Attack

У Ярха от боли темнеет в глазах. С рабами не принято церемониться, их бьют, насколько только хватает сил и желания, некоторых ради разнообразия даже забивают до смерти — в качестве урока для остальных. От этого становится до одури страшно: а вдруг и их с Танахией забьют? И что тогда с ними будет? Детям из Ямы не выбраться. Наверное, поэтому их и не убивают, а бьют изощренно и почти заботливо: так, чтобы выжили — и работали. У Ярха от боли на глаза наворачиваются горькие слезы. В бойцовских ямах тоже особо никого не щадят, особенно если ты только-только прибыл и рвешься сражаться. Первое ярхово ранение приходится в ногу — обломок копья самостоятельно он вытаскивать не спешит, отчасти боясь. И он не чувствует себя слабаком — но слезы сдержать не в силах. От этого становится очень и очень мерзко. Танахия со вздохом обещает его самолично убить. Он улыбается в ответ и почти что смеется — но перестает, когда Танахия резко выдергивает осколок из его ноги. У Ярха от боли кровь ударяет в виски — а потом стекает по подбородку алым. У него на руках умирает Танахия. Умирает от раны, нанесенной его собственным кинжалом, и он готов в самом деле умереть следом, потому что он не может осознать всего, что только что произошло. Не может. Он даже не в силах вспомнить, какой именно приказ бретерам он отдает, — он помнит лишь неистовую злость и боль. Они жрут его и заставляют сжимать чужое тело в объятиях до самого конца. Боль накатывает на Ярха холодными волнами. И изнутри болит сильнее, чем когда-либо снаружи.