Удаляются те, кто не может приспособиться, и те, кто не хочет.
Хель вернулась глубоко заполночь. Она вошла, нарушая тишину, и стала выгружать купленные продукты в старый, как мамонт, холодильник. — Тебя долго не было, — раздался за спиной вкрадчивый голос. Девушка развернулась к мужчине лицом и посмотрела на него со скепсисом. Он стал ее раздражать. — С чего я должна отчитываться перед тобой, убийца? — выплюнула Хель. Северус пробежался глазами по надписи на футболке девушки: «Дерьмо случается тогда, когда на вечеринке все голые». Мужчина хмыкнул. — Не больший убийца, чем твоя родня, — протянул Северус. — Харди… — он хмыкнул. — Я вспомнил их. Девушка рассмеялась: — Спорить не буду, — она посмотрела на пропитанную кровью повязку. — У тебя шов разошелся. Снова придется зашивать, профессор Снейп.***
Девушка орудовала иглой и хирургической нитью, сидя перед Северусом на коленях. Мужчина был удивлен, смотря на то, как набита ее рука, и периодически шипел от боли. — Не веди себя, как королева кабаре, — сквозь зубы процедила Хель. — Ты мне нравился больше, когда был при смерти. Северус посмотрел на нее с нескрываемым скепсисом: — Ты всегда такая добрая или только мне так повезло? Девушка закатила глаза и немного надавила на рану, отчего лицо Снейпа исказилось гримасой боли. — Я встретилась со своей знакомой, — как ни в чем не бывало продолжила девушка, — и она сказала, что подумает, может ли помочь мне или нет. Так что, — Хель посмотрела ему в глаза, — ты мне должен. — Кто этот человек? — упрямо спросил Северус. Девушка обрезала веревку и, отпив из горла водку, направилась на кухню, крикнув: — Я не скажу тебе, пока он сам не позволит.***
Темный Лорд сидел в обитом кожей кресле и внимательно смотрел на мальчишек, что стояли перед ним, потупив глаза. Два мальчика были смутно похожи друг на друга, но если вы знаете, что их отец — Снейп, вы уверенно подтвердите то, что они братья. В них спокойно угадывались черты отца. Обоим на вид было не больше одиннадцати лет. Тот, что выглядел чуть постарше, был выше своего брата на пару сантиметров и имел черные кудрявые волосы, тёмные глаза отца и прямой, слегка длинный нос. Он был сильнее своего брата, это видно по тому, как жилисто он был сложен. Младший же был весьма щуплым, но, на удивление, обладал более привлекательной внешностью. Его слегка пухлое личико и курносый нос были усыпаны веснушками. Каштановые прямые и коротко подстриженные волосы открывали приятное, миловидное лицо. Под густыми темными бровями прекрасным летним небом горели яркие голубые глаза. В них словно плескалось Карибское море. Он откровенно уступал брату в физической силе. Хрупкое телосложение, узкие плечи, длинные конечности и тонкие кисти выдавали в нем астеника. В придачу ко всему, у мальчика была настолько бледная кожа, что если бы не его живые глаза, можно было бы подумать, что он болен. Его звали Самуил, но брат Бьёрн и отец называли его просто Сэмми. — Ваш отец оказался предателем, — холодным трупным голосом вещал Лорд, — за что и был наказан, — на лице Сэма на долю секунды промелькнул испуг. — Но, — продолжил Волан-де-Морт, выдержав театральную паузу, — дети не должны страдать за грехи своих родителей. Уж я-то знаю. Что ты скажешь на это, Бьёрн? — обратился мужчина к мальчику. Бьёрн старательно сдерживался, чтобы не выдать свой гнев. — Я согласен с вами, мой Лорд, — сказал парень со спокойствием, присущим его отцу. — Дети за родителей не отвечают. Темный Лорд похлопал парню. Его аплодисменты эхом разошлись по залу. — Мудрое решение, мальчик мой, — он омерзительно улыбнулся. — Я хочу, чтобы вы были моими верными последователями, — сказал Лорд, разводя руками в знак щедрости. — Мы с моим братом верны вам, Лорд, — тихим голосом сказал Сэм. — Конечно, Самуил. Но я хочу, чтобы вы эту верность доказали, — Темный Лорд щелкнул костлявыми пальцами, скомандовав стоящему