I
20 апреля 2018 г. в 12:46
Их выставили в ряд перед невольным покупателем, как товар на асгардском рынке, и для пущей красочности немного погодя усадили на колени. И, самое досадное, все они, как одна, покорно, угодливо и даже вполне охотно повиновались, когда их принудили склониться. В однотипных рядах женщин не прошелся ни единый недовольный шорох, и на Локи нацелились жеманные глаза, точно так же, как и одинаково перемазанные в сакаарском стиле лица, схожие по своему бессмысленному, бессознательному и отсутствующему выражению в них. Безвольные куклы.
Когда только Грандмастер предложил своему новому фавориту и соратнику, завидно быстро, всего за пару дней, добившемуся расположения правителя Сакаара — не в меру эксцентричной и потому такой опасной сущности, — приобрести наложницу, Локи не то, чтобы обрадовался. Он привык не спорить, привык осторожничать и те или иные абсурдные идеи «прародителя», как величался здесь Грандмастер, деликатно парировать, не вызывая ни гнева, ни неудовольствия, лишь, напротив, одному Богу Коварства доподлинно ведомым способом пробуждая к себе симпатию. К такому действу, как отказ, трикстер приучил себя не прибегать ни при каких обстоятельствах, вуалируя категоричное «нет» извилистыми и изысканными, уклончивыми фразами. Потому на те задумки, которые не попадали под понятие «абсурдных» или еще допустимо слегка граничили с ним, маг реагировал благосклонно и радушно, насколько мог. А мог он в силу врожденной склонности ко лжи превосходно. Он лгал как дышал, и притом с удовольствием; каждая удачно симулированная неправда воспринималась как очередная маленькая победа, тешащая самолюбие Бога Обмана и пополняющая коллекцию его вранья.
На перспективу обзавестись личной рабыней Лофт отреагировал неопределенно даже для самого себя. Хоть он и хотел когда-то (да и сейчас, что уж греха таить) поработить всю Землю поголовно, с женщинами он предпочитал обходиться без принуждений. Куда приятнее ему было занимательно и умело совращать дам, заманивать к себе в спальню и одаривать удовольствием и себя, и временную любовницу. И гораздо скучнее в сравнению с излюбленным вариантом казалась возможность сразу заполучить искомый источник удовольствия. Да и сама мысль о подобном роде рабства претила ему. Так сначала думалось Локи. Но затем, рассудив повторно, взвешенно и по-новой, принц решил, что в общем-то недурно щегольски прийти, увидеть, выбрать и забрать. На Сакааре не в меру гнетуще скучно, так, может, присутствие рядом безропотно преданного существа окажется утешительным? К тому же, как известно, иного варианта, как принять предлагаемый дар, не было, учитывая правило: «что не абсурдно, с тем не спорю». Не хотелось огорчать Грандмастера и, пройдя с ним в небольшую комнатку, обделанную по-сакаарски броско и вычурно, ас вполне спокойно, без предвкушения и нетерпения, лишь едва заинтригованный, ожидал появления наложниц, теша себя надеждой, что в руки ему попадется все же личность. Но как он горько разочаровался сейчас, когда смотрел на этих кукол, на этих марионеток. Не было среди них протеста — только терпеливое ожидание, когда проситель выберет. Однако Локи так не хотел выбирать теперь, увидав создания без единого намека на наличие у них воли, мнения и разума.
Напряженное молчание, пока трикстер судорожно размышлял, какой бы найти предлог, чтобы избежать нежеланного приобретения, неожиданно нарушило появление Топаз и очередной девушки. Очевидно, не куклы…
— Что это еще такое? — громко возмутился Грандмастер, театрально вперив руки в бока. — Топаз, что это еще за дикарка?
