Playing, detective?

      Солнце уже давно вышло из-за горизонта и светило поразительно ярко, буквально опаляя кожу своими лучами. Кажется, сегодняшний день будет необычайно душным и мерзким во всех смыслах, но надеюсь, что это всего лишь последствия недосыпа и на деле ничего плохого не произойдёт. В частности, если я обыщу квартиру на наличие чего-нибудь интересного, чтобы хотя бы примерно понять логику, которой руководствуется мафиози и узнать чуточку больше о нём самом. По крайней мере, уже известно, что где-то здесь была марихуана, которой он упоролся.       Есть ли смысл рыться в личных вещах мафиози, учитывая то, что поступать так опрометчиво абсолютно не в его стиле? Я скорее найду тонну взрывчатки в секретном люке под кроватью, чем что-то интересное в нижнем белье Дазая. Думаю, он продумал каждый шаг, который я проделаю во время своего расследования, и именно поэтому любая находка окажется не неожиданной, а наоборот — ожидаемой и выгодной. Более того, он не мог не перестраховаться на случай внезапного проникновения в его квартиру, и именно поэтому ничего очевидного здесь нет и не будет. Полагаться на креативность или какие-нибудь неизвестные мне технологии? С виду это самая обычная квартира, в которую не так часто ступает нога человека. Что бы я такого придумала, будь я на месте мафиози?       Моя нога ступила на порог кухни, а взгляд пал на холодильник, который я тотчас открыла в поисках интересных находок, однако обнаружила на полках я лишь различные медикаменты и ни намёка на что-то съедобное за исключением алкоголя, что не стало удивительным. Отодвинув в сторону бинты, антибиотики и спирт, я увидела пронумерованные пустые склянки, которые не вызвали доверия, но тем не менее дали небольшую подсказку. Вероятно, где-то рядом есть то, что можно открыть с помощью этого кода, и, скорее всего, Дазай снова решил занять меня поиском ответов на вопросы, которыми я задавалась. Стоит ли идти по намеченному и понятному маршруту, или пойти по своему?       Что ж, выбор очевиден, ведь наверняка здесь есть ответы и на те вопросы, от пояснений которых мафиози бы воздержался, либо же был категорически против их разгадки и любыми способами отвёл бы глаз от темы. Всё-таки, это в его духе — скрывать свою настоящую личность.       Закрыв холодильник и пройдя к окну, я трижды постучала по подоконнику в надежде найти под ним пустое пространство, однако я никак не ожидала, что под рукой в одно мгновение покажется скрытая панель с вводом кода. Недолго думая, я вспомнила о склянках, которые образовывали пароль, но в то же время я удивилась, ведь это был не тот путь, что выбрала я. Неужели он учёл и это, и я до сих пор иду по заранее намеченному пути, а не думаю сама?       Тяжело вздохнув, я всё же ввела код, который запомнила, и обычный на первый взгляд подоконник в одну секунду был заменён на слабо освещённое пространство в виде куба, под которым скрывались различные огнестрельные оружия, патроны и даже гранаты. Помимо этого, совсем рядом я обнаружила колбы с мышьяком, тетродотоксином и цианистым калием, вероятно, для не самых благих целей. Раз уж мне дали возможность это обнаружить, полагаю, что я имею право взять себе хотя бы пистолет с подходящими к нему пулями, которые я тут же вставила в обойму.       После того, как пистолет был изъят, всё то, что я смогла увидеть, было сокрыто тем же самым подоконником, что был здесь ранее. Удобная штука, однако более здесь находиться не имеет смысла — вряд ли все тайники находится поблизости. Не удивлюсь, если в квартире таких секретных мест как минимум пять, а то и десять, и думаю, что обнаружить их практически невозможно, так как эта панель попалась мне абсолютно случайно, а хранилище больше напоминает заначку с быстрым доступом ко всему самому необходимому.       