неподалеку пожирателю. — Приведите тварь. Пожиратель кивнул и пару минут спустя приволок сопротивляющуюся девушку-маггла. Девушка молила о пощаде. Ее длинные белые волосы были настолько грязными, что свисали сосульками, а лицо у нее было настолько истерзано, что с трудом можно было рассмотреть его черты. — Заберите жизнь у этой грязи, — высокомерно сказал Лорд, — докажите свою верность мне, и я дарую жизнь вам. Заклинание вы знаете. Самуил испуганно посмотрел на нахмуренного Бьёрна. По лицу брата он видел, как тот мучается, не желая этого делать. Напряжение повисло в зале, только всхлипы девушки нарушали возникшую тишину. Бьёрн решительно подошел к девушке. — Пожалуйста… Пожалуйста… — одними губами шептала она. — Убей меня! — голос сорвался на крик. Бьёрн под внимательным взглядом Темного Лорда взмахнул палочкой и тихо, почти шепотом произнес: — Авада Кедавра. Из палочки, словно раскат грома, появилась зеленая вспышка, поразившая свою цель. Девушка мешком свалилась на каменный пол, смотря остекленевшим, мертвым взглядом в потолок. Сэмми в испуге замер, а Темный Лорд поднялся со своего кресла и, подойдя к Бьёрну, положил руку на его плечо и прошипел: — Поздравляю тебя, мой мальчик, — затем, повернувшись к его младшему брату, заботливо произнес: — Ничего, Самуил, ты тоже скоро этому научишься. Оставшись наедине со старшим братом, Самуил дал волю слезам. Бьёрн пытался успокоить мальчика, при этом внутренне боясь едва ли не больше него. — Отец умер, да? — сквозь слёзы шептал Самуил. — Нам всегда так жить, Бьёрн? Всегда? Бьёрн схватил брата за плечи и встряхнул его: — Сэмми, послушай, эй, — он смотрел в небесно-голубые глаза брата, — отец жив, и он придет за нами, слышишь? Он Северус Снейп, — твердил парень, — его невозможно убить. Но нам нужно потянуть время, подыграть, понимаешь? Вспомни, что папа говорил нам про адаптацию. Сэм прекратил рыдания и, вспоминая, проговаривал слова Северуса: — И кто среди людей хочет остаться чистым, должен уметь мыться и грязной водой. — Верно, — радостно сказал Бьёрн. — В момент опасности ты либо адаптируешься, либо погибнешь. В момент опасности ты смотришь вокруг, не вынося суждений и не философствуя. Ты учишься ничего не знать. Ты понял меня, Сэмми? Сэм кивнул, понимая, что он должен подыграть, чтобы спасти себя и брата.***
Хель нервно курила, когда Северус вошел на кухню. — Я прошу меня извинить, — эти слова давались Северусу с трудом. — Я повел себя некорректно сегодня. Ты ведь понимаешь, я… — Да, понимаю, — твердо ответила девушка. — Можешь не оправдываться. Больше они не сказали друг другу ни слова. Устав от тишины, Северус отправился в комнату. Он оголился по пояс, когда в комнату вошла Хель. Девушка, смотря в глаза Северусу, молча стала стягивать с себя футболку. — Ты… — начал мужчина. Девушка приложила указательный палец к губам и продолжила оголяться. Мужчина пребывал в прострации и не мог оторвать глаз. Татуированное бледное тело, сквозь которое просвечивались кости, маленькая, почти мальчишеская грудь заворожили мужчину. Хотя он никогда не любил излишне худых женщин, а именно такой и была Хель, но в ней было что-то неопределенно притягательное, загадочное, странное. Девушка обнажила тонкие ножки, которые также украшали черные татуировки, и аккуратно толкнула мужчину на кровать. — Ты ведь потом пожалеешь, — еле слышно прошептал мужчина. Не говоря ни слова, девушка стянула с него брюки, проведя изящной рукой по уже эрегированному члену, несуразно, нелепо забралась сверху. Мотнув головой, отбрасывая мешающие ей волосы, она смело склонилась к нему для поцелуя. Впившись в тонкие сухие губы, Хель отчаянно, со всей не присущей ей страстью целовала Северуса, ожидая ответного поцелуя. Снейп, опешив, не поддавался напору. Не в его правилах было целоваться с едва знакомой девушкой, не говоря уже о том, чтобы заняться с ней сексом. Но в ее губах было