позволил Зеро загипнотизировать ее. Пусть я буду в ее глазах пустым местом, но так проще. Так проще ждать тебя, так проще думать. Так просто проще. Странно. Я не позволял тебе этого делать, потому что это моя мама. Но сейчас, когда тебя рядом нет, я позволил Зеро это сделать. Потому что без тебя, Соби, совсем никак. Вообще. Я бы приказал тебе вернуться. Но приказ не дойдет до тебя сквозь стену возведенных братом оков. Ему хочется получить власть, и в первую очередь он решил захватить нас с тобой. А мы даже и не сопротивлялись. Я не знал как, не хотел верить в тебя, в себя, в нас. А ты - чтобы не ранить меня, уберечь и спасти от того, кто, прикрываясь маской любящего, хотел вывалить на меня всю свою нелюбовь. Только ты не уберег меня от того, что называется чувствами. Не уберег от своей любви и сам не спасся от нее. Это странно, да? Ты так много лгал и изворачивался, а сейчас не хочешь. Я вижу тебя. Ты стоишь под деревом, там, внизу. Смотришь на меня и молчишь.Даже когда на губах твоих кровь, Даже когда я не прав, Даже когда я веду безнадежный заведомо бой, Даже когда ты не видишь ни целей, ни прав,
Ты так устал. Ты хочешь подняться сюда, одним мгновением. Я хочу, чтобы ты поднялся. И я знаю, что не могу позвать тебя. Если ненадолго облегчить нашу с тобой боль, то потом будет еще тяжелее, еще хуже. Я не могу позволить себе причинить тебе столько боли. Но ты же слышишь меня? Ты слышишь, как мое сердце взывает к тебе каждую секунду, знаешь, что не должен тут стоять, что не должен смотреть на меня, даже думать обо мне. Но ты стоишь. И смотришь. И думаешь. И я тоже. И даже если все это так же бессмысленно, как борьба с ветряными мельницами, даже если это чревато болью, страхом и каплями крови, ты все равно будешь стоять здесь, как преданный пес у порога хозяина. Но я не хозяин. А ты не пес. Так кто же мы с тобой?Даже когда не останется сил, И я упаду в крови и грязи. Ты слышишь, будь на моей стороне Всегда. Потому что я так просил.
Пока мы никто. Мы не должны быть вместе ни по законам этого мира, ни по законам Системы. Не Боевая пара. Не просто пара. Никто. Ты садишься на землю, сырую, холодную и откидываешь волосы назад. Скоро пойдет дождь, и ты растворишься в его пелене. Так всегда бывает. Возлюбленный хочет одолеть Безлунных, но тщетно. Я закрываю шторами окно и отхожу к кровати. Я не должен поворачиваться, но если я выдержу, то потом, через несколько секунд, на стекле я успею заметить отпечаток твоей ладони. Потому что я просил тебя так больше не делать. И ты меня понял.Я знаю, скоро утро взорвется рассветом. И это будет последний мирный рассвет. Здравствуй дружок, ты хотел быть поэтом? Прошу к амбразуре – теперь ты поэт.
Ну что, Соби, снова здесь? Снова во мраке Системы мы решаем свои проблемы? Тебе еще не надоело? Я ее уже видеть не могу. Потому что каждый раз, когда в ней оказываемся мы с тобой - это означает, что для нас есть угроза. Для наших жизней или для наших душ - неважно. Просто так сложилось. Я не выношу ее тьму, ее холод, ее пронизывающее до костей одиночество. И сейчас я отчетливо чувствую все, что сплетается в ее сетях, связях и нитях потому, что я стою один. А ты стоишь передо мной, один. Смотришь с плохо скрываемой тоской, но кто нас с тобой спрашивал? Нас просто взяла и поставила друг против друга суровая рука Возлюбленного. Меня привела сюда жажда увидеть тебя. Так близко, но даже в темноте с разделяющим нас стеклом балконной двери мы были ближе, чем сейчас. Что, Соби, снова твои слова станут заклинаниями? И полетят в меня, вонзаясь в сердце острыми стрелами с пепельным оперением? Или ты все-таки этого не сделаешь? Ты же понимаешь, что эта ночь станет для нас решающей? Умрем мы или останемся живы. Будем счастливы или навеки останемся с дырами в груди?Были артерии трас и оазисы станций, Все, что увидеть успел, запиши и пора, Мирно живут только те, кому не за что драться, Ты стал слишком взрослым, ты понял что это война