Прошло не менее трёх часов с момента, когда я нашла оружие и около двух часов простукивания стен и других поверхностей квартиры на наличие подобных технологий и новых зацепок, которые, к сожалению, пока не удалось найти. Однако меня смутил ещё один факт — нигде не было женских атрибутов по типу шампуней, расчёсок, косметики… вообще ничего. Словно здесь остался лишь один комплект домашней одежды, и ничего более, иначе меня оповестили бы и об этом. Вероятно, обладательница оставалась здесь ненадолго, и забыла это, либо… она не вернулась. Если учесть, что Дазай предлагал мне двойное самоубийство, и на его теле много шрамов, что символизирует о множественных попытках умереть…       Значит ли это, что девушка погибла, а Дазай выжил?       Солнце приятно прогрело квартиру и ослепляло своими лучами при любой возможности взглянуть в сторону окна. Серая на первый взгляд квартира залилась тёплыми дневными оттенками, создавая не нагнетающую атмосферу, а наоборот — умиротворяющую и в то же время строгую. Хотя, возможно, так мне показалось из-за неимоверной усталости и чувством, что я не видела дня целую вечность. Однако мне так и не давала покоя мысль о том, что где-то здесь может быть тонна взрывчатки и что я ношу одежду умершего человека, от которой я поспешила поскорее избавиться и переодеться в свою, как раз высохшую.       В моём уме возникала тонна разных мыслей и догадок о том, кем же является мафиози на самом деле, что у него на уме и какими установками он руководствуется. По-моему, это самая загадочная и странная личность, которую я когда-либо встречала. Стоило мне немного отвлечься и задуматься, как внезапно на всю квартиру раздался телефонный звонок, от чего я подскочила и, не теряя времени, подошла к маленькому журнальному столику и судорожно подняла трубку, не заставив абонента долго ждать. Что-то мне подсказывало, что этот разговор много добра не принесёт, и не стоит ждать обычного «Как дела?».       — Слушаю, — осторожно спросила я, поднеся телефон к уху и готовясь к худшему из надуманных вариантов.       — Ну что, как там погодка наверху? — с издёвкой начал Дазай, чем вызвал у меня не просто недоумение, а целое тревожное ожидание от продолжения разговора. Чувствуя это, я решила уточнить, чем руководствуется мафиози и в чём же заключается истинная причина звонка — зная Осаму, всё далеко не так просто, как хотелось бы.       — Ты позвонил, чтобы просто спросить, какая погода?       — А теперь без шуток — этот канал сейчас прослушивается. Ни в коем случае не выходи из квартиры, тебя уже ждут снизу вражеские бойцы. И да, я забыл про свой спатифиллум, который не любит свет — на него снова попадают солнечные лучи. Не дай ему умереть, да и сама не умри от жары.       Не успев ничего сказать, звонок прекратился, оставив меня наедине со своими мыслями. Во всём пространстве квартиры звенела тишина, за исключением самого обычного городского шума — складывалось ощущение, будто это очередная шутка со стороны мафиози, ложная тревога, которую не стоит воспринимать всерьёз. Однако цветок, стоящий рядом с кофейным столиком возле стены, я всё же решила помиловать, и завесила плотные тёмно-серые шторы, на которых со стороны улицы тут же появилась дрожащая красная точка — прицел, который пропал после того, как я его заметила.       В тот же момент до меня дошло, что Дазай передал мне кодовое сообщение, которое разгадает даже ребёнок: раз он сказал, что канал прослушивается, то говорить правду нет никакого смысла — это привело бы к тому, что снайпер поторопился бы убить меня, или же действительно осталась бы поддержка снизу, которая караулила вход в здание. Таким образом, Осаму выиграл мне драгоценное время, поставив вражескую организацию в недоумение из-за цветка, который даже не настоящий, а искусственный — это я поняла, не увидев рыхлую почву, в которой находится растение.       Получается, теперь каждая секунда на счету, так как снайпер, не завидев меня на кухне, где всё легко просматривается, может принять импульсивные действия — начать стрелять вслепую, что даже хуже, чем если бы он целился обдуманно. Больше всего мне было интересно, как же одного из глав Портовой Мафии смогли вычислить мелкие сошки, и где Дазай умудрился так глупо ошибиться и буквально пригласить в свой дом наёмных убийц.       