Знак свыше

Унылым пасмурным вечером Тодд ехал домой с бывшей работы. Кошмарный конец кошмарного дня. Такой же отстойный, как вся его дурацкая жизнь. Такой же уёбищный, как и сам Тодд, ни на что не годный и никому не нужный. Увольнение его добило окончательно, но если бы было только оно! А куда деться от своих мудацких поступков, которые не отменить никакой волшебной кнопкой? А как вернуть родителям как попало потраченные Тоддом деньги, которые они, во многом себе отказывая, давали ему на лечение его мнимой болезни? Да где взять деньги хотя бы на то, чтобы заплатить за свою квартиру, ведь всего, что у него осталось, едва хватит на лекарства для сестры на ближайшие две недели. Тодд прижался лбом к прохладному стеклу автобуса. Проследил взглядом пробежавшую в полном одиночестве мимо по тротуару деловитую корги. Знакомая улица хорошо изученного города. Тоскливого, безразличного, бездушного города, всем своим видом показывающего, как ему плевать на Тодда и его никчёмную жизнь. Может, и правильно? К своим тридцати с хвостиком Тодд был полным ничтожеством. Всё как попало, что ни возьми. Музыка, друзья, работа, родители с сестрой, отношения… Не было ничего, в чём он бы состоялся. Да что там состоялся? Не было ничего, в чём он бы не облажался, вот это было точно. Погружённый в мрачные мысли и одновременно презирающий себя за то, что едва не плачет, Тодд чуть не проехал свою остановку. Вскочил, когда двери уже открылись, поспешно выбежал из автобуса, запнувшись за бордюр. Выругался, с трудом удержавшись на ногах. Некоторые люди спотыкаются на ровном месте, падают и сворачивают себе шею. И всё! Свобода! От долгов, от обязательств, от чувства вины. От себя! Упал, умер — и всё кончилось. Тодд с искренним сожалением обернулся посмотреть на остановку, где только что вполне могла бы окончиться его паршивая жизнь вместе с ним самим. На остановке стоял и насвистывал какой-то мужчина, беспечно засунув руки в карманы. Его куртка ярко желтела в свете фонаря, и весь его вид говорил о том, что он доволен собой и своей жизнью. Тодд с досадой отвернулся. Вот такие пусть живут. Пусть насвистывают, носят яркую одежду, восхищаются всякой ерунде и приветливо улыбаются всем подряд. Кажется, он и Тодду улыбнулся, когда тот вылетел из автобуса. Всё верно, просто люди в мире делятся на правильных и неправильных. Вот Тодд — ошибка мироздания, это же ясно. Все события в его жизни это подтверждают. С каждым годом он меньше и меньше надеялся на то, что всё наладится. Кажется, сегодня эта надежда полностью истаяла. Весь Тодд, вся его жизнь — досадная ошибка. Ну что же. Как раз эту ошибку исправить вполне в его силах. * * * Записка сестре была написана. Ну как, записка. Не приедет же сестра сюда искать его. Так что Тодд составил в почтовой программе на телефоне коротенькое банальнейшее письмо («прости, пойми, не грусти, так будет лучше для всех, я сам во всём виноват, прощай, я тебя любил больше всех»), всплакнул, набирая его, и поставил на отложенную отправку. Пусть письмо придёт завтра утром, когда всё уже будет кончено. Способ не вызывал сомнений: в недрах его холодильника лежала свежая пачка седативного. Пачечка. Когда он покупал её пару недель назад, в голове мелькнула мысль о том, что если жить окончательно надоест, то можно будет принять побольше, уснуть и больше не просыпаться. Разумеется, тогда он отогнал от себя эту мысль. Ну, постарался отогнать. Тодд достал пачку, а заодно и последнюю завалявшуюся в холодильнике банку пива. Ну что, нервозно ухмыльнулся он сам себе, она будет последней буквально во всех смыслах. Что-то ещё? Нет, больше ничего. Отхлебнув из банки, он поставил её на столик у дивана. Без спешки открыл картонную коробочку, вытащил две блестящие облатки. Отпил ещё пива. — Ну что, мироздание! Или там, бог? Какой-нибудь высший разум? Может, инопланетяне? — крикнул он в пустоту своей квартирки. — У вас всех последний шанс, чтобы меня остановить, — он принялся выдавливать таблетки на стол, одну за другой, сморщившись от накатившего