Русалочий размер

Вы не поверите, но я чувствовала себя настоящей девушкой. Не в смысле — идеальной леди с безупречной легкой улыбкой, не показывающей зубы, и с кружевным бельём под белой блузочкой. Я была той самой стесняющейся и молчащей при понравившемся парне девчонкой. Как из какого-нибудь милого и романтичного аниме. И мне срочно требовалась тема для разговора. Как только мы вышли на улицу, нас обдало сумерками и прохладным ветром. Я сразу же застегнула куртку по подбородок и с жалостью взглянула на Итачи, который как был в толстовке, так и остался. Но внешние раздражители вроде холода его, кажется, совсем не трогали. Невозмутимый, достаточно высокий, холодный, прямо как ветер сейчас, и… ладно-ладно, хватит. Конан, мерзкая ты улитка, как можно было так со мной поступить? Будто я сама до дома добраться не могу! Мы брели прогулочным шагом по достаточно многолюдной улице к метро и молчали. Я разглядывала проходившие мимо парочки, целые компании, то есть делала что угодно, только бы не смотреть в сторону Итачи. Он мне очень нравился, но я чувствовала себя достаточно неловко, чтобы хотеть от него сбежать. — Ой, а вон и метро, — я махнула рукой в сторону лестницы подземки, показавшейся спустя, как показалось мне, вечность. — Спасибо, что проводил! Итачи посмотрел на меня из-под полуприкрытых век так, что мне сразу стало понятно — ничего еще не закончилось. И неизвестно, это меня больше радовало или огорчало. Так бывает. — Конан попросила доставить тебя домой, — абсолютно невозмутимо подкорректировал мои планы он, вытаскивая правую руку из кармана толстовки. — Держись. Не хочу потерять тебя в этой толпе. — Да Конан и соврать можно… — пробормотала я, не без удовольствия берясь за его ладонь. Ма-а-амочки… это сейчас меня током шарахнуло? Какие у него тёплые руки… Так, Юраи, держи себя в руках. Подумаешь, ты сейчас его касаешься. Подумаешь, он взял тебя за руку. Чтобы ты не потерялась, понятно? Прекрати об этом думать! Но самовнушение вдруг отказалось работать, повернув рычажок на ноль, и спокойно устроилось где-то на задворках моей силы воли. Гадство. Моё сердце стучало с огромной скоростью, а на лицо наползал румянец. Это какое счастье, что у меня ладошки не потеют! Вообще, держась за руку Итачи, я понимала, что его ладонь гораздо больше моей собственной. Это приводило меня в какой-то умиленный восторг. Я старалась не улыбаться, а если и улыбаться, то смотреть в противоположную сторону от Итачи. Но когда под ногами зазмеились ступеньки спуска в метро, головой стало крутить просто опасно. — Ты странно улыбаешься, — сообщили мне прямо на ухо. — Ой, а я просто подумала, что всё так странно вышло… — затараторила я, стараясь согнать смущение с лица. — В ту сторону меня тащила Конан, а провожать домой отправила тебя. Ох уж эти друзья… Ты наверняка знаешь. Невозможно с такой внешностью не иметь кучу друзей, — я ляпнула лишнего и тут же постаралась выкрутиться. — То есть… — Я не слишком хороший друг, — Итачи мельком скосил взгляд на меня. — Разве так бывает? — задумчиво почесала подбородок свободной рукой. Я прервала обсуждение, потому что перед нами оказался ряд блестящих турникетов. Пройдя через прозрачные сворки, я попала в людской поток и немного растерялась. Но у Итачи оказалась очень хорошая реакция. Потеряться я смогла всего на одиннадцать секунд. Он выловил меня за руку и дёрнул в нужную сторону. — Спасибо, — я была готова поклониться, если честно. Мы спустились на платформу в полном молчании. Дожидаясь поезда на забитой платформе, я думала