Дикарка — было вполне подходящее слово. Хоть девушка не делала ничего из ряда вон выходящего, непростительно грубого и неприемлемого, ее слабое сопротивление, оживившее комнату шумом бесплодной борьбы, на фоне полной апатичности других женщин выглядело впечатляющим: грузная и полная, Топаз, заломив бунтарке руки, целенаправленно тащила дергающуюся и тщетно, но старательно рвущуюся пленницу к ряду наложниц. Ударив ее под коленями, охранница насильно усадила свою подопечную на пол, а та испустила сдавленный вздох.
— В чем дело?! — негодовал прародитель. — Откуда она?
— Новенькая, господин, — своим хрипучим и грубоватым голосом отрывисто отвечала Топаз, слегка тряхнув деву за плечи. — Я нашла ее сегодня. Она все кричала, мол, из какого-то там Ванахейма или как-то так.
Небрежно брошенная реплика заставила Локи вздрогнуть. Никто не успел заметить, как блеснули его глаза, устремившиеся в красивое лицо дикарки — все так же смотрели на нее одну.
— И? И с чего это ты притащила ее сюда? Она же… она… совсем не готова, она непослушная и… — досадовал Зачинатель Битвы Чемпионов (другое звание чудаковатого правителя), отчаянно жестикулируя и морщась, глядя на ныне прибывшую рабыню и почти задыхаясь от своего смешного ребяческого возмущения. — У меня здесь только девушки класса ВИП. Что обо мне подумает клиент, если я предложу ему такое…?
— Но ее оценили по вашим критериям и определили в группу ВИП тоже! — пылко отозвалась обиженная неблагодарным тоном хозяина сакаарка и показательно ухватила «новенькую» за обе щеки своей толстой рукой, демонстрируя все прелести «оцененного по критериям» лица. Девушка натужно дернулась, и раздосадованная Топаз отпустила ее. — Вот я и привела…
— Нет и нет, уведи ее, — категорично махнул седой головой Грандмастер. — Она не готова.
Локи вмешался. Выйдя чуть вперед, он заговорил своим искусно мягким, заискивающим и подкупающим голосом.
— О, я прошу вас, дайте ей шанс, — попросил он ненастойчиво, но при том как бы и беспрекословно: знал ведь, что его обаянию мало кто мог противостоять. Ходатайствуя за девушку, принц внимательно наблюдал за ней с загадочной полуулыбкой на плутовских губах. Дикарка все время молчала и, казалось, не слышала происходящих дискуссий, сосредоточенная на попытках отыскать глазами путь к спасению. Ее медовые очи бешено метались по комнате, как у загнанного зверя, из угла в угол, оглядывали безучастные лица других наложниц с недоумением и призывом одновременно. Но стоило ей услышать ответ создателя Сакаара, как тут же к ней воротился на мгновения поугашенный пыл, и она слегка колыхнулась.
— А ты уверен? — с сомнением протянул Грандмастер. — Она такая строптивая. Или такие в твоем вкусе? — добавил он, повеселев и скинув с лица притворную озабоченность.
— Да, люблю буйных. С ними веселее, — беспечно отозвался принц. Впервые его глаза и глаза пленницы встретились: дева смотрела на него так проникновенно и безнадежно, что под таким взором кому угодно другому могло бы стать совестно или некомфортно. Но Локи претерпел визуальный контакт столь стойко и безмятежно, что бедняжке только и осталось, что прийти к ужасающему выводу, что…
— О, Всеотец, да вы все безумны! — с отчаянием прошептала она, окинув долгим, пронизывающим взглядом каждого поочередно. Наконец-то подав голос, она приятно поразила мага шелковистостью и красотою его звучания, испуганного, но мелодичного. — Как вы не понимаете, я действительно…
— Что ж, раз наш гость уверен в своем выборе… — пропустив мимо ушей нелестные слова «буйной», перебил ее прародитель своим манерно-ленивым тоном и столь же лениво слегка качнул пальцами, жестом приказывая Топаз поднять приглянувшуюся наложницу с коленей.