страха. — Нет возражений? — крикнул он ещё громче, пытаясь заглушить нарастающий звон в ушах. — Разумеется, какие тут могут быть возражения, — пробормотал он внезапно ослабевшим голосом, смахивая кучку таблеток в дрожащую ладонь. Вот и всё? Со стороны окна послышался шум, и тут же свалился с подоконника засыхающий цветок в горшке. Взглянув туда, Тодд увидел, что в окно снаружи всунулся некто в жёлтой куртке, и теперь приветливо смотрит на Тодда, будто встретил старого друга на рождественской ярмарке. — Приветик! — радостно протянул незваный гость и взмахнул рукой. С Тодда наконец схлынуло оцепенение, он вскочил и бросил в этого горе-взломщика тем, что было в руке — горстью таблеток. Таблетки дробно простучали по окну, полу и подоконнику, не причинив вреда мужчине, который уже полностью забрался внутрь через окно. Вслед таблеткам отправилась открытая банка пива, красивой кометой пролетевшая через комнату. Она ударилась о плечо незнакомца, плеснув ему в лицо остатками напитка. Мужчина грохнулся с подоконника, и когда он вскочил, Тодд был уже рядом, готовый яростно сражаться за свою… жизнь? Смерть? В общем, он был яростно готов. Гость в жёлтой куртке держался за плечо, брови его теперь были обиженно приподняты, а лицо — в брызгах пива. — Тодд, ну ты совсем уже. Кто же так встречает своего… — Откуда ты меня знаешь? — набросился на незнакомца Тодд, хватая его за воротник куртки. — Ай! Я сейчас всё тебе объясню, — мужчина, несмотря на худобу и миролюбивый вид, оказался довольно сильным и с лёгкостью отцепил руки Тодда от своей куртки. Впрочем, выпускать его руки он не спешил, и Тодд замер, чувствуя что-то непонятное. Какой-то необычайный покой, ощущение настолько непривычное и при этом желанное, что вырывать руки, разрывать этот контакт категорически не хотелось. То есть, конечно, он это вот-вот сделает — что может быть глупее, чем держать за руки того, кто только что вломился в твою квартиру через окно! — но ещё немного позже. Тем более, что мужчина уже пустился в объяснения. — Так вот, я знаю тебя, потому что я твой… ну как тебе сказать-то… Чтобы было понятнее: я твой ангел-хранитель, вот как. — Какой ещё в жопу ангел… — ошарашенно пробормотал Тодд. Гость поморщился в ответ на грубое выражение, и зачем-то развернул кисти Тодда ладонями вверх. Бросив быстрый взгляд на его руки, он представился. — Кстати, меня зовут Дирк Джентли. Можно просто Дирк, разумеется, — он лучезарно улыбнулся, выпустил руки Тодда, похлопал его по плечу и проследовал мимо Тодда к дивану. — Ангел… — тупо повторил Тодд, делая несколько шагов в сторону Дирка. — Какой ещё ангел? Ты и не похож на ангела! Дирк уселся на диван, с интересом взял в руки пустую коробку от таблеток, повертел её в руках. — Кто тебе сказал, что ангелам надо быть похожими на ангелов? Это никакой работы тогда, — он отбросил коробочку обратно на стол. — Но их… вас… ангелов, их обычно рисуют, ну… с крыльями там и в белом, а ты… — Тодд беспомощно взмахнул руками, потому что этот Дирк выглядел, как человек. Как раздражающе приветливый, разговорчивый, до противного милый человек. — Господи, Тодд. Ну что за стереотипы… — Дирк покачал головой. — Дело ведь не во внешности, а в сути. А по сути я — могущественное сверхсущество, сошедшее с… неважно, откуда, короче, чтобы вмешаться в твою жизнь и не дать тебе совершить непоправимых ошибок. Фраза о непоправимых ошибках будто сдвинула невидимый переключатель внутри Тодда. Он моментально вернулся с фантастических небес, где ангелы являются к простым смертным и мешают тем покончить с собой, на обыденную землю, где жизнь его была тоскливой и беспросветной, и дорожить ею причин у него не было. — Непоправимых ошибок? Не дать мне их совершить, значит? — вскричал Тодд. — А где ты был раньше, когда я… — Да будет тебе известно, — повысил голос Дирк. — Сегодня — первый в твоей жизни раз, когда ты собрался совершить непоправимую ошибку. Все остальные случаи не были действительно фатальными. — Но… Я обманул друзей, и мы поссорились… Группа распалась, и… — Это