Не задумываясь, я хотела накинуть на себя пальто, однако в тот же момент я обнаружила в своём кармане платок, который приобрёл ядовито-зеленый оттенок из-за пыльцы, рассеянной по всей поверхности ткани. Недолго думая, я поняла, что дело именно в нём — при расследовании убийств в порту я касалась платком вражеского и не только оружия, благодаря которому они смогли вычислить местонахождение не только меня, но и мафиози. Бросив пальто куда подальше, я взяла ключи от квартиры и пистолет, который достался мне ранее, после чего стремительно вышла из квартиры, предварительно заперев её.       Не успев отойти от двери, я услышала за ней звуки бьющегося стекла — значит, снайпер не упустил возможность пострелять навскидку, чтобы хоть как-то задеть меня. Если бы я задержалась хоть на минуту, меня бы однозначно настигла слепая пуля. Выдохнув, я охладила свой пыл, чтобы не паниковать и не наделать глупостей, и только после этого продолжила свой путь.       Я поспешила спуститься на второй этаж и проследовала через магазины, чтобы выйти не через главный вход из небоскрёба, а через запасной, где ходит куда больше людей и легче скрыться из виду, в случае, если снайпер решит осмотреть территорию снизу. Так как у меня не было инструкций, куда мне нужно идти, я решила действовать по-своему, в надежде, что мои проступки не сочтут за побег. Чтобы не попасться ни в одну из ловушек, стоит скрываться от всех и каждого, чтобы случайно не счесть врага за союзника.       Когда я пробралась через толпу недовольных людей на улицу, меня ослепили жаркие солнечные лучи, а лёгкие настиг недостаток кислорода из-за дневной духоты. Значит, бежать далеко и долго будет явно не моим коньком, так как я выдохнусь куда раньше, чем это приведёт к чему-нибудь дельному. Подробно осмотрев территорию, я, ориентируясь на старые данные, смогла предположить, какие точки мне точно нужно избегать — неподалёку в съёмных офисах скрываются мелкие организации, которым обо мне хорошо известно. Всё-таки, я когда-то копала и продавала информацию о таких, как они, в целях своей выгоды. Уверена, что и они постараются поиметь с меня крупную сумму, если я не предприму никаких действий.       В один момент меня словно озарило, и в несколько шагов я вышла из ленивого потока толпы, в котором заметила подозрительную личность. Мужчина средних лет в официальном костюме оглянулся, и, завидев меня, сообщил что-то по рации, остановившись. Неизвестно, союзник ли он снайперу, но, сомнений нет, задерживаться здесь более не стоит, и среди кучки людей мне больше не скрыться. Соревноваться с целыми организациями на открытой местности без способности, с одним лишь пистолетом — самоубийство. Получается, стоит ориентироваться на смекалку и удачу, как раньше.       Ринувшись на трехполосную дорогу, на которой из-за светофора образовалось столпотворение машин, я принялась ловко пробираться через них на другую сторону, игнорируя агрессивные высказывания и сигналы водителей. Всё для того, чтобы избавиться от преследователя поблизости и не дать снайперу возможности засечь меня, так как наверняка обидчик стрелял не с ближайшего и не с низкого здания — не позволяет траектория. Как только я пересекла попутную сторону движения, возникла первая проблема — на другой полосе явно свободнее, и автомобили едут с нормальной скоростью. Не собираясь останавливаться, я решила рискнуть, и, заглушив удары сердца в своей голове, со всех ног перебежала оставшийся отрезок дороги, едва не угодив под транспортное средство, которое ничуть не собиралось тормозить из-за человека. Наконец, нога коснулась тротуара на противоположной небоскрёбу стороне, после чего я остановилась и оглянулась, в попытке успокоить дыхание после нахлынувшей волны адреналина. К сожалению, погоня на этом не заканчивается.       Действительно, можно умереть от жары. Благо, на эту сторону падает тень, и духота становится не такой невыносимой.       