Наторелая сакаарка аляповато потянула дикарку за плечи и рывком поставила на ноги. При этом от неловкого движения потрепанная и малость разодранная юбка пленницы чуть съехала вбок, обнажив бедро, и ас заметил глубокие красные царапины, что уродовали нежную розоватую кожу. Почти что безотчетно, сам того не замечая, Бог тут же подошел поближе и бдительно пригляделся к рубцам.
Девушка пыталась сбежать, и ее остановили… довольно жестоким образом.
Придя к этому заключению, Локи не то, чтобы испытал сочувствие к несчастной, когда подступил к ней еще на шажочек, — любопытство пробудилось в нем. Остальные рабыни безувечны, нетронуты — никаких шрамов и царапин, а на лицах — мерзкое выражение приторного подобострастия и опротивевшего раболепия. Но эта дикарка… — то исключение, которое трикстер жаждал обрести. Недокукла. Еще не обезличенная, живая девушка.
Подняв глаза, Локи анализирующее оглядел ее одеяния: истерзанная ткань была сшита из явно дорогого материала, что подтверждало заверения ванки. Да, она, видно, и впрямь из Ванахейма и, очевидно, принадлежит к знатному роду. Но как же попала она сюда? Вопрос. Продолжая неторопливо оглядывать свое будущее «приобретение», иллюзионист незаметно для себя добрался до очей женщины и тут же прочел в них небывалый ужас вперемешку с негодованием и слабо выраженным, несозревшим и неукрепившимся презрением. Ванка наверняка заметила, как он осматривал ее бедро, вот только истолковала его исследовательский взор неверно. И Локи, конечно, не смутил ее молчаливый укор: «как можно…?». Напротив, в утеху себе решив напугать и без того натерпевшееся создание, он неопределенно улыбнулся ей, введя в еще большее смятение.
— Что ж, раз ты уверен, мой друг, остаются одни формальности, — благодушно сказал властитель Сакаара и, повернувшись к стоящей наготове подле до того шокированной ванки, что даже ее известная строптивость испарилась, Топаз шутливо пригрозил ей пальцем. — Тебе повезло, но в другой раз чтоб такого не было. — Его охранница глуповато усмехнулась в ответ, а сакаарец вернулся к делу. — Итак, тебе нужно лишь расписаться о приобретении, — обратился он на сей раз к асу, что стоял чуть поодаль и не спускал довольного взгляда с оторопелой девушки, которая, похоже, не в силах еще была примириться с фактом, что все это действительно происходит: ее отдают в рабство неизвестно кому, ее, свободного человека. — Она уже успела получить номер? — спросил зачинатель Битвы Чемпионов теперь Топаз, небрежно указав на ее подопечную пальцем.
— Да, господин. 0043…
— Как тебя зовут? — резко перебил женщину трикстер. Его красивый голос контрастно заглушил хрипотцу Топаз, и все умолкли разом, околдованные мистическим влиянием глубокого баритона.
Пораженная, ванка посмотрела на Локи с недоверием и упованием одновременно, словно слегка тронутая таким проявлением внимания. Ее обнадеженный вид как бы озвучивал очевидные магу мысли: быть может, он не так плох, быть может, он не безумен, как другие, быть может, человечен?
— Сигюн.
Будто Громовержец внезапно нагрянул на Всеотцом забытые запущенные земли Сакаара, Лафейсона словно ударом молнии прошибло: он округлил глаза и сам недоверчиво вгляделся в женское лицо, которое имело ныне имя — имя, слышанное, верно, столетия назад. Не может быть… Сигюн… Сигюн… Тонкие губы принца сами по себе расплылись в торжествующей улыбке. В Мидгарде говорят, мир тесен. Да что там мир, все девять миров, вся вселенная слишком тесна! Как иронична эта судьба! Сигюн, Сигюн… Она смотрела на аса с искренним замешательством. Она-то и не знала, кто он, не знала, к кому ее отдают. Ах, до чего нелепо и смешно!