произошло бы в любом случае. Твои действия глобально ничего не изменили, — отмахнулся ангел. — Допустим. А то, что я… — Тодд, достаточно. Я знаю, о чём говорю, — настойчиво повторил Дирк. Тодд помолчал, пытаясь собрать мысли во что-то более упорядоченное, чем тот хаотичный клубок эмоций, воспоминаний и предположений, бесновавшийся сейчас в его голове. — Хорошо. Предположим, что ты ангел. Я в это не верю, но если… Знаешь что, тогда бы не было самоубийств! Но ведь люди часто убивают себя, и никакие ангелы не приходят им на помощь, и почему тогда… — Тодд замолчал, всё больше склоняясь к мысли, что Дирк не ангел, а какой-то странный человек, который откуда-то узнал его имя и теперь что-то от него хочет… Дирк вздохнул. — К каждому человеку, который хочет совершить непоправимую ошибку, приходит ангел. К каждому, Тодд. Но мы не можем заставить человека жить, если он хочет умереть. Никто не может. Люди сами решают. Мы можем подойти в последний момент и… не знаю, показать, что есть причины остаться. Что всё не настолько плохо. А решает сам человек. — То есть… если я сейчас… накидаюсь таблетками, то ты что? — То я посижу с тобой, пока ты не умрёшь. А ты всё ещё хочешь это сделать? Правда хочешь? — на этот вопрос Тодд не был готов ответить. Он не знал. Он помнил свою решимость, и помнил свой страх. И помнил, как надеялся на то, что его что-то остановит — но не мог остановиться сам, ведь тогда вышло бы, что он слабак даже в этом. — А потом, когда я… если бы я умер — уснул и потом умер, что ты делал бы тогда? — настойчиво спросил Тодд. — А вот об этом я тебе рассказать не могу, — с улыбкой развёл руками Дирк. — Но я точно знаю, что у вселенной на тебя есть свои планы. И то, что ты не подозреваешь о них, не повод их рушить таким вот способом, — он неодобрительно покосился на пачку из-под лекарства. Тодд сел рядом с Дирком на диван. Нерешительно взглянул на него. Протянул руку в сторону ангела. — Потрогать-то тебя можно? — неловко спросил он. В конце концов, галлюцинации никто не отменял. Может, он просто с катушек съехал, и ему ангелы в жёлтых куртках мерещатся. — Трогай, сколько хочешь, — одобрил Дирк и сам подставил развёрнутую вверх ладонь. Тодд взял его за руку, снова ощутив тёплое спокойствие, разлившееся где-то в груди. Чтобы побороть непонятное смущение, он ухмыльнулся и потряс руку Дирка в рукопожатии. — Будем знакомы. Законченный неудачник Тодд Бротцман, — Дирк тоже сжал его руку, и ответил, копируя интонацию Тодда. — Рад познакомиться. Дирк Джентли, от которого ты узнаешь, что ты вовсе не законченный. И не неудачник, — и улыбка Дирка была настолько ласковой, что Тодд испытал необычайно сильный соблазн поверить во всё, о чём говорил Дирк. — Л-ладно, — сказал Тодд, с некоторым сожалением отпуская руку Дирка. — А почему никто не знает об ангелах? Раз они являются каждому человеку, который собирается совершить что-то… ну… такое? — Ну сам подумай. Те, кто выбирает умереть, уже никому ничего не рассказывают. В этом мире, во всяком случае, — добавил Дирк. — А те, кто отказывается от плана покончить с собой… Вот ты бы кому-то рассказал обо мне? — с иронией спросил Дирк, приподняв бровь. — Э-э-э… Блин. Нет, — осенило Тодда. Кому о таком расскажешь? А кому расскажешь о том, что хотел убить себя? Нет, определённо нет. — Ну вот, — фыркнул Дирк. Тодд ещё немного подумал. — Извини, конечно, что я спрашиваю… Но ты пойми, техническое образование, атеист с детства, всё такое… А ты можешь как-то доказать, что ты ангел? — спросил он, уставившись на свои коленки и думая, не слишком ли это большая наглость, если Дирк и правда ангел. — Ну вообще-то могу, — задумчиво сказал Дирк. — Ты знаешь, чем ангелы отличаются от людей? — До этой ночи я был уверен, что крыльями. Ну и лёгкостью там, воздушностью какой-то… Но ты-то совсем другой, так что… — Ну нет, различие есть, но не такое очевидное, — сообщил Дирк, вставая с дивана. Не успел Тодд даже предположить, что это может быть за различие, как Дирк уже расстёгивал молнию, и через секунду предстал