Оглянувшись, я завидела на той стороне мирно стоящего мужчину, который даже не шевельнулся, оставшись стоять в тени возле магазина — не собирается бежать за мной, или уже послал своих товарищей? Было бы всё так просто, я бы и не сбегала вовсе, а просто осталась в подъезде небоскрёба — стоит думать изощрённее, отмечать каждую мелкую деталь и использовать её в своё благо, чтобы выбраться отсюда невредимой. Но, не стоит забывать лишь одно правило: Если сомневаешься в себе, то смерть в тебе не сомневается.       В голову сразу пришла мысль о не самом приятном месте, в котором я смогла бы избавиться от преследователей; место, в котором собраны воедино мёртвые души, обречённые на бессмысленные скитания в ожидании физической смерти — трущобы. Именно там, скрывшись от взора городских камер и полицейских, я смогу безнаказанно расправиться с любым обидчиком при помощи трёх свинцовых. Однако проблема в том, что бежать до туда придётся долго, а мои физические силы, к тому же на жаре, будут равняться нулю. Единственный выход, это…       — Стоять! — крикнул неизвестный мужчина, стремительно идущий ко мне навстречу через толпу, рассекая её, словно корабль водную гладь. В тот же момент я поняла, что таким манёвром меня пытаются заставить пойти в противоположную в сторону, вероятно, в маленький переулок, из которого можно перебраться на менее шумную улицу, где открываются все пути для отхода. При желании и незнании о том, что там ловушка, я бы побежала к трущобам именно через него. Помимо этого, данный путь был бы наиболее кратким и единственным в порт, где обосновалась Мафия. Видимо, оппонент очень нетерпеливый и опрометчивый, так как хочет побыстрее поймать меня или истребить на месте. К сожалению или к счастью, выход у меня только один — через полицейский участок, который находился в конце улицы, не доходя до злосчастного переулка.       Я предпочту проехаться на конвое, нежели на катафалке.       Воспользовавшись отсутствием столпотворения людей рядом с собой, я ринулась в сторону логова хищника, морально готовясь к болезненному задержанию и необратимым последствиям, ведь, возможно, меня уже не смогут вытащить из карцера или убьют на месте, не интересуясь, кто именно к ним заявился. Сердце едва не разрывалось от волн адреналина, которые посылал обеспокоенный мозг, не готовый принять реальность — вряд ли бывший преступник захочет специально обратить на себя внимание всего полицейского отделения, чтобы его вернули в тюрьму во имя его же спасения.       Не добегая до дверей, я достала из кармана пистолет и проверила наличие обоймы, после чего резко остановилась у нужного места и прострелила окно полицейского отделения, наведя немало шума как снаружи, так и внутри. Прохожие в панике начали уносить свои ноги, едва не сметая собой все ближайшие вывески и стоящих в ступоре людей, что ещё не успели ничего понять. В суматохе я потеряла своего преследователя, но, от греха подальше, я не стала медлить и забежала через входную дверь прямо в полицейское отделение, демонстративно пустив вторую пулю в потолок, чтобы создать побольше шума.       «Код 294!» — послышался голос лейтенанта, что крикнул в микрофон, и реакции со стороны полицейских ждать не пришлось — сбежавшись в один строй за несколько секунд воедино с группой спецназа, на меня были направлены пистолеты и автоматы всего штаба. По всему телу пробежались мурашки, совместно с острым холодом страха, вопя «Беги!». Ноги подкашивались, а желание сбежать пока не поздно перевешивало здравый смысл и напрочь убивало веру в себя. В конце концов, всю жизнь избегая полиции, я решила самостоятельно, в своём уме, сдаться.       Не дожидаясь последующего выстрела и потерь человеческих единиц, двое полицейских нарушили строй и в одну секунду повалили меня на пол, удерживая мои руки, заведённые за спину в процессе задержания, коленом. Тихо шикнув от боли, я наблюдала за происходящим исподлобья, чувствуя, как мои руки сковало что-то стальное и холодное. Полицейские окружили меня и не спускали с курка, до того момента, как в штаб не заявился мой преследователь с группой своих людей, встав по центру комнаты с автоматами, нацеленными на полицейских.       — У вас есть пять секунд, чтобы отдать «детективчика» нам, — басистым голосом, уверенно заявил руководящий, от которого исходила зловещая, кровожадная аура. В эту секунду, кажется, я поверила во всех богов и тотчас начала им молиться, чтобы всё прошло гладко и без потерь. Как не странно, я надеялась, что смертей не будет и со стороны полиции, ведь, чем меньше ущерба нанесёт вражеская группировка, тем будет лучше для меня. Если же потерь будет около половины штата, а то и больше, пыток избежать будет почти невозможно.       — Держать строй! — раздался голос старшего по званию, в то время, как два человека из спецназа схватили меня за воротник и грубо, не давая толком подняться, потащили в офисное помещение, скрывшись за заветной стеной, которая ощущалась как щит, способный защитить от всего, кроме способности телепортации и гранаты.       По всему зданию раздались оглушающие звуки выстрелов, отражающиеся эхом в коридорах. Свинцовые пули впивались в стены и потолок, выгрызая из них целые куски отделки и бетона. По всему периметру слышались истошные крики, подсознательно создающие панику. Где-то в районе перестрелки раздалось «Вызовите скорую!», от чего в голове возникли дурные мысли о большом количестве раненых. Чувствуя у своей макушки дуло автомата, я молча повиновалась и терпела грубое отношение. Перед моим взором пронёсся обычный, на первый взгляд, офис, в котором впопыхах начали разбегаться стажёры и другие безоружные люди, желающие уберечь свою жизнь от внезапного нападения.       Стоило пересечь порог одного из освободившихся кабинетов, как человек позади резко толкнул меня вперёд, от чего я не смогла удержать равновесие и упала прямиком на паркет. Едва смогла собрать свои конечности воедино и сесть на колени, как последовал приказ:       — Не двигаться! — твёрдо сказал защитник порядка, не спуская с меня курок. Выждав пару секунд и убедившись в подчинении, полицейский доверил оборону своему напарнику и сделал два уверенных шага в мою сторону, после чего присел на корточки и одной рукой, аккуратными и быстрыми движениями начал ощупывать моё тело на наличие оружия.       Терпя возмущение от проникновения в личное пространство, я старалась не поддаваться эмоциям, в надежде, что всё обойдётся без последствий. Благо, моего терпения хватило, чтобы дождаться завершения отвратительного процесса обыска, однако я совсем не заметила, как из моего кармана пропали ключи от квартиры мафиози. Поняв, какую ошибку я совершила, в моей душе с каждой секундой начала нарастать паника, ведь оспорить решение полиции я не способна, и что будут делать с этими ключами — теперь известно одному богу. Молча наблюдая за тем, как их бросают в целлофановый пакет со звоном, который было слышно даже меж коридорными криками, я почувствовала, как сердце пропустило удар. В мыслях с огромной скоростью мелькали ужасающие сцены, как в квартиру мафиози вламывается спецназ. Стараясь не подавать вид, что этот предмет для меня что-то значит, я вздохнула и прикрыла глаза, сконцентрировавшись на окружении.       Звон последней пули о железную перекладину раздался на весь офис, повествуя об окончании перестрелки. После пятисекундного затишья вновь поднялся гул мирской жизни, где каждый человек стремился поделиться эмоциями со своими друзьями и коллегами, однако данной способностью обладал уже не каждый — где-то за пределами полицейского участка слышалась сирена подъезжающей скорой помощи, что спешила отвезти в реанимацию раненых.       — Задержанный готов к перевозке, — сказал в рацию один из спецназовцев, не спуская с меня глаз, что уже, впрочем, меня не так сильно напрягало. Тревога от произошедшей ситуации медленно отступала, давая возможность включить холодную голову. Многочисленные твёрдые шаги, раздающиеся в конце коридора, всё приближались, после чего в дверях показалась группа людей, одетых в бронежилеты, пришедших на подмогу. Сглотнув, я приготовилась к тяжелейшим последствиям вплоть до избиения прямо на месте, и самое страшное, что даже без наручников я ничего не смогла бы сделать целой опергруппе.       — Встать, — приказал командир, в то время, как меня окружили со всех сторон, чтобы исключить попытку побега. Чувствуя на себе пронзительный взгляд каждого человека, будучи под прицелами автоматов, я не спеша встала, опасаясь, что любое моё движение могут счесть за сопротивление.       После того, как меня сопроводили через коридор к выходу из полицейского участка, я лицезрела картину, от которой меня настиг тихий ужас. В помещении царил хаос из разбросанной, потрёпанной пулями мебели и кровавых отметин как на полу, так и на стенах. Кого могли — спешно уносила скорая, а кого спасать было поздно — накрыли обычными газетами, которые пропитались кровью. У пострадавших были раздроблены свинцом как черепа, так и кости рук и ног, что удивительно, ведь нападавших было только трое — каким образом им удалось уничтожить около тринадцати вооружённых полицейских? Способность, или же навыки, заработанные в бою? Аккуратно обходя багровые лужи и тела погибших, я старалась оценить масштаб наказания, которое мне придётся понести за содеянное. В голове начали приноситься всевозможные статьи, по которым меня осудят, и не только — могут добавить что-нибудь от себя, чтобы заключить меня под замок на пожизненно. Как никак, обвинят во всём именно меня.       Территорию снаружи оцепили, чтобы с места убийств не пропали ценные улики, которые помогут найти и устранить организацию налётчиков. За жёлтой изолентой уже собралась толпа зевак, которые стремились запечатлеть всё на телефон, чтобы распространить в социальных сетях. Там же были и журналисты, которых разгоняли неопытные стажёры, так как им пока была запрещена работа с экстремальными случаями. Без сомнений, на нервах был каждый, кто увидел последствия перестрелки, и все сотрудники полиции сейчас были обеспокоены тем, чтобы побыстрее разгрести проблемы, свалившиеся на их голову обычным жарким днём, который не предвещал ничего сверхъестественного.       Отогнав толпу мирных жителей, один из стажёров поднял ленту, чтобы отряд спецназа смог пройти под ней, не меняя траекторию движения и не спуская с меня глаз. Подозреваю, они ожидают, что за мной придёт «моя» же группировка, и именно поэтому действия полиции настолько осторожны. Со всех сторон слышались выкрики людей и даже вопросы журналистов, которые пытались выудить информацию из первых уст. Мысленно радуясь, что мне обеспечивают неприкосновенность, я не обращала внимание на различные раздражители и преспокойно шла к грузовому автомобилю, временно чувствуя себя в безопасности. Всё-таки, там, где есть общественность, и уж тем более репортёры, есть и закон. Однако как только я скроюсь от их взора, стоит ждать беды. К сожалению, лёгкая часть сменяется более сложной, где видеть меня будут только стражи закона и придётся следовать всем, даже абсурдным указаниям, так как, вероятно, срок мне грозит пожизненный. Неизвестно, оставят меня в покое, будут пытать или ставить на мне опыты, но понятно одно — будет не сладко.       В грузовом отделении автомобиля были оборудованы две лавки, на которых уже сидело по два вооружённых человека в форме, что полностью закрывала их лица и тела. Стальная дверца была распахнута, выжидая момент, чтобы схватить в свои тиски и лишить свободы окончательно. Ощущалось, будто меня собираются загнать в клетку как заражённое бешенством животное, которое собираются усыпить в ветеринарной клинике. Люди в форме не стали ждать, когда я соизволю ступить на порог, и один из полицейских подтолкнул меня дулом автомата в затылок, чётко давая понять, что это не голливудская дорожка, на которой есть папарацци и личная охрана, а арест и заключение под стражу.       Когда я села на колени и прижалась наручниками к стене, дверца с адским грохотом захлопнулась, и один из полицейских передал в диспетчерскую команду к перевозке. Наконец, слышались только звуки мотора, и я начала запоминать дорогу, исходя из поворотов, что совершал автомобиль. Чувствую, предстояла изнурительно долгая дорога на холодном полу в кузове машины, на маленьких окошках которой находились такие же решётки, чтобы исключить любую возможность побега.       