что-то притягательно отчаянное, будто бы она целовалась с мужчиной впервые в своей жизни. Будто ей обязательно нужно было это сделать, словно завтра их согреет Ядерный гриб, и они падут на дно продуктами полураспада. Напор был такой, словно «завтра» для нее вообще не наступит, и Северус сдался. Он ответил ей тягучим, словно мёд, поцелуем, аккуратно и не спеша. Он, будто приручая дикое животное, входя к нему в доверие, несмело провел ладонями по спине, нежно, едва ощутимо лаская покрытую мурашками кожу. Хель, не мешкая, как-то торопливо села на его фаллос и, чтобы привыкнуть, начала двигаться поступательно, едва слышно постанывая. Северус откинул голову назад от удовольствия и, взяв девушку за бедра, стал помогать ей двигаться на нем, постепенно наращивая темп. Хель же, в свою очередь, совсем не заботилось об удовольствии мужчины. Она откинула его руки от своих бёдер, отвела их ему за голову, и, оперевшись на них, стала двигаться жестко, хаотично, не соблюдая ритм. Эгоистично, думая только о себе. Никаких лишних касаний, ласк, сладостного томления, тем более нежности от девушки не чувствовалось. Только животная жадность, похоть, желание удовлетворить свои потребности. Северус принял ее правила и, выпуская пар, вбивался в Хель со всем остервенением. Они оба кончили одновременно. Быстро и шумно. Не было разряда электрического тока в двести двадцать вольт по телу, взрыва мириадами звезд, постижения высшей точки наслаждения, и они не улетели в нирвану. Им просто было хорошо. Действительно хорошо. Они расслабились физически и морально, согнав с себя весь тот груз, что навалился на них за последнее время. Они оба понимали, что то, что произошло, ни к чему их не обязывает.***
Обнаженная Хель лежала на спине рядом с Северусом и курила. Мужчина рассматривал ее профиль, то ли улыбаясь, то ли ухмыляясь. — Почему ты такая? — приглушенно спросил Снейп. Девушка повернула голову набок и, посмотрев в обсидиановые глаза, спокойно спросила: — Какая? — Мрачная, агрессивная… — начал перечислять мужчина. — Пустая? Флегматичная? — девушка отвернулась и сделала затяжку. – А ты разве не такой? Северус удивленно повел бровью: — Рыбак рыбака, знаешь ли… Хель вымученно улыбнулась: — Ты ведь ответил мне, разве нет? Северус усмехнулся и, посмотрев в потолок, сказал: — Мир катится в ад, а я просто наслаждаюсь полётом. Всё идет по пизде, а мне просто нужно сделать то, что нужно. Ты знаешь обстоятельства моей жизни, а я о тебе не знаю нихрена. — Ты спрашиваешь, почему я такая? — девушка села на постель и затушила сигарету в пепельнице. — А с чего мне быть другой? Я просто живу и всё. Другим нужно быть счастливыми, чтобы жить, а мне не нужно... Почему моё сердце такое… Такое пластиковое? Потому что там никого нет. Пустая яма, прикрытая футболкой с веселым принтом, — в женственных чертах проступила мужская твердость, в и без того печальных глазах появились злость и отрешенность. Она встала с постели и, виляя бедрами, направилась к окну. — Единственное, что может поселиться в моем сердце, это еще большее равнодушие. Я не имею ни малейшего понятия, что будет дальше, но не могу сказать, что меня это не устраивает, — она резко повернулась к мужчине. — Да, чёрт подери! Я вообще стараюсь не думать о своей жизни, потому что у меня нет жизни в обычном человеческом понимании. Северус поманил девушку рукой. — Иди сюда, — Хель легла на теплую постель. — Но ты ведь чего-то хочешь. У тебя ведь есть желание. Первостепенное. Девушка закатила глаза: — Да, есть. Я хочу съебаться из долбаной промозглой Англии. Но я бы забрала с собой Сноудонию, там мне нравится. И Йорк. — Ага. А еще Корнуолл, Стоунхендж, Озерную долину… Но соглашусь, звучит неплохо. Я тоже с удовольствием уехал бы отсюда со своими детьми. — А кто здесь останется, если мы уедем и все с собой заберем? — усмехнулась девушка. — Как кто? — улыбнулся мужчина.— Пожиратели.