Playing, detective?

      Нешумно гудящий мотор и длинная прямая дорога разбавляли атмосферу, успокаивая и маня отправиться в царство Морфея, однако металлический запах крови заполнил собой всё свободное пространство, вызывая обратный сонливости эффект — лёгкую тревогу, что блуждала в подсознании и постоянно колола своим присутствием. Очень хотелось размять затёкшие заведённые за спину руки, но это не представлялось возможным из-за стальных наручников, которые сильно ограничивали свободу движений. Без влияния адреналина сломать такие будет нереально, особенно если учесть мою плохую физическую подготовку, и поэтому я решила подойти к вопросу более реалистично — приподнялась, чтобы пропустить наручники под коленями и, наконец, расправить их спереди.       — Потерпи ещё шесть минут. Лучше не снимать их, пока не убедимся, что водитель мёртв, — опережая мои отчаянные попытки справиться с дискомфортом заявил Дазай, заставив меня мысленно негодовать. Тем не менее, молча послушавшись, я присела обратно, найдя довод мафиози не только логичным, но и занимательным — если бы он был уверен в смерти водителя конвоя и дальнейшей победе, наверняка можно было бы дать себе волю на отдых и освободить меня раньше, чем грузовик во что-нибудь врежется.       — Получается, ты не уверен, что он принял достаточную дозировку? — глядя в потемневшие из-за тусклого освещения карие глаза, я до сих пор не могла свыкнуться с мыслью, что правый глаз Дазая на самом деле не повреждён в бою, как я думала ранее, а лишь скрыт под бинтами по неизвестным причинам, в которые меня вряд ли посвятят.       — В этом никогда нельзя быть уверенным, когда работаешь с ядом, — одарив меня фирменным стеклянным взглядом, он продолжил, чуть смягчив тон и прикрыв глаза, — Ну а если ты сомневаешься в моих способностях, то я разрешаю тебе действовать как душе угодно. Полагаю, ты уже продумала план отступления на каждый чрезвычайный случай, который только может произойти.       Колко ответив на вопрос, которым я безрезультатно попыталась его подстегнуть, Дазай словесно не только пресёк данное поведение, чтобы в будущем не возникало даже желания повторить это, но и заставил меня замолкнуть, предаваясь поражению. Этот манёвр вызвал и шквал негативных воспоминаний с его участием, которые до сих пор приходят ко мне во снах и вызывают неприятный холодок по всему телу — полагаю, на это и надеялся манипулятор, напомнив о своём положении.       Невольно на ум навязывалась мысль, к которой ранее я утеряла интерес: «Зачем меня спасать и зачем я ему?». Если в прошлый раз ответ был дан едва ли невпопад, то сейчас я более чем уверена, что на это есть веская причина — иначе меня бы не задумываясь бросили на произвол судьбы. Всё-таки, за время, проведённое с Дазаем, я поняла, что человеческий ресурс он использует очень грамотно и выжимает из него максимальную пользу, но после — ничего. Мафиози сможет легко скрыться также, как и появиться — вознести на пьедестал также, как и избавиться без малейшего сожаления.       — До этого момента я думала, что от тебя возможно сбежать, но… — стараясь смотреть Дазаю в глаза, я устроила поединок сама с собой, будто пытаясь себе что-то доказать, успев позабыть о том, что меня видят насквозь, — Теперь я более чем уверена, что это невозможно. Ты достанешь даже из самых потаённых уголков ада, если это понадобится.       Сама того не заметив, я отвела взгляд, погрузившись в размышления о том, какой бы план побега от Дазая сработал с наибольшим шансом, если учесть, какие невероятные вещи он умудряется проворачивать перед носом управленческих органов, однако все мои идеи сходились на нет. Я уверена, что это далеко не самая опасная его миссия, отнюдь — мафиози чувствует себя весьма комфортно в эпицентре рисковых событий и для него это скорее забава, нежели реальная спецоперация. Впрочем, иначе бы он не был одним из руководителей Портовой Мафии в таком возрасте и, вероятно, давно бы уже погиб.       — Я польщён, — воодушевлённо ответил Дазай, что воспользовался излюбленным ораторами приёмом — повышением тона, чтобы снова вовлечь меня в диалог. Однако подняв глаза, я смогла лицезреть лишь язвительную ухмылку, что не предвещала ничего хорошего, — Что ты умеешь делать быстро, так это менять своё мнение. Хотя, в этом есть и моя заслуга.       