о вселенской несправедливости. Почему Итачи, который выглядит и ощущается таким потрясающим, отказывается от того, чего так не хватает мне. Что значит, плохой друг? Пф-ф-ф-ф! В поезд нас внесло потоком, а когда двери закрылись, сзади ещё и примяло. Я оказалась вжатой в бок Итачи, и не сказать, что это было комфортно. Потому что с другого бока на меня вонял потом какой-то высоченный мужик. — Итачи, извини, — просипела я и ткнулась ему лицом в рукав толстовки. Дышать через ткань сразу стало легче. Отвечать он не стал, но руку завёл мне за спину и каким-то волшебным образом подпихнул меня вперёд. Теперь я оказалась между ним и какой-то женщиной спереди. Мне было очень не по себе опираться об него спиной. Об лицо можно жарить яичницу — я уверена. Но приятное чувство прямо под рёбрами мягко грело и сглаживало ситуацию. На нужной станции я шагнула вперёд, стараясь вырваться из толпы. Но меня всё равно понесло не в ту сторону. Спас снова Итачи, который выхватил меня за локоть и выдернул поближе к колоннам. Около них было гораздо спокойнее. — Спасибо, — я выдохнула, стирая со лба воображаемый пот. — Ненавижу такие вот потоки… — Не бойся толкаться, — посоветовал он мне и опёрся плечом о бежевую колонну. — Куда теперь? — Туда, — уверенно махнула рукой в сторону эскалаторов. Больше метро не преподнесло нам ни приключений, ни смущающих моментов, и я с радостью вышла под овевающее прохладой и темнотой небо. Итачи поравнялся со мной через пару секунд и вопросительно вздёрнул бровь. — Тебе плохо? — его серьёзный прищур выбил меня из колеи. — Ты красная. — Это от духоты, — небрежно отмахнулась я, промолчав, что этой «духотой» являлся он сам. Не в плохом смысле, конечно, но вы поняли. Он кивнул и подождал, пока у меня получится отдышаться и согнать красноту с лица. — Всё, можем идти, — робко пробормотала я, когда дышать стало легче. — Тогда веди. Мы неторопливо брели по улицам спального района навстречу моему дому, и с каждым шагом мне всё больше хотелось остановить время. Остановить, чтобы оно так не неслось вперёд, а дало мне насладиться моментом. Нечасто (никогда) меня провожают такие парни. Итачи смотрел вперёд и изредка поворачивал голову в мою сторону, но молчал. Я не понимала, почему он разворачивался. С моим лицом наверняка всё было в полном порядке, мне просто негде было испачкаться. — Ты щуришься, как будто целишься, — не выдержала я. — Я плохо стреляю, — спокойно отбрил он. — У меня минусовое зрение. Я моргнула и затормозила. Но… но ведь… — Линзы, — он как-то совсем неловко улыбнулся мне, догадываясь о том, что я хотела спросить. — Я занимаюсь дзюдо, и очки только мешают. — Тебе бы пошли, — в моих мыслях его образ с очками был идеален, но я куснула себя за внутреннюю сторону щеки и переспросила: — Ты занимаешься дзюдо? — я возобновила движение. — Да. Примерно три года. — Тогда… это так здорово, — я надула губы, вспоминая реакцию мамы, когда я попросилась в бокс полтора года назад. Признаюсь, с боксом погорячилась, но вообще ходить на какую-нибудь секцию с самозащитной направленностью — это было бы здорово! Больше попыток говорить ни я, ни он не показывали. И до дома он меня довёл с абсолютно бесстрастным лицом. — Спасибо, что проводил. Я скажу об этом Конан, — шутливо подмигнув ему, приложила ключ от домофона к сканеру. Он придержал мне дверь. Я подскочила на лестничный пролет выше и прилипла носом к тёмному окну, выводящему во внутренний двор. Смотря, как его фигура удаляется в обратную сторону, я чуть ли не приплясывала. И только потом, когда