перед ним, спустив джинсы до колен. Приоткрыв в замешательстве рот, Тодд молча таращился на открывшуюся перед ним интимную картину. Сказать по правде, какие-либо интимные элементы в ней отсутствовали. Нечто подобное Тодд видел в детстве у милых пластмассовых пупсов, которыми играла его сестра: живот без пупка и пах без каких-либо половых органов. Ни волос, ни члена, ни яичек, ни чего-то другого. Ровная гладкая кожа. Ангельская. — Ну вот как-то так, — напомнил о себе Дирк. Тодд сглотнул, подняв глаза. — Ты нормально? Сможешь с этим дальше жить или мир никогда не будет прежним? — попытался его подбодрить этот… ангел. — Блядь, — простонал Тодд, откидываясь на спинку дивана и прижимая ладонь ко лбу. Почему-то это доказательство его окончательно подкосило. — Судя по всему, второе, — заключил Дирк, и Тодд услышал, как ангел застегивает джинсы. — Так. Ну ладно. Ты ангел. Ты пришёл, чтобы остановить меня. Отговорить. — Да, так и есть, — сказал Дирк как-то торжественно. И тут же сменил интонацию на дружескую. — Ну так что? Передумал? Узнал о мире больше? Увидел новые перспективы? Понял, что на самом деле не так уж и хотел умирать? Что? — он положил руку на плечо Тодда, заглядывая ему в лицо своими тёмно-серыми глазами с длиннющими светлыми ангельскими ресницами. — Не хотел. Но и как жить я, знаешь, не очень-то представляю, — признался Тодд, отводя взгляд. — Ты думаешь, кто-то точно знает, как жить? — с нежностью спросил Дирк. — Ты думаешь, каждый человек рождается с точной инструкцией, где есть ответы на все жизненные вопросы, а тебе вот не повезло, и твою инструкцию куда-то проебали? Тодд засмеялся: матерящийся ангел — тот ещё оксиморон. — Ага, видишь? Ни у кого нет инструкции. Но это и правильно. Живи. Думай каждый день. Ищи. Это твоя жизнь, так управляй ею. Как только ты начнёшь управлять своей жизнью, станут происходить интереснейшие события! Это я тебе гарантирую, — заверил Дирк. Тодд слабо улыбнулся. Его клонило в сон. В обычный сон, после которого наступит утро, он проснётся и пойдёт решать свои проблемы и продолжать жить, потому что, оказывается, он не совершил никаких непоправимых ошибок, а у вселенной, к тому же, есть на него свои планы. — Ты уйдёшь? — спросил Тодд. — С тобой так спокойно. Ты как будто мне сил придаёшь… — он не знал, как объяснить то, что он чувствует, но Дирк, кажется, понял. Во всяком случае, он кивнул прежде, чем ответить. — Я так или иначе появляюсь в твоей жизни. Просто… до сих пор не было ситуаций, когда мне пришлось бы раскрыться перед тобой. Ну, а теперь, раз уж я это всё равно сделал… Знаешь что, ложись спать, — спохватился он, глядя, как у Тодда глаза закрываются сами собой. Через несколько минут Тодд лежал, укрывшись одеялом. Перед тем, как лечь, он зашёл в почтовую программу и удалил прощальное письмо. Выдохнув с облегчением, он отложил телефон и погасил лампу. — Получается, мы ещё увидимся? — спросил он Дирка, сидевшего на краю кровати. — Или для этого мне снова нужно будет захотеть покончить с собой? — Ну зачем уж так-то, — ответил ангел. — Открою тебе секрет: ангелы помогают людям оказываться там, где им нужно. И выполнять то, что им предназначено вселенной. — Выходит, есть судьба? И всё предопределено? — немного разочарованно спросил Тодд. — Нет, — засмеялся Дирк. — Всё гораздо сложнее. Судьба и случай не исключают друг друга. И самое главное, кроме них есть ещё твоя собственная воля. Так что… твой выбор за тобой. Эта мысль успокоила Тодда. В ней было что-то необычайно вдохновляющее. И уже почти засыпая, он озвучил мысль, которая не давала ему покоя с тех пор, как Дирк предъявил ему неоспоримое доказательство своей ангельской сути. — Дирк, слушай… А что, получается, ангелы сексом не могут заниматься? Ангел фыркнул. — Может, я тебе и расскажу об этом подробнее. Но только не сегодня. Спи, Тодд. Доброй тебе ночи, — и последнее, что Тодд почувствовал перед тем, как уснуть — прикосновение ласковой ладони ко лбу. Прикосновение, несущее спокойствие и любовь вселенной ко всем её созданиям.