Вновь удивившись прямолинейности Дазая, меня настигло лёгкое замешательство, в ходе которого я начала судорожно перебирать в уме различные варианты ответов, чтобы не провалить проверку на прочность — всё-таки, мне не хочется, чтобы подобных провокационных высказываний, что в будущем будут только набирать силу, стало больше.       Под влиянием гнетущей атмосферы чувствовалось, что мы оба пытаемся нащупать личные границы друг у друга, и каждый это прекрасно осознаёт, поочерёдно отстаивая, строя или разрушая их. Однако победитель в этой игре был определён ещё до начала сражения, и даже до того, как я попалась в ловушку Дазая — с момента первой встречи, что без причины вспомнилась мне именно сейчас, но вместе с тем ко мне пришёл и лучший ответ, которым я поспешила одарить своего собеседника.       — Тем не менее я всё ещё против двойного суицида, что бы ты ни говорил, — гордая ухмылка расплылась на моём лице от маленькой победы в словесной перепалке, однако это не смогло затмить слежку за ситуацией и не помешало увидеть едва заметную пробежавшую искру в глазах мафиози, которая вызвала во мне смешанные чувства и повод для новых размышлений.       — Нельзя же так жестоко! — воскликнул Дазай, притворившись поверженным воином, которого настигла смерть. Такой жест показался мне неожиданным и весьма чудным, ведь это первый раз, когда я вижу подобное от мафиози, и не могу не отметить, что данная манера разбавила и без того гнетущую атмосферу.       Без сомнений, если бы у тайны было имя, то звали бы её Дазай. Я не переставала удивляться этому человеку во всех смыслах, и ещё один навык, который я отметила — умение вести диалог. В один момент он весел, а в другой абсолютно серьёзен, и очень тяжело понять, если вообще возможно, о чём думает этот человек на самом деле. Мафиози может виртуозно сменить одну тему на другую и направить разговор в нужное ему русло без особого ущерба для доверия собеседника, тем самым не только укрывая себя от лишних вопросов, но и медленно, незаметно выуживая необходимую информацию. По крайней мере, такое впечатление он у меня вызвал за всё совместное времяпровождение.       — Ребят, у вас там всё в порядке? — неожиданно послышался голос из раций, находящихся на поясных ремнях трёх умерших и одного вечно живого, тем самым застав нас врасплох. Не отвечать было нельзя, иначе это грозило моментальным провалом, но в то же время и ответ может спровоцировать крах миссии — ответишь не по шаблону, вызовешь подозрение, и тебе крышка.       В то время, как меня охватила лёгкая паника, что водитель мог заподозрить неладное и миссия вот-вот сорвётся, мафиози с невозмутимым видом поднёс к губам устройство связи, нажал на кнопку и ответил:       — Немного душно и скучно, а так вроде ничего. Конец связи.       Однако операция в любом случае буквально за секунду пошла ко дну, так как…       — Этот момент на видеозаписи ты тоже продумал? — моё внимание сразу приковала не состыковка реальности с видеозаписью, ведь элемента неожиданности вроде того, что устроил водитель, никто не смог бы предугадать досконально — ни времени, ни фраз, что будут сказаны в ходе событий. Тем не менее мне очень хотелось, чтобы эта часть была гениально подстроена под ситуацию и на видеозаписи находился даже этот момент, либо чтобы водитель и вовсе не заметил разницы из-за слежки за дорогой, что в принципе невозможно — спрашивать никто бы не стал.       Всё больше я ощущала, как план по моему высвобождению рушится на глазах, а контроль над ситуацией утекает как песок сквозь пальцы, но сильнее всего меня поразила безмятежность мафиози и его бездумный ответ по рации, будто ничего не случилось и всё идёт как надо. Однако не прошло и секунды, как на подмогу пришли воспоминания о событиях часовой давности, когда Дазай в такой же манере сообщил мне о наступающей угрозе. Тогда-то я и поняла, что это лишь для того, чтобы выиграть время, которое драгоценно как никогда.       — Теперь твоя очередь спасать нас. Слушай внимательно…