— Сигюн, — повторил маг, просто чтобы услышать, как это имя прозвучит из его уст, и улыбнулся еще шире, еще слаще, еще радостнее и ликующе. — Прелестно.
От неожиданного, приятно негаданного открытия принца отвлекло прикосновение Грандмастера к его запястью. Сакаарец прикрепил небольшой металлический браслет к тому месту на руке Локи, где были вены, и точно такой же — Сигюн. Затем соединил их: небольшое округлое стеклышко на браслете мигнуло, из него вылетели красноватые нити, которые встретились и сплелись друг с другом. Поневоле слегка зачарованный этим обрядом, походящим на искаженную версию венчания, Лафейсон ощутил, как по венам его разлилось инородное, мягкое тепло. Украдкой глянув в лицо своей рабыни, он уличил те же эмоции, что испытал сам: девушка глядела на соединенные их руки и охватившие их красные нити с чудным благоговением и вопросительным выражением в одно и то же время. Но стоило магии иссякнуть, как оба «обвенчанных» пришли в себя.
— Для чего это? — спросил Локи, придирчиво осматривая новый аксессуар на своей руке и претензионное поднимая затем виридиановые глаза на ванку, будто она была причиной его напыщенно-слабого недовольства.
— Чтобы ты не потерял ее. Теперь она привязана к тебе, и ты можешь отслеживать, где находится… эхм… Сигюн.
— А это обязательно… дорогой друг? — кисло поинтересовался некогда асгардский царевич, на последних словах разительно преображаясь и расплываясь в широкой, неизменно заискивающей по отношению к Грандмастеру улыбке.
— Как же! А если она от тебя убежит?
— Как правило, дамы от меня не убегают, — елейно протянул принц, пытливо заглянув в лицо Сигюн: она опустила голову и озлобленно покраснела, сверкнув янтарем в очах. Локи улыбнулся — ему понравилась эта реакция. Ох, сколько веселья он пророчил себе с этой девушкой. Она ни дать ни взять подарок с небес, призванный скрасить тоскливое и мерзкое существование трикстера на планете-свалке.
— Итак, подпись, — напомнил создатель вышеупомянутой планеты, удовлетворенно прихлопнув в ладоши, и маг, вспомнив о том, что должен продолжать свою игру по все большему захвату доверия этого сакаарца, льстиво улыбнулся ему, прежде чем изобразить свои инициалы на подобии «договора».
Распрямившись, он нарочито по-собственнически, опять же чтобы устрашить еще более, обозрел наложницу — ныне официально его наложницу. На шее ее красовался знакомый предмет — таким же «клеймом» Локи наградили на первых порах по прибытии на Сакаар. «Дисциплинарный диск» — так он здесь назывался.
— Снимите это с нее, — потребовал Бог, указав на шею пленницы, из которой вычурно выпирал холодный кусочек металла. — Я не хочу, чтобы моя наложница ходила с этим.
Услышав, как ее назвали «моя наложница», девушка в полном отчаянии глянула на Локи и беспомощно шевельнула губами в беззвучной мольбе. Кажется, она все еще надеялась встретить благородство на этом треклятом Сакааре, и потенциальным претендентом на проявление подобной добродетели ванка видела мага. Но он и сам уже заметил, как увядают последние ростки веры и как зреет досадное чувство разочарования, потерянности и горечи в ее душе.
Столь уверенно изреченной просьбе никто не противостоял: зловредный металл осторожно изъяли.
— Ну вот и чудно, — подвел итог Грандмастер и, кокетливо и несерьезно рассмеявшись, приобнял своего соратника за плечи, уводя из комнаты. Локи не обернулся напоследок на свою рабыню, отчего-то намеренно укрепляя в ее глазах роль мерзавца: внутренне он смаковал недалекое будущее, когда эта его отрицательная маска спадет. — Теперь ее приведут в порядок и тут же отошлют к тебе. А пока, мой друг, посмотрим, как там проходят приготовления к сегодняшнему бою…