Взгляды каждого, что находился рядом, пронизывали до самых костей, когда наблюдали за каждым моим движением. Как коршуны склонялись над добычей, так и охранники следили за мной, доставляя дискомфорт одним своим присутствием. Всё-таки, я не могла предположить наверняка, начнутся ли пытки прямо здесь, так как не могу посмотреть наверх, где, в теории, может находиться маленькая камера, что запечатлеет любой проступок со стороны стражей закона. Так же я, мысленно вспоминая карту города, чувствовала, что автомобиль движется кратчайшим путём в сторону выезда, где расположены все основные пункты по приёму заключённых.       Ноги быстро затекли и всё тело начинало пронизывать холодом от стального ящика. В мыслях крутилось только одно слово: «Когда?». Мучительное ожидание хоть чего-либо изнуряло, так как неведение намного хуже, чем знание даже самых ужасающих исходов. Однако ни полицейские, ни звуки мотора, ни язвящая тишина не давали мне никаких намёков на то, что должно в ближайшее время произойти. Было лишь одинокое, но стойкое предчувствие, что скоро случится что-то плохое.       На одном из светофоров машина плавно остановилась, и из-под сидения выкатилась и ударилась об дверцу пластиковая бутылка, наполненная водой лишь на треть. Грохот обратил на себя внимание трёх полицейских, в то время, как третий даже не шелохнулся, всё так же наблюдая за мной. Быстро приняв решение, я решила воспользоваться ситуацией и рискнуть, быстро подняв голову вверх, чтобы осмотреть потолок на наличие камеры. Волна адреналина пронеслась по всему телу, и в душе теплилась надежда о том, что четвёртый охранник либо задумался, либо не станет воспринимать всерьёз этот жест и ничего не скажет об этом другим.       Как оказалось, камера всё же была, однако я не увидела красной точки, которая повествовала бы о записи видеонаблюдения. Не работает?       Не успев вовремя вернуть голову в исходное положение, на меня обрушились прицелы всех четырёх автоматов, заставив меня едва не подпрыгнуть от неожиданности и замереть на месте. Сердце ёкнуло от того, что мой спонтанный план тотчас с крахом провалился, ведь я не только привлекла внимание каждого сидящего рядом со мной, но и узнала, что видеонаблюдение отсутствует. Думаю, придумать что-то похуже — задача не из лёгких.       — Первое и последнее предупреждение. Шевелиться — запреще… — голос одного из полицейских оборвался оглушающим влажным кашлем, который сопровождался хрипами, издававшимися из лёгких. Из-под защитного шлема виднелись алые капли, стекающие по шее вниз. Страж порядка с грохотом свалился у моих ног, от чего я вжалась в стенку ещё больше, недоумевая от происходящего. Реакция двух других членов конвоя была незамедлительной — с пострадавшего был снят шлем и расстегнут бронежилет, дабы снизить нагрузку на органы дыхания, однако зрачки умирающего быстро заплыли, а дыхание пропало вместе с судорогами. Тело обмякло, а кровь изо рта, носа и глазниц продолжала вытекать на пол, образовывая лужицу, которая колыхалась под воздействием движения автомобиля.       Поняв, что члена экипажа уже не спасти, полицейские, что пытались оказать первую помощь, обратили свой взор на меня, однако ещё один страж порядка выбыл из игры по той же причине — смертельное удушье, которое вынудило выронить автомат и в бессилье упасть на пол, отхаркивая кровавые сгустки. Закашлялся и третий, но умирать, не выполнив миссию, он не собирался.       Перетерпев боль и жжение в лёгких, он, дрожа, прицелился автоматом в мою голову и надавил на курок, задержав дыхание, чтобы с большим шансом попасть. Ещё больше вжавшись в стену, я пристально наблюдала за пальцем умирающего, чтобы вовремя уклониться от прямого попадания в череп и остаться в живых. Однако, его настиг кашель до полного нажатия на курок, и под воздействием смертельных судорог, три шальные пули угодили в стену позади меня, заставив вздрогнуть от оглушения. Тело упало замертво, оставив свой пост в этом мире.       