***

      Не прошло и двух минут, как Дазай чётко разложил по полочкам план действий, показавшийся мне невыполнимым, однако времени спорить и предлагать другие варианты не было — водитель свернул в перелесок, чтобы остановиться. Уверенность в себе после встречи с мафиози была не просто снижена, а практически уничтожена, и пытаться играть саму же себя, что в прошлом жила едва ли не припеваючи по сравнению с данным моментом, так же нереально.       — Последний штрих…       Наклонившись, Дазай коснулся холодной как смерть рукой моей шеи, задев и отогнув краем пальца уголок блузки. Независимо от того, что это всего лишь план, который был обговорён заранее, я почувствовала сильное желание сломать мафиози руку, и если бы не наручники, то я как минимум боролась бы с порывом ударить одного из руководителей Портовой Мафии. Не став томить, Дазай аккуратно расстегнул ровно три пуговицы, не показав ни одной эмоции. Наконец-то я смогла выдохнуть и расслабиться, возможно, в последний раз за этот день. Утешала лишь мысль, что если Дазай так решил, значит, у него более реалистичное представление о ситуации и моих же возможностях, и остаётся только довериться его интуиции, надеясь на положительный исход. По крайней мере, такие мысли были у меня до того, как машина остановилась.       — О, нет! Я же хотел умереть от двойного суицида… — вновь наигранно произнёс Дазай, свалившись на окровавленный пол «замертво» рядом с товарищами по несчастью, предварительно надев защитный шлем. К сожалению, эту часть плана так же не было шанса обсудить, ведь я бы чувствовала себя более защищённой, будь рядом тот, кто мог пристрелить единственного выжившего из защитников порядка. Всё-таки, в наручниках против вооружённого человека пойти не получится, и это был едва ли не единственный фактор, из-за которого я действительно негодовала. Ответственность за миссию полностью пала на меня, вызвав новую волну адреналина, когда мотор был заглушен. Тогда-то я и поняла — пора.       Встав со скамейки, я наконец смогла полноценно расправить затёкшие ноги, однако рукам такую возможность предоставить было нереально из-за наручников. Кое-как размявшись, покрутив в воздухе коленными суставами, я сделала глубокий вдох, и через некоторое время, на секунду прикрыв глаза, выдох, чтобы впустить покой в свой разум и держать ситуацию под контролем до самого конца. Всё-таки, малейшая ошибка будет чревата далеко не самыми приятными последствиями вплоть до смерти, если я слишком сильно буду давить, либо же наоборот — дам слабину.       Дождавшись, когда ключ будет вставлен в замочную скважину и начнёт проворачиваться, я подошла к дверце, аккуратно переступая через ещё тёплые людские тела. Не прошло и секунды, как в лицо ударили ядовитые солнечные лучи, выжигающие глаза. Встретившись лицом к лицу с защитником порядка, который, не веря своим глазам, застыл от шока, я неспешно спустилась с кузова машины, в надежде, что ответная реакция не наступит быстрее, чем я осуществлю свой маленький побег.       Проходя мимо полицейского, кроме страха быть поваленной на землю, я почувствовала заметный прилив энергии от свежего лесного воздуха, когда прошла четыре метра и обернулась. Наблюдая за быстро сменяющимися эмоциями защитника порядка, я, не отрывая взгляда, анализировала, в каких отношениях он состоял с умершими и каков его опыт работы. Однако не прошло и десяти секунд, как водитель оправился от шокового состояния и схватился за пистолет, после чего, обернувшись, направил его на меня.       — Чёртов монстр! Какого хера ты наделала?! — выкрикнул он, ожидая услышать ответы на миллион вопросов, возникшие у него во время самого настоящего ужаса, который заставил проглотить собственный крик. Поняв, что тянуть дальше нельзя, я тщательно обдумала дальнейшие действия и морально подготовилась к любым неприятностям, которые возникнут в ходе событий.       — Скажи это своим дружкам, — весьма колко начала я, состроив хмурое лицо, но в ту же секунду водитель не дал мне завершить вступительную речь и грубо перебил, к чему пришлось отнестись с пониманием и тому дать покричать, чтобы после эмоции утихли и было проще пойти на контакт.       — Что я им скажу, что?! — истошный крик полицейского резал ушные перепонки, а палец на курке подрагивал, так и норовясь использовать пистолет по назначению. Однако животный страх не позволял совершить желаемое, давая волю на выпуск эмоций лишь с помощью слов, — Мёртвые не говорят и не слышат!       Как жаль, что один всё же слышит, хоть и временно не может говорить.       — Передай им, «загнанное в угол животное в разы опаснее, и удивляться тому, что вас прикончила девушка, которую вы пытались нагло облапать, не стоит», — намеренно указав причину «убийства» полицейских в самом начале, как и наказал Дазай, я, выдержав момент, продолжила, — Одно я могу сказать точно — всё заслуженно.       — Да кто ты вообще такая, чтобы решать, что по заслугам, а что нет?!       — Можешь прочитать в рапорте на арест, у вас это, вроде как, имеется на руках, — выстояв шквал эмоций полицейского, ответила я, отведя его внимание на воспоминания о каких-то бумажках. Мысленно подметив, что мужчина начинает постепенно успокаиваться и возвращается в реальность, я так же решила обдумывать свои слова куда тщательнее, зная, что дальше будет только сложнее.       — Ну уж нет… — резко поменяв тон, тот от гнева и недоумения начал метаться из стороны в сторону, словно что-то ища, — Обычная девушка не может убить четырёх конвоиров, сидя в наручниках!       — Тут ты прав, одну ма-а-аленькую деталь не знает никто, — отсчитав пару секунд и увидев недоумение на лице водителя, я продолжила, всматриваясь в его глаза, — Я использовала способность.       — Да вы издеваетесь! — ругнулся тот, пнув первый попавшийся камень. Отметив крайне импульсивное поведение, я решила убавить темп разговора и занять его разум подробностями, чтобы создать новую завесу страха и обезопасить себя на некоторое время.       — Она заключается в моментальном убийстве от кровоизлияния внутренних органов при одном лишь желании. Зрение у меня хорошее, поэтому я увижу, когда ты захочешь нажать на курок.       — Что тебе, мать его, надо? — опустив пистолет, нахмурился тот.       — Я хочу кое-что обсудить с тобой, — ответила я, смягчив голос.       Наконец-то у меня получилось почувствовать себя уверенно, находясь не под прицелом, от чего я смогла выдохнуть и вновь сосредоточиться, настраивая себя на новые речи. Проигрывая различные диалоги у себя в голове, я подбирала подходящие ответы и действия в зависимости от ситуации, стараясь не терять контроль в настоящем. Однако всему пришёл конец, когда из рации на водительском сидении раздался голос вышестоящего.       Казалось, что реальность рухнула в один миг, а почва под ногами стала зыбучими песками, так и норовящими утянуть в свои недра.       — Но для начала скажи своим, что всё в порядке, — сказав первую попавшуюся фразу, я поймала себя на лёгкой панике, которая отобразилась в едва заметном потирании ладоней за спиной. Сразу придя к осознанию, что так дело не пойдёт, я принялась успокаивать себя и сжала ладони в кулак, дабы вновь не выдать языком тела неуверенность.       Несмотря на то, что я практически не отклонилась от плана Дазая и он предупредил меня о таком варианте развития событий, я была к нему явно не готова, и, пожалуй, ответвление, где водителю даётся свобода выбора, пугало меня больше всего, ведь я была совсем не уверена в своём влиянии, которое в данном случае важно как никогда. Играя роль человека, что может убить другого при одном лишь желании, надо чувствовать себя так же, как и он, однако не имея абсолютно ничего кроме возможности блефовать, я не ощущала над собой тот самый защитный купол, способный сохранить мою жизнь, что и портило картину. Помимо этого, я понимала, что контроль над ситуацией ускользает вновь, от чего мне пришлось начать убеждать себя в обратном, лишь бы не допустить на этой почве осечку.       — Если ты такая крутая, почему не остановишь меня? — начал дерзить тот, явно почувствовав, что я дала слабину, однако вместо паники я ощутила лишь подавленную глубоко внутри злобу, которой мне очень хотелось одарить своего собеседника за наглость.       — Повторюсь, я хочу поговорить с тобой. Если ты так не уверен в своих силах — можешь вызвать подмогу, однако… — замедлив речь, я намеренно сделала голос грубее, чтобы рискнуть и попытаться надавить на совесть водителя, — Я перебью каждого за одно мгновение, а ответственность за их жизни полностью падёт на тебя.       — Спокойно! — вскрикнул он, резко выставив свободную руку вперёд, — Я скажу им, чтобы тебя не трогали, пойдёт?       — В таком случае подозревать будут и тебя, ведь у них нет никаких доказательств о наличии способности, — максимально непринуждённо ответила я, сменив опору с одной ноги на другую, — Кстати говоря, советую побыстрее ответить, пока вышестоящие точно не приняли тебя за предателя.       — Стой на месте… — с напряжением в голосе заявил тот и начал пятиться назад, вновь выставив перед собой пистолет. Вероятно, подобный жест помог ему создать мнимое чувство защищённости, однако если бы я действительно обладала этой способностью, никакое оружие явно не дало бы гарантию на жизнь. Именно благодаря этому я убедилась в том, что водитель до сих пор боится, и, пока эффект шока не прошёл, следует изъять у него пистолет и быть осторожнее из-за того, что яд начал активно влиять на его мозг, а это значит, что дальнейшие поступки могут быть лишены всякой логики. Повезёт, если смертельное удушье настигнет его прямо в машине, но если это случится передо мной, то шансы получить пулю в лоб крайне высоки.       Время идёт, а яд лишь усугубляет положение и дописывает последние строки в существовании полицейского.       Дождавшись, когда водитель выйдет из машины, я встретила его таким же безучастным выражением лица, гадая, что именно он сказал своим коллегам, ведь отчётливо расслышать голос с такого расстояния было невозможно. Однако я смогла отметить, что его шаги и дыхание стали более равномерными, а это значит, что он морально отвёл от себя беду и уверен в своей безопасности.       Не теряя контакт с реальностью из-за размышлений, я продолжала наблюдать не только за курком пистолета, но и за общим состоянием полицейского, чтобы вовремя отметить первые признаки воздействия смертельного яда и быстро перестроиться с режима энергосбережения на режим «Спасай свою задницу от слепой пули».       — Я сделал, как ты сказала, — начал тот, остановившись в трёх метрах от меня, — Вот только через пять минут в любом случае выдвинутся сюда, если увидят, что метка на радаре не движется.       — Либо же ты хотел меня выслушать и лишь на время отвёл беду, и если это действительно так… — ответила я, не став расслабляться раньше времени и доверять загнанному в угол человеку, — То не поздоровится здесь никому, учти.       Хоть я и понимала, что водитель не врёт, я решила держать контроль над ситуацией дальше, ведь после заветной фразы «Я доверяю тебе» или «Похоже на правду» у мужчины могли развязаться руки, и тот бы стал перетягивать одеяло на себя, почувствовав себя спокойнее из-за фразы, которой обычно располагают к себе. В данном случае мне это не нужно, наоборот — чем дольше я удерживаю животный страх внутри оппонента, тем крепче щит, оберегающий меня от смерти, ведь переговоры устраивать уже поздно в силу активно умирающих нейронных связей мозга.       — Да не вру я! Я…       Неожиданно полицейский на секунду замолкнул, устремив взгляд, полный шока, в пустоту, дав мне понять, что его время стремительно подходит к концу.       Он… так долго скрывал симптомы и старался держаться? Или всему виной адреналин, который затмил вредоносный эффект яда?       Будучи недовольной от такого быстрого перехода, я стала додумывать план на ходу, ведь оружие отнять уже не получится — умирая, полицейский не расстанется с ним так просто и предпочтёт забрать меня с собой, если подумает, что я использовала «способность». Тут я и поняла, что переусердствовала, отклонившись от первоначального плана Дазая. Переоценила не только свои способности, но и крепость организма отравленного.       Пытаться вернуться на прямую, продуманную мафиози, или выбраться из этой ситуации самостоятельно, взяв всё в свои руки?       — Что с тобой? — неуверенно спросила я, стараясь значительно упростить речь для более лёгкого понимания. Пока ещё не поздно, стоит разговаривать с ним, притворившись ничего не знающим человеком, — Кажется, тебя нехило подкосило.       — Да знаешь… я болел и до этого, — едва не задыхаясь, с огромными усилиями произнёс он, заставив меня глубоко внутри почувствовать лёгкий дискомфорт от лжи, был присутствовала в каждом слове.       Видимо, теперь и я научилась ставить себя на место оппонента, чувствуя то же, что и он, словно проживая момент вместе с ним. Пронзительно близко оказалось чувство, когда из последних сил несёшь на себе маску сильного человека, чтобы удержать позицию перед врагом и окончательно не пасть в глазах обоих. Быть сильным, чтобы не дать понять, что ты сдался, и не сдаться самому.       В момент встречи с Дазаем и я стала той самой жертвой, которая стала прекрасно понимать себе подобных и… сочувствовать им?       — Теперь ты лжешь не только мне, но и себе, — с сожалением ответила я, вновь вернув внимание на дрожащие руки водителя и его подкашивающиеся от удушающего кашля.       — Я знаю, как работают способности. Ты не использовала… её на мне. Наблюдая за тем, как полицейский задыхается от кашля, который сопровождался попадающими на руку свежими каплями крови, я удивлялась людской стойкости — любой, попавший в такую ситуацию, стал бы винить меня, как единственную возможную причину их нынешнего состояния. Однако этого не произошло, что и поставило меня в тупик — если до этого при смерти меня всегда винили, то в этот раз… это сделала я.       Неожиданно для самой себя я почувствовала вину, которая душила сильнее любого парализующего яда. Наблюдая за тем, как полицейского покидают последние силы, я невольно задалась вопросом: «Стоили ли эти жертвы моего спасения?». В то же время я понимала, что моей вины здесь нет, и это всего лишь очередные жертвы в копилку руководителя Портовой Мафии, которые не должны меня волновать — моего греха здесь нет, и я тоже жертва, как и они.       Ещё большей неожиданностью для меня стал факт, что чувство вины и излишняя эмоциональность за последнее время намного чаще стали присутствовать в моей жизни, чего не было, как минимум, в прошлых годах. В голову невольно напросился ответ, который был до боли очевиден — заслуги Дазая. Упустить из виду такие детали мафиози никак не сможет в силу своего интеллекта и наблюдательности, а значит, даже находясь в грузовике, для него не стало трудностью заметить отличии в поведении, интонации и паузах. Вероятно, ему нужно, чтобы эти чувства стали частью моей жизни, иначе бы подход был совершенно другим, а давление бы шло на совершенно иные точки, однако это всего лишь ничем не подкреплённое предположение.       Но в этот раз вернуло меня в реальность не стремление следовать плану, а внезапное чувство угрозы собственной жизни.       Рука полицейского на миг дрогнула и крепче сжала рукоять пистолета, что и стало роковым знаком — лишь одно, но величайшее усилие, и тот резко поднял огнестрельное оружие, направив его на меня. Зрачки сузились, пытаясь отследить каждое, даже самое малейшее подёргивание пальца на вражеском курке, однако тот, не дожидаясь, когда я применю способность или уклонюсь, выстрелил.       Оглушающий хлопок затерялся среди леса, передавая всем его обитателям о новом, ещё тёплом трупе, свалившемся на землю. Словно скорбя, деревья, шелестя листьями, уносили ветром печальные известия. На пару секунд стало так тихо и умиротворенно, что я даже не поверила в наличие собственного пульса, который замер на момент выстрела. Тогда я и обнаружила, что по моей щеке стремительно текла кровь от скользнувшей мимо пули, которая едва не попала прямо в голову — вот он, последний выстрел.       — Всё закончилось. Он мёртв, — едва успела выговорить я, как увидела знакомую физиономию, что соизволила выйти из грузовика, крутя в правой руке связку ключей от наручников.       — Знаю, знаю, — довольно, словно сытый кот, Дазай потянулся, после чего упёр руки в бока и окинул меня оценивающим взглядом, остановившись передо мной, — Всё-таки ты почувствовала это, да?       Я пыталась выследить хоть одну эмоцию на лице мафиози, однако тот, будто зная мои планы наперёд, приподнял уголки губ и, не дождавшись моего ответа, продолжил диалог самостоятельно.       — Ладно, можешь не отвечать. Я и так всё понял, — начал Дазай, зайдя мне за спину, и, взяв браслет, вставил в него ключ и провернул, избавив одно запястье от дискомфорта, — Была бы ты начеку — смогла бы вовремя отметить угрозу и предпринять меры.       Смирно стоя в ожидании освобождения, в моих мыслях, словно гром среди бела дня, промелькнула истина, которую мафиози смог легко скрыть от меня в момент паники. Устремив взгляд в пустоту, я осознала, что эту ситуацию можно было разрешить другим образом, но Дазай предпочёл пойти наиболее сложным путём и посмотреть, как я поведу себя в экстремальной ситуации, заодно проверив, имею ли я защитную или атакующую способность. Это была очередная проверка, ход которой я никак не меняла благодаря его же плану — даже если бы полицейский, визжа, молил своих коллег о помощи. В конце, даже не уклоняясь, я чудом не погибла, и получить пулю в лоб было бы куда сложнее, чем кажется.       Сидя в грузовике, Дазай просто анализировал и читал меня как открытую книгу, в то время, как я ничего не подозревала и действительно думала, что миссия зависит от меня.       Хоть меня и поглотило чувство обиды, доносить свою разгадку я не собиралась, дабы не усложнять самой себе жизнь и иметь возможность понять, как и в чём меня хотят использовать. Возможно как раз при помощи этого я смогу узнать планы Дазая раньше, чем начну в них непосредственно участвовать.       — Тем не менее, задание выполнено успешно, — как только я почувствовала, что с рук спали оба браслета, я размяла запястья, временно довольствуясь свободой, однако через секунду я вспомнила про царапину на щеке, кровь с которой поспешила стереть тыльной стороной ладони.       — На самом деле, мне хватило времени, чтобы понять, что в глубине души ты всё ещё ребёнок, причём очень обиженный, — неожиданно выдал Дазай, чем вынудил меня обернуться со скоростью света и одарить своего собеседника фирменным хмурым взглядом. Однако ничего, кроме расслабленного лица и стеклянных глаз, я не увидела, хотя ожидала встретиться с язвительной ухмылкой.       Слова, изреченные мафиози в мой адрес, стали для меня новинкой — звучало что угодно, но не это, от чего мне показалось, что меня вновь хотят подковырнуть и после поставить на место. Именно это стало для меня стимулом осторожно уточнить смысл сказанного, дабы не нарваться на неприятности раньше времени.       — Это очередная издёвка?       — Ни капли, — ответ мафиози последовал незамедлительно, и тот, после небольшой паузы, начал разъяснения спокойным голосом, — Одно я знаю точно, убийства — не твоё. Окончательно я в этом убедился минуту назад.       — И это говорит номер два в Портовой Мафии, — недовольно фыркнула я.       — Если ты пытаешься отрезать диалог и скрыть не желаемую правду о себе, то у тебя очень плохо получается, — не прошло и секунды, как тот переменился в лице и ехидно ухмыльнулся, продолжив говорить соответствующим наигранным голосом — Кстати говоря, советую тебе немного прикрыться, а то в этом районе маньяки гуляют.       — Один из них прямо передо мной! — мигом отвернувшись, я поспешила застегнуть проклятые пуговицы на рубашке, которые рисковали не поддаться из-за дрожащих пальцев. Однако как только процесс был завершён, я вернулась на исходную позицию, встретившись с Дазаем взглядом.       — Так вот как ты относишься ко мне после спасения? — Дазай с насмешкой посмотрел на меня, после чего сделал несколько шагов в сторону, не удосужившись убедиться в том, что я иду за ним, — В следующий раз не стану снимать наручники и оставлю тебя на попечение полиции.       — И не надейся, что отделаешься от меня так просто, — последовав за ним, ответила я, мельком поглядывая на последствия побега и очередных жертв Дазая, про которых он, наверное, уже и не вспомнит. Стараясь не обращать на это внимание, я продолжила свой монолог, идя на расстоянии вытянутой руки от мафиози, — Раз уж ты поделился своими мыслями, то позволь это сделать и мне.       