Сколько всего с нами сделали, Соби? С тобой, со мной, с нами. Нас били, убивали, а мы воскресали, каждый раз становясь все более недоверчивыми. Твои крылья прибивали гвоздями к бетону. Теперь они порваны, и ты не можешь взлететь. Мои крылья опалило беспамятством, и я не помню, что они у меня есть. И мы ползаем, пытаясь найти друг друга в этой черноте. Знаешь, Соби, я сжег все фотографии с братом. Все, что были, все, которыми я так дорожил, я пожег к чертовой матери в тазике. И пепел выкинул в мусоропровод. Мне не нужны воспоминания о том, кто предал меня уже трижды. И теперь я готов. Я готов стоять против тебя и выстоять. Готов отдать самому себе самый главный приказ: не сдаваться. Последуешь ли ты этому приказу? Захочешь ли восстановить свои прекрасные крылья?Ты слышишь. С грохотом падает небо На плечи мои – мне долго не простоять Ты помнишь, ты же верил в поэтов, Один я не воин, но вместе нас уже рать
Соби, ты слышишь мой крик?! Чувствуешь мою боль?! Я готов ее вытерпеть, слышишь?! Я готов стоять за тебя. Готов ли ты сорвать с себя кандалы имени "Возлюбленный"? Оторвать их вместе с кусками мяса и кожи? Ответь же мне! Я чувствую жар оков, обхвативших мою шею, руки и ноги. Они сжигают, бьют током и замораживают одновременно. Ты смотришь на это с полными боли глазами. Ты же не хочешь этого делать, не хочешь наносить последний удар. Так не делай! Или избавь от страданий нас обоих одним взмахом руки, одним тихим словом. Ты заклинатель слов, ты объяснил мне смысл того заклинания, которое каждый день произносил мне томным шепотом на ухо, присылал в сообщениях. Клич твоего сердца в борьбе за свою свободу. Поверь в нас. Наши крылья еще можно собрать по кусочкам, вытащить из тьмы неведения, но один я не справлюсь, в две руки этого не сделать. Мои глаза застилает пот, который скатывается со лба. Я знаю, что ты сможешь сделать то, на что у тебя раньше не хватало духу.Ты знаешь, мои баррикады всегда пустовали, Поэтому мне и не снятся лица друзей, Ты веришь мне? Меня столько раз убивали. Ни в чем не клянись, просто будь на моей стороне.
Ты поднимаешь руку, и вдруг бушующий ветер меняет свое направление. Раньше он сдувал меня, уносил как можно дальше, а теперь словно притягивает меня к тебе. Я раскидываю руки, лязг раскаленных оков раздается в тишине слишком громко. Снег, падающий с неба, остужает оковы, теперь это лишь куски металла, которые болтаются на мне. Твои руки обхватывают меня и прижимают к груди. И вдруг становится так тихо. Я даже не заметил, что дышать стало легче. Ты сжимаешь меня так сильно, так крепко, словно прощаешься. И мне становится страшно, когда ты повисаешь на мне, словно из твоего тела вдруг ушла жизнь. И кровь стекает каплями по груди, окрашивая рубашку в бордовый цвет. Система молчит, и я не знаю, как тебе помочь. Я словно застыл, не пошевелиться, не вздохнуть, молчать, но не отпускать. Соби, хочешь самое последнее заклинание? Я сошью тебе новые крылья. Это будет больно, потому что мне придется срезать тебе обрубки старых. Обеззаразить порезы обоюдной болью, а затем сшивать края новых нитями недоверия. И двигать ими будет очень больно, пока они не заживут, постоянно укутываемые нашей такой странной любовью. Но вся магия состоит в том, что они уже сшиты. Они все это время были с тобой. И мои, которые ты так долго отмывал от липкого беспамятства. Иногда сдирал кожу, чтобы убрать ошметки. Оставлял в них дыры, а потом закрашивал их новыми красками. Почему же мы сейчас не можем взлететь? Или все-таки можем? Твоя голова покоится на моих коленях. Я осторожно провожу пальцами по твоим холодным щекам, глупо и беспричинно улыбаясь. Сила, словно часть меня, проникает под кожу синими искорками и несется туда, где так нужна. Я хочу показать тебе все, что чувствую, стоит подумать о тебе. И я ощущаю, как ты пробуждаешься, как глубоко вдыхаешь и распахиваешь глаза, чтобы взглянуть в мои, едва услышав: - Я всегда буду на твоей стороне, Соби. Потому что я твоя Жертва. Открой глаза, Loveless.