сумрак скрыл собой его спину, я выдохлась и уныло облокотилась руками об подоконник. Это был жест вежливости и невозможность противостоять Конан, Юраи. Глупо влюбляться из-за такого. Но я вот влюбилась. Оглядываясь назад, могу сказать, что влюбилась я гораздо раньше, чем это поняла. Самое глупое — знакомы мы не больше пяти часов, и вряд ли я когда-нибудь ещё его увижу. Я поднялась до нужного этажа, теряя уверенность в себе с каждым пролётом. Открывала дверь с понизившимся до нуля настроением. Встречать меня никто не вышел. Я не стала ждать, пока в коридор выплывет мама с её расспросами, быстро разулась и нырнула в ванную. Первым делом я стащила мамины ватные диски и жидкость для снятия макияжа. Стирая стрелки с век, я морщилась от остающихся синих разводов. Зачем вообще красилась? Кому это было нужно? В дверь ванной постучали. — Уже выхожу, — крикнула я, вспоминая о маминой привычке просиживать полвечера за нанесением масок, эмульсий и прочей ерунды, от которой страдал кошелёк. Я поспешно швырнула использованные ватные диски в мусорку, убрала мицеллярную воду в навесной шкафчик и открыла дверь. Мама встретила меня прищуром. Принюхалась. — Не пьяна, уже хорошо, — надменно сообщила она мне. — Как все прошло? У меня на языке вертелась шутка на тему «переспала со всеми, кого встретила», но что-то мне подсказывало — лучше промолчать. Что я и провернула. Удовлетворённая моими опущенными в пол глазами мама пошла наносить красоту, а я пошла в свою комнату. Первым делом я переоделась в мягкую и уютную пижаму, потом перебрала рюкзак, а потом уселась на кровать расчёсывать свои прекрасно-синие волосы. Но моё желание заплести косу сбила заигравшая мелодия. Телефон? Я поспешно потянулась за мобильником, надеясь непонятно на что, увидела незнакомый номер и тут же нажала «ответить». В груди приятно что-то теплело. — Алло, — пропела я в микрофон. — Эм… привет, Юраи, — голос моего одноклассника разбил все мечты и прозвучал на этом фоне унылее некуда. — И-извини, я поздно. Помнишь проект по истории? — Как забыть, — я усмехнулась, неприятно кривя губы. — А ты только вспомнил? — В общем-то, да… — смущённо закряхтели в трубку. — Я, короче, хотел… Ну, когда бы ты могла… Я ненавидела, когда человек начинал мямлить. Чего хорошего в том, что ты бормочешь какие-то отрывки? Промолчи, сформулируй мысль и выскажи её. Но сегодня мне не хотелось язвить на эту тему. И я взяла всё в свои руки. — Предполагается, что проект мы будем делать у кого-то дома, — я трезво оценила свои возможности и поняла, что у нас дома делать проект будет сложно. — Если ты не против, то лучше у тебя. Я могу в любое время после школы. Особенно на этой неделе. На следующей, наверное, будет много тестов, и хотелось бы к ним подготовиться, — закончила я как-то совсем по-ботански. — Да-да, конечно, — тут же с облегчением выдохнул одноклассник. — Давай с завтрашнего дня, а? После школы. Ну, то есть… то есть, не сразу… — Я поняла, — спокойно прервала его я и подавила тяжёлый вздох. — Во сколько? — В шесть, — снова выдохнул он. — В шесть, так в шесть. Отлично. Пока, — я сбросила звонок, не дождавшись его ответного «пока», и кинула телефон на подушку. Вот почему какой-нибудь Аоса решит позвонить тебе в тот момент, когда ты предаёшься страданиям, вспоминаешь красивого парня и расчёсываешь волосы? Ничего, Юраи, ничего. Это жизнь. Прекрасные провожатые с красивыми глазами уходят. А звонят тебе только всякие Аосы… Ничего, Юраи, ничего. В конце концов, хорошо, что позвонил. Не делать же проект самой, а?