Даже выдержав паузу, я не отметила никакой реакции со стороны собеседника, от чего мне осталась лишь гадать, слушает он или нет, и есть ли у него хоть какой-то интерес к тому, что я собираюсь донести. Однако независимо от этого, начав рассматривать зелёные листья деревьев и кустарников, я решила высказаться хотя бы самой себе, что и так является огромным шагом, который требует силу воли.       — Не тяжело понять, что сложные времена порождают сильных людей, но ты… ощущение, будто ты состоишь из злобы целого мира. Твой интеллект находится за гранью человеческого, и не удивлюсь, если у тебя похожее, а то и более ужасное прошлое. Если так, то наверняка тебе тоже приходилось подавлять свои чувства и оставлять внутреннего себя на самом дальнем плане, а то и вовсе убить, ради выживания в жестоком мире. Это значит лишь то, что внутри тебя такой же подавленный ребёнок, которому ты не даёшь даже пискнуть, иначе все твои стены рухнут, как карточный домик. Если тебе до сих пор приходится ругать внутреннего себя за все грехи, то это, без сомнений, тянет за собой и нежелание жить. А значит, шах и мат — ты тоже находишься не на своём месте, и тебе нужны перемены в жизни, чтобы обрести гармонию.       Вымолвив всё, я намеренно отдала эту карту противнику в словесной перепалке, ожидая встретиться с чем угодно, кроме безразличия. Старательно наблюдая за каждым изменением в поведении мафиози, я смогла отметить лишь задержку в ответе, что априори не может дать сделать какие-то выводы — лишь новые вопросы. На секунду Дазай, глянув в мою сторону, одарил меня фирменным стеклянным взором, после чего, хмыкнув, приподнял уголки губ.       — Пытаясь меня переиграть, ты забыла об уликах, мисс детектив. У твоих догадок нет почвы, в то время, как у меня есть реальные аргументы, — как и всегда колко отметил Дазай, чем вызвал внутри необъяснимое желание узнать больше о том, что же он имеет ввиду. Однако, чувствуя, что мафиози вновь умело уводит разговор в другую сторону, я не стала поддаваться навязчивому ощущению и продолжила настаивать на продолжении своей темы.       — Иначе ты бы не пытался умереть и не скрашивал своё существование алкоголем и наркотиками. Люди, полностью довольные собой и своей жизнью, не делают этого даже для того, чтобы развлечься.       — Значит, ты очень плохо разбираешься в этом мире. Хоть у тебя и нет подобных зависимостей, ты тоже нездоровый на голову человек, который вряд ли доволен жизнью и собой в том числе, — нехотя приняв мой вызов, Осаму сразу нашёл в моих словах лазейку, после чего, увидев на моём лице негодование, добавил, — Если бы ты не стала пререкаться, я бы сказал, что ты добрый и довольно сильный человек, но теперь я скажу, что ты та ещё злюка.       Моему недоумению не было предела, ведь мне присвоили положительные качества, пожалуй, во второй раз в жизни, и слышать это именно от Дазая, человека, что едва ли не пытал меня и насильно удерживал взаперти, избавившись от ближайшей подчинённой… странно? Слишком странно?       — Погоди… с чего ты это взял? — едва не потеряв дар речи, я решила выяснить, каким образом мафиози умудряется пробираться так глубоко в разум, напрочь игнорируя мои психологические защитные барьеры, возводившиеся годами, будто их и не было.       Должна признать, что Дазай отлично умеет сбивать с толку… и в этот раз он выбрал другую тактику, что сработала лучше некуда.       — Ты правда думала, что в квартире одного из руководителей Портовой Мафии не будет камер? — удивлённо спросил Дазай, после чего продолжил, — Что ж, ты сильно заблуждалась. Я видел каждое твоё действие, и на основе этой информации уже сделал выводы.       — Получается, всё как всегда прошло по твоему плану, и даже пытаясь вырваться из системы, я всё равно её придерживалась? — разочарованно вздохнула я.       — Именно так, но рано волноваться — ещё остались вопросы, ответы на которые мне неизвестны.       — Я даже не хочу знать, что это за вопросы, но знать, зачем они тебе нужны, я бы всё-таки хотела, — руководствуясь фразой «меньше знаешь — крепче спишь», я решила не уточнять ненужные подробности, заранее полагая, что ответ на свой вопрос я не получу.       Наконец, перешагнув последний корешок, мы вышли к неизвестной поляне, на которой в тени разместилась одинокая тонированная машина.       — И не мечтай, — коротко ответил мафиози, ухмыльнувшись.