Хрипы прекратились, и три окровавленных трупа развалились по центру стального ящика. Запах железа въедался в ноздри, оставляя на душе отпечаток животной паники. Казалось, что всё наконец прекратилось и затихло. Звон в ушах сопровождался глухим мотором машины, что спокойно продолжала ехать вперёд до пункта назначения. К сожалению, я потеряла счёт поворотов, и уже не смогу предположить, в какую сторону направился конвой, и, тем более, где сейчас нахожусь.       — Фух! А я уже начал подумывать, что дозировки было недостаточно, — неожиданно прозвучал бодрый голос оставшегося в живых полицейского, что снял свой шлем и откинул в сторону. Посмотрев сначала на откатившийся в угол машины головной убор, я обратила внимание и на человека, что, в отличие от остальных, выжил, и чувствует себя великолепно. Однако, увидев рядом с собой мафиози, я лишилась дара речи, ожидая увидеть кого угодно, но не его, и явно не в такой ситуации.       — Как ты вообще... — едва выдавив из себя несколько слов, моё внимание привлекла бутылка с водой, которая вновь затерялась под лавкой. Недолго думая, я сообразила, что в жидкость был подмешан смертельный яд, который убивает за достаточно небольшой промежуток времени. Но главное — как просчитать, кто какую дозу примет и через сколько времени падёт? Это могло бы закончиться ещё на стадии, когда меня только сопроводили в конвой, если кто-то выпил бы чуть больше… или чуть меньше, тем самым меня бы, в конце концов, застрелили, и весь план пошёл бы под откос.       — Палитоксин, — прервал мои размышления Дазай, в то же время их опередив, — Надёжное средство, которое при минимальной дозировке способно убить трёх людей за полчаса. Это было легко, если учесть, что люди в бронежилетах в жаркую погоду не отказались бы сделать хотя бы пять глотков воды. Жара и вправду убивает.       Мафиози залился смехом, чем заставил меня засомневаться в том, что нас никто не услышит с водительского сидения. Вспомнив про камеру, я вновь обратила на неё внимание, чем спровоцировала новый поток объяснений.       — А, это муляж. Сейчас в диспетчерской играет видеозапись, которая была подготовлена заранее, — самодовольно ухмыльнулся Дазай, вызвав у меня необъяснимую волну удивления. Как можно было всё настолько просчитать, чтобы, не имея никаких связей со спецназем, оказаться в первых рядах в процессе конвоирования особо опасного преступника?       — Так, погоди… что будет с водителем? — я задала единственный вопрос, который мучил меня на данный момент, ведь, как я поняла, нас сейчас везут сейчас прямиком под стражу, и водитель не может быть подставным, так как он является главой спецоперации. Его нельзя просто так уби…       — Пятнадцать минут назад он попил коралловую водичку.       — Если ты продумал и это, то мы наверняка выживем при столкновении с деревом или другой машиной? Или, например, при падении в овраг или воду?       — Не забывай, что это — сталь, — ответил Дазай, слегка постучав по стенке кулаком, и заново обратив внимание на меня, — И по пути к точке точно не будет воды. А вот под грузовик или в овраг мы попасть можем.       — Да ты издеваешься… — выдохнула я, переместившись с пола на противоположную лавку, наконец расправив затёкшие ноги, — Но, спасибо, что не в воду.       — Всегда пожалуйста, хотя зависело это не от меня. Видимо, сегодня твой день, — усмехнулся Осаму, в то время, как я вспомнила, насколько ужасно было оказаться в машине под водой, и как тяжело было выбираться из той ситуации. Тем не менее, похоже, мафиози сможет выбраться из любой ситуации феноменально умело.       Оказаться в рядах спецназа на спецоперации, в которой участвуют только проверенные люди, откуда-то добыть смертельно опасный яд, который хранится только в запечатанном виде и должен быть свежайшим, отравить всех в нужное время и грандиозно подобрать случай для смерти каждого, подменить камеру и включить в диспетчерской заранее заготовленную видеозапись… которую, неизвестно каким образом смогли подделать, ведь надо учесть невероятно много нюансов, чтобы всё казалось реалистично. И всё это меньше, чем за пять часов. Подумать страшно, насколько умён и внимателен Дазай. При желании, кажется, он сможет уничтожить целый город, а то и весь мир.